Тамара Гундорова: Вітальна сила Клавдії Петрівни

Трохи додам про Клавдію Петрівну і від себе, бо також писала про Винниченка та "Записки Кипатого Мефістофеля"  і працювала з його архівом. 

Клавдія Петрівна згідно Винниченкової філософії конкордизму і філософії життя, прибічником якої він був,  уособлює інстинкт продовження роду, еротичний в собі, уособлюваний жінкою, яка продовжує рід і тим інстинктом заполоняє і підкорює чоловіка. Це вітальна сила, те, що у Винниченка є любов'ю, сексом. Від нього народжуються " випадкові" діти, не "підготовлені'" свідомим вибором такої жінки, яку можеш кохати (кохання і любов у Винниченка - різні речі). Лише з обраною жінкою  є кохання, з нею можна народити  дитину, котра буде бажаною і покращить рід. Це пряма алюція до Заратустри і "вищих людей" Ніцше. Такою жінкою у "Записках Мефістофеля" є Біла Шапочка. Але звичайно перемагає біологія, тому Кирпатий Мефістфель  і піддається Клавдії Петрівні, яка не послухалася його і не зробила аборт, а зберегла дитину і тим самим підкорила його.  Аби визволитися з-під її впливу, він готовий навіть  застудити і тим знищити дитину, але в певний момент людське почуття і сила життя перемагають і він здається. Він не шанує Клавдію, але живе з нею.  Вона знову в тяжі наприкінці роману, хоча він знову мріє про Білу Шапочку і цю мрію передає своєму сину. Загалом у романі є пряме відсилання до фройдівського психоаналізу, до біології і етики над-я.  Подібні теми багато разів повторюються у творах Винниченка. У Винниченка тут  і Ніцше, і Дарвін, і Вундт, і Фройд,  і Бергсон і багато всього іншого. Всіх їх Винниченко читав.  Я аналізувала його лектуру.  

 Варто прочитати  і щоденник Винниченка,  де фіксується  його постійне зацікавлення сексуальним життям  - він має навіть спеціальні позначення для цього у щоденнику. А ще - прекрасні студії пані Надії Миронець про романи Винниченка та його стосунки з жінками.  Винниченко - письменник з багатьма  рівнями: політичними, етичними, психологічними, естетичними, філософськими. Поки що загалом публіка знає його лише на поверховому рівні. 

 Я раджу прочитати одну з його геніальних повістей - "На той бік".  Якесь видавництво, здається, перевидало недавно його роман "Хочу!", який не є найкращим, але цікавий як аналіз ідеї "чесності з собою". Але ж є і друга частина роману   - "По свій", хоча його і не знають. А загалом у 1990х я перечитала всього Винниченка і досить багато про нього писала, зокрема про його етику "чесності з собою", яку він до речі протиставляв фройдівському психоаналізу.  Багато є  у моєму  " ПроЯвленні Слова", у статтях,  я навіть опублікувала  його "Конкордизм". 

Загалом, я люблю його ранні оповідання, його "Голоту" - анатомію т. зв. "народу" - без всякої сакральності.   Винниченко активно експериментував над "святинями" та "ідеалами".  Він, до речі,  фактично дискредитував тип т.зв. "революціонера" (більшовика, народника, соціал-демократа), наприклад,  в оповіданні "Купля", де  показує, що все є товаром,  - і черевик, і революційна ідея, і секс. 

А загалом мені дуже подобається Клавдія Петрівна з її піснями, так само як і її маскарад.

Амвросий фон Сиверс: Праведный Лот и ставший явным тайный культ Содома

Некоторые персонажи в Библии (особенно в Ветхом Завете) вызывают много недоумений у современных читателей. Сии недоумения основаны на сформулировавшихся моральных представлениях, либо моралистических толкованиях самих текстов. Доктрина блаж.Августина о «нравственной эволюции» интересна в качестве компонента экзегезиса, но не отвечает на многие представленные задачи.

Одним из наиболее ярких примеров является история с Лотом, племянником Авраама. Данная история весьма архаическая и потому несет в себе отпечатки тех категорий кои впоследствии совершенно исчезли.

Как известно, Лот был сыном Нахора, брата Авраама (Быт.), но при переселении из Харрана в Ханаан полностью включился в состав племени своего дяди. Только после войны с Месопотамскими царями Лот со своей семьей и людьми переселяется в город Содом. Деталь интересна во первых тем, что Лот таким образом окончательно отделяется от Авраама (т. е. организует свое сообщество), во вторых тем, что еще раз подчеркнуто его не номадическое (по сути вынужденное из-за постоянного беженства), а городское происхождение, в третьих, попытка интегрироваться в нееврейский социум.

Нет нигде никакого упоминание о его богоотступничестве. Следовательно, можно быть вполне уверенным, что Лот сохранял идентичную веру Авраама и оставался в ней тверд. Вообще, согласно смутным сообщениям апокрифов, Лот еще в Уре являлся последователем своего дяди, в окружении либо языческом, либо отступническом.

В Содоме происходят события, а коих скажем ниже. А сам Лот с семьей (и судя по всему некоторыми верными ему людьми) бежит из Содома, ведомый ангелами, в некий городок Сигор = Цоар (Быт.19:22). Данное переселение — временно, ибо предстояло пострадать не только Содому и Гоморре, но и всей окрестности.

Однако, далее текст становится еще более неясным и удивительным. « И вышел Лот из Сигора и стал жить в горе́, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре. И жил в пещере, и с ним две дочери его» (Быт.19:30). Похоже, что страх его был не безпочвенным, т. к. жители Сигора следовали практике содомлян, хотя, вероятно, в гораздо меньшей степени. Жить в пещере горы — признак не только добровольного одичания и превращения себя в троглодита и прерывания связи с существующей цивилизацией, но и аскетический.

Наконец, мы подходим к самой занимательной части повествования о Лоте: «И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли; итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим [в ту ночь]; а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего» (Быт.19:31:36).

Артем Корсун: Красные боги

Красные боги могли быть воспоминанием о смешанных браках на неандертальско-кроманьонском пограничьи.

Неандертальцы, хотя бы частично, были рыжими (рыжина современных кроманьонцев, как и встречающийся у них альбинизм, — результаты самостоятельных и намного более поздних мутаций). Дети таких смешанных браков — герои (в античном понимании как полукровки от связи богов со смертными) также должны были быть рыжими и обладали сверхчеловеческими качествами (неандертальская семья — самец с гаремом — приводила к тому, что адаптивными были магические, экстрасенсорные способности).

Однако, позднее, когда появилась собственно кроманьонская рыжина, носителей этой мутации в силу их исключительной внешности стали воспринимать как потомков красных богов, некогда живших на земле. Поэтому частым атрибутом истинного короля считали его рыжину.

Болотные погребения были доступным для европейского климата способом мумификации, но кроме того от болотистой почвы волосы погребённых становились золотистыми и они таким образом после смерти становились богами. Аналогично рыжими становились и таримские мумии.

Но, что делать если у вождя или короля нет рыжины? Заменой рыжине может быть парик или головной убор из рыжей шкуры, например, лисы. Позднее, в эпоху палеометалла рыжий парик, скорее всего, трансформировался в корону, ношение которой символически делало человека золотоволосым. У египтян были две короны — красная и белая.

Таким образом, парик из рыжей шерсти был для черноволосых людей удобным мифоритуальным способом уподобиться рыжеволосым, которым приписывали чудесные свойства. Позднее, эту функцию выполняли золотые короны, а само одевание / ношение короны придавало царю особую силу.

Алексей Жеребин: Роман Гельдерлина «Гиперион» и утопия «Третьего царства»

Романтическая утопия осознавала свое значение под именем “Царство Божие”. Его воплощение – главная задача романтизма, и, как утверждает в 1798 году Фридрих Шлегель, то, что в современной культуре на решение этой задачи не направлено, лишено интереса. Это – “вещи второстепенные” [1, s. 95]. “Царство Божие” было и на устах молодых Гельдерлина и Гегеля, когда они прощались друг с другом после пяти лет, проведенных в Тюбингенском институте. “Дорогой брат, – пишет Гельдерлин 10 июля 1794 года, – уверен, что ты иногда все же вспоминал обо мне с той поры, как мы расстались – расстались с нашим паролем на устах. Царство Божие – по этому паролю мы кажется всегда узнаем друга друга” [2, Bd. IV, s. 148].

Юношеская дружба, связавшая Гельдерлина, Гегеля и Шеллинга, питалась, как известно, верой в идеалы Французской революции, и “Царство Божие” мыслилось ими как ее следствие и духовная сублимация. Революция социально-политическая должна была стать, по их мнению, религиозной и эстетической “революцией духа” [3] – иначе она теряла смысл и оправдание, превращалась, если не в разбой, то в пошлость. Общая мечта йенских романтиков и авторов “Старейшей программы немецкого идеализма” (1796) – новая вселенская церковь, не институт власти, а живой организм, духовное братство всех верующих.

Если для романтиков прообразом и предсказанием будущей Европы являлось Средневековье, то для Гельдерлина таким воспоминанием о будущем была античная Греция. Так же, как Средневековье йенцев не было лишь царством духа, так и античность Гельдерлина не была лишь царством плоти. В том и другом случае перед нами мечта о “Третьем царстве”, вера в способность всего земного стать хлебом и вином вечной жизни (элегия “Хлеб и вино”, 1800–1801).

Статью Новалиса “Христианство или Европа” (1799) называли консервативной утопией. Между тем, Новалис проповедует не возврат к католицизму, а религию богочеловечества, которой предстоит родиться в новой, познавшей и преодолевшей свой индивидуализм душе современной секуляризованной личности. В статье “О Новалисе” (1913) Вячеслав Иванов сравнил его с Наполеоном: Наполеон поставил себе целью осуществить неслыханный синтез – синтез всемирной революции и всемирной монархии. Новалис замыслил то же самое в сфере духа – впрячь новый индивидуализм в колесницу христианской соборности, которая заново объединит всю Европу [4, Vol. IV, p. 259–260 ].

Галина Иванкина: Дети солнца

Вот такого вида молодой человек стоит сейчас перед Машей… в ярком сиянии солнца.
Юрий Олеша, «Строгий юноша».

Удивительная ситуация! Советская этика начисто отвергала самоценность внешности, отводя ей подчинённо-незначительную позицию. Публицисты Агитпропа цитировали знаковую чеховскую фразу в урезанно-перекроенном виде, утверждая, что в человеке всё должно быть прекрасно – и душа, и мысли, и одежда. Именно в таком неканоническом порядке, и даже без упоминаний о лице, тогда как душа – которой, как утверждалось, нет – всегда держала первенство. Прекрасны руки рабочего – писалось в газете. Красив закат на просеке в тайге, среди мощных ЛЭПов. Очаровательны головки пушкинских муз – из статьи о декабристках. Да-да, а вот красивость и манерность – уродливы. У них там, на Западе – культ нездоровой эротики for sale. А мы видим всё иначе. Итак, наружность – это вообще последнее, о чём правоверный советский гражданин должен был печалиться, но, вместе с тем, ни одна эстетическая система XX столетия не создала столь устойчивого и красивого мифа об идеальной привлекательности. Непререкаемой. Хотя, нет, имелась ещё одна кузница – Голливуд 1910–1980-х годов с его фабрикой грёз и конвейером по производству «хороших ковбоев», «честных полисменов», милашек, див, богинь. Но, разумеется, есть нюанс: киноконцерн транслировал в мир хорошо продаваемые типажи, тогда как советское искусство (особенно сталинского периода) ваяло эталонные тела для приобщения к блистающей Вечности.

Сергій Тарадайко: За мотивами Захер-Мазоха

Ніхто ніколи не заходив так далеко,
зберігаючи при цьому пристойність.
Ж.Дельоз. Презентація Захер-Мазоха
(Холодне та Жорстоке)

Подібно до самого цього подвійного прізвища, й відповідне, сказати б, явище так само виглядає ніби роздвоєним і подвійним. Отже, спершу, звісно, згадується письменник. Але відразу відчувається щось іще – відомий стан, який отримує свою назву від одної частини прізвища: «мазохізм».

Очевидно, зайве нагадувати, що йдеться про своєрідне, так би мовити, задоволення від болю та приниження. Втім, і тут є невизначена роздвоєність, адже мова про сексуальне відхилення, тобто збочення. Це з одного боку. – Водночас, як відомо, саме поняття «мазохізму» може вживатись у ситуаціях, які, власне, й не пов’язані з сексуальністю. До речі, тут одразу ж виникає неначе сумнів: а чи виключно сексуальним є це явище?

Та навіть, якщо казати про «збочення», так само швидко з’являється знайоме вже роздвоєння. Згадаймо про «садо-мазо», вживаючи просто сленґ, або про «садо-мазохістську єдність», якщо хочемо втішатися хоч уявною «науковістю». До речі, Захер-Мазоху (й самому тому феномену) присвячено вже силу-силенну досліджень. Але й тут одразу відчутна вже не згадувана подвійність, а неприхована суб’єктивність або й довільність у розумінні. Виникає дещо подібне до «розпорошення», «розсіювання» (la dissémination) Жака Дерида[1]. Тому кожне таке тлумачення ніби нагадує, що ми мало що розуміємо в мазохізмі.

Валерия Седова: Женский принцип ритуальной наготы

Любой ритуал имеет свою сакральную модель. Всем религиозным актам положили начало боги, культурные герои или мифические предки. У первобытных народов любое человеческое действие было успешным, так как повторяло действия, выполняемые в начале времен богом, героем или предком. В Египте могуществом своего обряда и слова жрецы были обязаны имитации первоначального действия бога Тота, который создал мир силой своего слова.
Ритуал — это символ. Во многих культурах письменность не является необходимостью. В ритуал включались естественные и созданные человеком артефакты. Благодаря символу существует возможность «показать» образ Первоприроды. Символ — то, что в своем чувственном качестве указывает на определенный элемент, который не поддается рациональному познанию, то что создает новую, идеальную реальность. В ритуальных практиках обнаженность — признак, в целом оцениваемая в народной культуре негативно и сближается со значением «чужой», «природный» и «демонический». Полное или частичное обнажение практиковалось в земледельческой магии, в народной медицине, в колдовской практике, в календарных и окказиональных обрядах, в играх, и использовалось для отгона нечистой силы, бури, града, изгнания болезней, паразитов, а также для производства плодородия. В ряде случаев обнаженность, понимали символически — обнаженным считался человек в одной нижней рубашке, без пояса, женщина без платка, с распущенными волосами. К наготе приравнивались также оголение нижней части тела, демонстрация детородных органов.

Алексей Ильинов: Esclavage

И странной близостью закованный,
Смотрю за тёмную вуаль…
Александр БЛОК

Величье низкое, божественная грязь!
Шарль БОДЛЕР

Аромат твоей чуть влажной, в прозрачных душистых слёзках, кожи принуждает помнить о первом поцелуе девочки Саломеи, искренне отданном моложавому вельможному мерзавцу… О, как же я люблю прикасаться к ней и горьковатый, с едва уловимым шоколадным оттенком, привкус навсегда, до предательского удара в горло подосланного убийцы, остаётся на потрескавшихся от неиспитой долгой жажды губах.
Чужая пленённая царевна, чья всё ещё детская память хранит расколотые глыбы лесистых гор, попирающие дождливые долины, и неопытного оленя с разорванным горлом на обледенелом берегу никогда незамерзающего ручья. Расскажи мне, милая, о своей почти забытой родине, где я никогда не был. Быть может, именно я, недостойный отпрыск своих сиятельных родичей, сокрушу всех её порочных идолов, чьи выпяченные негритянские губы смазывают бардовой бычьей кровью и липкой ячменной кашей. Рано или поздно я, нежданный пришелец, ворвусь в терем твоего отца, где низкий потолок чёрен от очажной копоти, чтобы взять причитающееся тебе приданое – ненавистью требовательной бронзы. Я сделаю пиршественную чашу из черепа твоего брата, предварительно содрав с него кожу, и наполню её шипучим пьяным напитком, щедро сдобренным едкими пряностями. Твой некогда славный и воинственный народ будет верно служить мне и воспевать мои уже свершённые и ожидаемые деяния. Эй, кифаред, начинай же! Где ты прячешься, старый дурень? Ударь по струнам и прилежно пой, дабы я, твой единственный господин и бог, был доволен и счастлив!

Алексей Ильинов: Приближение к Ночной Фиалке (опыт анархо-готического манифеста)

Но ночная фиалка цветёт…

I. Тёмная вуаль (Мольба о Прекрасной Даме)

И странной близостью закованный,
Смотрю за тёмную вуаль…

Странная, неизъяснимая, обращающая в остывшие угли душу, близость… Особенно когда тягуче-сладостно, смакуя каждый момент, гибнешь на самом дне разверзшейся похотливой вульвы Страшного Мира, la geographie sacrale коего запечатлел Рыцарь-Грядущее, стихийный анархо-мистик, в ком утончённо соединились в одно андрогинное существо трикстер-искуситель Мефистофель и Божий вестник, вершащий Его Волю, архангел Гавриил (врубелевской кисти?) — Александр Блок.
«…что на праздник вечерний/Я не в брачной одежде пришёл./Был я нищий бродяга,/Посетитель ночных ресторанов/А в избе собрались короли;/Но запомнилось ясно,/Что когда-то я был в их кругу/И устами касался их чаши/Где-то в скалах, на фьордах,/Где уж нет ни морей, ни земли,/Только в сумерках снежных/Чуть блестят золотые венцы/Скандинавских владык»*.
Не его ли Прекрасная Дама — Une Belle Dame, озорная прелестница с сказочной золотистой косой до пояса в лёгком летящем платье, ныне явила мне свою незнакомую, внушающую подлинно запредельный ужас, личину — сгнивший до неузнаваемости труп ненароком задушенной бордельной девки, в чьих внутренностях черви проделали ходы? Не её ли обглоданные, костистые, с выдранными ногтями, пальцы, исступлённо, соревнуясь в личной преданности, покрывают восхищёнными поцелуями те, кого она бесстыже очаровала? Похоже, все мы так или иначе стали зависимыми от её шикарного будуара — влажного от впустую пролитого семени. Но на сей раз волшебного утра не будет и розоватый, сродни нежной акварели, свет никогда не тронет золотистую наготу раскинувшегося на расшитых восточных подушках сокровища, на чьей обнажённой груди умираешь с невинной улыбкой, вдруг коснувшейся отравленных опиумом уст. В стрельчатые окна бьётся шалый арктический ветер, шутя выворачивающий из рам вековое стекло витражей, срывающий тяжкие от праха и вздохов викторианские портьеры и задувающий зеленоватые огоньки свечей в горгульеобразных канделябрах. В затихшие комнаты, коридоры и залы неслышно вползают громадные неуклюжие слизни, оставляющие за собой на матовой лакировке паркета продолговатые, теряющиеся в надвинувшейся мгле, липкие следы. Слизни, с жадностью шумерийских лярв высасывающие из обессиленных морщинистых любовников с увядшими венками на плешивых головах остатки нектаров, неизрасходованных до конца в пылких амурных состязаниях и изощрённых куртуазных ритуалах.

Павел Зарифуллин: Красная ведьма

*Трактат о женской энергии*

Господин Квадрат

Женская энергия держит белый свет в напряжении. Благодаря женщинам мир по-прежнему вертится. Это связано со многими аспектами, в том числе и со строением женского организма. Женская лёгкая фигура геометрически напоминает собой миндалину, она словно нимб и сияющий ореол овальной формы, вытянутый в вертикальном направлении. По латыни такая фигура именуется «рыбий пузырь».

А идеальный мужчина – «витрувианский человек» с картины Леонардо да Винчи (1) вынужден метаться между кругом и квадратом в бесконечном розыске «абсолютного центра» и «золотого сечения».  И зачастую его усилия тщетны, как поиски вечного двигателя.

Но чаще всего мужчина напоминает квадрат и ведёт себя как квадрат: угловатый, резкий, собирающий злость по краям, режущий мир острыми концами, расталкивающий вселенную локтями. Мужчины строят ромбообразные города квадратно-гнездовым способом: Нью-Йорк, Исфаган, Петербург, Рюриково городище. Энергия человеческая, запущенная в Адама Богом в незапамятные времена плохо себя чувствует в квадрате. Она мучается, хрипит, скапливается по углам. Такие квадраты медленно поворачиваются и на них далеко не уедешь. Чтобы двигаться, квадрату нужен круг, а мужчине женщина.

Яв Назаред: Буду Вуду?

Існує переконання, що в далеку сивизну наші предки – спільні предки всього сучасного людства, ще не порізнені лінгвоетнічними, можливо, далеко географічними і навіть політичними розрізами і, з огляду на це, закономірно – сповідували віру в одного-єдиного Всевишнього Творця, всупереч усталеній сьогодні гіпотезі про примат магії, тотемізму, політеїзму. Ця альтернативна, ба навіть крамольна думка в науці носить ймення прамонотеїзму в принципі багато в чому співпадає з традиційним Біблійним уявленням. Однією з найпомітніших фігур, що обґрунтовувала концепцію первісного єдинобожжя, монотеїзму був католицький дослідник Вільгельм Шмідт.

Відтак, якщо, віддаючи данину – а заради справедливості в дечім таки слід знімати капелюха і навіть схиляти низесенько голівоньку, – modern science, не брати до уваги поширені міфологізовані і комерціоналізовані – нерідко справді доброякісно – фантастичною літературою історії про самодостатніх з певним від’ємним нюансом богів, напівбогів, наполовину тварин з надприродними можливостями, інопланетних прибульців без амплуа зайд (хоча до цих варіантів розв’язку зав’язки варто, мабуть, підходити не з позиції скептика, а радше а гностика, кому так кортить криво оскалитися, щоб опісля на повен рот позіхнути чи ще через опісля смачно відригнути харчем, виробництва «Матер-Матері» ), можна виснувати, що своєрідною сполучною ланкою між Творцем і людьми тих часів слугували ані рупорами наукового підходу, ні апологетами надприродного не спростовані ритуали. Ритуали тих часів мали б бути справді витонченими, або навпаки простими і замалим безпосередніми. До того фатального моменту, коли – вибачте, пані Сайенс – люди-боги чи боги-нелюди, або боги-надлюди повірили, що Творить не Творець, а Творять –ВОНИ, коли Зло інфікувало людство прадавнє вірусом Знань Істини, а відтінки Єдиного перемішалися без Єдиного в них, Волею Єдиного, (Вавилонська Вежа?) були таки Боги. Заселяли, можливо, (чому б і ні ?) простори не лише матінки нашої Геї, але й інші неозорі системи Всесвіту.

Алексей Ильинов: Сон Царицы Синей Степи

Смех детей, осторожность  рабов,  строгость  девственниц,  ужас  лиц  и предметов отсюда, — благословенны вы все за воспоминанье о  ночи  бессонной.
Началось это с мерзости, кончилось ангелом льда и огня.
Артюр Рембо

Трактир и свечной огарок

Прогоркло-пивной жижей вползаешь в прогнившие вены городских трупов, ибо там из блевотного месива всех свалок цивилизаций и естественных выделений созидаются невозможные и невиданные креатуры. Видел ли ты их? Что они сказали тебе? Понял ли ты речь их? Вот они проходят перед тобой — всё идут, идут и идут — и ты всё тянешь, тянешь и тянешь к ним руки свои, сплошь изъеденные экземой. Как же ты жалок, мой бедный друг, в ледяных дырищах глазниц их, видящих то, на что ты побоялся бы даже взглянуть, ибо натура твоя всегда была труслива. Участь твоя давно уже решена, ибо это ты и только ты — дешёвая, проданная явно за медяк, горечь пивная, извергнутая из отравленного вконец организма. Итак, всё решено! Ты, именно ты — зеленовато-жёлтая жижа (моча ли?), ползущая по изувеченным руслам стариковских вен умирающих городов. Это твой фатум, мой бедный друг, ибо здесь, в самой сердцевине гниения (оно так похоже на позднее яблоко, грубо раздавленное кем-то и навсегда потерявшееся в опустевшем осеннем саду), твоя душа, некогда живая и мучающаяся от осознания мировой несправедливости, распадается на неисчислимые мириады крупиц. Дуновение слащавого, напоенного запахами морга, ветерка. И всё — нет души твоей, погас последний свечной огарок. И некому зажечь твой огонёчек. Ибо никого нет. И горько — о, как же горько! — пиво твоё, купленное за медяк.

Jade Green: Аль-Узза/Al-Uzza/Al-Uzzah

УЗЗА, аль-Узза/Al-Uzza/Al-Uzzah («всемогущая», «могущественная», «сильная»), в древнеарабской мифологии богиня планеты Венера.
«Аллах Акбар!» («Бог Велик!»).
Эти слова ежедневно произносят миллионы и миллионы мусульман во всем мире.
Аллах (Ал, Эль, Элохим и т. п.) было именем всемогущего Бога у многих древних народов Ближнего Востока. Но в то же время сама священная книга мусульман — Коран — говорит о некоем божестве ал-Лат (Аллат, Алилат, Лат).
Аллах не сразу стал богом монотеистической религии.
Первоначально он был божеством арабского пантеона и имел трех дочерей-богинь: аль-Лат, аль-Уззу/аl-Uzzah и Манат.
Арабы считали их посредницами Аллаха, им приносились жертвы, им посвящались обряды, которые сегодня стали частью исламского Хаджа.
В троице богинь пустыни, аль-Узза (аl-Uzzah), представляет девственницу — воина.
Она — пустынная богиня утренней звезды, которая имела святилище в роще акаций на юге Мекки, где ей поклонялись, как священному камню в форме большого цельного блока белого гранита. По сей день она вместе с лунным серпом украшает флаги многих мусульманских стран. Она имеела много общего с  Иштар или Астартой, как богиня звезды Венеры —  они все имеют аспекты как любви,  так и войны. Она изображалась вооруженной как bellatrix, стоящей перед деревом акации, с caracal, или рысью. Al-Uzza часто названа «аравийская Афродита», дело в том, что она связана Венерой и следовательно связана любовью и красотой, но она — также охотница , подобно Артемиде. Она — богиня девственности и внутренней силы.
Об этой богине упоминает, в частности, греческий историк Геродот.
Аль-Лат также считалась лунной богиней в Северной Аравии.

Дэвид Голдман: Содомия и суфизм в АфГЕЙнистане

Социальные исследователи, приданные второму батальону морской пехоты, в прошлом году, действовавшему в Афганистане, распространили поразительный отчёт по социологии пуштунов в форме доклада об особенностях людей мужского пола из числа афганских союзников Америки. «Не спрашивай, не говори» — не это ли является началом оценки проблемы? Это то, что вы не желали знать и жалеете, что услышали. Морпехи использовали полученные деньги среди своих местных помощников, но отчёт может привести к рассмотрению вопроса, а имеет ли мужская педофилия в Афганистане религиозную направленность наравне с культурной. Ниже я поясню почему.

Большую часть пуштунов, по докладу исследовательской команды AF-6, привлекает секс с мужчинами — мальчиками. В самом деле, огромная часть сексуальных контактов пуштунов происходит среди мужчин. «Культурно-разработанная гомосексуальность (важно, что она называется так не теми, кто её практикует), как оказалось, имеет влияние на намного большую долю населения, чем это присуще естественным отклонениям, что утверждали некоторые исследователи. Некоторые корни явления лежат в суровой сегрегации женщин, затруднительной стоимости брака, заключаемого по пуштунским племенным обычаям и депрессивной экономической ситуации, в которой находятся молодые мужчины-пуштуны».

Команда исследователей местного населения реагировала на скандальные связи между пуштунскими бойцами и военными НАТО, о некоторых из них с весельем сообщали СМИ. В статье в «Scotsman» от 24 мая 2002 г., например, сообщалось: «В Баграме британские морпехи, возвращавшиеся с операции в далёких горах Афганистана, прошлой ночью говорили о тревожной новой угрозе: им делали предложения толпы местных фермеров-геев. Морпех из Арброта Джеймс Флетчер сказал: «Они вселяли больший ужас, чем Аль-Каида. Один парень с покрашенными ногтями на ногах без конца предлагал и нам покрасить их. Они прогуливались, держась за руки, мелкими шажками по деревне». 7 дневная операции морпехов «Кондор» по поиску Аль-Каиды была безуспешной, но в деревнях, которые войскам было приказано обыскать, им делали сомнительные предложения десятки мужчин».

Назип Хамитов: Эрос и Время

1. Эрос под ветром времени

1

Эрос противостоит времени. В отличие от секса, который порождает время в человеческом бытии, эрос находится в Вечности. Или точнее: эрос притягивает Вечность в человеческое бытие.
Будучи единением мужчины и женщины на духовно-душевном уровне, эрос дает возможность жить над временем. Однако это не означает свободу от времени. Эрос вновь и вновь сотрясает ветер времени. Он заставляет его дрожать и порой изменять своей природе.
Для того, чтобы понять это, нужно прежде всего осознать, что такое ветер времени. Что означает эта метафора?

2

Метафора «ветер времени» выражает глубинную природу времени. Время – это внутренний ветер.
Этот внутренний ветер постоянно пронизывает Эрос, раскачивая его духовно-душевную природу. Внутренний ветер времени является в Эрос в виде секса.

3

Секс в человеческом мире вообще может быть осознан как синоним времени.
Дитя как существо-вне-времени входит в мир времени через половое созревание, означающее озабоченность и заставляющее смотреть на время. Влюбленные ждут свидания, подстегивая неторопливый поток времени, выдумывают образы полярных медведей «трущих земную ось» для ускорения момента встречи, а потому не случайно представляются в гротескных изображениях под часами.
Осуществленный Эрос освобождает от времени. Он входит в нашу жизнь и, словно стеной, защищает от ветра времени. «Влюбленные часов не замечают», – говорим мы, глядя на искренне соединившихся и отданных друг другу мужчину и женщину.

Елена Герасимова: Прагнення до волi, чи потяг до згуби? (Отзыв на роман О.Забужко “Польовi дослiдження з украЇнського сексу»)

Все они среднего хамского рода.
Матильда.

Так i буду писати двома мовами — рiдною та українською, бо якщо в героЇнi згвалтоване тiло, то в мене — мова…

Вообще-то удивительно: начало собственной творчекой жизни — работа о Кассандре Леси Украинки, где в украинском переводе искажен и сломан категориальный ряд «судьба/рок/доля», — совпавшее с началом этой, оказывается всем знакомой и понятной, архетипической траектории, и вот, в конце — возвращение к текстовому миру — письмо на двух языках о «Польових дослiдженнях з украЇнського сексу» Оксани Забужко. Ну то хай буде так, як є. Якщо вона сказала i спасла свою душу, то може й я, коль скоро начала писать, тоже спаслась.
А под спудом, был в промежутке Набоков, нигде не опубликованная статья о романе «Защита Лужина». Этот роман, как и остальные три, был написан Набоковым там, где он испытывал неотвязное чувство «физической зависимости», которое порождалось не изнутри тела, не в связи с иным языком, а, наверное, глубоко чуждой духовной атмосферой.
Как известно, герой последнего романа Набокова этого периода его творчества («Приглашение на казнь») — Цинциннат никак не мог выговориться, слова покинули еще живое и одухотворенное тело. Возможно в момент казни он обретает новую среду общения, новые смыслы и новый язык. Возможно и то, что текст, пишущийся сейчас на компьютере (переход на украинский — клавиша F 11) — это метафизичекий шаг Цинцинната в момент казни к каким-то новым «Мы».