Сергій Чаплигін: Про корабель Тесея, соціальний конструкт та державність...

Пам'ятаєте про Тесея – героя давньогрецьких міфів?Про нього ми знаємо від Плутарха, який, власне, і описав епізод, що дав назву одному цікавому парадоксу.

Цар Криту, Мінос, за смерть його сина Андрогея наклав на Афіни данину: кожні 9 років йому мусили віддавати 7 юнаків і 7 дівчат на поживу чудовиську Мінотавру - людині з головою бика. 

Тесей, зжалившись над невинними людьми, призначеними в жертву та вирішив покласти край жорстокому звичаю. Він сам викликався бути жертвою, але за умови, що якщо він здолає Мінотавра голіруч, то афіняни більше не платитимуть данину людьми. Вирушивши на кораблі з Афін на Кріт серед юнаків та дівчат, приречених на загибель, він переміг потвору, й за допомогою нитки Аріадни вибрався із лабіринтів Мінотавра та повернувся на батьківщину разом із врятованими товаришами. 

Плутарх пише, що вдячні афіняни зберігали його корабель аж до часів Деметрія Фалерського, прибираючи старі дошки та балки в міру того, як вони занепадали, і ставлячи на їхнє місце інші, нові.

І тут серед філософів виник спір, - "а чи це той самий корабель, чи вже інший, новий? А якщо спорудити зі старих дощок інший корабуль, який з них буде справжнім?"

Це створило "парадокс корабля Тесея", який звучить так: "Якщо всі складові частини вихідного об'єкта були замінені, чи залишається він тим самим об'єктом?".

Пам'ятаєте річку Геракліта?  "В одну річку не можна увійти двічі". Адже вода вже витекла, і формально це вже інша річка. Але ми  завжди називаємо її одним ім'ям, але чи та сама це річка, враховуючи, що "безперервно одна маса води прибуває, інша убуває". 

Арістотель тут з Гераклітом  не погоджується - "навіть якщо змінилася "матерія", незмінною залишається "форма", тобто сутність  річки. І  в своїй "Політиці" він запитує нас, - чи залишається тією ж держава з урахуванням того, що його громадяни "одні постійно вмирають, інші народжуються". Виходить, що держава залишається тією ж самою державою, навіть коли в ній сотню разів змінилися всі мешканці і навіть усі базові параметри, якщо люди погоджуються такою її рахувати.

В сучасній теорії пізнання є категорія, яку нам впроваджують - "соціальний конструкт Бергера-Лукмана" як виявлення способів, за допомогою яких індивіди і групи людей беруть участь у створенні соціальної реальності. Під цю категорію підпадає все те, що відбувається між людьми і що не можна помацати  – закони, держави, міжнародні організації, гроші (як платіжний інструмент). Тобто природа соціальних конструктів інтерсуб'єктивна. Іншими словами, соціальні конструкти існують тільки тому, що люди про це домовилися, і лише доти, доки люди в них вірять. 

Александр Волынский: С чем тесно связана судьба человечества

В  чем  избранность  евреев? 

С точки  зрения  антисемитов  и  глупых  евреев  избранность  евреев  состоит  в  неких  особых  еврейских    качествах, которыми  в  меньшей  степени  обладают  представители  других  народов. 

С  точки  зрения  Бога, а  для  тех  кто  не  верит  в  Бога, с  точки  зрения  самой  еврейской  традиции, избранность  евреев  заключается  в  необходимости  соблюдать  ЗАКОН. Евреи  должны  быть  "ор ле гоим", "светом  для  народов". Не  отдельный  еврей  должен  быть  светом, но  весь  Израиль  должен  быть  светом. 

Христианская  церковь  заявила, что  избранность  евреев  теперь  перешла  на  христиан. В  "Слове  о  Законе  и  Благодати" Иллариона, митрополита  киевского   при  Ярославе  Мудром  подчеркивается, что  иудеи  прокляты, Закон  исчез, как  вечерняя  заря, русский  народ  получил  спасение просто  ради  любви  Христа.

Глубинное  отличие  христианства  от  иудаизма  и    от  ислама  в том, что  для  христиан  важно  индивидуальное  спасение. Однако, исторически, христианство  никогда  не  могло  разорвать  связь    с  общиной, с  этносом  и  государством. Католичество  и  Православие  возникли  из  имперской  церкви  Западной  и  Восточной  частей   Римской  Империи. Протестантизм  подчинился  князьям. Только  современный  христианский  фундаментализм  принял  радикально  индивидуалистические, следовательно  аутентично христианские  формы.

Для  иудеев  праведная  жизнь  возможна  только  для  народа, только  народ  может  быть  избранным, а  не  отдельный  еврей. 

Греческий  философ  Платон  тоже  пришел  к  мысли, что  идеальным  может   быть  только  Государство. 

Расхождение  между  эллинской  философией  и  иудаизмом  в  том, что  иудеи  не  считают, что  государственных  законов  достаточно  для  Блага, иудеи  считают, что только  любовь  к  Богу  может  привести  к  гармонии  между  человеком  и  государством. 

Современное государство  Израиль  иудейская  ортодоксия  или  вообще  не  признает  или  считает  его  удобным  инструментом  для  жизни  своих  общин, как  любое  другое  гойское  государство.

С  точки  зрения  гоев  и   светских  сионистов  поведение  иудеев   вызывающе  эгоистично. Даже в   Средние  Века, когда  царила  сословность  и  групповой  эгоизм  был  нормой,  евреи  вызывали  подозрение. В  Новое  Время (Модерн) для  национальных  государств  иудеи    стали  большой  проблемой. Еврейские  кагалы-общины  были  ликвидированы, но  еврейское  население  не  могло  быстро  ассимилироваться  и  стало  жертвой  антисемитизма. На  каждого  отдельного  еврея  антисемиты  распространяли  то, отношение, которое  было  сформировано  христианской  традицией. Сионизм  был  реакцией,  как  на  антисемитизм, так  и  на  распад  традиционной общины.

В  Постмодерне  еврейский  вопрос  потерял  свою  остроту, но  зато  Сионизм  оказался  пережитком  Модерна. 

Общинный  ортодоксальный  иудаизм  стал  стремительно  возрождаться, как  в  Израиле, так  в  диаспоре. Очень  похожий  процесс  переживают  мусульмане. В  арабских  странах  основой  общества  всегда  было  племя. В  христианских  странах  мусульмане  концентрируются  вокруг  мечети, а  не  вокруг  клана. В  США  общинная  жизнь тоже   встроена   в   государственную  структуру, несмотря  на  показной  индивидуализм.

Поскольку  разные  общины  поклоняются  разным  богам, то  Постмодерн  не  способен  найти  замену  Государству. Более  того, именно  Государство  и  регулирует  взаимоотношение  общин. Однако  светское  или  толерантное  к  иноверцам  государство  не  может  быть  эталоном  Блага.

Мировое  Коммунистическое  Правительство  не  может   выражать  интересы  государств  или  религий. Оно  может   обосновывать  свою  власть  только  идеей  Единства  Человечества. Мировые  религии  не  смогли  захватить  весь  мир, да  еще  и  сами  раскололись  на  враждующие   секты. Коммунизм, понимаемый  не  как  идеология, но  как  этическая  программа  всеобщего  равенства, единственный  способ  создать  глобальную  сеть  общин. 

Коммунизм  не  может  обещать  людям  загробную  жизнь, это  могут  только  традиционные  религии  и  постмодерные   секты. При  этом  Мировое  Коммунистическое  Правительство  может  обеспечить  все  церкви, общины  и  секты  необходимым   ресурсом  и  оградить  их  от  внешней  агрессии. Если  некая  община  возомнит, что  именно  она  должна  править  миром  или  имеет  право  на  большую  долю  глобальных  ресурсов, то  она  будет  немедленно  изолирована, а  в  случае  проявления  кровожадности– уничтожена.

Паразитический, но  очень  скромный  образ  жизни  ортодоксальных  иудеев, занятых  воспитанием  детей, образ  жизни  мусульманских  мигрантов  в  Европе, занятых  воспитанием  детей, христианские  общины  занятые  воспитанием  детей  - это  прообраз  общин  коммунистического  мира. Минимизация  материального  потребления  и  сосредоточенность  на  детях -  это  и  есть  будущее  человечества. 

Понятно, что  содержать  все  эти  общины  может  только  предельно  автоматизированная  промышленность  и  инфраструктура. Материальной  базой  коммунизма  могут  быть  только  роботы. Можно  сказать, что  коммунизм  - это  традиционное  рабовладельческое  общество  в  котором  рабами  будут  роботы.

Само Мировое  Правительство  составят  люди  с  острым  чувством  избранности  и  любви  к  людям. Хотя  это  будут  люди  разных  рас, этносов  и  религий, для  всех  остальных  они  будут  евреями. Те  общины, которые    проникнуты  ненавистью  к  евреям  -  будут  яростно  бороться  и  с коммунизмом. Те  государства, которые  проникнуты  ненавистью  к  евреям,  те  государства  тоже  будут  яростно  бороться    с  Мировым  Правительством. Судьба  человечества, таким  образом, тесно  связана  с  АНТИСЕМИТИЗМОМ. Окажется  на  Земле  больше  злобных  антисемитов – мир  обречен  сгореть  в  ядерной  топке, а если окажется  больше  людей  миролюбивых, умных   и  честных, тогда  мир  будет  спасен. В  этом  и  состоит  особая  роль  евреев  в  истории - быть  лакмусовой  бумагой  для  Бога.

Андрей Мерянин: «Меренизм»

Меренизм — мерянский социализм и коммунитаризм, идею которых можно выразить через признание высокой значимости "общин" в жизни общества и каждого мерянина в отдельности.

Социальная структура меренизма сконструирована на основе устройства Марий калык:

1. Кунд: род — малые и большие семьи.

2. Мер: территориальная община, сообщество — сумма кундов.

3. Пале: «знамя», перен. «племя» — сумма меров.

4. Палек: «знамена», перен. «народ» — сумма племен.

5. Ундӹран перт: «Бобриная изба» — штаб Пале: «знамени», перен. «племени».

Проект флага меренизма: черный цвет полотнища олицетворяет символ свободы, отрицания ограничения и тирании, плодородную землю нашего народа; красный цвет мерянской подвески (ставшей символом возрождения меря) олицетворяет общественное сотрудничество и народную солидарность.

«Ундӹран перт» / «Бобриная изба».

Как известно, у вдохновивших нас мексиканских сапатистов развитая структура самоуправления, а штабы самоуправления у них называются «улитки» (caracoles). Официально «улитки» (caracoles) — это штаб-квартиры, расположенные в разных муниципалитетах сапатистов, откуда ведется управление автономными общинами. Это региональные сообщества, в каждом из которых есть своя «Хунта хорошего правительства», которая решает все местные вопросы. Почему улитки? Лозунг сапатистов «Медленно, но верно!» хорошо иллюстрирует улитка. Она кажется маленькой и слабой, однако упорно ползет к своей цели, невзирая на все препятствия. Она кажется беззащитной, но у нее есть прочный панцирь. У сапатистов есть легенды, что их древние индейские предки очень ценили фигуру улитки, потому что она представляет собой вход в сердце. Вход в сердце символизирует знание, выход из сердца обратно в мир символизирует жизнь. Также старейшины говорят, что когда-то давно улиткой называли коллектив: улитка помогает уху расслышать даже самое дальнее из слов, это слово идет от одного товарища к другому, и так рождается согласие.

Мы подумали какое животное у меренистов может олицетворять аналог лозунга сепатистов — «Медленно, но верно!»?

Ну конечно - бобр! Бобр тоже никуда не спешит, он занят спокойным созидательным трудом. Кроме того это умное животное - социальное, оно живет крепкими семьями в своих пертах-островах среди воды, как в городищах. Бобр следит за экологией своей среды обитания, подтачивает сухие старые деревья, и обнаруживает большую изобретательность. Кроме того в мифологии финно-угров бобр является связующим звеном между нижним миром куда уходят после смерти наши предки, этот зверь в древности широко почитался чудью, мерянами и весянами. Идеальный кандидат на роль символа меренизма!

«Перт Ундӹр» / «Бобриная изба» - так можно назвать штаб Пале: "знамени", перен. "племени" — суммы меров — мерянских территориальных общин, сообществ.

Natali Gregory: Человеческие жертвоприношения назвали ключевым этапом в появлении цивилизации

Ритуальные человеческие жертвы могли послужить основой для классового разделения общества, позволив основателям будущих государств контролировать, устрашать и поражать нижестоящих. 

Однако в результате возникли сложные социальные отношения, которые привели к появлению современных обществ.

Новозеландские антропологи из Оклендского университета Джозеф Уоттс (Joseph Watts) и Рассел Грей (Russell Gray) исследовали этнографические данные о ритуалах человеческого жертвоприношения у представителей 93 австронезийских народностей и культур, жителей обширных просторов Тихого океана от Мадагаскара до острова Пасхи. 

Авторы также отмечали тип сообщества, характерный для каждой культуры в те времена, когда в ней практиковались такие убийства: 1) эгалитарный, базирующийся на равенстве, 2) иерархический – врожденный, с невозможностью перейти из одного слоя общества в другой и 3) «временный», при котором проявивший соответствующие качества человек имел шансы переместиться по социальной лестнице.

Ученые заметили, что принятие и практика ритуальных человеческих жертвоприношений хорошо коррелирует с периодом перехода общества от «временной» иерархии к «врожденной» – иначе говоря, от выборных вождей к наследственным. И наоборот, при неизбежном переходе наследственной иерархии в эгалитарное сообщество равных такие жертвоприношения сходят на нет.

Говоря цифрами, человеческие жертвы приносились в 40 изученных культурах (43% от общего числа), в том числе в 5 из 20 (25%) эгалитарных, 17 из 46 (37%) обществ с «временной» и 18 из 27 (67%) с «врожденной» иерархией. В результате авторы сделали вывод, что жертвенные практики могли использоваться элитами для окончательного утверждения своей власти над остальными слоями общества (которые обычно и выступали в качестве жертв).

Однако Уоттс и Грей идут еще дальше и предполагают, что единственный путь развития примитивных сообществ, лежащий в усложнении социальной стратификации, практически невозможен без таких периодов террора высших над низшими. А следовательно, все наши высокоразвитые, толерантные и демократические общества современности могли развиться лишь благодаря кровавым человеческим жертвам.

Нельзя не отметить, что многие специалисты, показавшие большой интерес к этой работе, с сомнением восприняли эти громкие предположения. По словам гарвардского антрополога Джозефа Генриха (Joseph Henrich), он не согласен с доводами Уоттса и Грея и не видит причин принять или полностью отвергнуть их выводы.

Ярослав Золотарев: О частной собственности в неолите и причине возникновения религии

Прослушал курс по неолиту. Что интересно, признаки наличия частной собственности, классового расслоения, систематического государственного насилия и организованной религии - имеются в самых ранних неолитических поселениях с возрастом порядка 7-8 тысяч лет назад. То есть на протяжении пяти тысяч лет письменности не было, а классовое общество, собственность и государство - вполне себе были. 

При этом в палеолите, когда собственно сформировалась генетика человека, ничего такого нет, то есть от природы человек склонен к равенству, демократии, групповому сексу, взаимопомощи (поэтому мы такие жалостливые ко всяким нищим и побирушкам), а также человек любит собирать какие-нибудь максимально разнообразные штуки на большом пространстве или охотиться (все наши компьютерные игры об этом). Большая башка у него в основном для того, чтобы запоминать все объекты в зоне охоты или собирательства, все остальное башка делает плохо и не любит на что-то иное заморачиваться.

Аграрное производство генетически несвойственно человеку, даже непонятно, как он до этого додумался. Да, оно биологически выгодно и позволило увеличить сразу популяцию в десятки раз (с 3 миллионов до 50 миллионов за пять тысяч лет, беспрецедентный рост, так как два миллиона лет в палеолите все так и оставалось на уровне 2-3 миллиона человек на всю Землю), но генетически человек не приспособлен к монотонной работе на полях, от которой сразу нет однозначного результата. 

Генетически человек не моногамен и моногамная семья - следствие частной собственности. Как только его перестают принуждать, он бросает тяпку, уходит с поля и начинает искать в лесу грибы и ебать все, что движется. Вот это, кстати, его природные, вечные так сказать, ценности. 

Поэтому естественно, что сразу рождается религия, так как заставить обезьяну месяцами копаться в говне, выращивая пшеницу, можно только вешая ей на уши религиозный бред в максимальных количествах, запугивая смертью и чертями под каждым пеньком. Однако запуганная таким образом обезьяна работать на поле будет, но будет считать себя несчастной, отсюда неизлечимый психологический конфликт в аграрном и классовом обществе.

Частная собственность у аграриев, вероятно, появилась из-за того, что нужно хранить семена на каких-то складах, и соответственно у кого-то много семян, а у кого-то мало? Других идей пока нет про это. Семья, религия и государство следуют из частной собственности, это в 19 веке в общем правильно просекли. Но Энгельс думал, что это появляется постепенно, а по последним археологическим данным это возникает моментально сразу после земледелия.

Ну и да, надо заметить, что попы кормят двойным суррогатом, который не является никакими традиционными или природными ценностями человека. Это сначала возникла аграрная религия типа "язычество" со страшными богами, которые наводили жуть, от которой можно было спастись, только работая на поле (и главный культ Великой Пизды, которая рождает растения). Потом все стали жить в городах и управляться царем: пошел монотеизм, который жутко отрицал язычество, чтобы теперь загнать уже в города, которые вдвойне противны человеку по природе (он жил в небольших коллективах по 20-30 человек на больших пространствах в момент формирования его генетики - то есть человек любит, чтобы вокруг людей было мало, а места много). 

В поздний аграрный период была жуткая социальная иерархия с делением общества на касты - максимально жесткая, такого не было даже у ранних аграриев. Это совершенно противно человеческой природе, так как люди примерно одинаковы по силе и другим способностям. Чтобы оправдать этот явный сюрреализм (с какого хера одна обезьяна должна подчиняться и добровольно отдавать еду другой такой же?) - поздние аграрные религии радикально выносят мозг, отрицают разум как таковой, запугивают вечным наказанием после смерти и вообще всем, что только могло прийти в голову мошенникам на службе у воров. В этом суть всего этого католицизма, махаяны, позднего ислама и всего подобного, всего иррационалистического - ничего метафизического и вообще ничего потустороннего, на что они ссылаются, вообще нет. А вот воры, которым они призывают отдавать еду, - есть. Поэтому наличие классового общества полностью объясняет поздние религии, других объяснений по бритве Оккама не нужно - ну пока они не начнут на самом деле какие-то чудеса показывать (еще ни один не показал).

Понятно также, что мы живем сейчас в индустриальном обществе, которое во многом устроено противоположно позднему аграрному и прежде всего характеризуется высокой социальной мобильностью и демократизмом, которые по мере развития только возрастают. Поэтому поздние аграрные религии нам не только бесполезны, но и очень, очень вредны, что и привело к агрессивному атеизму еще в 18 веке, вполне понятная и очевидная реакция на явное говно.

Стратегический Интегрализм — эпохальная научная инновация

Интегрализм — это идеология, считающая общество единым целым. Поддерживает унионизм, корпоративизм и единое политическое представительство вместо разделения по идеологическому признаку.

Часто рассматриваясь противниками как идеология «крови и почвы», интегрализм утверждает, что наилучшие государственные институты для каждого народа диктуются его культурой, историей и климатом страны. 

Интегрализм обычно ассоциируется с движением Аксьон Франсэз и фашизмом, особенно в Латинской Америке, однако существуют некоторые различия. В Португалии, на родине интегрализма, он является традиционалистическим и монархистским движением.

Понятие «интегрализм» ввел крупнейший макросоциолог XX в. Питирим Сорокин. Научные основы этого учения изложены в его четырехтомной «Социальной и культурной динамике» — своеобразной «библии» интегрализма, тогда как «Главные тенденции нашего времени» служат его «евангелием».

Основы: — понятие макросоциологии. Под ней понимается синтез, вершина всей пирамиды общественных наук, их философия, изучающуя закономерности статики, динамики и генетики в развитии общества, взаимодействие всех его основных элементов — цивилизаций, стран, наций, этносов, классов и других социальных групп, стратификацию и мобильность и т. п. — суть интегрализма, его главные отличительные черты по сравнению с преобладающими течениями социально-экономической мысли индустриальной эпохи:

1. Идя на смену буржуазному либерализму и марксистскому социализму, в историческом плане отрицая их, интегрализм принимает в наследство все ценное, что выработано этими главными течениями индустриальной эпохи и, интегрируя это ценное, переплавляет в новый синтез, свободный от односторонности, крайностей и не отвечающих новым условиям развития общества положений. Это прорыв в научном знании, но прорыв, основанный не на разрушении и отрицании всего прежде достигнутого, а на скачке в кумулятивном накоплении суммы знаний и приведении её в соответствие с радикальным меняющимся обществом, с переходом к гуманитарно-ноосферной постиндустриальной цивилизации и интегральному социокультурному строю. Меняется объект познания — перемены неизбежны и в его познании.

Adinath Jayadhar: Длительное сопротивление ходу истории невозможно!

Когда-то Спарта была мощной державой, затем её государственный уклад устарел, и Спарта сдулась. Есть закономерность: по ходу времени человеческая цивилизация во многом изменяется. Сначала в Европе сгинул фюрер, а затем рухнула власть компартии.

Правительства ряда государств сопротивляются переменам, их сила – в недоразвитости народных масс граждан их стран. Однако эти народные массы, пусть и медленно, но развиваются. И когда они разовьются достаточно – старорежимные системы рухнут и так называемые «национальные лидеры» и всевозможные вожди канут в прошлое. Вата вымрет, ведь нынче даже гопники уже не те дикари, какими были предыдущие поколения гопников.

Наглядный пример – белорусы, долгие годы являвшиеся воплощением покорнейших совков. За 26 лет люди, их менталитет и общество развились, стали более современными. А государственный строй адекватно времени не развивался. И к 2020 году он осознался белорусами как устаревший, неадекватный. Рано или поздно диктатура рухнет: она перестала соответствовать современному менталитету и экономике.

Рухнет и неофеодализм РФ. Так как он пусть и нео-, но всё же – феодализм, а таковой в 21-м веке не может существовать длительное время. Даже в такой исламской теократической монархии, как Саудовская Аравия, женщины из года в год обретают новые права. Поэтому в постсоветских странах людей с менталитетом крепостных и менталитетом совков из года в год будет всё меньше. И однажды криптомонархия и клепто-феодализм просто не смогут существовать, также как птицы не могут жить под водой, а рыбы – летать по небу. Поэтому все мои знакомые, стоящие за вождизм, «скрепы», Сталина и тоталитаризм – являются классом людей, который неизбежно вымрет. Они обречены на вымирание, и никто их от этого не спасёт. Длительное сопротивление ходу истории невозможно!

Те из русскоязычных людей, кто говорит «у нашей страны особый путь, противоположный пути Запада» - не понимают: это не особый путь, это бесплодная, обречённая на провал попытка остановить неумолимый ход времени. Русскоязычное пространство - это не Китай. И я вангую, что даже Китай своим укладом жизни рано или поздно сомкнётся с Западом.

Кто-либо мне скажет: «Но ведь вы живёте ещё более архаичной жизнью теоцентрического клана и в 21-м веке вымирать не собираетесь!» Я отвечу так: во-первых, моя жизнь идеологически не связана с государственным строем страны и его идеологией, а жизнь ваты – связана. Время неумолимо: строй рухнет, его пропаганда сгинет. Все его вожди рассыплются в пыль или «переобуются», подобно тому, как коммунистические шишки перекрасились в демократов-капиталистов, чтобы не оказаться за бортом корабля.

Во-вторых, теоцентрический клан тантриков строится на осознанности всех клансменов, развивающих и культивирующих в себе божественность. Пожалуй, только это способно в 21-м веке образовывать устойчивый оазис архаики и гармонично вплетать его в полотно современной жизни.

Упирі, вовкулаки та зомбі: чому саме ці персонажі отримали таку шалену популярність в поп-культурі

Упирі, вовкулаки та зомбі давно перестали бути атрибутами лише фільмів жахів, ставши позитивними героями кінематографа, комп'ютерних ігор та реклами.

Але чому саме ці персонажі отримали таку шалену популярність в поп-культурі?

Можливо, річ у тому, що ці герої є певною репрезентацією структури середньовічного суспільства.

Вампіри — це аристократія та духовенство (згадаємо, що найпопулярніший вампір всіх часів має графський титул).

Вовкулаки та інші перевертні — це військові, як і лицарі, так і найманці, що в мирному житті мають образ людини, але виконуючи військову функцію, перетворюються на нещадних хижаків. Цікаво, що український козак-характерник Сученко також народився від собаки.

Зомбі, всупереч екзотичній назві, є доволі традиційним образом нешляхетного живого мерця. Це символ народних мас, страшних своєю бездумною ксенофобією, яка штовхає їх на знищення всіх, хто не є таким як вони. Вдягненні в лахміття зомбі, без магічного контролю влаштовують великі проблеми для всіх інших.

Таким чином, сучасна поп-культура зберігає в собі знання про попередні стани суспільства та життя наших пращурів, використовуючи інтуїтивно зрозумілі сучасній людині символи.

Александр Волынский: Археократия - это принцип самоорганизации человечества

 

Археократия - это принцип самоорганизации человечества. 

Если развернуть его во времени, то он будет представлять этапы развития общества. 

Индивидуализм соответствует Дикости (Палеолит). 

Общинность, этничность, религиозность соответствуют Варварству (Неолит). 

Государство - это Цивилизация (от Античности до Модерна). 

Следующий этап  - Мировое Коммунистическое Правительство.

Адинатх Джайядхар: Опасность субпассионариев для общества

Как говорил Лев Гумилев, общество всегда состоит из трех категорий людей: пассионариев, гармоничных особей и субпассионариев. В разных обществах преобладают те или иные категории людей.

Пассионарями мы называем людей, у которых импульс, порождающий жертвенность и способность рисковать, сильнее, чем инстинкт самосохранения, как индивидуального, так и видового.

У подавляющего большинства нормальных особей оба эти импульса уравновешиваются, что создает гармоничную личность, интеллектуально полноценную, работоспособную, уживчивую, но не сверхактивную. Более того, безудержное сгорание другого человека, немыслимое без пассионарного принесения себя в жертву науке, искусству, духовности, социуму, приключениям, достижениям, таким людям чуждо и не симпатично. Среди них нет гранидиозных ученых, великих героев и прославленных пиратов.

Субпассионарии же – это люди, пассионарный импульс которых меньше импульса инстинкта самосохранения. Для них самое главное жить подольше, и с как можно меньшим волевым и интеллектуальным напрягом. За это они готовы платить почти что любую цену.

В фазе подъема общества субпассионарии были совершенно не нужны и не ценились вовсе. Затем, во время акматической фазы, их использовали как пушечное мясо и ценили очень мало. А вот в инерционное, тихое время начинают возникать теории о том, что всякому человеку надо дать возможность жить, человека нельзя оставить, человеку надо помочь, надо его накормить, напоить, ну а если он не умеет работать, что же – надо научить, а если он не хочет учиться,– ну что же, значит плохо учим. Словом, самое главное – человек, все для человека. Поэтому в "мягкое время" цивилизации, при общем материальном изобилии, для всякого есть лишний кусок хлеба и половой партнер.

Люди субпассионарного склада делают особенности своей натуры этическим императивом. Они говорят: «Мы на все согласны, только вы нас кормите и на водку давайте. Если мало дадите, то мы на троих скинемся». И им находят место, и они размножаются, потому что им больше делать нечего. Диссертаций-то они не пишут и сокровища в джунглях не ищут. К концу инерционной фазы этногенеза они образуют уже не скромную маленькую прослойку в обществе, а значительное большинство. И тогда они говорят свое слово: «Будьте такими, как мы!», т. е. не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы надеть, трахнуть, съесть или выпить. Если субпассионариев очень много, то они начинают резко тормозить своих духовных и политических вождей, твердя им: «Что вы, что вы, как бы чего не вышло. Лишь бы не было войны!». Всякий рост воспринимается ими как одиозный, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость, а духовные – недоумение и осуждение.

Мария "Mila" Коршунова: Перемены начнутся только тогда, когда мы научимся брать на себя ответственность, выполнять свои обязанности и отстаивать свои права

Каждый народ заслуживает своего правительства. Можно писать сотни тысяч постов о том, какие у власти дебилы. Но проблема не только в политиках.

Основная проблема - в населении.

Сколько людей у нас читало гражданский, уголовный или трудовой кодекс? Ну хотя бы конституцию?

Человек, не знающий своих прав и обязанностей, не может что-то требовать. Он просто не знает о том, на что у него есть право. А еще, он не понимает своей власти.

Я конечно та еще фантазерка. Но я верю что если хотя бы 50% населения прочтет КУ, УК, ГК ситуация в стране может резко изменится.

Но один в поле не воин.

Недостаточно одного честного президента или премьера, недостаточно группы активистов и волонтеров. Недостаточно поста в фб. Всего этого недостаточно, пока народ хочет, чтобы за них все порешал какой то дядя а самому при этом ничего не делать.

Вот представьте что будет если, например, люди будут отказываться работать на несправедливых условиях. Или не будут пользоваться маршрутками тормоза в которых скрипят на пол города. Или люди откажутся снимать квартиру не официально. Или откажутся работать за зарплату в конверте. Или начнут проверять работу органов власти. Или не позволят делать госзакупки по цене выше рыночной. Или выйдут на площади, когда очередная компания олигарха выигрывает многомиллионный тендер на несуществующее строительство. Или выйдут на площадь, если Верховная Рада не принимает закон жизненно необходимый государству...

Но у людей работа и семья. Им некогда таким заниматься. Им некогда соблюдать это потому, что они торопятся. Они не будут отстаивать свои уже прописанные в законодательстве права, потому что это "напряжно". И уж тем более, они не будут тратить время на митинги за новые законы...

Вот только перемены начнутся только тогда, когда мы научимся брать на себя ответственность, выполнять свои обязанности и отстаивать свои права.

А для этого их нужно как минимум знать.

Алексей Цветков-младший: Людей волнует и цепляет универсальное, то, что тащит их в общность

Комизм либерального пафоса жизни состоит в том, что либерализм настаивает на приоритетной важности твоей индивидуальности и твоего персонального опыта нахождения в этом мире в состоянии свободной личности.

Но на деле твой персональный опыт и личное переживание собственного бытия, устремленного к свободе, в лучшем случае интересны твоей маме, жене и паре друзей, да и то, если повезет. Всегда высока вероятность, что даже они вежливо прикидываются и симулируют интерес, когда тебя выслушивают и кивают, рассчитывая на аналогичную ответную механическую вежливость с твоей стороны, когда им понадобится продемонстрировать кому-то свою неповторимость и уникальность. Твоя неповторимая индивидуальность набирает пару случайных лайков на твоей странице. От щедрых и равнодушных людей. Гениально ёмко это однажды сформулировал Александр Эткинд: нет ничего интереснее, чем рассказывать другим свои сны и нет ничего скучнее, чем слушать сны других людей.

Людей волнует и цепляет универсальное, то, что тащит их в общность - классовое, видовое, профессиональное, корпоративное, национальное, конфессиональное, гендерное, поколенческое, короче, типовое и групповое. За такой опыт люди даже готовы платить иногда, настолько полезным он может им показаться для успеха внутри выбранной группы. Нет ничего скучнее, чем вычурное, особенное и неповторимое, если только в них не предъявлено нам универсальное и общее.

Есть только одно исключение из этого правила. 

Сергій Чаплигін: Політична топографія: лекція перша

“ПРАВІ” – “ЛІВІ”
Початок вживання понять “праві” – “ліві” щодо характеристики політичних сил походить з історичного преценденту – моменту розміщення депутатів на Установчих зборах Франції (Assemblée constituante) 1789 року.
Тоді з правої сторони залу розмістилися “роялісти” – прихильники монархії та Церкви. Ця обставина поклала початок ототожненню консервативних політичних позицій з терміном “праві”. Революціонери та радикальні демократи розмістилися ліворуч. З тих пір ті політичні сили, які вимагали негайного переходу до нових політичних форм влади, нового суспільного устрою отримали назву “ліві”.
В центрі, відповідно, розмістілися ті, хто виступав за організацію політичного устрою Франції на кшталт британського.
В подальшому ця модель отримала широке розповсюдження і в інших парламентах, а з часом поняття “праві-ліві” стали застосовувати до всіх політичних сил в залежності від їх ідейних позицій.
Ця розсадка сприяла всій подальшій лінійній картині розуміння політичної структури в ХІХ-ХХ століттях, а також породило ряд концептуальних проблем, пов’язаних з проекцією тих політичних позицій на сьогоднішню дійсність.

ЕКСКУРС ДО ІСТОРІЇ: ПРОСВІТНИЦТВО
Разом з кінцем Середньовіччя в Європі відбулася фундаментальна зміна типу суспільства. Сенс цих змін, так званого “Просвітництва”, що почалися в Західній Європі в другій половині XVII століття, полягали в розповсюдженні серед мас суто наукових знань та загальної освіти.
Це був якісно та принципово відмінний від попереднього етап в історії людства. Він базувався на радикальному відторгненні минулого, через перегляд та повну ревізію тих принципів та устоїв, на яке до цього часу опиралося людство. Мислення, властиве традиційному суспільству, піддавалося “просвітителями” критичному переусвідомленню, ставилося під сумнів та заперечувалося.
“Просвітництво”, яке виникло в контексті номіналізму, емпірізму та механіцизму, вважало єдиним суб’єктом пізнання розумового людського індивіда, а об’єктом – навколишній світ. Тому істинним знанням реальності “просвітителі” вважали тільки розумові умовиводи та систематизовані дослідні спостереження.

Охлос и тенсегрити

Охлос - это планетарная аномалия, где феномен человека переместился из биосферы в урбаносферу. В палеолитические времена охлоса не существовало, потому что все друг друга знали персонально. Все отношения были персональными. А охлос - это анонимный социум, участники которого не знают имён, функций, истории жизни, веса своих соседей. В зрелом охлосе граждане расписываются даже в том, что сами себя не знают, поэтому идут к гадалке или психологу. При этом охлос имеет плотную концентрацию и очень жёсткую институциональную структуру. Он отличается от палеолитического "социума богов", как кристалл от газа.

Все члены охлоса относятся к какой-то супергруппе, все что-то обязаны этой супергруппе, все в чём-то виноваты. Но при этом они не знают имён кредиторов и конкретной меры этих обязанностей. Суггестируется общее "чувство долга", зато долг конкретному человеку размывается, часто очень яростно: "Я - НИКОМУ - НИЧЕГО - НЕ ДОЛЖНА". Весьма распространённая чеканная отмазка. Которая предельно далека от истины, являясь копинг-формулой. Ибо всякий член охлоса, его монада - охломон - обязательно должен, всегда и везде: своему начальнику, родственнику, заимодавцу, супервайзеру.

Охломоны практикуют паллиативы, когда общий долг подменяется частным, общая конструкция выстраивается из эфемерных ближних связей. Например "служить Родине" означает беспрекословно выполнять приказы своего личного прямого начальника. Но с него взятки гладки, потому что он действует от имени системы, и подчиняется виртуальному божеству системы - в лице его собственного прямого начальника. Данный механизм тысячу раз высмеивался и критиковался, в том числе в таких блокбастерах, как "Форрест Гамп": "Что означает служить в армии? - Всегда выполнять ваши приказы, сержант!".

Кирилл Серебренитский: Об иерархии и как из неё вырваться

... на самом деле антропологическая иерархия совершенно незыблема. Если есть что-то вечное в человеческое измерении, то это - иерархичность. Это беспощадная твердь сосуда, в которую покорно жидкостно вливается любое человеческое сообщество. Иерархия появилась вместе с людьми и исчезнет только после смерти трёх последних людей.

Истинная иерархия - это простая грубая и недобрая триада: Брахман, Кшатрий, Шудра (в России в начале ХХ века, повсеместно, почти в каждой избе, висела такая наивна лубочная картинка: "Сим молитву деет, Яфет власть имеет, Хам пшеницу сеет, Смерть все владеет", - как раз об этом).

Иерархию создают не какие-то зыбко мерцающие в недрах восприятия тайны, а то, что всем изначально очевидно: слово и плата.

Брахман - тот, кому доступно некое знание. И он (а иначе - как узнают?) об этом говорит, облекает знание в слова. За это брахману несут дань, платят.

Кшатрий - тот, кто управляет смертью, кто умеет и имеет право убивать, или ему кажется, что у него есть такое право. И он (иначе - как поймут?) об этом говорит, облекает смерть в слова. За это Кшатрию платят.

Шудра - это тот, кто платит. Шудре кажется, что он платит за сопричастность к знанию и за участие в переговорах со смертью, но на самом деле Шудра платит за слова. И даже не потому, что эти слова для него важны, а потому, что предназначение Шудры - платить.
Шудра на самом деле платит за то, что он Шудра. И потому, что ему это нравится.

.....

А это значит, что на вершину истинной иерархии достаточно легко прорваться. Для этого не нужно каких-то особых способностей, и без стечения обстоятельств вполне можно обойтись. Надо просто перестать платить за слова. Точнее: нужно прекратить почитать рты, извергающие слова (такие же слюнявые, неблаговонные пасти, с такими же больными гниющими зубами, как и у молчаливых). Осознать, что слова принадлежат не тем, кто их произносит громко, ладно и уверенно, а - всем, как солнце (если нужно знание, то - вламываться и брать, хватать и тащить его, расталкивая всех, кто пытается этому помешать, без какого-ибо почтения; и, по возможности, не бояться смерти, по крайней мере - не думать о ней, пока она не встанет перед глазами и не дохнёт прямо в лицо; а лучше и совсем не бояться).

Константин Шевцов: Современный мир как общество фейка

В статье ставится вопрос о роли фальсификации в современном информационном мире на примере феномена, получившего название «фейк». То, как используются
фейки, заставляет отказаться от простого понимания их как ложного сообщения и рассматривать как разновидность не только утверждающих, но и учреждающих актов,
или перформативов. В этом смысле фейки занимают место «священных объектов»,
отсылающих к начальным условиям возникновения общества и его саморегуляции.
В статье показано, что доверие к фейкам в немалой степени определяется природой
желания и структурой идентичности, которая организуется вокруг утраты и связана
с опасностью разоблачения собственной природы как фейковой. Также в статье вводится и разъясняется понятие цифрового бессознательного как формы существования
в эпоху цифровых систем коммуникаций, которым сопутствует эпидемическое умножение и распространение фейков как на низшем уровне социальных сетей и блогов,
так и на высшем государственном уровне.
Ключевые слова: доверие, фейк, идентичность, субъекция, перформатив, цифровое бессознательное.

K. P. Shevtsov
THE MODERN WORLD AS A FAKE SOCIETY
The article discusses the question of the role of falsification in the modern information
world by the example of a phenomenon called “fake”. Fakes are used not only as false messages,
because they include both approving and establishing acts, or performatives. In this sense, fakes
take the place of “sacred objects”, referring to the initial conditions for the genesis of society
and its self-regulation. The article shows that trust in fakes is to a large extent determined
by the nature of desire and the structure of identity, which is organized around loss and is
associated with the danger of exposing one’s own nature as fake. The article also introduces
53 and explains the concept of the digital unconscious as a form of existence in the era of digital
communication systems, which is accompanied by the epidemic multiplication and spread
of fakes both at the lowest level of social networks and blogs, and at the highest state level.
Keywords: trust, fake, identity, subjection, performative, digital unconscious.

1. Фейк как перформатив
Как показывает история мысли, интерес ко лжи — самой ее возможности,
ее причинам и воздействию — не только сопровождает постановку вопроса
об истине, но и в значительной мере гарантирует осмысленность и принципиальность обсуждения этого вопроса. Поскольку разыскание истины должно
полагаться на некие начальные очевидности, мы предпочитаем полагать, что
обладаем достаточными критериями для верного суждения, но тем самым
отнюдь не обеспечиваем себя защитой от ложного выбора. Дело в том, что,
отличая истину от лжи, мы превращаем истину в формальный критерий различия, который в конечном итоге придает и самой отъявленной лжи добропорядочную форму истины. Само по себе суждение «Я знаю, что произошло»
никак не препятствует совершенно ложному представлению фактов, поэтому
с необходимостью возникает вопрос, что же собственно утверждает ложь, или:
что производится и учреждается этой пустой мнимостью, которая гораздо чаще,
чем хотелось бы, пользуется широким доверием и становится руководством
к действию. Даже при том, что истина сегодня в немалой мере утратила свой
сакральный авторитет, ее производство в господствующей системе дискурсов
требует неизменного полагания своего иного — аномального, враждебного
«нашим» (традиционным или либеральным) ценностям, не просто ложного,
а именно упорствующего в обмане, в порождении или производстве заведомой
лжи, в распространении едва ли не главного бедствия современного информационного мира — фейка.

Владимир Емельянов: Хронопсихология

У птиц есть сезонные миграции. Весной они прилетают в северные края, а осенью улетают в южные. Очевидно, что улетают они туда, где тепло и сытно, а прилетают тогда, когда тепла и пищи в естественной для них среде обитания становится достаточно. То есть, это четкий ритм, который может быть объектом хронобиологии. Сезонные миграции свойственны и оленям, и даже голубым гну.

Но у человека хронобиология, т.е. инстинкты, вызванные генетической программой, становится хронопсихологией. Чувство подсказывает, что пора мигрировать с севера в тепло, но разум сопротивляется. Результатом такого противоречия становится праздник. Люди думают о холоде и снеге как о благе для посеянного хлеба и переносят эту эмоцию на представления о самих себе. В результате, например, появляется праздник Покрова как вера в заступничество Богородицы в холодный период года и одновременно как вера в удачный брак (поскольку свадьбы игрались именно в холодное время). Зимние праздники тоже связаны с надеждой на воскрешение временно умершей природы (святочная игра в умруна).

В общем, становится понятно, что отказ мигрировать с севера в тепло связан с оседлым земледельческим образом жизни, для которого характерна эмоциональная привязанность человека к своему клочку земли и к своему дому (а также и к могилам предков). Ровно так же происходило на Ближнем Востоке. Еще в раннем керамическом неолите миграция была естественной. Например, после великого похолодания 6200 г. до н.э. население Чатал-Гуюка уходит из Малой Азии. Через некоторое время на севере Месопотамии появляются многочисленные поселения земледельцев. Потом те же земледельцы переходят на юг. То есть, до конца IV тысячелетия природный механизм работает, и дом человека совокупно с землей и предками еще не перевешивает для него естественную потребность в тепле и комфорте.

Но с начала III тыс. такие миграции уже невозможны. Прагматика, диктуемая развитым мозгом с его представлением о перспективе, заграждает природный инстинкт.

UPD.: И все-таки есть пример, когда у человеческой общности сохраняется потребность в сезонной миграции. Это перекочевки пастухов со стадами. То есть, ситуация, когда образ жизни человека сливается с природным ритмом животного, которое он пасет. На самом-то деле при таком раскладе олень пасет человека, а не наоборот.

Назип Хамитов: Вождь и Шаман как архетипы человеческого: от древности до наших дней (мета-антропологический анализ)

1
В любом архаическом обществе мы найдем фигуры вождя и шамана. Используя язык метаантропологии, мы можем назвать их людьми предельного и запредельного бытия, которым противостоит обыденное большинство племени.
Вождь организует социальное пространство, поддерживает его структуры и обеспечивает экспансию, шаман дает этому имена и при-дает смыслы, запуская социальное время – побуждает общество развиваться, чтобы не застрять в прошлом.
Вокруг вождя складывается группа, состоящая из людей, способных входить в пограничные состояния политического и боевого экстаза; эта группа становится его дружиной или, выражаясь современным языком, – партией.
Вокруг шамана собираются люди, способные переживать запредельные состояния – состояния инсайта и катарсиса, требующие когнитивного и креативного транса.
2
Вождь – еще эхо животного царства с его вожаками стад и стай, появление шамана означает начало собственно человеческого бытия.
Шаман – это тот, кто придает смысл деятельности вождя и всех членов племени. Шаман не просто оправдывает то, что свершается людьми, он направляет их. Стратегичность в решениях вождя, которая передается племени, делая жизнь определенной и устремленной, задается именно шаманом.
Именно это делает фигуры вождя и шамана архетипическими для всего человеческого бытия – даже тогда, когда первобытный строй остается в далеком прошлом. Справедливо это и для ХХI века. При этом очевидно, что шаман сегодня – это не просто политтехнолог, способный за деньги привести к победе на выборах, и даже не просто ученый-практик или влиятельный философ-публицист, обслуживающие вождя и его окружение.
Шаман – это человек, следующий зову свободы, звучащему из запредельного. И если он изменяет этому зову, то перестает быть шаманом…

Егор Холмогоров: Политическая эсхатология

Последние события будут событиями не только метафизическими, нравственными и естественно-катастрофическими, но и событиями политическими. Этот факт очевиден из Священного Писания и Священного Предания. Политическому аспекту событий, которые будут иметь место при конце времен, уделено огромное место в святоотеческих толкованиях священных книг. Однако современное богословие не спешит подхватывать и развивать традиции святоотеческой политической эсхатологии. Многие из теологов вообще предпочли бы, чтобы последние события были вынесены из истории, понимались бы нами в каком-то совсем ином, символическом измерении.

Причин невнимания к политической эсхатологии сразу несколько.

Во-первых, известную роль тут играет традиционное недоверие Церкви к счислению «времен и сроков» Второго Пришествия, к установлению конкретных, «слишком человеческих» отождествлений между богооткровенными символами последних времен и теми или иными конкретными политическими ситуациями и событиями. Профанические толкования Апокалипсиса, устанавливающие актуальные политические отождествления для тех или иных символов последних событий, и в самом деле основательно отбивают вкус к историческому и политическому пониманию эсхатологического предания.

Во-вторых, велика негативная роль того исторического релятивизма, который характерен для современной библеистики и патристики. Этот исторический релятивизм прививает нам, как ни парадоксально, взгляд на историю как на нечто малозначимое. Мы сегодня лучше знаем Писание и Отцов в смысле понимания исторического контекста, источников тех или иных образов и идей, но за этой горой сведений мы не слышим голоса Святого Духа «глаголавшего пророки» и продолжающего говорить во святых и до сего дня. Историцистский взгляд на Предание мешает нам увидеть, что боговдохновенен не только «общий смысл» Писаний и творений Отцов, но и их конкретное содержание, если оно правильно понятно и речено в согласии с учением Церкви. Символы Откровения безграничны, но это не значит, что они лишены конкретного, определенного смысла и значения. Будь это так – это были бы уже не символы, а «симулякры», то есть знаки лишенные значения и означаемого.

Меир Брук: Искры с просторов (о примирении между украинцами и евреями)

В украинско-еврейской газете «Хадашот» появилось интервью Иосифа Зисельса об отношениях евреев и украинцев сегодня. Эту статью легко найти в Интернете, и я всем рекомендую ее прочесть. Автор, с которым мы знакомы много лет, подчеркивает важность конструктивных шагов и умение сделать так, чтобы историческая память о взаимных обидах не блокировала возможность новых форм сотрудничества. Эта тема очень продуктивна и к ней следует регулярно возвращаться.

Я же сейчас хочу выделить один чрезвычайно важный аспект, который сможет помочь всем нам в нашем духовном развитии. Существует важное понятие – идентичность. Оно описывает, как сам человек себя себе представляет. При этом в области идентичности существует масса подвохов. Человек может неосознанно вкладывать в идентичность чрезвычайно травматичные аспекты, и это будет отравлять его жизнь. Простейший пример – человек считает себя неудачником (лузером), и это мешает ему добиваться успехов в жизни. Или же пример оптимиста и пессимиста.

Вернемся к евреям и украинцам. Евреи, которые родились и провели часть жизни в Украине, – идентифицируют себя как «украинские евреи». И при этом большинство наших земляков твердо уверены, что украинцы – не любят евреев и что, живя в Украине, мы несем на себе бремя нелюбви к нам украинцев, среди которых мы жили. Это естественно, если исходить из того букета травм и обид, которые нанесли украинцы евреям.

Но… сейчас мы меняем «угол восприятия».