Л.Ц. Малзурова, С.Д.-Н. Малзурова: Лебедь как тотем «Хун шубуун»

 А.Л. Ангархаев обращает внимание на единый тотем у хонгодоров, хори и также хонгиратов (монгольское племя) – лебедь-прародитель. Это мнение высказано исследователем в пользу отождествления хонгодоров с хонгиратами. «Хун шубуун хуриалатай, сэн шубун сэмэлгэтэй...» – так говорится о хонгодорах в шаманских призываниях. Опираясь на примеры в истории, которые свидетельствуют о восхождении самоназвания племени к тотему, А. Ангархаев приводит версию, что «хонгират» и «хонгодор» происходят от «хон» – лебедь. Хон (хун) – имеет значение не только лебедь, оно подчёркивает исключительность, благородство, например: «Хун шубуун» – самая благородная птица».

Тождество этнонимов «хонгодор» и «хонгират» выдвинуто Ангархаевым в 1988 году, а в 1992 году Г.Р. Галданова развила версию об этом же тождестве. Их точку зрения поддерживают учёные С.Д. Бабуев, Ш-Н.Р. Цыденжапов. Если хонгодор и хонгират тождественны, то это объясняет многое: совместное проживание хонгодоров и эхирит-булагатов, общность их шаманских божеств, особенно расположение их ставок (Буха Ноёна и Шаргай Ноёна) в Тунке – на общепризнанной родине хонгодоров.

В пользу тождества этнонимов говорит и общее почитание культа Сивого или Небесного быка. В своё время С.П. Балдаев объяснял происхождение слова «хонгодор» так: «хон» – благородная птица, «годор» – шулята благородной птицы. Мы придерживаемся версии, что хонгоодор – это сложная глагольная основа. Образована она посредством соединения двух первоначально самостоятельных слов: к именной основе хонгоод прибавляется глагольная основа ор: хонгоодор. Возможно, при зазывании лебедей весной, возвращающихся в родные места, осенью при их перелёте на юг и был такой клич: «хонгоод, ор».

Азамат Бакиров: Культ орла у кыргызов

Культ орла можно рассматривать как универсальное явление, свойственное многим народам. Люди с восхищением и уважением относились к этой птице. Л.Я. Штернберг о причинах повсеместного обожествления орла писал следующее: «Огромная сила этого хищного пернатого, дающая ему возможность уносить в своих когтях ввысь крупную добычу, в глазах примитивного человека ставит его выше самых крупных хищников сухопутных, окружая ореолом всемогущего существа.... Наконец, в культе орла, как и в культе некоторых других перелётных птиц, играло роль совпадение прилёта его с наступлением весны и отлёта с наступлением осени, что подало повод считать его существом, вызывающим явления времён года. Эти-то все очевидные свойства орла и создали универсальное поклонение ему, связав его с солнцем и верховным божеством».

Как верховное божество или его символ орёл присутствует в мифах Вавилона, Персии, Индии, Греции и др. По преданиям орёл родился одновременно с Зевсом, кормил и охранял младенца-бога, отнёс новорожденного Зевса на Олимп. Орла, описывали спящим на скипетре Зевса, держащим в своих когтях молнию. Орёл переносит громы Юпитера, говорили римляне. Аристотель считал, что только орлам дано прямо смотреть на солнце – эта птица возносит своих птенцов на него. Народы Аттики и германцы считали орла приносящей счастье птицей. В Англии и Дании в средние века казнили за убийство орла, тогда же бытовало поверье о тайной связи между орлом и ветром. Ветры изображались с головами хищных птиц. В древней Месопотамии орёл был символом божества войны шумерской Нинурты. В индийских Ведах орёл – само солнце. Позже под именем Гаруды он становится колесницей бога солнца Вишну. В то же время орёл и Агни – бог огня.

***

Почитаемость орла у народов мира отразилось в широком применении изображения орла в государственной, военной символике. Он был изображён на оружии, гербах, печатях уже в глубокой древности – в Македонии, Эпире, Сирии, государстве Птолемеев в Египте, в Риме, позже – в Византии. Так, на старинной королевской печати времён Киликийского царства орёл изображён рядом с символом пылающего солнца и несёт на груди знак звезды. Образ орла перенял Наполеон I, этот знак с 1804 года стал символом Великой Армии. Сидящий орёл был на знамени у древних ацтеков, белоголовый орлан – национальная эмблема США, сокол был нарисован на щите Аттилы. У Чингисхана был герб: серый кречет с чёрным вороном в когтях. В наше время орёл присутствует на гербах России, Германии, Австрии и многих других стран, а также множества провинций, кантонов, городов.

Почитание орла имеет общие мифологические основы, в них отражён комплекс одинаковых для всех народов особенностей – орёл повсюду выступает как: 1) хозяин и повелитель солнца; 2) хозяин огня; 3) возродитель природы; 4) творец; 5) тотем; 6) родоначальник и творец шаманов; 7) хозяин священного дерева. Наиболее ярко культ орла прослеживается у саха (якутов), и вбирает в себя весь комплекс сакральных представлений о нём. Почитание орла у саха в своё время было рассмотрено Л. Штернбергом. Он выявил большую схожесть представлений об орле у двух далёких в этнокультурном плане народов – тюрков-саха и западных финнов. К примеру, орёл у саха (якутов) ассоциируется с Айы-Тойоном – господином света и творца мира. В представлении шаманов (саха и остякских) он изображался двуглавым орлом на верхушке священного (мирового) дерева.

***

У финнов верховный бог Укко носит титул Айжы, Айжо, Айже. Финское Айжы при переводе означает гром и дед. С эпитетом «дед» сахалар обращаются к орлу. В молитве орлу женщина обращается «О мой орёл, мой Айы, мой дед». Белого шамана называют «айы ойуна» – шаман небесного солнечного существа. Айжа Укко на финском – небесное божество. В монгольском Айнга – хозяин грома. Значит, Айы или айжы – термин, означающий «хозяин грома» во всех урало-алтайских языках. Представление об орле как хозяине грома сложилось в силу широких представлений о нём, как о хозяине неба. Другая культовая ипостась орла, связанная с первой – вершитель смены природных циклов.

Орёл у саха – символ весны, повелитель солнца: в религиозных представлениях весной божественный орёл несёт в когтях солнце. От взмахов его гигантских крыльев поднимается ветер. Вследствие этого в феврале дуют особенно сильные ветры. Орёл как птица, составляет один архетип – ветер, воздух, душа.

В Европе бытовало поверье о тайной связи орла и ветра. Ветер изображался с головой орла. В период смены сезона происходит ожесточённая борьба между весной и зимой. По воззрениям саха от трения клюва орла, а также от огня его глаз ломается рог свирепого мороза – весна представлялась в образе орла, зима же выступала в обличии быка. Возможно представление о смене времён года у саха, в образах терзания быка пернатым хищником, имело переднеазиатские корни, а позднее и центральноазиатские. Д.В. Черемисин отметил такие древнеиранские параллели в тюркских материалах на примере роли мифологической птицы в годовом природном цикле в «Песне о наступлении года» (у саха) и в тексте из «Авесты».

Р.С. Липец. «Лицо волка благословенно…»

Волк, священный, почитаемый зверь – один из наиболее распространённых образов в эпосе и генеалогических сказаниях кочевников. Образ волка имеет устойчивую традицию в их древних верованиях и поэтическом языке, что отмечено многими исследователями. В.А. Гордлевский характеризовал «сказания о волке» как «дорогие тюрко-монгольским племенам». И.Н. Берёзин дал чёткое определение сказаний о волке – предке тюрок и монголов: «Канва эта общая у обоих народов, не принадлежит в отдельности ни одному из них и вообще распространена в Средней Азии». О волке слагались поверья, легенды, он занял постоянное место и в эпическом устном творчестве, и в изобразительном искусстве тюрко-монгольских народов.

Однако отношение к волку у кочевников древности было амбивалентным, как и ко всему сакральному. В волке воплощались не только злое начало, но и угрюмая храбрость, умение сражаться до последнего вздоха. Волк искони сопутствовал человеку, то держась вблизи, то нападая. Но особую опасность волк стал представлять для скотоводов, вынужденных следить за стаями хищников, преследующих их табуны и отары. И так же безотрывно следили за серыми разбойниками вожаки стад, сопротивляясь им, действуя по древним законам борьбы. Всё это нашло яркое отражение в эпических сказаниях. Не случайно волк был одним из главных тотемов именно скотоводческих тюрко-монгольских народов, и отголоски этого пронизывают их устное поэтическое творчество.

В эпосе и эпизированных сказаниях волк выступает то родоначальником, то кормильцем и воспитателем осиротевших детей, то оборотнем. Облик волков в эпосе принимают пиры – святые-покровители. Волк стал синонимом вождя или воина в эпосе кочевников, воплощавшим в поэтическом языке свирепую силу и мужество батыра-одиночки или слитую в едином броске атаку целого войска. И в древних пословицах волк изображён с теми же чертами мобильного, свободолюбивого батыра: «Пища волка и пища молодца – в дороге», «Голод волк вынесет, не потерпит рабства». В изобразительном искусстве кочевнического мира издревле культивировался образ волка – агрессивного хищника, импонировавший «идеалам» эпохи военной демократии, отражённым и в героическом эпосе.

***

Смело и гениально просто передано основное в облике этого зверя – оскаленная пасть, зигзаг его беспощадных зубов. Тотемный зверь, изображавшийся на знамёнах тюрок, должен был по-прежнему охранять всеми способами «сынов волка», как именовали в повествовании и в поэтических уподоблениях кочевники евразийских степей. В ряде легенд волк выступает как родоначальник тюрко-монгольских народов. Из легенд, приведённых Н.Я. Бичуриным, в которых волк-супруг даёт начало династийному роду, одна относится непосредственно к гуннам, другая – к древнетюркскому Дому Ашины, тоже, по Н.Я. Бичурину, «отдельной отрасли Дома Хунну».