Дмитрий Быков: К шестидесятилетию поэмы Вознесенского «Антимиры»

Вот перечень недружественных стран,
Который возглавляет Пиндостан,
А следом — все былые сателлиты,
Варшавского сообщества сыны,
Что злобою беспримесной налиты
И русофобской подлостью полны.

Завидуют соседи и сосут:

Ресурсов и духовности сосуд —
По дедовским заветам здесь хранится.
Россия — сфинкс. Она сидит в гнезде.
Никто не знает, где её граница:

Где хочется (а хочется везде).
⠀
Российские союзники — ХАМАС,
Крылатые ракеты, нефть и газ.
Когда придёт суровая година
И средства исчерпаются до дна,
Россия принудительно едина,
Но и тогда, как водится, одна.

Она одна, как одиночка-мать,
Какую никому не уломать;
Угрюмая, как люциферов смех,
Всегда одна — как атомная бомба,
Рассчитанная сразу и на всех.

Исполненная дикого апломба,

⠀
Всевластна власть, а нечисть нечиста,
Давно Антихрист вытеснил Христа,
Ум недозрелый, правила косые,
Как замечал покойный Кантемир.
И так как мир вокруг — Антироссия,
То вся Россия в целом — антимир.

⠀
Антитеррор на улице гремит,
Разнузданно хамит антисемит,
Антипопы пиарят антибога,
От злобы раскалившись добела,
И хоть антипрививочников много —
По всей стране кишат антитела.

⠀
Под гром пальбы, под звуки антилир
Мы строим антирусский антимир,
Где правят антисущности из Данте,
Где полшага до книжного костра —
И что дурного, если анти-анти-
Желает быть соседка и сестра?

⠀
Мы — антиподы: это спел не зря
Антисоветчик, прямо говоря,
Давно святым объявленный в Отчизне.
Привычен и уютен русский бред,
И только жаль, что после антижизни
Приходит смерть:

⠀
Альтернативы нет.

«Новая газета» @novayagazeta

Дмитрий Быков: Двести лет вместо

…Нашим почвенникам, конечно, давно уже хотелось, чтобы евреев обругал кто-нибудь безусловно авторитетный. Кто-то, чьего авторитета не подорвешь. Не шизофреник Климов, не бездарный Личутин, не эзотерик-евразиец и не сектант-фанатик, а человек с мировой славой и безупречным прошлым. Даже Шафаревич не потянул — гуманитарии не могут оценить всей его математической гениальности. Теперь они вроде как дождались. В защиту русского ксенофобского почвенничества высказался человек, чьего авторитета, как полагают современные славянофилы, уже ничем не подорвать. И вот здесь они ошиблись действительно радикально.

Наше время, во многих отношениях отвратительное, хорошо одним: многое начинается сызнова, многое приходится делать с нуля, в том числе и репутации. Все деградировало, все сметено могучим ураганом, и можно высказать некоторые крамольные мысли, которые еще вчера вызвали бы громы и молнии на голову неосторожного оратора. Так вот: рискнем сказать, что крупные русские писатели были в большинстве своем людьми неумными, и ничего страшного в этом нет — по крайней мере, это никак не сказывалось на качестве их художественных текстов.

Дмитрий Быков: Украина без Гоголя

1 апреля 1809 г. родился Николай Гоголь. Фрагмент эссе Дмитрия Быкова 2014 г. «Украина без Гоголя» —

К великому сожалению, Украина Гоголя кончилась. Насчет России не знаю — «Мертвые души» не закончены автором, а потому его пророчество о российской судьбе осталось недоговоренным. Но с Украиной, кажется, все.
Отдельные патриоты в избыточном рвении утверждали, что Украина вообще фальшивое государство, что создана она Лениным и Сталиным, скроена из кусков и вообще единой никогда не была, а потому и сам Бог велел растащить ее на Новороссию и условную Галичину, которую не жалко бросить Польше.
Подобные мысли высказывал и главный российский геополитик. Проблема в том, что все эти люди, включая главного геополитика, понятия не имеют о том, чем вообще создаются нации. Они искренне верят, что нацию, как территорию, можно сшить из кусков, купить на американские или русские деньги, обозначить границами на карте — тогда как нация есть продукт интеллектуальный, результат духовного, культурного, религиозного усилия. Нация не кроится политиками, а выдумывается писателями, олицетворяется артистами, оформляется художниками; Украину создали не Ленин и Сталин, не Бандера и Мазепа, а Николай Васильевич Гоголь. Национальная литература — это то, что страна и ее народ хочет знать о себе, то, что ему приятно (не обязательно лестно). Для примера: Германию сформировали Шиллер и Гете (впоследствии этот образ наиболее заметно корректировали Вагнер и Ницше, и он мог вообще погибнуть после фашизма и его разгрома, но, на счастье Германии, у нее был Томас Манн, который в «Фаустусе» все силы бросил на то, чтобы отделить фашистское от немецкого, вернулся к роковой фаустовской развилке и показал, что можно пойти в другую сторону; все это тема для долгого отдельного разговора). Англию написали — в начале модернистской эпохи, когда и формировались современные европейские нации, — Диккенс и плеяда его блестящих учеников: Киплинг, Стивенсон, Честертон, Уайльд (Уайльд тоже, хотя уж насколько он француз в Англии!), Шоу и Голсуорси. Россию пытался выдумать тот же Гоголь — и надломился под этим бременем; впоследствии его дело продолжили Толстой и Салтыков-Щедрин. Достоевский был все же занят другим — он выдумывал образ русской души, не столько экспортный, сколько лестный для внутреннего употребления, образ души истеричной, преступной, самоупоенной, одержимой маниями, необразованной, неблагородной — и притом страшно себя уважающей, потому что такая душа якобы ближе к Богу. С чего вдруг? С того, что за Христом упорней всех шла блудница, а на кресте ему посочувствовал разбойник? Но подавляющее большинство апостолов, кроме казначея, были все же приличными людьми.

Гоголь создал тот образ Украины, который сегодня заканчивается по трем причинам — потому что все три его основы сегодня подрублены. Во-первых, это именно Малороссия, то есть страна, соседствующая с Россией, кровно близкая к ней, признающая над собой власть русских царей и тесно связанная с русской культурой, не говоря уж про общую веру. Достаточно вспомнить «Ночь перед Рождеством»: