«… Східнокарпатський регіон є західною, крайньою частиною Великого Євразійського Степу (Хінгано-Карпатського, довжиною біля 8000 км), який був ареною великих міграцій. Особливо давніх номадів Сходу. Наприкінці шляху їхніх західних переселень та військових вторгнень до Європи стояли Карпати. Вони відігравали роль «великої природної стіни» і водночас «воріт у Європу», де була побудована багатоешелонова система з «Довгих валів». Зокрема Римом і Болгарією, а потім поновленаранньодержавними утвореннями даного регіону… Через Східнокарпатський регіон проходили численні міграції також народів Європи – як із півночі, так і з півдня та заходу. Все це перетворювало тоді його на велику етнокультурну й етнополітичну контактну зону, яка в окремі кліматичні періоди характеризувалася значною густотою населення. У цю справді «благодатну землю»прагнули дійти й поселитися десятки давніх племен і народів з Європи та Азії. Окремі з них навіть зафіксовані історично в самих назвах Карпат, зокрема як гори Ріпейські, Певкінські, Бастарнські, Сарматські, Венедські, Угорські, Руські тощо. Загалом у Східнокарпатському регіоні давнє населення належало до чотирьох історико-географічних ареалів: Східносередземноморського, Центральноєвропейського, Східноєвропейського і Євразійського Степу Все це наклало відбиток на історичну долю його населення… Ця велика етнокультурна контактна зона вплинула і на надзвичайну різноманітність та своєрідність численних етнографічних груп населення регіону. Вони відображають як окремі давні, так і особливо пізньосередньовічні традиції, набуті в процесі цих переселенських і міграційних рухів…»
Давайте укрупним масштаб до планетарного. Не надо думать, что 60тники это дети 20 съезда КПСС. Нет, подобные процессы проходили по всему миру. Примерно с 1956 года по 1966 год человечество испытало два искушения - эмансипацией личности и стремлением к запредельному.
Рушится колониальная система. Появляются новые государства. Неосимволизм, ностратическая и машинная лингвистика, космос, поиски термоядерной энергии, трансплантология, подъем интереса к буддизму, рок-музыка, мечты о справедливом обществе нового типа - то, что объединило всех людей того времени, независимо от годов рождения. Королев 1907 года, Ефремов 1908, Гагарин 1934, Колмогоров 1903, Демихов 1916, Хомский 1927, Иванов 1929, Данелия 1930, Хуциев 1925. Одни в эту эпоху получили возможность результата, другие - нового для себя направления. Но всех объединяло неистовство выхода в безусловный гуманизм. Для кино здесь наиболее типичен физик Гусев. И ровно то же было в США и Западной Европе, в Индии и Японии, в странах Африки. Во Франции бушует экзистенциализм, в Африке возникает новая философия - негритюд.
И вот после 1966 года этот энтузиазм иссякает. Термояд "не ловится", дальше орбиты после Луны не летается, а лучше обустройства космоса оказывается обустройство отдельной квартиры. На смену дерзости покорителей приходит интерес к религии, потому что вавилонская башенка опять не состоялась: языки и цели оказались разделены. И это проблема всего человечества, а совсем не фрустрация от Праги-68, на которой акцентирует внимание Травин.
Вот здесь заканчивается коллективное "эй, ухнем!" И начинается переселение народов: из коммуналок в новостройки, из коллективных мечтаний о социальном рае для всех в желание успешной личной жизни, из нового гуманизма в новый религиозный фундаментализм, из официальной печати в самиздатское и магнитофонное подполье. В кино - это Женя Лукашин. И эта тенденция во всем мире сохраняется до 1980 года, когда начинаются массовые апокалиптические предчувствия и возникает постоянный невроз на тему ядерной войны.
Здесь следует сказать о Тарковском, которого оба докладчика запихнули в 60тники. Андрей Тарковский, как и Илья Авербах, совсем не был советским человеком. Эти два аристократа питались соками своего первородства от старой России. Они не были даже интеллигентами. Тарковский и Авербах выражали подпольное состояние дворянской России, высокой России как Китежа, чудом уцелевшего в мясорубке и ставшего Зоной, где исполняются желанья. Они ведут зрителя в Беловодье идеальной Руси-России, но не мужицкой, не купеческой, а священной. Их фильмы спасают зрителя 70х от фрустрации вследствие неудач, приключившихся в 60е, и указывают путь в эпоху, которая пока не наступила.
Можно ли сопоставлять Балабанова с Тарковским? По одному фильму да, а в целом - нет. Балабанов при всем таланте социально-мифологического высказывания лишен метафизики, слишком хтоничен, чтобы нарисовать новую модель мира. Для сравнения больше подошел бы Звягинцев.
Итак, я думаю, что нужно укрупнить масштаб. Процессы, происходившие в СССР, были только частным случаем конкретных фаз космопланетарного цикла истории. Смена фаз затрагивала людей всех поколений. И было бы неверно думать, что она могла происходить по манию генсеков или партийных собраний
Комментариев нет:
Отправить комментарий