Дмитро Шурхало: Трехсотлетие «прутского чуда»

В июле 1711 г. Россия оказалась на грани катастрофы. Возглавляемая Петром I российская армия была окружена на реке Прут впятеро большими силами турок и крымских татар. Московский царь оказался примерно в таком же удручающем положении, в которое он двумя годами ранее заманил Карла XII и шведскую армию. От полного разгрома Петра спасло чудо – мутная коррупционно-сексуальная история. Решающую роль в столкновении двух громадных потенциалов, в итоге, сыграли человеческие слабости.

После поражения под Полтавой и капитуляции шведской армии под Переволочной Карл ХІІ и гетман Мазепа с остатками войск укрылись в Бендерах (тогда – территория Османской империи). Мазепа вскоре умер, но казаки избрали нового гетмана Пилипа Орлика (и даже приняли знаменитую Конституцию) и были настроены вместе со шведами продолжать борьбу.

Тем временем, Москва в ультимативной форме требовала у Стамбула выдать короля и гетмана, обещая за них 300 тысяч золотых. Вообще, после полтавской победы московиты стали вести себя в отношении турок нагло: разрабатывали планы антитурецких коалиций, подстрекали вассалов султана к восстанию. Кроме того, царские войска несколько раз переходили границу и взяли в плен отряд интернированных турками шведов. В ответ на такой беспредел Оттоманская Порта в ноябре 1710 года объявила Московскому царству войну.

Как Петр повторил ошибку Карла

Весною 1711 г., подтянув из Прибалтики основные силы, Петр I, отбив нападение крымских татар и “воров запорожцев”, перешел в контрнаступление на Балканском, Крымском и Кубанском фронтах. Для “турецкой акции” он собрал 90 тысяч регулярного войска, 80 тысяч – иррегулярного (в основном, казаков) и 20 тысяч калмыков. Кроме того, царь заключил союз с господарями Валахии и Молдавии, которые обещали выставить 60-тысячную армию и взять на себя снабжение, а польский король Август ІІ выслал в помощь союзнику 30-тысячный корпус. По мнению царя, силы были «более чем достаточные для удержания за нами победы».