Александр Елисеев: Две революции

Можно выделить две революции – прогрессисткую и консервативную.

Прогрессисткая революция ориентирована на линейное движение, при котором каждый этап отрицает предшествующий. Она предполагает тотальное отрицание. При этом, «линейная» революция устремлена в некое «окончательное» Будущее, в котором будет достигнут некий «земной абсолют».

На самом деле череда всех линейных революций накапливает инверсивность и нигилизм. И это накопление чревато неким непредставимым, по разрушительной мощи, выбросом небытийных энергий. Предполагается не просто социальное, но именно онтологическое изменение реальности. Ожидается, что субъектность исчезнет и уступит место объектности. За это и выступает К. Шваб (см. ссылку в начале.

Второй (на самом деле, главный) тип революции – консервативный. Консервативная революция ориентирована на циклическое, круговое движение. Она предлагает возрождение Настоящего (Подлинного) в новых формах. Показательно, что в русском языке слово «Настоящее» означает как состояние подлинности, так и одно из времён (наряду с Прошлым и Будущем). Однако, Настоящее слабоуловимо для рацио. Как только нечто случается, как бы приходя из Будущего, то оно становится (для сознания) чем-то уже прошедшим, то есть - Прошлым. Вообще, Будущее и Прошлое, в некотором смысле, небытийны. Будущее – это то, чего ещё нет, Прошлое – то, чего уже нет. При этом, Прошлое более бытийно, ибо оно всё-таки имело место быть. (Показательно, что Анти-Система ориентирована именно на Будущее, как и все прогрессисткие революции).

Настоящее превышает как Будущее, так и Прошлое. Оно в высшей степени бытийно (подлинно), поэтому и почти неуловимо для рационального сознания. Консервативная революция ориентирована именно на Настоящее, которое оно и воз-рождает в процессе кругового движения. Сам процесс «запущен» не людьми, но люди могут ему соответствовать. 

И здесь важно обратить внимание на этимологию. Юлиус Эвола пишет: «Странная судьба слов: «революция»… происходит от re-volvere, субстантива, который выражает движение, возвращающее к началу, к корням. Поэтому для победы над современным миром именно из этого начала и следует черпать «революционную» и «обновляющую» силу… В древности идеи были ясны: для обозначения подрывных силы в латыни использовали не слово revolutio (которое как мы говорили ранее имело совершенно иной смысл), но другие понятия, такие как seditio, eversio, civilis perturbatio, rerum publicarum commutatio (подрыв, возмущения, гражданские волнения) и п.д.». Поразительнейшим образом консервативно и русское слово «вос-стание», которое тесно связано со словом «вос-становление».

Получается, что революционеры-прогрессисты не соответствуют изначальному смыслу революции. Они его искажают и даже пародируют, что характерно именно для инверсии. И здесь это видно даже на уровне этимологии. 

Революцию, социализм и демократию нужно отнять у прогрессистов, которые присвоили их не по «праву». Необходимо вернуть им прежний смысл. 

В данном плане выделяется Владимир Ленин, который предложил концепцию спиралевидного развития. Здесь происходит как бы сочетание линейного и кругового движения. Согласно Ленину всегда имеет место нечто новое и вместе с тем происходит и «якобы возврат к старому». Обращает на себя внимание слово «якобы», которое отодвигает «старое» на «второй» план. В то же время в оптике Консервативной Революции «старое» реально и полно воспроизводится в «новом». Сам Ленин представлял спиральное развитие как однозначно «вертикальное», «восходящее», то есть, в конечном итоге – линейное.

Искажению подвергаются также социализм и демократия. Первый (от слова «socialis», т. е. «социальный», «общественный») должен означать именно общинность, присущую миру Традиции. Вторая – некий уклад, в рамках которого народ реализует свою власть.

Остановимся над этим поподробнее. Обычно демократию представляют как некий главенствующий государственно-политический принцип. В то же самое время, аристократия воспринимают как некая общность (сословие), которое осуществляет свой кратос (власть) не универсально, но в рамках какого-либо уклада. Какие-то аристократы могут претендовать на универсальную власть, изначально аристократия – это именно сегмент и уклад.  

По аналогии можно рассматривать народ как общность, которая должна иметь свой кратос (власть) – в рамках определенного уклада. Это и есть настоящая демократия, которая существовала в мире Традиции. Но только осуществлялась она на малых пространствах (общинах), где и возможно реальное самоуправление.  Слову, афинский полюс, откуда и пошло слово «демократия», тоже был малым пространством, о чём забывают адепты западной демократии. Малые пространства существовали и в рамках Пространства Большого. И тут можно «деспотическое» Московское царство, где существовало мощное земское самоуправление.    

Александр Елисеев: Морская мечта Речной цивилизации

Русские — совершенно Речной народ. Пожалуй, самое могучее воплощение географического Образа России — великие реки. Европейская Волга, сибирский Енисей и т. д. 

«Расея, моя Расея, от Волги — до Енисея» — может и «промах», но символично.

Моря — сие очень важно, но для России — вторично, на втором, хоть и почётном месте.

Однако, синеокая, речно-озерная Русь грезит Морем. И мне часто снится море, но оно всегда оборачивается рекой или озером. Грёзы сии понятны — Река грезит о том, чтобы внести свой волевой импульс в Море. Ибо, что такое Река? 

Река  символизирует некий волевой ток, когда стихия воды устремляется потоком, стрелой, линией, молнией, Энергией. Сама Вода — символизирует не(недо)бытийный хаос изначального творения. «Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездной, и дух Божий носился над водою».

Берега континентальной Империи подчиняют и направляют ток Реки, они несут её творческие импульсы — в хаос Морей.

А вот само Море — символизирует именно сей безграничный Хаос, недобытийную тьму Воды. Причём, апогеем Моря является Океан. Апогеем Океана является Атлантика — с её безбожной плутократией. Реинкарнация черномагической Атлантиды.

Русские люди живут «Волгой» (волостью-властью), которая властно же впадает в «Море». Но они же часто прельщаются образом Моря. Воспринимают следствие за  причину.

И сие очень «по-русски», тут разные плюсы и минусы. В результате, возникают два полюса Русскости:

Северный — Речной, нордический.

Южный — Морской, зюйдический.

К слову, великий морефил Пётр Первый впечатлялся, на деле, не германством (к коему я пиетета не имею) , но  средиземноморством. Питер подобен южной Венеции, и само его создание было своего рода жертвой Морскому царю, желанию примириться с Морем. Ну, или так — примириться, завоевав. В то же время, у Петербурга есть и речной символизм, тут, вообще, много смыслов. «Сфинкс и город на реке Навь».

Конечно, указанные два полюса органичны. 

Речной Русский грезит о Море, ничего плохого. Но надо иметь ввиду, что Море — в первую очередь, объект — для субъективной воли Русской Реки.

Надо, чтобы и Морской Русский стал грезить о Реке. «Гиперборея как Речное царство».

Александр Елисеев: Диалектика аристократий Служения и Привилегий: некоторые аспекты социальной инволюции

Некогда имевший место распад священническо-воинской (Царской) сверхкасты создал условия для инволюции воинской аристократии. Она становилась аристократией Привилегий. Данный процесс сдерживался Орденским началом, предполагавшим аристократию Служения.

Однако, инволюционировало и Орденское начало, хотя, во многом, и опосредовано. Возник уклад, в центр которого было поставлено Служение, но уже без какой либо значимой сакральной, то есть, воинской нагрузки. Речь идёт о бюрократизме.

На Западе победила аристократия Привилегий, установившая господство капиталистического уклада.

В России же аристократия Привилегий была намного слабее – в силу ряда причин, о которых надо говорить отдельно. Зато очень силён был принцип Служения. В сочетание с Сакральностью он давал свой положительный эффект, сдерживая натиск Анти-Традиции.

Однако, нарастала десакрализация, которая всё более и более «гасила» орденский аспект.

Результат был крайне интересен.

В России произошла буржуазная революция, в подготовке и осуществлении которой участвовали многие представители аристократии. Но власть они удержать не сумели, и она перешла к бюрократии. Это, конечно, была новая бюрократия – с вкраплениями старой, но всё-таки. (И здесь тоже активное участие приняли многие аристократы) Причем, речь шла именно о партийной бюрократии.

На вооружение нового сообщества «слуг (!) Народа» были взяты орденские технологии. Не случайно Сталин говорил о Партии, как об «ордене меченосцев», а Троцкий – как об «ордене самураев». 

Нельзя сказать, чтобы это была пародия, имела место некая полу-пародия. Настоящая контр-инициатическая Пародия предполагает апелляцию (искаженную) к сакральному, к Трансцендентному, чего у большевиков всё-таки не было.

Из власти партийной (недо-Орденской) бюрократии и вырос госсоциализм, или, если угодно, госкапитализм. Здесь, конечно, также была мощная линия Привилегий, но официально всё подчинялось идее Служения – Народу, Партии и т. д. В конечном итоге, данная система рухнула. Идея Привилегий оказалась более привлекательной.

И это не случайно. Настоящее Орденское служение предполагает Служение именно Траснцендентному Принципу, Абсолюту. Он же персонифицируется в фигуре сакрального Монарха, Царя, принадлежащего к особому Роду, имеющему именно трансцендентный мандат на правление. В то же время, большевики сыграли и определенную положительную роль, затормозив процесс втягивания России в капитализм. Последний, безусловно, намного более инволюционен.

P.S. Весьма интересный момент. Партийная бюрократия пыталась опираться на рабочих, на пролетариат, который также можно назвать «сословием слуг». И пролетариат оказал ей мощную поддержку – естественно, не на «сто процентов». Однако, на выборах в Учредительное собрание большевики получили твёрдую поддержку именно в Центрально-промышленном районе.

Александр Елисеев: Россия - кладбище идей

Россия генерировала много мощнейших идей. Зачастую очень вредных или с врединкой. Но всё же.

Начну с самой вредной – толстовство. Ведь как ни относись к деду, а он был могуч. Конечно, это пародия на православного старца, например, на Преп. Амвросия Оптинского. Но всё же – глыба, как сказал Ильич, матёрый человечище. И где толстовцы?

Софиология. От Соловьёва до Лосева, От Флоренского – до Бердяева. Совершенно уникальное и мощное движение русской религиозно-философской мысли. Какой-то чарующий синтез исихазма, платонизма, либерализма (консерватизма – там ситуативно) и гегельянства. Опять-таки, без оценок. Ну, и где софиологи?

Народничество. Я не имею ввиду «Народную волю» и бомбистов – это всё инферно. Но вот - народничество, где революционное сочеталось с национальным и консервативным. («Консервативные смыслы русского народничества» - https://yandex.ru/video/preview/…)

Славянофильство было очень близко. Можно сказать, что это правая версия народничества. Как, впрочем, можно сказать, что народничество – левая версия славянофильства.
И? Где народники. Левые силы в России упорно не желают брать их наследие. У них либо Сталин, либо Маркс, либо Ленин. Ну, или явропейская сосиаль-демократия, что особенно тошнотно. Славянофильство, кстати, выжило, и даже немного процветает.

Богоискательство. Совершенно уникальный извод русского марксизма. Богданов, Луначарский и проч. Владимир Можегов, человек правых взглядов, очень интересно изложил. Так-с, и где богосикатели?..

Я отнюдь не собираюсь сейчас всем впаривать эти идеологии. Лично я к какдой из них близок лишь на очень большой дистанции (хотя и не чужд). Я – честный славянофил, получаюсь - отношусь к какому-никакому, а к мейнстриму.

Но меня тут терзают два чувства.

С одной стороны, я горд полётом русской мысли.

С другой, мне жаль, что этот полёт не использован в должной мере, на должном уровне и т. д.

Александр Елисеев: Украинская нация - это больше, чем просто реальность!

Украинская нация не просто реальность. Как и украинское национальное государство. Его создали давно. 2014 год - заключительный аккорд. В известном смысле (подчёркиваю - в известном) - даже потеря Крыма и части (наиболее важной) Донбасса была некоей победой украинства. Из Украины выбыл мощный антиукраинский сегмент. Нация была мобилизована под антироссийскими знаменами. Теперь уже пророссийская позиция почти невозможна. Только в очень и очень умеренной форме.

Стихийно всё равно украинство складывалось и доминировало.  Укажу на факт победы именно украинских эсеров задолго до всяких большевиков. Киев и Одесса - анклавы, которые всё равно были бы захлестнуты селянской стихией. Большевики подтолкнули процесс, введя его в совсем уже безобразный формат.

И не надо строить какую-то страшную трагедию. В истории народов есть зигзаги-трансформации и пострашнее. Что нам, русским – русских мало? Да и устроены они в России не очень-то, в сравнении с украинцами на Украине, а я не говорю уж о белорусах и даже русских в Беларуси.

Да – единый восточнославянский исток. Да – мощнейшая этническая близость. Да – Православная основа. Но нужно думать о том, как создать оптимальную модель единства наших народов и наших государств. А не пугать своих братьев и сестёр каким-то «триединым народом» (призрак ассимиляции), только потворствуя этим нашим врагам – противникам славянского единства.

Пример такой вот дурной "имперской мифологии" – "немецкая Авсрия". Сейчас очевидно, что она, несмотря на всю свою этническую близость, никакая не немецкая, а  именно австрийская. Тоже и с Украиной и Беларусью.

Александр Елисеев: Страхолюдное время

Мне возражают – дескать, кукловоды просчитались с этой Гретой, вызвав отторжение. Дескать, с таким-то злобным выражением лица она предстала отвратительной страхолюдиной.

Никакого провала здесь нет. Те, кто раскручивает юную эко-мессию, существа очень и очень хитроумные. Они сами создали некий фон, на котором всякие злые образы не столько отталкивают, сколько притягивают. 

И здесь главную роль сыграл западный кинематограф, который выполняет функцию, аналогичную «советскому» Агитпропу. Я имею ввиду мощнейшую киноиндустрию ужасов (хоррора). Людям столько раз показали всяких монстров (зомби, вампиров, оборотней и т. д.), что они уже давно стали родными и близкими. Исчезни они, и люди стали бы выть от тоски.
Более того, монстров стали оправдывать, показывать некую их милоту (сериалы «Новая эра Z», «Я- зомби», «Ван Хелсинг», "Проповедник", «Карнивал Роу» и др.). Они становятся всё более симпатичными, не переставая быть омерзительными.

Совершена великая аксиологическая революция - омерзительное стало привлекательным.

Несомненно, человечеству готовят всемирную диктатуру людей со злыми лицами. Причем, это будут такие злыдни, по сравнению с которыми великие диктаторы покажутся милыми пусиками. Да, они, собственно говоря, пытались создать себе имидж «прекрасных парней».

Однако, времена утопического популизма прошли, а сам популизм сейчас осуждается с высоких трибун. Никто не собирается заманивать человечество в прекрасное будущее, пусть и в обманных целях. Нам пообещают ужасное будущее, которое только и может спасти от планетарной гибели. Строгая промышленная экономия, меньше народа – больше кислорода, всеобщее покаяние за погубленную природу, и т. д. Вдалбливать это будут жрецы со злыми лицами – коллективная «Грета Тунберг». А править – какой-нибудь совершенно недемократический Всемирный совет глобальных корпораций (по Э. Тоффлеру), который нам ещё ту рожу скорчит. К слову, глобалистский и наднациональный ЕС уже показывает пример недемократического управления.

Но это не единственная мотивация. Гипер-элитарии очень хотят стереть границу между нашим миром и «астралом», Навью, Психеей. Это им нужно, чтобы обрести мощное психоэнергетическое могущество. А там находится инферно с демонами. Их и попытаются выпустить сюда, в качестве некоей «оплаты» за помощь. А до этого мы увидим многомиллионные орды людей, потерявших свой облик и ставших зверолюдьми. Для этого, в частности, и нужны разного рода кинематографические зомби-апокалипсисы. Людей готовят к некоему зловещему часу икс.

Тут можно предположить такое развитие событий. Глобальная диктатура станет настолько невыносимой, что люди выберут некоего глобального «избавителя», сделав его всемирным «монархом». Он-то будет косить под добрячка – с целью кинуть как глобальных правителей, так и почитателей. Конечно, сам этот «добряк» будет не лучше, а хуже. Ну, а кто им будет, понятно – антихрист.

Александр Елисеев: Время и политика

Накануне Нового года будет уместным порассуждать немного о времени. И не просто о времени, а о его соотношении с политикой. Это очень  важная тема для тех, кто считает себя консерваторами, традиционалистами, почвенниками и т. д. Все эти люди так или иначе бросают вызов  сегодняшнему времени, нынешнему веку. Они хотят вернуться к тому, что было, к некоему идеальному времени («время оно»), которое выбирается  в зависимости от убеждений, симпатий и т. д. Естественно, это возвращение понимается не как механическое воспроизведение каких-то реалий  ушедших эпох. Прошлое предлагается искать в будущем, оно мыслится как вновь рожденное (возрожденное) прошлое.

В настоящем очерке мы не будем производить разбор традиционалистских течений и разных вариантов возрождения прошлого. Отметим, что все  эти течения очень разные. Правый консерватизм, взыскующий монархии, соседствует здесь с консерватизмом левым, устремленным к советизму.  К последнему можно предъявлять серьезные претензии философского и идеологического характера, ведь сам советизм возник из  антитрадиционного бунта большевиков-нигилистов. (Их нигилизм был преодолен в эпоху Сталина, но преодолен он был не полностью, а частично,  что, во многом, и предопределило крах советской державы).

Поэтому выглядит несколько странным, мягко говоря, обращение к нему как к некоему  осевому времени, как к «точке возврата». Но здесь важна и ценна сама специфика мышления – попытка оттолкнуться от «века сего» в сторону  века минувшего. Левый, советский консерватизм несостоятелен политически, но он показателен типологически. Он демонстрирует нежелание  многих российских левых примиряться с современностью или же искать какой-то совершенно новой «точки невозврата» в будущем.

А существует ли эта точка? Есть ли будущее, понимаемое как нечто небывалое? На этот вопрос можно ответить только отрицательно.

Еще недавно разного рода прогрессисты предлагали обществу некий рывок в абсолютно иное, в будущего, которого никогда не было, и которое  полностью противоположно прошлому. Этот рывок был сделан, и общество перешло в новое качество. Но было ли оно абсолютно новым?

Александр Елисеев: Предчувствие Железной пяты (конспект)

Мировые элиты ставят своей высшей целью такое накопление, которое сопровождалось бы тотальным обнищанием подавляющего (точнее даже – подавляемого) большинства. Само же это большинство воспринимается элитариями как совокупность онтологически ущербных существ, удел которых — пребывать на абсолютном социальном дне. Возможно, элитарии даже не считают большинство за людей, или же ставят выше человеческого самих себя. По мнению элитариев, ущербность большинства выражается в его неспособности сосредотачивать мегакапиталы, само наличие которых уже свидетельствует о покровительстве неких могущественных сил. (1). В представлении элитариев большинство неспособно владеть ресурсами, однако, пытается это делать. И если ему удается что-либо заполучить, то оно оскверняет богатство, которое может быть явлено в мир только по воле избранных. Поэтому претензию большинства на собственность и власть нужно подавлять всеми методами – как экономическими, так и политическими. Собственно говоря, на раннем этапе развития капитализма все так и было. Западные демократии представляли собой откровенно элитарные сообщества, в которых избирательные права имели только богатые граждане. Большинство же представляло собой бесправную толпу, которая подвергалась жутчайшему уголовно-капиталистическому террору, направленному на то, чтобы привить уважение к собственности элитариев. Так, в Англии прошлого века подростка могли повесть за незначительную кражу.

Александр Елисеев: Традиция и Модернизация

Консервативный проект в России должен быть основан на соединении традиции и модернизации. Несомненно, преобладать будет традиция, которая ставит во главу угла Православие и самодержавие. Но уже вокруг этой основы основ возможно и желательно самое широкое преобразовательное движение.
Русская автократия немыслима без национально-государственного социализма. Сильная единоличная власть должна возвышаться над всеми группами и личностями, защищая их интересы, а также препятствуя эксплуатации одной частью нации другой ее части.
В интересах такой социалистической монархии необходимо предельное ослабление влияний разного рода олигархий — и буржуазной, и бюрократической. Самодержец и его нация должны быть связаны напрямую, минуя разного рода могущественных посредников в лице крупных капиталистов и чиновников. В связи с этим важнейшей задачей государственного строительства и социально-экономической политики представляется ликвидация крупного капитала и максимальное (почти до нуля) сокращение чиновничьего аппарата. Последний должен быть сведен до уровня небольшой функциональной группы операторов, выполняющих необходимые технические функции.
Автоматизация управления вкупе с информатизацией общества вполне позволяют перейти к модели электронного чиновничества. Эти же процессы дают возможность поддерживать постоянный диалог между верховной властью и обществом.
Правительство, в общепринятом значении этого слова, устраняется. Самодержец имеет собственное правительство, представляющее собой команду его советников. Они находятся у него на содержании, и он выплачивает им жалованье, размер которого зависит от собственной оценки полезности советов. При этом самодержец и его личный совет периодически встречаются с экспертами, избираемыми от профессиональных ассоциаций. Армия и спецслужбы находятся в личном распоряжении главы государства.

Александр Елисеев: Астрополитика

Вот уже много веков идет неутихающая борьба за передел мира. Сам мир уже давно изучен, и на нем не осталось белых пятен. Некогда загадочный и грозный, населенный неизвестными народами и разделенный морями, ныне он вполне очевиден и является объектом банальной коммерческой операции. Идет сражение за его ресурсы, в первую очередь, подземные. И если раньше человек рвался в даль, открывая и осваивая новые пространства, то теперь ему это неинтересно — он смотрит вниз, в поземелье, туда, где еще очень много запасов нефти и газа. Это, кстати сказать, очень тревожный символизм. Вспомним, что почти все традиции помещают внизу область инферно. А полезные ископаемые были когда-то доисторическими животными и растениями. Получается, что сегодняшее общественное, а значит историческое, «животное» — человек — ставит свое благополучие в зависимость от потребления животных доисторических. Процесс пожирания вышел на высшую ступень, и современная экономика живет тем, что пьет кровь земли. А современная политика обеспечивает этот процесс бесконечной чередой военных и дипломатических операций. Таков «прогресс», который превратился из Мечты в заурядную Коммерцию.
Между тем, не все еще потеряно. Человек еще может поднять свой взор и устремить его к небу, которое полно множеством звезд и планет. Там — новые океаны и новые земли, которые ждут своих мореплавателей, воинов и мисионеров. Там — Космос.

Александр Елисеев: Москва и Сечь: полюс порядка и полюс хаоса

На экраны вышел фильм «Тарас Бульба», который вызвал всплеск интереса к истории казачества и Запорожской Сечи. Многие задаются вопросом — а насколько вообще уместна героизация запорожского казачества? Указывают на его анархический и разбойный характер, на разнузданность казаков. Дескать, нашли кого героизировать. На самом деле человеку современного мира очень трудно понять некоторые реалии мира традиционного. Там, где ему видится разнузданность и кощунство, зачастую имеет место быть нечто сакральное. Современный мир ведь тоже очень многогранен. Он может подсунуть нечто нигилистическое, безбожное. А может и, напротив, предложить этакую приглаженную, карикатурную «благопристойность».

Постараемся разобраться в феномене «анархии», которая была присуща для отдельных сегментов традиционного общества.

Порядок и хаос

В этом мире всегда будет бунт, и всегда найдутся бунтари. Есть люди, в которых едва ли не с рождения преобладает дионисийское начало, связанное с Хаосом. А есть и те, в ком всегда берет верх начало аполлоническое, устремленное к Порядку.
Конечно, в чистом виде «дионисийцы» и «аполлонисты» встречаются не так уж и часто. Большая часть людей живет как бы в некоем равновесии двух начал. Порой оно нарушается, и тогда все общество может либо бесшабашно ударяться в мятеж, либо покорно маршировать единым строем. Но всегда есть два полюса — дионисийский и аполлонический.
У аполлонических сил порядка часто возникает искушение окончательно и бесповоротно ликвидировать дионисийский полюс, утвердив царство абсолютной гармонии. Но это утопическое стремление, и все попытки, сделанные в этом направлении, способны лишь затушевать саму проблему — и то, всего лишь, на время. Рано или поздно, но, казалось бы, вполне спокойные народы «внезапно» взрываются бунтами и, вслед за дионисийцами, устремляются крушить как дворцы, так и хижины. Правда, от революций выигрывают вовсе не дионисийцы, а те силы, которые всего лишь пародируют истинный Порядок. Пример — либеральные государственники, которые поднялись на волне буржуазных революций, но потом эту волну остановили. Они тоже установили свой порядок, однако, на самом деле, он есть, всего лишь замедленный Хаос, который рано или поздно снова вздыбится, причем гораздо более сильной волной.