Лен Дегрелль: Эпопея: история Ваффен СС

Представлено на ревизионистской конференции Института по пересмотру истории в 1982 году

Дамы и господа!

Меня попросили рассказать вам о великом незнакомце Второй Мировой Войны: Ваффен СС.

Поистине удивительно, что организация, являвшаяся одновременно и политической и военной, и которая во время Второй Мировой Войны объединяла в своих рядах более миллиона сражавшихся добровольцев, по-прежнему официально игнорируется.

Почему?

Почему официальная история по-прежнему фактически игнорирует эту необычайную добровольческую армию? Армию, которая была в центре вихря самой гигантской борьбы, повлиявшей на весь мир?

Возможно, ответ заключается в том, что самой поразительной особенностью Ваффен СС было участие в нём добровольцев из тридцати различных стран.

Что собрало их всех вместе, и почему они решили добровольно пожертвовать своими жизнями? Было ли это немецким явлением?

Вначале - да.

Первоначально, Ваффен СС составлял менее двухсот человек. Его численность постоянно росла до 1940 года, когда он вступил во вторую фазу своего развития: германский Ваффен СС. Кроме немцев из Германии, в его состав вошли северо-западные европейцы и потомки немцев по всей Европе.

Затем, в 1941 году во время великой схватки с Советским Союзом, развился европейский Ваффен СС. Молодые люди из самых отдаленных стран вместе сражались на Восточном фронте.

До войны мало кто знал что-нибудь о Ваффен СС. Самим немцам потребовалось время, чтобы признать выдающееся значение Ваффен СС.

МИЙ ИДЕМЪ! Интервью с Антоном Рачевым

     Вопросы задавал Алексей ИЛЬИНОВ (Консервативно-революционное Интернет-сообщество «MESOGAIA-SARMATIA: IMPERIUM INTERNUM» (Россия - Украина - Болгария) (http://www.mesogaia-sarmatia.narod.ru/))

     1. День добрый, Антон. Во-первых, хотелось бы немного больше узнать о Вас и Ваших проектах Dulo Gesellschaft и Bulgaria 88. Что это за проекты, какую цель (или цели) они преследуют, кто сотрудничает с Вами?

     Меня зовут Антон Радославов Рачев. Родился я в болгарском городе
     Руссе (Русчук) на реке Дунай. Так случилось, что у Руссе были тесные связи и отношения с Бухарестом, Будапештом и Веной задолго до Освобождения Болгарии от турецкого ига в 1878 году. Поэтому и русчуклии (жители города Руссе) всегда чувствовали себя людьми, которые в чем-то превосходят жителей Софии (София – это сегодняшняя столица Болгарии). Прогерманская ориентация Руссе до 1944 года имеет логическое геополитическое объяснение, связанное, прежде всего, с Дунаем. Потом Руссе стал важнейшим пунктом советской экспансии на Балканах. Эти географические условия помогли мне понять, что мы, болгары, играем роль в европейской политике только как посредники между двумя большими арийскими народами – русскими и германцами.
     Я имею связи с германскими соратниками больше 10 лет. Случилось так, что я приехал в Германию зимой 2001 года по приглашению германского  метаполитического круга «Thule Seminar». Был там и такой анекдот. Германский философ Пьер Кребс – глава (ляйтер) «Thule Seminar» спросил меня:
     – Откуда Вы приехали, молодой человек?
     - Из Русчука, – отвечаю.
     - Как так из Рощока? – он «странно» поглядел на меня.
     - Так как! Рощок находится на Северном море, Русчук (Русе) находится на реке Дунай, – уверенно поясняю я.
     Тогда д-р Кребс показал мне первый номер «Атенея», мы очень долго говорили об индогерманском прошлом и нынешней евразийской    ситуации. Германский философ посоветовал мне: « – Херр Рачев, Вы болгарин, умеете говорить по-русски и русские понимают Вас. В настоящий момент германский народ симпатизирует русским и Вам не стоит обрывать связь с русскими. Это не в интересах болгар…».

Ігор Козлик: Суб'єктивна рефлексія на задану тему (замість програми)

Проблематика, що їй присвячений даний спеціалізований ресурс, є скільки привабливою, стільки ж і небезпечною. Привабливою, тому що дуже актуально звучить, а небезпечною, бо несе в собі загрозу вилитися в розмову на зразок “погляд і дещо”, тобто ні про що.

І справді, на вказану тему вже, здається, стільки наговорено, і все це наговорене все далі і далі від звичайного життя наших людей. Врешті-решт відбувається знецінення і втрата конкретного предмету розмови. Натомість утверджується формалістична ритуалізація, виникає певний модний ритуал, який спокусливо пройти, бо “тепер так носять”.

Ось чому, якщо вже братися до цієї розмови (а згодившись писати ці нотатки, я так і чиню), причому не в небезглуздо-ритуальному плані, то мушу знайти для себе якесь прийнятне виправдання. І таким виправданням є для мене тільки одне — можливість переведення загальної теми в незагальний індивідуально-особистісний план. Це дасть мені змогу нейтралізувати вже, здається, генетично закарбовану звичку щось говорити за інших чи приписувати іншим думки, до яких вони ніякого відношення не мають. А тоді з моїх нотаток може щось і вийде. А втім...

Отже, українська національна ідея і цивілізаційний контекст. Тобто Україна теперішня і та, якою хоче стати за певним вже існуючим зразком, бо під цивілізацією, як правило, розуміють сучасні, демократичні Європу і Північну Америку. Існують й інші переформулювання теми: Україна і світ, підвалини автентичного існування української нації і т. і. Причому, здавалося б, дуже багато правильного вже давно сказано. Проте це питання і життя виявляються не зв’ язаними в повсякденному емпіричному потоці.