Андрій Богданович: СССР і рашизм

"Геокультурний" код радянсько-російської цивілізації.

## Формула радянсько-російської цивілізації: нафта, армія і культурна вітрина

Радянський Союз, а згодом і Російська Федерація, сформували унікальну цивілізаційну модель, яку можна звести до трьох головних компонентів:

1. економіка нафтової труби,

2. організація її військової охорони,

3. і реклама балету, музики та літератури.

Ця формула є не лише метафорою, а й коротким аналітичним портретом того, як функціонувала — і функціонує — ця держава в глобальному просторі.

### 1. Нафтова труба: економіка ресурсу, а не інновації

Економічна основа — це експорт сировини, передусім енергоносіїв. Радянська економіка базувалася на великомасштабній видобувній індустрії, зокрема нафті й газі. У пострадянській Росії ця модель не лише збереглася, а й стала ще більш централізованою: "труба" перетворилася на головний канал наповнення бюджету і головний важіль зовнішньої політики.

Це — "економіка ренти", не творення, а контроль за потоком ресурсу.

### 2. Військова охорона: структура силового контролю

Щоб утримати цю модель, держава вибудувала складну вертикаль силового захисту — від армії до спецслужб. В СРСР ця система була оформлена в ідеологічну оболонку марксизму-ленінізму, у РФ — у вигляді "державного патріотизму". Але суть залишилася незмінною: держава — це, насамперед, механізм контролю за ресурсом, територією та населенням.

Головна функція армії — не лише "захищати батьківщину", а гарантувати безперервність руху нафти та газу через геополітичні кордони.

### 3. Культурна вітрина: балет, Чайковський і Достоєвський

Щоби компенсувати брутальність першого й другого пунктів — світові демонструвалася "висока культура": балет, класична музика, література. Це культурне обличчя мало два завдання:

* зовнішнє: створити образ "духовної імперії", альтернативної західному меркантилізму;

* внутрішнє: забезпечити культурну гордість для власного населення, заміщаючи нестачу матеріального добробуту величчю "російської душі".

Це не випадково — це стратегічна частина цивілізаційного проєкту. Радянська (а згодом і російська) "м’яка сила" спиралася не на свободу, а на витончену культурну гордість.

---

## Висновок

Ця триєдина модель — труба, охорона, балет — створила парадоксальний симбіоз важкої індустрії, мілітаризму і витонченої естетики. І хоча зовні вона видається могутньою, внутрішньо — це система, що не продукує майбутнього. Вона не базується на інновації, свободі чи конкуренції, а на контролі, силі та пам’яті про культурну велич.

Завдання сучасного світу — розпізнати цю формулу не лише як форму, а як спосіб буття, який впливає на міжнародні відносини, культуру, інформацію і навіть війну.

Марлен Зиманов: Причина гибели СССР

СССР умер (47): страна без крестьянства – это страна без хлеба и мяса. А страна без собственного продобеспечения – это страна без еды и без будущего. Более того, страна – это не города, страна – это крестьянство. Без него страна – не страна, не культура, не народ, а сборище маргинализирующихся и люмпенизирующихся горожан… 

СССР потому и умер, что убивал всё и всех вокруг себя и даже внутри себя. Внутри своей страны большевики убили старый Петербург, монархистов, буржуазию, дворян, купцов, белогвардейцев, контрреволюционеров: белых и красных "уклонистов", казаков. Окончательно взяв власть, большевики уничтожили свое внутрироссийское крестьянство и постарались уничтожить национальные меньшинства.... 

В результате Внутренняя Россия как цельная страна была уничтожена, оставшееся население люмпенизировалось, вместо экспортируемого крестьянского хлеба остались постоянно нищенствующие колхозы, а вместо крепких автономий - призраки национальных субъектов ..

Владимир Емельянов: Процессы, происходившие в СССР, были только частным случаем конкретных фаз космопланетарного цикла истории / The processes that took place in the USSR were only a special case of specific phases of the cosmoplanetary cycle of history

Итак, я посмотрел на ютубе дискуссию Дмитрия Травина и Валерия Шубинского о 60-тниках и 70тниках. Спасибо, очень интересно. Имею сказать следующее.

Давайте укрупним масштаб до планетарного. Не надо думать, что 60тники это дети 20 съезда КПСС. Нет, подобные процессы проходили по всему миру. Примерно с 1956 года по 1966 год человечество испытало два искушения - эмансипацией личности и стремлением к запредельному. 

Рушится колониальная система. Появляются новые государства. Неосимволизм, ностратическая и машинная лингвистика, космос, поиски термоядерной энергии, трансплантология, подъем интереса к буддизму, рок-музыка, мечты о справедливом обществе нового типа - то, что объединило всех людей того времени, независимо от годов рождения. Королев 1907 года, Ефремов 1908, Гагарин 1934, Колмогоров 1903, Демихов 1916, Хомский 1927, Иванов 1929, Данелия 1930, Хуциев 1925. Одни в эту эпоху получили возможность результата, другие - нового для себя направления. Но всех объединяло неистовство выхода в безусловный гуманизм. Для кино здесь наиболее типичен физик Гусев. И ровно то же было в США и Западной Европе, в Индии и Японии, в странах Африки. Во Франции бушует экзистенциализм, в Африке  возникает новая философия - негритюд.

И вот после 1966 года этот энтузиазм иссякает. Термояд "не ловится", дальше орбиты после Луны не летается, а лучше обустройства космоса оказывается обустройство отдельной квартиры. На смену дерзости покорителей приходит интерес к религии, потому что вавилонская башенка опять не состоялась: языки и цели оказались разделены. И это проблема всего человечества, а совсем не фрустрация от Праги-68, на которой акцентирует внимание Травин.

Вот здесь заканчивается коллективное "эй, ухнем!" И начинается переселение народов: из коммуналок в новостройки, из коллективных мечтаний о социальном рае для всех в желание успешной личной жизни, из нового гуманизма в новый религиозный фундаментализм, из официальной печати в самиздатское и магнитофонное подполье. В кино - это Женя Лукашин. И эта тенденция во всем мире сохраняется до 1980 года, когда начинаются массовые апокалиптические предчувствия и возникает постоянный невроз на тему ядерной войны.

Здесь следует сказать о Тарковском, которого оба докладчика запихнули в 60тники. Андрей Тарковский, как и Илья Авербах, совсем не был советским человеком. Эти два аристократа питались соками своего первородства от старой России. Они не были даже интеллигентами. Тарковский и Авербах выражали подпольное состояние дворянской России, высокой России как Китежа, чудом уцелевшего в мясорубке и ставшего Зоной, где исполняются желанья. Они ведут зрителя в Беловодье идеальной Руси-России, но не мужицкой, не купеческой, а священной. Их фильмы спасают зрителя 70х от фрустрации вследствие неудач, приключившихся в 60е, и указывают путь в эпоху, которая пока не наступила.

Можно ли сопоставлять Балабанова с Тарковским? По одному фильму да, а в целом - нет. Балабанов при всем таланте социально-мифологического высказывания лишен метафизики, слишком хтоничен, чтобы нарисовать новую модель мира. Для сравнения больше подошел бы Звягинцев.

Итак, я думаю, что нужно укрупнить масштаб. Процессы, происходившие в СССР, были только частным случаем конкретных фаз космопланетарного цикла истории. Смена фаз затрагивала людей всех поколений. И было бы неверно думать, что она могла происходить по манию генсеков или партийных собраний

Александр Волынский: Почему развалился СССР

В любой социальной формации существуют две основные проблемы - индивидуальной мотивации и общего управления. Чем глубже разделение труда, чем сложнее общество тем острее эти проблемы. 

В традиционном обществе мотивацию и управление согласовывала традиция, которая включала в себя как местные обычаи, так и религию. Традиция - это основа традиционного общества. Все основано не на рациональных или волюнтаристских побужданиях, а на опыте ПРОШЛЫХ поколений. Почему человек так работает в традиционном обществе? Потому, что и дед так работал, и отец так работал. Почему человек заводит семью? Потому, что и дед так заводил, и отец. Почему дворянин должен умереть на дуэли? Потому, что дворянам положено умирать за свою честь, как это делали и отец, и дед, и прадед (понятно, что можно плюнуть на все традиции и сословные предрассудки, но тогда это уже не традиционное общество).

В индустриальном обществе и мотивация и управление свелись к деньгам. Деньги при капитализме стали превыше любой традиции. Именно деньги понуждали к работе и служили доказательством эффективного управления. Модернизация хотя и разрушает традиционные мотивацию и управление, но не сразу. В России модернизация шла со времен Петра Великого, но крайне неравномерно. Государство модернизировалось, а мотивации и управление оставались прежним.

В традиционном обществе мотивацию создавала семья, община и в более широком аспекте – этничекая группа. Даже очень богатые люди не могли пренебрегать общиной. При натуральном хозяйстве человек был полностью зависим от соплеменников. В индустриальном обществе человек зависим только от состояния своего банковского счета.

Социализм в СССР был попыткой управлять модернизацией методами традиционного общества. Надо сказать, что и немецкий национал-социализм тоже был попыткой вернуть индустриальное общество к средневековой традиции или даже к временам германского варварства. Но поскольку Россия была многонациональной и многоукладной державой, то традиции попытались заменить коммунистической идеологией. Когда интернационализм и коммунистическая идеология ослабли, когда на местах выдвинулись национальные элиты, возникло противоречие между московским имперским управлением и этно-общинной мотивацией.

Поскольку деньги играли в СССР второстепенную роль, то принадлежность к определенному клану приобретала решающее значение. Когда евреи составляли большой процент в управленческих структурах, это вызывало раздражение у всех остальных этносов,  но когда евреев отстранили и власть полностью перешла к славянам, уже они стали объектом недовольства, причем евреи были раздражены больше всех, ибо их отстранение сопровождалось всплеском ожесточенного антисемитизма.

В конечном счете, развалить СССР решили именно славянские элиты. Переход на чисто финансовую мотивацию выглядел достаточно разумным, но для этого надо было начать приватизацию, каковая была возможна только на местах. Такой переход обеспечивался единственной идеологией – национализмом.

Галина Иванкина: Вечность и Солнце

«Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны не льды, ни облака.
Пламя души своей, знамя страны своей
Мы пронесем через миры и века!»
«Марш энтузиастов».

Начиная со второй половины XX столетия, мы живём в эпоху агрессивного бесстилья. Стили кончились. Мы – это всё человечество, а не только город Москва, как вы поняли. Разумеется, можно тешить себя красивыми буквосочетаниями, вроде «модернизм» и «постмодернизм», а также – «хайтек», но всё это будет лишь наивным оправданием всеобщей эстетической беспомощности – весь этот стекло-бетонный hi-tech являет собой бесконечные перепевы на тему Ле Корбюзье, Ивана Леонидова и Мис ван дер Роэ. В 1920-х сие выглядело авангардным и – прорывным. Сейчас – это просто коммерция, помноженная на желание застройщика сделать «повыше» и впихнуть «всего да побольше». Эпоха многоярусных и полифункциональных бизнес-центров с конторами, бутиками, гаражами, …с прозрачными лифтами и круглосуточной цветомузыкой. Кто-то, несомненно, скажет, что это и есть наша позитивная и победительная красотища – небоскрёб из голубого стекла, нависающий над городом, аки указующий перст. Конечно, многие из этих сооружений интересны и даже – вызывающи. Но это не стиль. Это – проект, дерзкая мыслеформа, демонстрация возможностей – в том числе, финансовых. Всё. Кроме того, архитектура – это всего лишь одна из граней, а ведь есть ещё живопись, скульптура, …промышленный и ландшафтный дизайн, упаковка и, наконец, мода.

Интересно, что даже глянцевые журналы утверждают, что сейчас нет модных линий, а есть постоянно — как в калейдоскопе – сменяющиеся тренды. Одежда – это всегда логическое продолжение общей стилеобразующей картины (или же её отсутствия). Стиль рождается там, где наличествует единство духа и сознания, на базе которого появляется коллективное эстетическое звучание, точнее — созвучие. При тотальной людской разобщённости, которая и порождает калейдоскопичность трендов (у каждой группки – свой тренд!) ни о каком стилеобразующем компоненте речи быть не может.

Олег Гуцуляк: Прометеизм как борьба народов против русского империализма

1.

Одной из важных вех борьбы порабощенных народов был Прометеизм (Prometeizm) — политическое, культурное и интеллектуально движение в Европе, направленное сначала против царской России, затем – коммунистического СССР. Его целью было ослабление и расчленение Российской империи и, впоследствии, Советского Союза с помощью поддержки национально-освободительных движений основных нерусских народов, живших в пределах России и СССР. Россия должна была быть сведена до территории XVI в., а сфера политического и экономического влияния Польши на востоке должна быть расширена путем создания Речи Посполитой Народов (Rzeczpospolita Narodow) – конфедерации «Междуморье» (Miedzymorze) из государств-лимитрофов: Финляндии, Балтийских государств, Белоруссии, Украины, Крымского и Казаческого государств, союза государств Кавказа.

Лозунгом движения было «За нашу и вашу свободу!».

Краткая история прометеизма была опубликована в Париже в феврале 1940 года Эдмундом Харашкевичем (Edmund Charaszkiewicz), офицером польской военной разведки, в обязанностях которого с 1927 года до начала второй мировой войны была координация «прометеевской программы».

Образ греческого титана Прометея, несущего огонь доисторическим людям, служил идеалистическим воплощением польской политики, которая «несла огонь свободы» народам Восточной Европы (миссию чего воспели Адам Мицкевич и Анджей Товянский). Одновременно Прометей является символом непокоренности в культурах Украины (Т. Шевченко, «Кавказ») и Грузии (мифологический герой Амирани).

Галина Иванкина: Кабачковое кино

В начале 1970-х, года примерно до 1974-го, в советском кинематографе наблюдалось появление особого типа комедий. Возможно, им даже есть специальное, вполне научное название. В них было много музыки, танцующих девушек в мини-юбках (как вариант — парней в клешах), плосковатых, но радостных шуток и — общее ощущение солнечности. Мир в этих фильмах был похож на потёмкинскую деревню, в которой вот-вот наступит коммунизм. Кроме того, в этих кинокартинах совершенно не было ощущения…советской власти. Если в радостных, но при этом — суровых фильмах предыдущего десятилетия Агитпроп держал свои позиции совершенно осмысленно — советские люди в советских условиях шли семимильными шагами в космическое Грядущее, то здесь Грядущее куда-то запропастилось — оно заволоклось картонными облаками и накрылось…нет, не медным тазом, а красивым, искусственным Солнцем.

Галина Иванкина: Я буду долго гнать … велосипед

«…Можно было разглядеть эльфоподобную девочку
на стрекозоподобном велосипеде…»
Владимир Набоков.

…Любите ли вы велосипед так, как люблю его я? Вы любите нестись по летнему утреннему шоссе, в пять часов утра или пробираться ночью по дорожкам лесопарка на железном коне? Когда-то велосипедный спорт считался противопоказанным дамскому полу. Почему-то люди полагали, что это — непристойное поведение, когда женщина вульгарно крутит педали. Именно так. Вспомнился Марсель Пруст и его описание дамочек в курортном городке. Вульгарно раскачивая бёдрами, велосипедиски ехали вдоль пляжа. С другой стороны, он же пишет: «Я знал, что не буду обладать юной велосипедисткой, если не овладею тем, что таится в ее глазах». Чеховский учитель Беликов испугался любви к весёлой коллеге, которая тоже была не прочь покататься.

«Идём, и вдруг, можете себе представить, катит на велосипеде Коваленко, а за ним Варенька, тоже на велосипеде, красная, заморенная, но веселая, радостная…». Велосипедистки были первыми, кто показал ноги, скрываемые столетиями. В одной старинной газете мне довелось прочесть, что девушек в провинции иной раз не берут замуж, если они запятнали себя любовью к веломашине. Возможно, что Чехов именно эту заметку и прочёл перед тем, как окончательно «запугать» своего Человека в футляре. В прессе велись споры — не вредит ли велосипедный спорт…здоровью? Иной раз говорилось о том, что вредит, особенно репродуктивной функции.

Галина Иванкина: Невыносимая изюминистость бытия, или Мясо — вредно!

По большому счёту, чем отличается советская жизнь от жизни современной — я имею в виду именно мироощущение, а не общественно-политические механизмы или, скажем, экономическую систему общества. Только жизнь, как она есть. Первое, что приходит в голову — это дидактическая серьёзность, пронизывающая все сферы бытия. В СССР всё было всерьёз, всё подавалось в расчёте на «взрослого человека», всему придавался не только идеологический, но и культурно-просветительский смысл. Ни одна книга не выходила без аннотаций, без примечаний и ссылок. Помните свои первые «Три мушкетёра», где на последних двадцати страницах вам тщательно разжёвывали, что же имел в виду автор, произнося нижеуказанную фразу…

«В первый понедельник апреля 1625 года всё население городка Менга, где некогда родился автор «Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель»?

Сейчас книги выходят с картинками, иной раз с анимэ-картинками. Потому что это весело, смешно, актуально и лёгенько. Ссылки и примечания издатели не любят — зачем перегружать макет, когда сюда можно поместить ещё ряд иллюстраций? Не по теме? Ну и что? Зато красиво. Современное мироощущение чаще всего базируется на смеховой, развлекательной культуре, если это можно называть словом культура. Клиповость сознания, интерес к сильным раздражителям, простота и тотальная ясность — к сожалению, это бич нашего времени.

Галина Иванкина: Медиевистика по-советски, или Страшные сказки странствий

Кадр из фильма ‘Сказка странствий’

В Советском Союзе не любили Средние Века… Нет, разумеется, в журнале «Огонёк» время от времени писали что-нибудь про Франсуа нашего Вийона; мальчики любили перечитать «Айвенго» — вместо того, чтобы делать уроки, а знаменитый хит 1970-х «Из вагантов» доносился из каждого открытого окна… Кто такие ваганты дети могли узнать у образованных родителей-инженеров, знавших всё или — почти всё. Время было такое — книжное, музыкальное, осенне-ностальгическое. Но вернёмся, однако же, к теме нашего разговора… Советский Агитпроп предпочитал солнечную, простую, как «пифагоровы штаны», Античность; благоговел перед могучим Ренессансом, презирал — за легкомыслие — Галантную Эпоху и уважал XIX столетие за его марксизм, паровозы и Александра Сергеевича Пушкина. А вот Средние Века были тёмными, грязными и жестокими. Им противопоставлялась светлая и свежая, как ветер с моря, Античность. Но потом пришли варвары и начался провал, разлом, тлен, грязь, пыль, гнусь. Люди перестали мыться, любить геометрию, да и вообще, собственно — жить. В Средние Века было можно только выживать, да и то — до ближайшего аутодафе. Всё лучшее и умное тщательно сжигалось на кострах, убивалось, искоренялось. Миром правило монастырское мракобесие. Женщины были сушёно-бесплотными и умирали в возрасте сорока лет от глубокой старости.

Галина Иванкина: Средь шумного бала… Случайно!

Эмиль Нольде Танец вокруг Золотого Тельца 1910 г.

«’Давно я ждала тебя’, — как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка своей просиявшей из-за готовых слёз улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцевала превосходно. Ножки её в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от неё делали свое дело, а лицо её сияло восторгом счастия».
У Бидструпа есть замечательная карикатура — «старики» осуждают танцы молодых, причём, сами они в своё время были изрядными танцорами и тоже оказывались под огнём родительской критики. Танец, как критерий. Танец — форма, отражающая внутреннее содержание. Откуда такое пристальное внимание к ритмичным движениям под музыку — не от далёких предков ли? Не от особого ли отношения к танцу, как к ритуалу? Неправильно танцуешь, совершаешь запретные, бессмысленные движения — нарушаешь закон Вселенной? Чужой танец — это чужая природа, иноплеменный ритуал, который вредит нашему местному «микрокосму». Новые танцы — то есть отход от привычных телодвижений — гораздо чаще, чем даже новые моды вызывают взрыв эмоций.

Марьян Беленький: Еврейское господство закончилось

Марьян Беленький, эстрадный драматург, автор монологов Клары Новиковой, Геннадия Хазанова, Яна Арлазорова, переводчик, журналист

Говорить об этом не принято. Русские об этом не говорят из опасения прослыть антисемитами, евреи – из-за возможных обвинений в нарушении корпоративной этики.

Советский юмор был еврейским. Советская массовая песня была еврейской. Увы, из песни, как из анекдота, слов не выкинешь.

«Много песен над Волгой пропето, да напев был у песен не тот». Правильный напев был у братьев Покрасс, Матвея Блантера, Исаака Дунаевского, Сигизмунда Каца, Александра Цфасмана, Леонида Утесова, Марка Бернеса, Аркадия Островского, Оскара Фельцмана, Марка Фрадкина, Яна Френкеля, Владимира Шаинского, Яна Гальперина, Аркадия Хаславского… Список придется оборвать, иначе он займет весь этот очерк.

«Русское поле». Слова Инны Гофф, музыка Яна Френкеля, исполняет Иосиф Кобзон в сопровождении оркестра Всесоюзного радио под упр. Вильгельма Гаука. Музыкальный редактор радиопередачи «С добрым утром!» Лев Штейнрайх.

Хасидские мелодии в Израиле человек русской культуры узнает сходу. Это «блатняк», или, как сейчас говорят, «русский шансон». Правда, тексты другие. Тоника-доминанта-субдоминанта. Блатной квадрат. Сюда вписываются мелодии всех песен Высоцкого. «Русские» в Израиле поначалу очень удивляются, услышав в синагоге кантора (хазана), который славит Господа на мотив «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». А чего тут удивляться. Источник-то один.

Ольга Різниченко: «Німеччино,здрастуй!», або чому перед війною розстрілювали за шпигунство на користь Німеччини

«Німеччино, здрастуй!.. Може , тепер
про мене думку зміниш»
Михайль Семенко. «Німеччина». Харків. 1933-1936

У 1937 році, коли радянська преса рясніла гаслами й агітками на тему «зовнішніх ворогів» та обов’язкової військової підготовки, до органів НКВД Харкова поступила вказівка з Москви активізувати роботу щодо ліквідації «окупаційного резерву», тобто потенційних кадрів для адміністративної структури можливої, в майбутньому, німецької окупаційної влади. Це було так само, як за часів Голодомору: в рази збільшилося найменувань періодики про село,  з кольорових обкладинок під сталінським гаслом «Жить стало лучше, жить стало веселей», з фанатичним блиском зубів і очей дивилися в світле майбутнє дебелі трактористки і буряководи, — а села в цей час без будь-яких ознак життя лежали, виморені голодом.

Тож місцеві енкеведисти у 1937 році зіткнулися із проблемою, як декілька років тому «фахівці по селу», — норми по арештах (як раніше по зерну) збільшувались, а відомий контингент «ворогів народу» майже вичерпався. Але звітувати чимсь то  треба. Вихід енкаведисти знаходили в тому, щоби  фабрикувати справи. Тобто слідчий разом із розконспірованими сексотами згадували своїх знайомих, їхніх родичів, знайомих родичів, придумували очні ставки, допити ніби за їхньою участю, і підписувались замість них. А потім заднім числом згаданих людей арештовували і в короткий термін об’являли їм вирок (вищу міру – не покарання, між іншим, а, як писалося у вироках — справедливості!).

Яким же, цікаво, був предмет і критерії звинувачень за цими вигаданими справами? У вороги радянської влади потрапляли за найрейтинговими темами обговорень, які провокували в різних середовищах Харкова у тридцятих роках ті ж таки сексоти. Однією з найбільш популярних тем групових обговорень  була, як виявляється, тема війни з німцями, в невідворотності якої люди за п’ять років перед її початком не лише не сумнівалися, а навіть висловлювались за  скоріше її розв’язання, і це щоби  остаточно звалити  ненависну червону совдепію.

Андрей Окара: Дед Мороз, Демон, Франкенштейн (о Ленине замолвим слово)

Его культ убьют не противники коммунизма, а равнодушие. В сознании самого молодого поколения он занял место в историческом музее — где-то между Чингисханом, Наполеоном и Гитлером. Разговоры о его выносе / невыносе из Мавзолея уже мало кого возбуждают — агитпроп иногда «включает» эту тему, чтобы отвлечь общественное внимание от реальных проблем. По всем соцопросам, Ленин всё меньше волнует Россию: согласно опросу ВЦИОМ, в 2001 году 40% россиян относилось к нему с уважением, сейчас, в год 140-летия, — 34%, в 2001 году индифферентно относился 21%, сейчас — 39%.

И, думаю, это хорошо. Плохо иное — что его культ оказался обратно пропорционален культу Сталина. В Сталине теперь многие вдруг увидели «нулевой километр» — абсолютную точку отсчета, опираясь на которую, можно найти новый смысл в собственной жизни, обрести веру и надежду (о любви, разумеется, речь не идет).

Мое собственное отношение к Ленину пережило три этапа: пионерского приятия, жесткого отрицания и сложного сочувствия.

I

Сначала, в детстве, я верил, что Ленин — хороший и добрый, почти как Дед Мороз. Однажды, в третьем классе, в школу привели дедушку одноклассницы — он рассказал, что в молодости живого Ленина видел (хотя, если прикинуть по годам, возникают сомнения). Я спрашивал у своих родителей, а почему наши предки не видели Ленина? Почему у нас дома нет книг о Ленине? Почему у Сережи (одноклассника) — о нем несколько больших книг с картинками — про зеленую лампу, про большую и дружную семью Ульяновых и еще про что-то, а у нас нет вообще? И почему вы, такие умные и продвинутые, не члены партии?

Они отшучивались: мол, подрастешь — поймешь.

Фёдор Мамонов: Новое «чудо на Висле» обязательно будет!

16 августа 2016 исполняется 96 лет со дня контрнаступления польской армии под Варшавой. Красная армия Троцкого-Тухачевского-Ленина-Сталина была разгромлена сверхчеловеческими усилиями польских и союзных им белых русских и украинских войск.

Примечательно, что в отражении красного нашествия на Польшу принимали участие целых две русских армии: Третья Русская (сражалась под Львовом вместе с украинцами) и Русская Народная Добровольческая (после заключения мира между Польшей и РСФСР совершила рейд в Белоруссию).

Кроме того, немалую роль в оттягивании советских войск с польского фронта сыграла Русская Армия барона Врангеля в Крыму.

А за день до «Чуда на Висле» на Тамбовщине заполыхал огонь народной войны – началось Тамбовское крестьянское восстание против комиссародержавия.

Таким образом, истинная, национальная Россия была союзницей польского народа в его борьбе против советских оккупантов.

В свою очередь, воззвание маршала Пилсудского от 5 июля 1920 гласило: «Сражаясь за свободу свою и чужую, мы сражаемся не с русским народом, а с тем порядком, который, признав законом террор, уничтожил все свободы и довел страну до голода и разорения. Не русский народ тот враг, который бросает все новые силы в бой: этот враг — большевизм, наложивший на русский народ ярмо новой и страшной тирании. Он хочет и нашей земле навязать свою власть — власть крови и мрака».

Обратив вспять безликий и жуткий поток красноармейской биомассы, поляки спасли не только Польшу, но и всю Европу. Победа большевистской орды означала бы смерть Европы, смерть культуры, смерть морали, смерть Бога (в сердцах людей). За то, что в небо всё ещё взметаются шпили готических соборов, за то, что европейский ландшафт не изуродован «беломорканалами», а площади европейских столиц не украшают уродливые советские памятники орденоносным палачам – за всё это мы должны благодарить польского (а также русского, украинского) солдата.

После прихода к власти в 2015 г. консервативной партии «Право и Справедливость», Польша вновь стоит в авангарде борьбы с мировым злом.

Сегодня эта мученическая страна пытается пройти между двумя чудищами – Сциллой лево-либерального Евросоюза и Харибдой неосталинистской РФ.

Глубоко верующему, аристократичному по своей природе польскому народу чужд как либеральный маразм Брюсселя (массовая миграция, гей-парады, феминизм и т.д.), так и советский реваншизм Москвы (возрождение советских методов управления, культ хамства и насилия, тотальная деградация под лицемерной маской «традиционных ценностей»).

В таких условиях остаётся надеяться только на новое «Чудо на Висле». И оно обязательно будет…

Олег Самородний: Через тридцать лет опять в Камбодже

Олег Самородний переводит слова Хун Сена зам. министру иностранных дел СССР Игорю Рогачеву

30 января 2016 г. выходящая в Камбодже на английском языке газета «Пномпень Пост» опубликовала статью, которую репортер издания Шарль Ролле написал на основе бесед со мной во время моего последнего пребывания в стране кхмеров. Ниже перевод статьи на русский язык с сохранением стилистики оригинала.

«Будучи официальным переводчиком кхмерского языка в посольстве СССР на исходе «холодной войны» Олег Самородний имел доступ ко многим сенситивным материалам. Почти тридцать лет спустя во время одного из своих недавних приездов в Камбоджу он вспоминает кое-что из того напряженного времени, словно все это было только вчера.

В один из жарких дней в Пномпене в конце 1980-х годов на обширной территории посольства Советского Союза проводился футбольный матч. Но игроки не были обычными бегунками. Капитаном команды гостей, составленной из высших чиновников камбоджийского правительства, был Хун Сен – тогда и сейчас премьер-министр, а их соперниками были сотрудники советского посольства. Олег Самородний, писатель и журналист, живущий ныне в Эстонии, хорошо помнит тот товарищеский матч: как главный переводчик посольства он был назначен судьей. И в этом была скрытая необходимость. Для обеспечения теплых отношений между СССР и пользовавшегося поддержкой Вьетнама режима известного как Народная Республика Кампучии результат матча был определен заранее. «Перед матчем в [советском] посольстве мы встретились… и решили, что будет ничья», – вспоминает Самородний с усмешкой.