Владимир Видеман: Идеология анти-роста (degrowth)

До недавнего времени основными антагонистическими идеологиями в мире считались капитализм и коммунизм. Капиталисты упрекали коммунистов в желании все отнять и поделить, коммунисты капиталистов - в обманном присвоении общественного продукта. Но общим моментом в обоих идеологиях является догмат о постоянном росте материального благосостояния человека. Разница лишь в том, каким конкретно образом регулировать этот рост: через свободный рынок или централизованную распределительную систему. 

Периодически возникают попытки внедрить т. н. Третий путь развития, пролегающий между крайностями капитализма и коммунизма. Но практическая суть здесь та же: максимизация материального производства. 

Но все эти идеологии являются продуктами мира Модерна, связанного с индустриальным производством и соревнованием за рост производительности труда. 

Но с последней четверти 20 века, по мере научно-технического развития общества, все больше приходит осознание объективно заданных пределов роста. Причем исчерпание доступного человеку ископаемого топлива будет иметь место уже к концу текущего столетия (а по некоторым позициям - и раньше). Но ситуация еще больше усугубляется постоянным ростом населения, претендующего на перманентно сокращающиеся ресурсы. 

Единственно разумный выход из этой ситуации - сокращение производства и населения. Тут мы имеем дело с совершенно новой идеологией, выходящей за рамки моделей капитализма, коммунизма и Третьего пути. 

Это идеология анти-роста (англ. degrowth). Причем, принципы анти-роста вызывают враждебность всех модернистов: капиталистов, коммунистов и сторонников Третьего пути. Это и не удивительно, поскольку анти-рост ставит жирный крест на перспективах бесконечного повышения уровня материального благосостояния. А на цивилизацию аскетов пока мало кто согласен. Ведь тут даже классовая сознательность не поможет.

Mehman Ibrahimov: "Вульгарное Просвещение" и конец политической философии

Лео Штраус справедливо взял под сомнение теорию бесконечного прогресса человечества, согласно которой человеческая цивилизация неуклонно улучшает свой социальный строй и качество жизни... Человеческие общества и даже весь миропорядок очень легко может и регрессировать...

"Вульгарное Просвещение", постепенно заменяющее хорошее академическое образование, никак не может ни углублять знания человека, ни повышать его мораль...

Кризис политической философии, наблюдаемый сегодня во всем мире, являясь результатом "вульгарного просвещения",  может привести завтра к "бурному" регрессу и даже к гибели традиционного самоуправляемого общества, регулируемого примерно единым во всех обществах сводом этических норм. 

Ведь как говорят знающие нашу суть биологи: у эволюции нет задачи улучшать человеческую природу... Тем более у нее нет цели сделать его "облико морале", то есть -   повысить его нравственный уровень.

Сісана Мухаметшина: Але майбутнє все одно настане. Хоча б в цьому його перевага

Арабо-ізраїльській конфлікт, так само, як і  московсько-українській - це конфлікт не через землю, і не тільки через підлість і підступність верхівок, які вирішують долю фінансових потоків. Якби було так, ми б билися від античності до нового часу і припинили б битися у пост-модерні, як припинили битися европейці. Домовилися, все поділили - і землю і потоки. 

Але тут інший конфлікт - не сатурніанській, не по цей бік розуміння, не за цінності загальнолюдські. Це конфлікти транс-сатурніанські - між Сатурном і Ураном. Уран - це сила, яка виводить окремих людей за межі їхнього індивідуального існування в світ дещо потойбічний - світ майбутнього, світ для багатьох апокаліптичний, а для інших - омріяної свободи. 

І тут битва стає абсолютно непримиренною. Старе б'ється не за себе, а за за умовний світ старого ("добра", як воно вважає) проти настання умовного світу нового ("зла", як оцінює його старе). І це нове для патріархальних Ірану, Росії, ще когось, - це Захід. І Україна викликає ненависть нелюдську, тому що зрадила  міфічне "старе добро" і пішла за новими віяннями. Так само і Ізраїль - розносчик зарази змін, богоборець, шукач свобід для себе. 

Дві речі тут важливо прояснити кожному для самого себе: по-перше, змінюватися все одно доведеться. Нікому не вдасться відсидітися в пустелях і печерах - ні Ірану, ні РФ, ні Північній Кореї, навіть Китаю доведеться змінитися по суті. 

І тут наступає по-друге. Не можна котитися за змінами бездумно. Як котилася Європа і весь світ за примарою швидких зовнішніх змін, які вирішать проблему гріха - комунізмом,  в першу чергу. 

Ніяка зовнішня інтелектуальна структура - "від науки" - не виправить біди нашого екзистенційного гріха - психіка людини тріснула і полагодити її люди самі не можуть. 

Отже, імітування "старого доброго раю" - це такий самий міф, як і надія на новий рай від науки, або ж ще гірше - від чиновників і освітян. Не буде раю. Але хто це чує? 

Все одно будуть битися - одні за право сподіватися на майбутнє, інші - за право залишатися в минулому. Але майбутнє все одно настане. Хоча б в цьому його перевага.

Кирилл Серебренитский: Мой политологический манифест

 ... пожалуй, вот что: в честь бессонницы и Навального, - они у меня как-то сплавились  в одно целое сегодня, эти два фактора, - я сделаю то, от чего я уже не первый год тщательно воздерживаюсь в обычном уравновешенном состоянии: напишу здесь свой политологический манифест. Или что-то в этом роде. 

Следует предупредить, что это не программа и не кредо. Мои политические убеждения, точнее, моё эпическое мировосприятие вообще не имеет никакого отношения к XXI  веку; моя личная позиция в настоящее время - эго-суверенитет, если угодно, тихий брезгливый эго-сепаратизм. 

Моё политическое обиталище, точнее, убежище,  - Его Императорское и Королевское Величество Прошлое, которое я осознанно, надменно и безудержно романтизирую. 

Политическое Грядущее для меня - тревожная неизвестность.  Политическое настоящее - убогая мерзопакость.

Соответственно, программ у меня никаких нет, за исключением, разве что, пункта 1го и последнего:  "идите вы все в ж...".

Остались только обрывки давних размышлений, - прохладно-отстранённых, -  о политической праксиологии,

В данном тексте я не буду добавлять, после каждого второго предложения, моё обычное "по моему мнению", "я полагаю" и тд.  Здесь я пишу не о том, что я полагаю, а о том, что точно знаю. И не только я.

..............................

1. Очень легко определить, когда политический деятель врёт. Есть отчётливая единица измерения политического вранья, как ватт или ампер в физике. Это слово "народ". Чем чаще употребляется "народ", "народный", "за народ", "воля народа" и тд., - тем гуще и наглее враньё. 

2.  В параметрах политического действия никакого народа - нет. Вообще нет. Как нет Джеймса Бонда или Снежной Королевы. "Народ" - это условная риторическая фигура,  пронунциативная синекдоха, которая в проекции на реальность имеет примерно такое же значение, как "истинная свежесть" или "ослепительный блеск" в рекламном ролике. Народ ничего не решает, ни за что не отвечает, ни к чему не стремится, ничего не требует, никого не избирает и ничем не владеет, по вышеозначенной причине: его, как политического субъекта,  просто нет.

3.  Политик по природе своей - хищник.  Большинство, то есть добропорядочные граждане, честные налогоплательщики, трудящиеся и тд.  - это не то, чему политика служит, а то, чем она питается и на кого она охотится.

4. Политическую историю творят - в прямом осязаемом смысле, своими руками, - люди, которые, по каким-то причинам, утратили свою зону социального комфорта, а также и надежду её вновь найти. Те, кого Курцио Малапарте обозначил термином "катилинарии", то есть - трансгрессоры, просто по природе своей, по мировосприятию нацеленные на насилие и  разрушение.  В любом сообществе катилинарии - это, в социальном отношении, пренебрежимо малая величина, незначительные доли процента общего числа населения. Более того: катилинарии по определению - враги любого большинства, это воинствующие, атакующие, неутолимо голодные маргиналы.  Для них гражданское население, нынешнее электоральное "большинство",  - это вражеская крепость, которую нужно взять штурмом и спалить дотла. Или, точнее, скот, стадо, которым нужно овладеть, отнять его у соперника и перегнать к себе. Для успеха любого политического проекта следует искренне (и брезгливо) забыть о большинстве. И все силы сосредоточить на привлечении, унитаризации и структуризации катилинариев. Это относится не только к оппозиции, но и к пропозиции.

5. Вся суть всего - в том, что люди чудовищно управляемы и безгранично терпеливы.  Есть американская пословица: "один ковбой может загнать сорок лошадей в реку, но сорок ковбоев никогда не заставят одну лошадь пить".  Людей можно заставить пить, купаться, плавать, а также  добровольно топиться, под предлогом того, что под водой лучше живётся и легче дышится. И это чрезвычайно легко осуществить. 

6.  Люди не выходят из зоны социального комфорта не потому, что они трусливы, глупы, злы, раболепны, не потому, что их такими сделали или так заставили. Они не покидают зоны комфорта именно потому, что они в неё, в эту зону, всеми силами стремятся. Им там нравится и им туда хочется. Чтобы выманить людей из зоны комфорта, их нужно переманить в другую зону, лучше и приятнее. Звать людей "на улицы" (см. баррикады) во имя "справедливости" (см. совесть) - занятие бессмысленное, бессмысленно скучное и часто бессмысленно опасное.

Ярослав Дашкевич: Терором по тероризмі

У 60-х рр. я був особисто знайомий з кількома терористами. Аджарець Мжаванадзе, морський офіцер, застрілив першого секретаря райкому за те, що цей намагався залицятися до його, Мжаванадзе, жінки. За політичний терор його засудили на 25 років ув'язнення. Ще зустрів я одного старенького росіянина, який в п'яній компанії сказав, цо Сталіна треба повісити. Його засудили на 25 років за намір здійснити терористичний акт. Подібних "терористів" я зустрічав у Піщаному спеціальному таборі в Казахстані більше.

Справжніх політичних терористів в таборах не було; їх або розстрілювали в 30-40-х рр., або, якщо судили пізніше /коли було скасовано смертну кару/, тримали у закритих в'язницях суворого режиму,

Вся ця фантасмагорія дуже нагадує сучасні часи - може й це безправніші - коли мирних людей знищують бомбами і ракетами за "підтримку тероризму".

Сьогодні існує велетенська література, присвячена теророві й тероризмові /згодом поясню різницю між цими двома термінами/, яка тепер фантастично розбухає після вересневих 2001 року подій в Сполучених Штатах Америки. Праці 70-80-х рр., переважно американських /назву И.Александера, С.М.Фінгера, Д.К.Рапопорта, М.Столя/1 та німецьких /Ф.Вордеманна, В.Лякера, В. дон Беєр-Катте, С.Біндера та інших/ політологів2, з якими я знайомився - особливо ж німецького політолога П.Вальдманна3 - допомогли мені узагальнити проблематику.4 Бо згадані дослідження перейшли вже до рангу кла-сичних. Вони же позбавлені того істеричного нальоту, який дуже характерний для сучасних оборонців капіталістичної "нової еконо-міки", імперіалізму та глобалізації. Очевидно, й злободенну най-новішу літературу та пресу я не залишив поза увагою.

Намагатимуся, хоча б поверхово, розглянути кілька проблем: