Василе Ловинеску о Залмоксисе и Царе Мира

 Говорят, что верховным богом даков был Залмоксис. Давайте разберемся. Верховный дакийский бог не имеет ни имени, ни свойств (Страбон). Это Ниргуна-Брахман, как и должно быть в примордиальной Традиции. Это ясное Небо; ненастье в природу, грозовые облака и град, приносят демоны бури. Чтобы увидеть Небо, дак стрелял в тучи из лука. Примитивный обычай, который говорит многое о способах реализации в примордиальной Традиции… Бога почитают в высоких Горах, в таких уединенных местах, куда долетают только орлы. Это истинно уранианская традиция, строго «монотеистическая», чуждая какой-либо дионисийской оргии. Как писал поэт:

Величиною вдвое мiр сей превышая,
В тени своей Залмоксис исчезает…
(Михай Эминеску, «Близнецы»)

Этот безграничный Бог получил имя своего представителя, Залмоксиса. Залмоксис — это функция, как и Зороастра. Что до легенды, которая выставляет Залмоксиса рабом и последователем Пифагора, то ее следует отнести на счет немыслимой заносчивости греков. Даже такой профанный историк, как Пырван, отмечает в своей «Гетике» «рационалистическую наивность греков», добавляя: «Эвгемеризм существовал в Греции задолго до рождения Эвгемера». На самом деле, истина в противоположном, в этом случае можно сказать, что «Свет шел с Севера». Что нужно вынести из этой легенды, так это то, что и греки были поражены сходством между учением Пифагора и дако-фракийскими доктринами. Более того, грек Гермипп, ученик Каллимаха Киренского, пишет, что Пифагор был “Thrakon dexas mimoumenos” — «последователем фракийской мудрости».

Залмоксис был сатурнианской функцией. Он — «Человек», чье подобие находится на горе Ом. Историк Мнасей Патрский говорит нам, что геты почитали Сатурна под именем Залмоксиса (Fragm. hist. gr. III, 153). Диоген Лаэртский (1, VIII) сообщает: «Геты называют Сатурна Залмоксисом». Гесихий Александрийский вторит: “Zalmoxis ho Kronos”. Если из слова Zalmoxis убрать греческий суффикс -is, то останется Zal-mox — Zeul-Moş, т.е. Бог-Старец. Это никто иной как Старец Сатурн, Saturnus Senex. Даки называли Залмоксиса «нашим Богом и нашим Царем» (Платон, «Хармид», 5).

Великий дакийский Жрец жил в пещере на священной горе: он был Богом (Страбон). Никто, кроме Царя, не имел права посещать его. Он спускался вниз лишь изредка, по крайней необходимости, когда нужно было отдать приказания. Один из таких поводов был очень значительным: во время правления царя Буребисты (современника императора Августа) был наложен запрет на виноградарство. Великий Жрец, Децений, самолично спустился со своей горы, чтобы подтвердить этот приказ. Поскольку обеспокоился сам Великий Бог-Жрец, дело было не в «прогибиционистском» пуританстве, а в чем-то другом. На наш взгляд, речь шла о том, чтобы сохранить чистоту уранианской доктрины — аполлонической, дакийской, и оградить ее от дионисийского влияния Фракии, которое она сама переняла от Востока (многое говорит об этом и тот факт, что Орфей был растерзан вакханками).

Владимир Емельянов: Нарратив "индивидуальная мифология"

Я намерен ввести в литературоведение, а пожалуй, и в нарратологию вообще, понятие "индивидуальная мифология". 

Это навязчивые образы и сюжеты, которые развиваются автором текста, спектакля, фильма на протяжении всей его жизни и прямо не связаны с социальными событиями его биографии. 

Индивидуальная мифология может быть связана с темпераментом, со временем рождения, еще с какими-то особенностями психофизиологии, а также с навязчивыми образами, приходящими во сне (что тоже имеет основу в реакциях организма). 

То есть, помимо прочитанных книг, встреченных собеседников с их историями, событий политической жизни, событий личной жизни, в сознании есть доминантные образы и сюжеты, преследующие человека постоянно, потому что они встроены в него хронотопом. 

Пушкин зациклен на осени, Гоголю не давали покоя какие-то шитые изделия, Достоевский постоянно думал о ребенке, которого кто-то мучает, Лермонтова преследовала мысль о русалке, ундине, которая хочет его утопить, герои Чехова все время хотят уехать, Брюсов всюду видит Ассаргадона и сам себя тоже им считает, герой Маяковского все время моет руки и жаждет чистоты, Хлебников желает читать клинопись созвездий и познать время, Высоцкий постоянно пишет про лед, на котором не может стоять и который его давит... 

У каждого художника есть повторяющиеся навязчивые образы. 

Но есть они и у ученого. Например, Менделеева всю жизнь преследовала тема веса. Сперва он измерял атомные веса и открыл Периодический закон, а потом ушел в Палату мер и весов и сконструировал эталоны, да еще написал трактат о колебании весов. И так далее. 

По-видимому, индивидуальная мифология - это нижайший слой, базис, на который дальше все надстраивается. Она основа смыслополагания и сама ни из чего не объясняется.

Володимир Єшкілєв: Проблема "культурного героя"

Існує так звана «проблема культурного героя». Деякі наші інтелектуали у приватному спілкуванні припускають, що цивілізаційна революція у такому консервативному та поділеному на дрібні касти суспільстві як українське неможлива без «цивілізаційного тригера». Без знакової особи, котра б виступила символічним центром змін.

Класична позиція культурного героя (героя-просвітителя, Culture hero, Heros civilisateur, Heilbringer) історично пов’язана з міфологією. Легенди зберегли імена реформаторів та шукачів, яким приписували божественне походження або ж, навпаки, проголошували богами після смерті. Гільгамеш, Імхотеп, Орфей, Гермес, Кетцалькоатль є прикладами культурних героїв сивої давнини.

Проте коли проблему культурного героя обговорюють сучасні «планувальники майбутнього» та соціальні технологи, вони мають на увазі не дітей богів і не засновників імперій, а постаті іншого типу. Відомо, що за Нової доби позицію культурного героя займали письменники, філософи, революціонери і публіцисти. Їхні портрети тепер на монетах і купюрах. Свого часу для України культурними героями посмертно стали Григорій Сковорода та (більш маніфестально) Тарас Шевченко.

Зрозуміло, що за півтора століття ситуація зазнала кардинальних змін. В умовах Модерну, Постмодерну і Гіпермодерну суспільна позиція культурного героя безупинно трансформувалася. Тепер вона перетворилася на технологічний «топос уможливлення», на місце розміщення медійних та політично-інструментальних симулякрів.

Дехто, наприклад, вважає, що у минулому столітті позицію культурного героя для Таїланду воленс-ноленс зайняла французька акторка і модель Сільвія Крістель, яка зіграла головну роль у фільмі «Емануель» (1974). Саме ця кінострічка стала неформальним (й несподіваним) тригером того туристичного буму, що вивів Таїланд в економічні лідери Південно-Східної Азії та сформував потужну та оригінальну субкультуру, міцно вписану у глобальний дискурс Постмодерну.

Теперішня війна за Нову Ідентичність зримо переміщує акценти  «культурного героїзму», створює нові позиції і закриває старі для претендентів на роль українського Heilbringer’а. Два роки тому були люди, які реально (реально, People are Good!) вірили: культурним героєм гіпермодерної України (КГГУ) стане Арестович. Та й Зеленський був, є і, можливо, в найближчі місяці залишиться на радарах численних прибічників «широкого проекту України» як претендент на роль КГГУ. 

Проте успіх «широкого проекту» напряму залежить від стабільного домінування на Заході ліво-центристів та від їхнього бажання гарантувати Україні майбутнє. Якщо ж ліво-центристи зазнають поразки, настане час КГГУ іншого штибу. Ситуація впреться у сподівання на «диво». І «диво», як це буває в історії, не забариться. Саме з «топосу дива» й вистрибне під софіти «пробна версія» КГГУ. Версія, що буде виконана у «правому дизайні». У «дизайні спасіння». Є передчуття, що нашим інтелектуалам ця версія не сподобається. Та й не лише інтелектуалам.

Амвросий фон Сиверс: Возстановление / Установление

  Тема падения текущего кремлевского режима становится всё более и более актуальной. 

Многие наблюдатели успокаивают себя, что всё будет также спокойно, как имело место быть при крушении Восточного блока и далее СССР. Се — определенно заблуждение, ибо замороженные и «отложенные» конфликты никуда не исчезли, они были всего лишь приглушены, а теперь прорываются наружу. Еще большим заблуждением является мантра о «нерушимости границ» - даже более конкретно, границ, созданных по итогам ялтинско-подсдамских соглашений. Всё будет меняться в Европе и новая формация в виде ЕС...

    Но необходимо понять, что же именно представляет из себя РФ, кою принято ныне отождествлять с Россией. 

РФ есть продолжательница РСФСР и правопреемник СССР, как, впрочем, все пост-советские государства, нравится сие им или нет. Прибалтийские страны (оккупированные=аннексированные СССР) не являются исключением из общего правила, ибо не отменяли актуальные институции в 1991 г. у себя, но лишь провозгласили Независимость, - при том, то каждая из трех республик имела свое собственное Правительство в изгнании. 

Очевидно, что пост-путинский режим в результате гражданского конфликта пойдет под снос. Сие означает и аннигиляцию большинства существующих институций. Точно также, как большевики снесли все имперские институты, создав собственные. Посему утверждение (с любой стороны), что СССР — есть преемник исторической России — не более, чем пропагандистская манипуляция. 

Т.к. в будущем подавляющего большинства пост-советских институций не станет, то возникает законный вопрос: что же будет на пустом месте?

Чьорне Читало книги ВІРО ОПОВІДІ О ДИ ‘ЖИЄ за товуріннє сьвіту по містиці-фентезі вкроєнської націє, давніх ВЄЛЄДІВ.

 Чьорне Читало книги ВІРО ОПОВІДІ О ДИ ‘ЖИЄ за товуріннє сьвіту по містиці-фентезі вкроєнської націє, давніх ВЄЛЄДІВ.

Автор Запасний Юрій Іванович

04/05.01 Сьвєто Водорісчє зіркових нових істот.

     «Рісчє». «Р» - рух зірок, «І» - істоти зіркової, «С» - сьвіт зірок скупчення Гіад, «Ч» - червоного смерті – вічності Вія Ґідь – чорта – честі (ск. Гіад має зірку Альдебаран червону – всього п’ять зірок).

«Чорт». «Ч» - червоний Вій Ґідь (ск. Гіад), «О» - оновлювач життя душі, «Р» - рух зірок, «Т» - того сьвіту зірок Дє-‘Ди. 

     «Честь» - «Ч» - червоний Вій Ґідь (ск. Гіад), «Є» - є, «С» - сьвіт зірок, «Т» - того сьвіту зірок Дє-‘Ди, «Ь» - Дажбабби єго (с. Оріон) син від Голла (с. Крук) духу буття.

     В цю ніч чьоловіки вирубують двох ополонків, дві криги – уява за біле єїчко Годюки Неньки (с. Дракон)і чорне єїчко Вепрь (с. В. Ведмедиці). Вирубують Ботєю серебряною – зв’язок з зірковою істотою Бігом Дивом оновлювачем життя душі нєбізчіко на тому сьвіті зірок Дє-‘Ди. 

     Води сьвіту нові прісні Годюки Неньки (с. Дракон) і солені Вепрь (с. В. Ведмедиці) Ґіккьо Контіно осьвічує вогнями трисьвічника – триріга – трьома чортами Вія Ґідь (ск. Гіад). Занурює в обоє ополонки - в ополонок Годюки Неньки (с. Дракон) прісні води і в ополонок Вепрь (с. В. Ведмедиці) солені води – три вогні – трисьвічники – трьох чортів Вія Ґідь (ск. Гіад)). Це є рісчєне первісних нових вод сьвіту. Рісчєною водою, набраною ковшем (уява зв’язку з Біло – синьою Годюкою  (Молочний шлях Галактики) в три коновки – зв’язок з трьох головою Годюкою Ненькою (с. Дракон), зливають в суміші з буряковим розчином (зв’язок з Вій Ґідь червоним – зірка Альдебаран червона ск. Гіад) це дві криги, вирубані з ополонок. Рісчить Ґіккьо Контіно і ці дві нові зіркові істоти – (з чорного єїчко вилупилась зіркова істота Вепрь (с. В. Ведмедиці). З білого єїчко вилупилась зіркова істота Годюко Ненько (с. Дракон) – первісні прісні і солені води сьвіту). Рісчєна вода – гашена вода вогнем зірки Альдебаран скупчення Гіад в якому уявляємо зіркову істоту смерті – вічності Вій Ґідь – чорт – чєсть. Рісчєна вода є сьвєта вода. 

     «Сьвєто». «С» - сьвіт зірок скупчення Гіад сузір’я Тельця, «Ь» - Дажби (с. Оріон) син від Голла (с. Крук), «В» - Вій Ґідь зіркова істота смерті – вічності, «Є» - є, «Т» -того сьвіту зірок Дє-‘Ди, «О» - оновлення життя душі нєбізчіко.

     Землі срібної Закарпаття і землі чорного Вепря (с. В. Ведмедиці) – Вкроєни (Україна) – Годюко Ненько зіркова істота первісних прісних вод сьвіту (с. Дракон). Всесьвітня гармонія згоди свідомості має свої аналоги – прототипи у інших крім Вкроєнців народів сьвіту. Ladon –, чешської землі. Turisas – фінської землі, Skande - індійської землі, орфей лелек (пелазтів) острова Лага греків Тифон Сибіру, Таут (Тіамет по другій поемі Інума і Іліш) шумер, по Вавілону «коли вгорі» Тіамат.

     Словян Ладон хтоничний – зберігач золотих (молодиньких яблук, бо двоє золотих – двоє жовтих єїчка знесла Годюко Ненько (с. Дракон), одне жовте – Єрило Сонце, друге жовте – єїчко Свинки золотої Щетінки(с. Лев). А ще дво єїчок вона знесла. Чорне Голла, духу буття (с. Крук) і червоне Дажбабби (в с. Оріон зірка Альдебаран червоне). 

     Пифон – грецької землі – захисник дерева життя Вєлєд в саду Геспорід. Дракон іудеїв, Китайської землі. Змію Юша Слов’ян – в корнях дерева життя (Вєлєд). Змій Юша схожість має до Злогода (ск. Плеяд) дерева життя Вєлєд. 

     Лют, Ляд, Лед – слов’ян сонячних вайовничих до див’їх лудей зіркової істотної Віро – оповіді О’Ди Жиє.

     Зіркова істота Годюко – Ненько (с. Дракон) на небі північної півкулі розташована і охоплює північну кінцевість вісі екліптики. Біля полюса екліптики рухається по коло з повним циклом в 25770 років Північний полюс сьвіту. На 2017 рік Північний полюс сьвіту знаходиться біля зірки альфа Малої Ведмедиці по прецесії капки весіннього рівнодення. Око Годюки Неньки три зірки Етамін, Груміум, Растабан уособлює простір, безмежність, буття.

     Ніч 04/05.01 Вже не говіють, бо вилупились зіркові істоти. Тільки вночі воду осьвічують зіркою Альдебаран червоною ск. Гіад (Вій Ґідь) і осьвічоною водою зіркової істоти осьвічують тоді.

Ambrose Von Sievers: Выяснение основ (фрагменты)

     Стараюсь вычленить прямые параллели между самыми архаическими частями Ветхого Завета и сюжетами древне-скандинавской мифологии.

По перечислению всех яфетидов, у нас остается немало неидентифицированных персонажей из «Эдды». Они явно не яфетического происхождения, но причислены, например, к асам по политическим мотивам, тех или иных альянсов древности. Перечислим некоторых:

ХЁД (Höðr , т. е. «воитель») — якобы сын Одина и Фригг. Он слеп — то ли от рождения, то ли по болезни. В Gesta Danorum он появляется под именем Hotherus и его история несколько иная, чем в «Эдде», где всё представлено, как злоумышление Локи. Саксон Грамматик описывает историю иначе. Хотерус сватается к Нанне, дочери конунга Гевара. Одновременно с сим, Бальдр видел Нанну и влюбился в нее, и посватался за нее, опередив Хотеруса. Отец Нанны отказывает Хотерусу и тот убивает Бальдра стрелой. Я не согласен с предложенной этимологией имени Хёда. Мне очевидна древне-германская вокализация имени Хет (חֵת). Очевидно, что имеет место быть описание столкновений. Причем весьма архаического времени. На сие наводит размышление и имя девушки — Нанна. Этимология имени совершенно неясная. Многие изследователи связывают ее имя с шумерской «Царицей Неба» Инанной и фригийской богиней Наной. Думается и то и другое — верно. Очень вероятно, что фригийская богиня — осмысление шумерского персонажа. Хотя сама локализация не случайна во Фригии. Также контексте Хёда=Хета следует вспомнить титул хеттских цариц Таван-нанна. Нанна именуется «дочерью Непа», о коем ничего неизвестно. По Саксону Грамматику ее отца зовут Гевар, чье имя можно перевести как «дар». В скандинавской мифологии известна богиня Гевьон, коя, не исключено, есть переосмысленный Гевар. Интересно, что при сватовстве Бальдра Нанна ему отказывает, отмечая, что они имеют две разные природы. Похоже, что «эддическая» версия сильно изменена последующими сказителями.

ХЕРМОД, чье имя толкуется как «храбрый, дух воина», всегда выполняет роль посланника Одина. Но не является ли он Архангелом Михаилом или каким иным ангелом — т. е. вестником-служителем?

Черепанова О. А.: Древняя культура Северного Причерноморья и исторические корни славянского образа Бабы- Яг

 Черепанова О. А. Древняя культура Северного Причерноморья и исторические корни славянского образа Бабы- Яги // Северное Причерноморье : к глубинам славянской культуры (V Чтения памяти академика О. Н. Трубачева), Алупка, 25–30 сентября 2008 г. :  материалы междунар. конференции  / сост. : Г. А. Богатова, А.  К.  Шапошников.  –  Киев; М. : РАН; НАНУ, 2008. – С. 211-212. – https://www.academia.edu/33355265

Баба-яга – один из ярких образов русского фольклора. Уже всередине XIX века стало ясно, что этот образ имеет сложный характер ипринадлежит к центральным персонажам славянской мифологии. Мифологическая сущность персонажа, по мере накопления материала и егоосмысления, приобретала определенные очертания благодаря трудам А.Н. Афанасьева, А. А. Потебни, позднее В. Я. Проппа, К. Д. Лаушкина и др.

 Из всех многочисленных версий о происхождении и исходной сущности образа в докладе обосновывается та, которая была высказана А.Н. Афанасьевым и периодически обсуждалась позднее, а именно версия о связи образа бабы-яги со змеей, а именования "яга" с санскритским ahi «змей». По данным этимологический словарей, в том числе ЭССЯ под. ред.О. Н. Трубачева, связь санскр. ahi со славянскими «уж, угорь, язь» вполне обоснованна. Предположительно в этот ряд включается и элемент «яга».

Типологические характеристики «бабы-яги» дают достаточные основания, чтобы поместить этот образ в мифологическое поле «змеи/змея», что предполагает и ее связь с подземным миром, царством мертвых, смертью. Однако требуются дополнительные обоснования того, что элемент «яга» есть древнее именование змеи, возможно, исконное, замененное впоследствии в процессе табуирования рядом других, из которых общеупотребительным стало известное нам «змея» (возникшее по связи с земля).

В докладе приводятся непосредственно найденные автором и почерпнутые из специальной литературы обоснования семантизации элемента «яга» как названия змеи. Найден «заговор на кровь» в записи XVIII в., где змея в концовке заговора названа «яга бура»; зафиксировано на Севере (русские говоры Республики Коми, 1992 г.) употребление слова «агашка» как названия змеи (запись, к сожалению, не документирована); в украинском фольклоре зафиксированы легенды о том, как из маленькой пташки по прошествии определенного ряда лет и в результате ряда инкарнаций получается вредоносный змей о нескольких головах – «язя». Полагаю, что имена змей в заговорах, созвучные наименованиям «ага», «яга», могут быть косвенным доказательством семантизации «яга» как «змея»: царица змей нередкоименуется Агафьей, известны змея Грипина (Агриппина), инорогая змея Гарафена (Аграфена) и под.

 Есть основания полагать, что славянский образ полиморфно госущества, женщины-змеи, бабы-яги, несмотря на универсальность и территориальную широту мифологии змеи, сформировался в недрах ранней культуры Северного Причерноморья, где сходились культурные линии античности, индоиранской зоны, Востока и славян. В пользу этогоговорит ряд фактов. Начиная с первых веков н. э. в этих местах широко распространены амулеты-змеевики, на многих из которых изображенызмеи с женским лицом, иногда торсом. Это был именно женский оберег; использование этого амулета отмечалось даже в XVIII в. Скифской мифологии не чужд образ полиморфного существа с признаками змеи. Развернутые легенды о многоголовом змее "язе" представлены в фольклоре именно южной Руси, в украинском фольклоре (XIX в.). Образ бабы-яги наиболее ярко развернут у восточных славян. У южных и западных он затухает, там усиливается мифология василиска, также связанная с чудесным змеем. Южнославянское название персонажа, напоминающего бабу-ягу, «баба-рога», возможно, представляет иное табуированноеименование змеи – «рога», «рохля» (ср. присутствие в фольклоре рогатых змей; именование «инорокая змея Гарафена», русское «рохля» – «змея» и под.).

*Ártus, *dhētis, *yéwos - космический порядок индоевропейской мифопоэтики

 Вся индоевропейская мифопоэтика строится вокруг взаимосвязанных понятий космического порядка (*h₂ártus, позд.и.-е. *ártus), бытия и истины (*h₁sónts, позд.и.-е. *əsónts). По этой причине Ж. Одри даже характеризовал индоевропейскую мифологию как "религию истины". Однако архаическое понятие космического порядка для современного человека часто малопонятно. Следует, поэтому, объяснить его подробнее.

Космический порядок напрямую связан с порядком общественным. Французский индоевропеист Э. Бенвенист на основании анализа индоевропейских терминов, связанных с законом и правом пришёл к следующей концепции: у индоевропейцев «закон», «право» (*dhéh₁tis - от *dhéh- «устанавливать», закон как некие установленные, фиксированные нормы поведения - установленные не человеком, а богами) – это были особые нормы поведения, предписанные богами, которые должны воплощаться на земле, в мире людей как состояние «традиционности», «нормальности», «законности» (*yéws/yéwos - закон как «подчинение предписанным представлениям о нормальном», то есть некое реальное, а не идеальное состояние законности). Иными словами, человеческий, земной закон должен быть как бы воплощением или проявлением божественного, высшего закона.

(Ту же дихотомию, причём с сохранением одного их корней исследователь в классической римской оппозиции ius «человеческий закон» – fas «божественный закон».)

Тем не менее такая схема довольно гипотетична. В реальности все архаичные индоевропейские легальные термины так или иначе связаны со сферой обычаев и норм сакрального порядка. Надёжно, однако, мы можем утверждать тот факт, что право считалось индоевропейцами явлением не человеческой, а божественной природы – законы имеют вечный и божественный характер, и земные власти должны их всего лишь приводить к исполнению и гарантировать.

Понятие *ártus (от п.и.-е. h₂ár- "прилаживать", "устанавливать", ср. *dhéh₁tis - от *dhéh-) также связано с порядком и имеет обширные мифопоэтические коннотации: порядок (*ártus) и беззаконие, хаос (*n̥ártus) - две противоборствующие космические силы в космосе, однако сам космос существует согласно *ártus и является правильным и гармоничным - это выражается в космических закономерностях и циклах (смене дня и ночи, зимы и лета, рождения и смерти и т.д.),

Таким образом, упорядоченная устроенность человеческого общества и порядок космический неразрывно связаны и зависят друг от друга: нарушение традиционного уклада буквально сбивает космические циклы и закономерности, грозя бедствиями не только общественного, но и глобального масштаба (проявление чего, можно доказывать, мы и видим в современности). Жертвоприношения и ритуалы (< лат. ritus < и.-е. *h₂r̥tos), таким образом, выполняют двойную задачу: они призваны поддерживать *ártus и держать космос в гармонии, с другой - поддерживать санкционированное богами традиционное общественное устройство.

Индоевропейская мифопоэтика пронизана ощущением того, что законы, определяющие мироздание исполнены смыслом и нормативным, а не только чисто физическим значением. Примером этому может служить распространённая во многих ветвях традиции и несомненно восходящая ко времени индоевропейского единства гомология, связывающая то, что Небо расположено выше Земли с тем, что голова человека расположена выше чрева, чресел и т.д. - то есть мифопоэтически "высокое" расположено физически выше мифопоэтически "низкого".

Индоевропейское понятие истины, в отличие от современной версии такового, также обладает нормативным значением: *əsónts — это то, что должно быть, то, что есть поистине. М. Элиаде отмечал, что для древних истинно лишь то, что причастно сакральному (а в контексте индоевропейской мифопоэтики - именно сакральному космического порядку) - остальное же не обладает каким-либо реальным значением.

Одной из функций поэта в индоевропейской культуре как раз является раскрытие этой нормативной и наполненной смыслом стороны мироздания: по выражению отечественного лингвиста и индоевропеиста С. Ю. Бородая, "Рецитация истинного поэтического слова раскрывает истинное существо мира, но и само слово генетически связано с этим существом... поэтическая рецитация истины является раскрытием мира в его нормативном измерении. Источником этой рецитации выступает видение поэта". То есть инспирируемая божеством мифологическая поэзия - у индоевропейцев миф по содержанию всегда существует как поэма по форме - раскрывает мир в его нормативном и сакральном измерении.

Leo Cormack: Аватар / Саусырыко

Фильм «Аватар» (1) заработал на сегодняшний день $2,84 млрд. и является самым кассовым фильмом за всю историю кинематографа. Сколько зрителей увидело этот шедевр подсчитать невозможно, но, по-видимому, количество зрителей сопоставимо с полученным доходом.

Захватывающий сюжет, великолепный сценарий, визуальные эффекты и новые необычные образы, переносят нас в другой фантастический мир. И в этом мире, также как и у нас на Земле, самую высокую цену имеют Справедливость, Свобода, Мужество, Любовь, Честь и Дружба.

По словам автора фильма, режиссёра и сценариста Джеймса Кемерона (@James Cameron), в течении длительного времени он изучал мифологии и эпосы самых разных народов нашей планеты. Сюжет фильма основан на синтезе многих мифов и эпических повествований. В то же время, исследователи кавказской мифологии и эпоса о Нартах (прим.: у многих народов Кавказа бытует эпос о Нартах) обратили внимание на несколько значимых составляющих сюжета «Аватара», которые, по-сути, являются точно такими же, значимыми составляющими Нартского эпоса и кавказской мифологии. В особенности, сказанное справедливо в отношении черкесского варианта “Нартов” (прим.: не путайте черкесов и чеченцев, это два разных кавказских народа) и черкесской мифологии. Именно они содержат наибольшее количество сюжетообразующих компонентов, при чем точно в такой же взаимосвязи между самими этими составляющими, как и в фильме «Аватар».

Если предположить, что черкесская мифология и эпос послужили одним из самых главных оснований для сюжета фильма – это может показаться чрезмерно смелым предположением. Однако, оно базируется не на смутном интуитивном видении, а на сравнительном анализе 10-и сюжетообразующих компонентов в фильме «Аватар» и 10-и таких же компонентов в фольклоре, мифологии и эпосе черкесов.

При этом и связи, лежащие между самими компонентами, в рамках сюжета фильма аналогичны связям таковых же в черкесском фольклоре.

Итак, сравниваемых компонентов, более очевидных и понятных, по десять с каждой стороны. Условимся называть их мотивами, и выделим их сначала в сюжете фильма.

Ломисоба - грузинский праздник Всадника Луны

Ежегодный фестиваль, известный как Ломисоба, остаток древнего дохристианского культа, на который накладывается почитание святого Георгия. Каждый год в среду после Пятидесятницы тысячи людей из разных регионов Грузии, особенно из Мтиулети, Хеви и Хевсурети, совершают паломничество к святыне Ломиса. Существуют особые ритуалы для исцеления больных и поиска плодородия для бездетных женщин. Исполняется хоровод с песней, повествующей легенду о тяжелой цепи, которая висит в церкви и которую носят паломники. Фестиваль также включает в себя ритуальное жертвоприношение животных, при котором скот, особенно овец, забивают в долине, недалеко от святыни. В 2010-х традиция все чаще подвергалась критике со стороны зоозащитников, но местные жители отвергали призывы отказаться от нее.

    Ломиса был дохристианским божеством в Мтиулети. По традиции его имя связано с Ломахар (лев-бык). Позже культ этого бога был связан с Луной. Об этом свидетельствует тот факт, что культовые изображения (рога) быка часто имеют форму новолуния. Согласно легендам и обрядам, он был охотником на львов, божеством-наездником. После христианизации горных районов на месте Ломисского храма Луны был построен христианский храм. Признаки языческого культа, как и во многих других случаях, были связаны со святым Георгием. После этого Ломиса остался воином, но всадником Христа. Бык как его лицо-символ был сохранен. Ломиса был великим богом долины Мтиулети и Ксани, и после влияния христианства он оставался главным местом поклонения.

   Ломиса фигурирует во многих местных легендах и сказках. Говорят, что церковь была построена здесь в память избавления 7000 грузин из хорезмийского плена чудесным вмешательством иконы Святого Георгия, водруженной на вола по имени Лома («лев»). Другая легенда гласит, что капитан царского отряда навлек на себя гнев иконы, когда рубил церковную дверь на дрова: солдаты ослепли и зрение не вернулось, пока капитан не пообещал подарить церкви железную дверь. Внутри церкви до сих пор хранится железная дубовая дверь с грузинскими надписями XVI–XVII веков. В церкви также есть старинная массивная железная цепь, которую верующие надевают на шею и обходят святыню три раза против часовой стрелки, чтобы дать обещание или желание.

Исторически Ломиса была самой священной святыней восточногрузинских горцев, и их самая обязательная клятва была дана Святым Георгием Ломисским. Это было место, где местные жители собирались и обсуждали вопросы войны и мира. Святыня пользовалась покровительством грузинской царской семьи и знати. Похоже, что у него также были крепостные. В 1320-х годах царь Грузии Георгий V остановился в Ломисе, чтобы помолиться перед святым Георгием на обратном пути из путешествия в Дарьяльское ущелье. Этот царь специально издал свод законов, регулирующих условия в горных долинах; в одном из пунктов говорилось, что убийца крестьянина из Ломисы, представленный ему царем или кем-либо еще, должен был быть оштрафован на 1500 сребреников.

Шариф Шукуров: Ксенофилия

В диалоге Платона «Софист» центральной фигурой повествования, лицом, от имени которого говорятся важнейшие вещи назван ЧУЖЕЗЕМЦЕМ. Платон поясняет, что боги часто приходят к людям в обличии чужеземца. Причина тому одна – Чужеземцы посланцы богов. Именно чужеземцам лучше всего видны пороки и достоинства, того общества, в котором они оказываются. Чужеземец подобен лакмусовой бумаге, отражая нюансы различных проблем общества.

Удаленность и неангажированность чужого будто бы и дает ему возможность со всей беспристрастностью оценить объект, его сильные и слабые стороны. Другими словами, чужеземец, чужой является зеркалом, в котором, в частности, отображается сила и слабость того, кто вошел с чужим в соприкосновение. Слова Платона о Чужеземце логичны для него, ведь сам он получил свою мудрость в Египте, из рук египетских жрецов.

С этой точки к чужеземцам следует относиться с особым вниманием, ибо их точка зрения может оказаться предельно конструктивной для построения своих моделей общества, своего взгляда на бытие. Вот таким образом Александр Македонский, ученик ученика Платона, его учителем был Аристотель, вошел с войной в Персию. Это была странная война, Александр, как известно, одержал безоговорочную победу. Однако при этом он стал названным сыном Сисигамбис – матери погибшего царя персов. Она же, в свою очередь приняла чужеземца как сына. Много более того: Александр переоделся и ходил в персидском платье, он заставил своих воинов проделать то же. И этого мало: Александр Великий повелел своим воинам жениться на десятках тысяч иранских девушек, а сам он взял в жены согдианку по имени Рахшанак или, как ее стали называть греки, Роксана. Ребенка Александр отправил домой к матери, а Олимпиада умертвила его. Он был для нее не просто потенциально опасным чужаком и варваром, рожденным от чужой матери. Этот ребенок определенно прерывал бы доминанту эллинства. В некотором смысле Олимпиада пошла против заветов высокой культуры греков и македонцев, культуры, воспитанной, в частности, Аристотелем. Мы возвращаемся к деяниям Александра.

В шагах Александра можно видеть действия мудрого правителя по укреплению своего положения в завоеванной стране. Но с не меньшими основаниями мы можем узреть в действиях царя проявления тех заповедей, которые были укоренены в его культуре и которым его обучил Аристотель. Любовь к чужому как к своему, крайняя необходимость понимания своего Я через приятие чужого. Александр был чужелюбцем. Он отмерял свои поступки посредством приятия чужого. Я подчеркиваю: это позиция ученика одного из величайших философов, это позиция любомудрого и, соответственно, чужелюбивого человека.

Мистецька спроба оживити дух латвійських божеств

У 1938 році Карліс Улманіс на нараді про створення Камери професій, писемності та мистецтва говорить про необхідність "латвіїзувати" латвійське мистецтво: "У Латвії може бути тільки одна культура - латвійська культура". За часів Улманіса домінувало трактування латвійського мистецтва, яке дистанціювало сі від форм, характерних для модернізму.

Таким чином, зображення латиської міфології, знаків, божеств та символів у мистецтві відповідало ідеям Карліса Улманіса. У зображенні фольклорних сюжетів часто з'являли сі декоративні стилізовані прояви, наголошувало сі на використанні орнаменту. 

Наприклад, Єкабс Біне (1895-1955) зобразив латиську святу трійцю. Це унікальний візуальний приклад спроб оживити дух латвійських язичницьких божеств. В роботі візуалізовано верховне материнське божество Мара, символ гарного врожаю, і сили порядку Дієвса та Лайму, шо визначає долю. Використовуєцця відповідна символіка латвійської міфології.

Картина із серії: Єкабс Біне. Мара, Дієвс, Лайма. 1931. ЛНХМ.

Семенов Н.И.: Драконоборческий миф у кельтов и тавров

Актуальность. Тавры являются древнейшим известным нам населением Крыма. В числе прочих этносов (скифов, славян и др.) они принимали определенное участие в формировании украинского народа. Скудность сведений об этих племенах предопределила их весьма слабую изученность. Однако научные достижения последних десятилетий позволяют исследовать таврскую культуру на новом уровне. Изучение исторических предшественников украинского народа является приоритетной задачей отечественной историографии.

Проблемность. Вопрос о существовании драконоборческого мифа у тавров ставится автором впервые. Прямых свидетельств этого мифа почти не сохранилось. В основном приходится осваивать косвенные данные. И здесь, в конечном счете, возникает необходимость учитывать кельто-индоиранские этнокультурные связи, вопрос о которых на современном научном уровне тоже ставится автором впервые.

Задачи статьи. Выявление драконоборческого мифа у тавров невозможно без сравнительного анализа. Практически задача сводится к установлению родственной близости драконоборчества тавров и кельтов. Она решается в рамках более общей кельто-индоиранской проблемы. Отсюда возникает еще одна задача достаточно обоснованной постановки этой проблемы.

Культурная близость кельтов и тавров отмечалась еще в античное время. Лукан (I, с. 444-446) сравнивает «скифскую Диану» с галльскими божествами в их пристрастии к кровавым жертвам. Вряд ли можно сомневаться, что подразумевается культ головы (черепа), весьма сходный у обоих народов. Показательно, что поэт даже не уточняет это, – очевидно, сходство предполагается слишком даже хорошо известным читателям. Страбон (IV.4.5), ссылаясь на наблюдения Посидония, полагает, что «варварский и экзотический обычай» устанавливать при входе в дом голову врага свойственен «большинству северных народов». Это несколько заглазное обобщение следует отнести прежде всего – если не единственно – к кельтам и таврам.

Именно таврский обычай насаживать головы пленников на длинный шест наводил на греков суеверный ужас, его огромное распространение известно и у кельтов. Ни у скифов, ни у германцев (а других значительных народов на севере греки не знали) он не обнаруживается, по крайней мере, в столь резкой и «экзотической» форме.

С.В. Жарникова: Отражение ведических мифологем в восточнославянской календарной обрядности

В сборнике: На пути к возрождению: Опыт освоения традиций народной культуры Вологодской области. Вологда, 2001.

Ф. И. Буслаев в своей знаменитой речи “О народной поэзии в древнерусской литературе”, произнесенной в 1858 году, подчеркивал, что “ясное и полное уразумение основных начал нашей народности есть едва ли не самый существенный вопрос и науки и русской жизни”1. Пытаясь сегодня решить хотя бы малую часть этой задачи, мы обязаны обратиться к еще живой народной традиции и попробовать рассмотреть ее сквозь призму многотысячелетнего прошлого, в котором скрываются “основные начала нашей народности”. Отметим при этом, что в восточнославянской народной традиции вообще, а в северно-русской в особенности, сохранились такие элементы культуры, которые архаичнее не только древнегреческих, но даже и тех, что зафиксированы в текстах древнейших памятников индоевропейской мифологии — Ригведы, Махабхараты и Авесты.

В связи с тем, что именно в ведических текстах сохранились в большом количестве описания и объяснения архаичных индоевропейских календарных обрядов, именно эти тексты представляется необходимым использовать как дешифрующие при анализе восточнославянской и, в частности, северно-русской календарной обрядности. Возможность обращения к ведическим текстам при рассмотрении русского материала обусловлена “как большей степенью соответствия между ведическим и русским в силу лучшей сохранности в нем (русском языке — С.Ж.) архаизмов, чем в западных языках, так и большей близостью русской (славянской) мифо-поэтической традиции к индоиранской”. 2

В сохранившихся до рубежа XIX — ХХ вв. верованиях северно-русских крестьян, особенно в устойчивых календарно-обрядовых циклах, четко прослеживаются реликты архаического индоевропейского календаря, уходящего корнями в глубины тысячелетий.

Д.В. Черемисин, А.В. Запорожченко: Сакральные центры» Евразии на Алтае, на Енисее и легенда об аримаспах и грифах в современных интерпретациях

Д.В. Черемисин, А.В. Запорожченко. «Сакральные центры» Евразии на Алтае, на Енисее и легенда об аримаспах и грифах в современных интерпретациях // Институт археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск). Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. — Барнаул, 1999. — С. 228—231

Много веков назад Петрарка, говоря о целях и границах научного знания, среди постулатов сколь популярных среди ученых, "изучающих природу", столь и бесполезных для блага общества, среди других примеров привел легенду об аримаспах, поражающих мечом грифона. Минули столетия; мыслители, следуя призывам гуманиста, не раз обращались не к курьезам античности, а к человеку; не раз концентрировались на вопросах "для чего мы существуем, откуда идем и куда направляемся". Однако сегодня общественная гармония остается лишь идеалом, а легенда об аримаспах сохраняет обаяние неразгаданного.

Античной традиции об аримаспах, восходящей к Аристею Проконесскому и ставшей общим местом историко-географических сочинений, посвящена необъятная литература. Существование в античном и "греко-скифском" искусстве сюжета противоборства человека и фантастического грифона вызывает обращение к этой теме археологов. Все изобразительные памятники с этим сюжетом (килик из Вульчи, Келермесское зеркало, калаф из Большой Близницы и др.) подчеркивают его "скифский" характер (одежда, головные уборы, оружие варваров), что позволяет видеть в нем отражение скифской легенды, сохраненной античными авторами. По Д. Болтону, сюжет восходит к скифскому эпосу (легендам исседонов), с которыми греков познакомил Аристей (Bolton, 1962).

В исторических интерпретациях традиционно принимается во внимание связка Рипейские горы - стерегущие золото грифы и борющиеся с ними за золото одноглазые аримаспы. С аримаспами гипотетически отождествляются носители различных археологических культур эпохи бронзы и скифского времени, однако этногеографические определения исследователей противоречивы и недостоверны (с традицией о Рипейских горах на краю земли соотносили практически все значительные горные системы Евразии; характеристика аримаспов как конных воинов, вызвавших подвижку номадов, применима к широкой кочевнической среде и т.д.) (Черемисин Д.В., 1987).

В последнее время новые подходы к проблеме предложил Д.А. Мачинский. По его мнению, с традицией представлять аримаспов одноглазыми можно соотнести "трехглазые" каменные изваяния окуневской культуры Минусинской котловины, где располагался древний "сакральный центр", который был "важнейшим фактом предыстории религиозной жизни Скифии" (Мачинский Д.А., 1989, 1995; 1996, с. 3). Возникновение этого центра связано с афанасьевской культурой, а в эпоху раннего железа он "переместился" на Алтай.

Наиболее подробно концепция Д.А. Мачинского изложена в работе "Уникальный сакральный центр III - середины I тыс. до н.э. в Хакасско-Минусинской котловине", хотя автор называет ее "системой ассоциаций" (Мачинский Д.А., 1997, с. 3). Ассоциациями соединяются данные античной традиции о восточных областях Скифии и авторский анализ изобразительного комплекса окуневской культуры. Изучив "развитие окуневской изобразительной традиции" и ее содержание, Д.А. Мачинский считает возможным сопоставить античные сведения об аримаспах и гипербореях с особенностями каменных изваяний Хакасско-Минусинской котловины (Мачинский Д.А., 1997, с. 270-273, 275-277). Под содержанием понимается воспроизведение на окуневский стелах эзотерического знания о "многослойном энергетическом поле человека", которое отражено также в индо-тибетской эзотерической традиции.

"Единственный глаз на челе аримаспов", населявших в эпоху Аристея "северо-восточную треть Казахстана", но пришедших туда с востока (Мачинский Д.А., 1996, с. 4) - ни что иное как "чакра аджна", орган экстрасенсорного зрения (Там же, с. 5), воспроизведенный на минусинских изваяниях. Таким образом, по Д.А. Мачинскому, античные авторы зафиксировали традиции эзотерических знаний обитателей уникального южно-сибирского сакрального центра эпохи бронзы, "переместившегося" в скифскую эпоху с берегов Енисея в район Алтая.

Олег Гуцуляк: Норик – прародина славян и культовая креольская общность «свободных / жертвующих»

Как считает В. В. Мартынов [Мартынов В.В. Становление праславянского языка по данным славяно-иноязычных контактов // Резюме докладов и письменных сообщений: ІХ Международный съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 / отв. ред. Г.В. Степанов. – М. : Наука. 1983. –  С.21-22], сначала протобалтийский язык (тшинецко-комаровско-сосницкая культура, возникшая из одного из локальных вариантов северно-индо-европейской культуры шнуровой керамики и боевых топоров; XIX-XI вв. до н. э.) на его западном (тшинецко-предлужицком) ареале подвергся воздействию протоиталикского языка (носители унетицкой культуры, XXIII-XVI вв. до н.э. и культуры курганных погребений, XVI-XII в. до н.э.), что привело к возникновению из него протославянского языка (XII в. до н.э.; становление лужицкой культуры; «венеты»), затем последний (с балтским субстратом и италикским суперстратом) подвергся влиянию иранского языка (Ф. Славский датирует славяно-иранские контакты II-I тысячелетиями до н. э. [Sławski F. Praojczyzna Słowian // Z polskich studiów slawistycznych : seria 9. – 1998. – С. 279]), из-за чего возник праславянский язык (IV в. до н.э., расцвет лужицкой культуры, VIII-VII вв. до н.э.; «венеды»). Затем подвергнувшийся действию закона открытого слога поздний праславянский («венедский»; разрушение лужицкой культуры, VII-IV вв. до н.э.) испытал инвазию западнобалтского языка носителей поморской культуры (VI-II вв. до н.э.), в результате чего начинает действовать закон палатализации и  праславянский язык становится языком носителей культуры подклёшевых погребений (V-III вв. до н.э.), возникшей на большей территории бывшей лужицкой культуры (от Одры на западе и включая Волынь до Горыни на востоке). Затем носители культуры подклёшевых погребений путем экспансии на восток подчинили племена милоградской культуры (происходящей из сосницко-тшинецкой; восточных балттов по языку) и вместе с ними участвовали в образовании латенизированной балто-славянской зарубенецкой культуры (т. н. «второе сближение балтов и славян»), разделившуюся затем на мощинскую (балты) и пеньковскую (славяне-анты) культуры.

Также на праславянский язык произошли суперстратные влияния этрусского, кельтского и германского языков (II вв. до н.э. – IV в. н.э.; пшеворская культура), но это не привело к кардинальным изменениям [Мартынов В.В. Становление праславянского языка по данным славяно-иноязычных контактов // Резюме докладов и письменных сообщений: ІХ Международный съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 / отв. ред. Г.В. Степанов. – М. : Наука. 1983. –  С.21-22]. Германские заимствования относятся преимущественно к сферам политики (цесарь, король, князь, витязь, крамола), военного дела (полк, броня, шлем, вал, воевода – калька с др.-в.-нем. heri-zogo). Заимствован ряд терминов, связанных с торговлей: названия монет (стлязь, пенязь, цята), мыто, глагол купить, слово скот (первоначальное значение «деньги, богатство»), названия предметов обихода (котёл, блюдо, доска в первоначальном значении «стол», миска), домашних животных и растений (осёл, лук, персик, редька), которые в самих германских языках в основном латинского происхождения. Через германцев-ариан славяне впервые познакомились с христианством, отсюда такие слова как церковь, крест(ить), поп, поганый «язычник», пост (воздержание), милосердный (калька с готск. armahairts или др.-в.-нем. armherz). [https://ru.wikipedia.org/wiki/ Заимствования в праславянском языке]. Но что особенно важно, это то, что праславянами был воспринят через посредство германцев новый тип культуры – «провинциально-римский» и преобразован в его праславянский вариант – пражско-корчакскую культуру (склавины, V-VII вв.). 

О том, что зарождение славян происходило на небольшой территории,  указывают   лингвистические данные.

Три забытые богини Востока

Аль-Лат, повелительница Луны. Аль-Узза, хозяйка бескрайнего Неба, выпускающая из рукава утренние и вечерние звезды. Манат, несущая смерть и возмездие.

Главный храм Аль-Лат, родившейся в Подземном царстве, когда-то находился недалеко от Мекки. Она одновременно символизировала Луну и Солнце, а также - изобилие земли и дождь.

Аль-Узза означает «Могучая». В ее руках были не только Небо и звезды, но война и любовь. Древние набатеи построили в честь Аль-Уззы в Петре волшебный Храм Крылатых Львов - священных защитников богини. Еще одним символом Аль-Уззы был дельфин. Ведь набатеи путешествовали не только по пустыне, но и по морю. И когда торговое судно сопровождала стая дельфинов, мореплаватели были уверены: Аль-Узза не даст им погибнут, отвернет штормы, принесет богатую прибыль.

Манат - богиня веры и смерти. Ей молились, чтобы защитить себя, а также чтобы накликать смерть на своих врагов. Жестокая и суровая. Символ Манат - убывающая Луна. И изображали богиню не только в виде прекрасной молодой женщины, но и в образе зловещей старухи, сжимающей сосуд Смерти.

Сегодня этих женщин с удивительными именами почти никто не помнит, разве что историки иногда копаются в их прошлом. А ведь вплоть до седьмого века, до появления ислама, Аль-Лат, Аль-Узза и Манат были главными богинями Аравии. Их почитали на всем Ближнем Востоке...

На фото - Аль-Узза, Аль-Лат и Менат, охраняемые львом. Скульптура времен Парфянского царства (I-III вв. н.э.)

Андрей Мерянин: Сила Медведя

Почитание медведя у финно-угров восходит к прауральской эпохе. Согласно мифам, священный Медведь был спущен с неба на землю (таков, например, Консыг-Ойка или «Когтистый старик» у обских угров).

В одной из могил средневековых марийцев, ближайших родственников мери (Нармонский могильник) была найдена привеска, где на туловище медведя изображен солярный знак — свидетельство его небесного происхождения; в мифе саамов солнце Пейве разъезжало по небу на медведе. 

В Ярославском Поволжье, там, где начиналось знаменитое восстание мерянских волхвов, археологами был изучен уникальный погребальный обряд. В больших группах ярославских курганов IX − XI вв. наряду с оружием, украшениями, жертвенной пищей, посудой, найдены многочисленные глиняные амулеты − кольца и имитации медвежьих лап.  В 1970 г. археологи нашли в погребении одного из ярославских мерянских курганов остатки настоящей медвежьей лапы, на палец которой был надет серебряный перстень. В могиле были погребены две женщины, рядом с одной из них − девочкой − и обнаружена эта уникальная находка. Археологи предположили, что перед нами − древнейшее свидетельство медвежьей свадьбы, широко распространенного у финнов мифологического сюжета о женитьбе медведя на девушке из человеческого рода. 

От браков со священными животными рождались богатыри-первопредки, онары и паны. 

Интересно, что мотив сожительства девушки-женщины и медведя крайне распространен на территории русского Севера и Поволжья, он широко представлен в сказках и фольклоре. 

В Верхнем Поволжье сохранились пережитки этого мотива: ряженые в медвежьи маски и одетые в вывороченные наизнанку тулупы на свадьбах валили на пол девушек, мазали их сажей, а сама невеста официально именовалась «медведицей». 

В структуре ритуалов жизненного цикла на территории Севера и Волги феномен ряженья медведем практиковался в свадебном обряде почти повсеместно. Ряженые останавливали свадебный поезд по дороге от венца и требовали выкуп; на второй день свадьбы будили молодых, вымазывали сажей всех участников свадебного стола. 

Нужно добавить, что мерянская девочка не случайно была обручена с медведем после смерти: умершие до замужества, не избывшие свой жизненный срок, считались особенно опасными после смерти, так как становились злыми духами. Чтобы нейтрализовать опасность − возвращение умершей в мир живых − девочке подобрали подходящего лесного «жениха». 

Раимов Мади: Рай древних тюрков – Учмак

Наверное, многим из вас знакомо тюркское слово «uçmaq», которое можно (и я бы даже сказал нужно, но всё же, личный выбор каждого) использовать взамен арабского «cənnət». Оба слова означают Рай. Но откуда вообще происходит это слово? Ответ на данный вопрос кроется опять же в мифологии наших предков-тенгрианцев.

Согласно тюркской мифологии, Учмак – священная страна, где правят боги во главе с Ульгеном (аналогия с греческим Олимпом). Эта страна находится на вершине небес и освещается белым солнцем. Врата Учмака открываются лишь перед душами (tin) мужчин и женщин, погибших на поле брани. 

Именно тогда сформировался то, чего мы называем «Культ смерти». Жажда героической гибели среди тюрков была настолько высока, что спокойная смерть в постели считалась позором. Над юртами правила глубокая вера в то, что те, кто умрут не от вражеского меча уйдут в подземный мир и там их настигнет бог смерти Эрлик. Существовали даже специальные ритуалы для стариков, где устраивали церемонию торжественной смерти и душили их, чтобы те могли попасть к вратам Учмака.

Для древних тюрков смерть не считалась концом. После смерти, кут (душа) превращается в птицу и направляется к священным землям Ульгена. И даже сегодня, среди народа бытует такая фраза: «он улетел, как птица» («bir quş olub uçdu»).

Автор арта Саян Топоев «Наши предки всегда рядом»

Бурятская сказка: Богатырь Хоридой и Дева-Лебедь

 Не так далеко от Байкала, где теперь живут эхириты, раньше, когда ещё не было ни коров, ни коней, жили-были три брата: Булагат, Эхирит и Хоридой, сыновья старого охотника Бурядая. Жили те братья и горя не знали, пока не случилось несчастье. А несчастье-то на голову им свалилось нежданно-негаданно. В прежние годы братья ходили на охоту и приносили столько дичи и зверя, что хватало им на целые месяцы, А в тот год, как им поссориться, беда стряслась: солнце всю землю высушило, на зверей и птиц мор поднялся. Ходили братья на охоту, прохаживали целые дни от потёмок дотемна, но убить никого не могли. Начали они было голодать, а тут повезло: убили Булагат и Эхирит шесть больших косуль.

Хоридой с охоты пришёл позже и застал братьев за едой. Те оставили ему только одну косулю. Видит он, что братья с ним не по праву поступают, и говорит:

- Нас трое, косуль было шесть, почему мне одну оставили, тут две должно быть.

Братья посмотрели на него, видно, стыдно им стало, и говорят:

- Мы, братец дорогой, считать-то не шибко горазды.

Рассердился Хоридой, поломал стрелы у братьев и пошёл на юг Байкала. Тут он видит: в воде плескаются девы-лебеди, а одна из них на берегу. Он подкрался к платьям и взял одно себе за пазуху. Вышли девы-лебеди из воды, все оделись, а одна не может. Показался Хоридой из-за кустов, те вспорхнули и полетели, а эта стоит и говорит:

- Отдай мне мою одежду – в обиде не останешься. Ежели хочешь, я за тебя замуж пойду и принесу доброго сына.

Хоридой отдал ей одежду. Она оделась в неё и стала походить на шаманку. Они вместе ушли к Саянам и там стали жить. Вскоре у них родился сын, потом – другой.

Так и пошёл род за родом тункинских бурят. Может, в то время Саяны ещё небольшой горкой казались, а домашняя скотина, как дикие звери, по тайге бегала. Про то правда говорится, что наши тункинские буряты из-за Иркута пришли.

***

По мотивам легенды Оюна Фурман, уроженка Улан-Удэ, сняла фильм «On the shore of an ancient sea» («На берегу древнего моря») о Девушке-Лебеде и Охотнике. Она окончила факультет журналистики Томского государственного университета, но затем уехала в США, получила образование в Бруклинском колледже в Нью-Йорке по специальности «кинопроизводство». Фильм затрагивает быт и традиции бурятского народа, предков. Образ женщины занимает особое место, так как женщина-мать является хранительницей традиционных ценностей. Съёмки фильма завершены, впереди – монтаж, работа по визуальным эффектам, цветокоррекции и звуковому дизайну, уже готовится к выпуску трейлер фильма.