Александр Волынский: Мировое общество в поисках своей субъективности и своей элиты

Управлять социумом - это не столько давать указания каждую минуту, сколько определять СМЫСЛЫ. Смысл возникает в голове конкретного человека, но должен соответствовать целям системы. 

Но проблема в том, что МИРОВОЕ ОБЩЕСТВО в эпоху постмодерна состоит из множества функциональных подсистем со слабой внешней коммуникацией, что ведет к невозможности управления из одного центра. Теоретически можно всех подключить к одному телевизору и одному банку, как в Северной Корее, но тогда надо всех сделать северными корейцами.

Универсальная  Традиция - это  Архэ, набор  архетипов  таких,  как ИСТИНА, КРАСОТА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, составляющих философскую  категорию БЛАГА. БЛАГО  и  есть   СМЫСЛ  УПРАВЛЕНИЯ. 

Но оказывается, что БЛАГО субъективно  поскольку  выбор  разных   целей  и различных  смыслов   определяют саму  категорию субъекта. Субъект - это не всегда человек, субъектностью обладают все аутопоетические системы, системы  воспроизводящие  сами  себя  за  счет  возрастания  внешней  энтропии.

Археократия учитывает все субъктности, поэтому  Архэ - это  универсальная  Традиция.

Индивидуальная субъектность обеспечивается волей  и ограничивается субъктностью коллектива. Включение эгоиста в коллектив может быть успешным только, если есть ЛЮБОВЬ, иначе возникает НАСИЛИЕ. Пропорции ЛЮБВИ и НАСИЛИЯ определяют устойчивость социума и его БЛАГО. Государсто, в эпоху тотального отчуждения, любит называть себя "мать-родина", "земля отцов". Когда государство маленькое, то это правда, а когда огромное - то нет.

ЛЮБОВЬ тут это не столько эмоция, сколько адекватность ИСТИНЫ, КРАСОТЫ и СПРАВЕДЛИВОСТИ у разных коммуникатирующих субъктов. Вот  либерализм  явно  склоняется  к  универсальной рациональности, для  коммунистов  важна  социальная  справедливость, у  фашистов  в  центре  общая  эстетика. 

Могут ли ВСЕ люди входить в Мировое Правительство, должны ли все люди управлять государством, должны ли все люди управлять городом, фирмой, системой здравоохранения, банками, научными центрами? Могут, если у них единые понятия о БЛАГЕ! Но люди слишком разные, а некоторые вообще не очень различают между добром и злом и не способны даже себя и своих детей нормально содержать. 

Конечно, управлять надо рационально, но рациональность работает только при полноте информации, поэтому смыслы не всегда рациональны. Религия задает смыслы на эмоциональном уровне и вполне успешно.

Политическим  воплощением  Археократии  должно  быть  Мировое  Сетевое  Народное  Правительство.

Сетевое сообщество - это свободный выбор смысла. Еще до интернета ереси и новые религии создавались именно как сеть. Римская империя была сетью дорог, по которым двигались легионы, носители смысла римской власти. Наука развивалась благодаря вольным университетам, т. е. сообществам преподавателей, живших за счет студентов и королевских пожертвований. Сеть университетов распространяла  общие смыслы и наука даже стала "Храмом". Масонерия тоже строила Храм и действительно создала многие глобальные либеральные смыслы.

Мировое Правительство - это тоже некий Храм, что вызывает законную истерику у националистов и фундаменталистов. Его ценности не очень ясны большинству жителей земли. Вырабатывать эти смыслы должно некое сообщество по определению ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ. Интернет тут только инструмент, хотя и важный. Но, по факту, Мировое Правительство должно управлять глобальной инфраструктурой, глобальной торговлей, транснациональными корпорациями и банками, глобальной экологией и эпидемиологией, бороться с глобальной преступностью, геноцидом, голодом, обеспечивать информационный и культурный обмен. Всем этим занимаются в ООН, но только на уровне деклараций.

Пока у Мирового Правительства отсутствует СУБЪЕКТ, ибо человечество еще не получило субъектность, это как народ без элиты. Сегодняшние национальные и глобальные элиты воспитаны на опыте империализма и имеют только одну общую цель - максимизировать прибыльность капитала и минимизировать убытки, причем одна  группа  за счет другой. В худшем случае - элиты тупо стремятся удержать власть насилием и страхом перед ЧУЖИМИ. Только если в мире возникнет альтернативная элита с массовой поддержкой, Археократия станет реальной темой для обсуждения. Пока мы в стадии, когда старые элиты теряют контроль, а новых нет, есть постмодернистский хаос.

Александр Волынский: Трамп и русский фашизм

Переход  от  Средних  Веков  к  эпохе  Модерна  или,  в  терминах  марксизма,  от  феодальной  к  капиталистической  формации  сопровождался  переходом  от  религий  к  идеологиям.  Буржуазия  и  средний  класс  создали  либерализм, пролетариат  и    интеллигенция - коммунизм, аристократия   и  крестьянство  породили  фашизм. 

Эти  идеологии  не  надо  путать  с  методами  экономического  контроля -  рыночным  или  государственным. Либерал  может  быть  государственником  и  тогда  его  назовут  социал-демократом, коммунист  может  выступать  за  свободные  общины производителей  и  тогда  его  назовут  анархистом, фашист  может  защищать  частную  собственность, а  может  быть  национал-социалистом.

В  постиндустриальном  обществе  классы  потеряли  связь  с  сословными  определениями,  ведь  буржуазия    и   аристократия  были  сословными  кастами. Сегодня  население  мегаполисов  делится  на  профессиональные  страты  и  этно-религиозные  группы.  У  каждой  страты  и  группы  своя  субкультура, свои  наборы  ценностей, но  глобальная  экономика  и  глобальная  культура  диктуют  всем  свои  правила. Хотя  постмодернизм  и  отрицает  идеологии, но  сам  факт  существования  капитализма  не  может  не  стимулировать  поиски  идеологических  оснований  для  политических  решений.

Хотя   национальное  государство  и  либеральный  индивидуализм  противопоставили  себя традиционной  этнической  общине, но  они  не  нашли  способов  социализации,  лучших  чем  семья  и  общинные  традиции, в  том  числе  религиозные. Если  не  подходить  к  фашизму  предвзято, то  в  его  основе  лежит  недовольство  отчуждением  человека  в  ситуации  капитализма, когда   человек  превращается  в  винтик  машины, которой   не  может  управлять  и  действия  которой  даже  не  может   предсказать. В  отличии  от  коммунистов, которые  попытались  взять  все  под  контроль, что  оказалось  утопией  в  сложном  социуме  со  сложной  экономикой, фашисты  хотели придать  государству  больше  "органичности".  Ну  что  может  сдержать  жадность  капиталиста  или  жестокость  полицейского – только  осознание  того, что  капиталист  и  рабочий, полицейский  и  гражданин  одной  крови, одной  веры, одной  культуры. Если  немецкого  рабочего  эксплуатирует  немецкий  патриот  - это воспринималось  совсем  иначе, чем  эксплуатация  немца  евреем. В  Италии  Муссолини, начинавший  как  социалист, дали  итальянцам  иллюзию  устранения  отчуждения  через  создание  корпоративного  государства, все  внутренние  противоречия  которого  обращаются  на  внешнюю  экспансию. Милитаризм  возрождал  феодальные  ценности, но  уже  как бы  и  для  простолюдинов: любой  лавочник, напяливший  черную  рубашку  и бивший  морду  противникам  дуче, воображал  себя  чуть ли  не  римским  патрицием.

Сегодня глобализация  дала  фашизму  второй  шанс. Кризис  капитализма, которым  руководили  либералы, породил  и  кризис  либерализма. Трамп, хотя  сам  он  и  являлся  обычной  нью-йоркской  либеральной  вонючкой, попытался  возбудить  в  американцах  чисто  нацистские  сантименты. Все  противники  Трампа  были  объявлены  "коммунистами",  ибо  коммунисты - это,  прежде  всего,  интернационалисты, а  трамписты  - за  изоляционизм. Коммунисты - атеисты, а  Трамп  опирался  на  христианских  фундаменталистов. Коммунисты  - за  солидарность  трудящихся, а  сторонники  трампа  - расисты  и  терпеть  не  могут  мигрантов. Между  понятиями  "либерал"  и  "коммунист"  был  поставлен  знак  равенства, что  и  означает, что трампизм - это  одна  из  форм  фашизма.

Как  же  русские  могут  выразить  свое  недовольство  глобализаций  и  либеральным  капитализмом? Поскольку  коммунистический  опыт  в  России  провалился, а  сегодняшние  российские коммунисты - это,  скорее всего, национал-социалисты, то  остается  только  фашизм. Вместе  с  тем, в  России  традиционное  общество  разрушено, а  государство  многонационально. Остается  только  ПРАВОСЛАВИЕ. Но  для  создания  настоящих  православных  общин  требуются  глубоко  верующие  люди. В  США  фашизм  стоит  на  прочной  религиозной  базе  и  на  традициях  изоляционизма. В России  религия  не  может  стать  основой  органического  государства. Такая  слабость  русского  фашизма  с  одной  стороны  и  желание  народа  как-то  влиять  на  свою  судьбу  заставляют  государство  и  олигархию  идти  на  СИМУЛЯЦИЮ  ФАШИЗМА, в  основном  через  милитаризм,  через  внешнеполитические  авантюры.  Русские  понимают  симулятивную  суть  режима, но  реально  предложить  ничего  не  могут,  кроме  самой  грязной  ксенофобии. 

Удивительным  образом  именно  политическая  опасность  ксенофобии  и  расизма, способных  разрушить  как  США, так  и  Россию, дают  шанс  возникновению  в  этих  странах  нексенофобного  фашизма, который  я  называю  "АРХЕОКРАТИЯ".

Александр Волынский: Археократия - это принцип самоорганизации человечества

 

Археократия - это принцип самоорганизации человечества. 

Если развернуть его во времени, то он будет представлять этапы развития общества. 

Индивидуализм соответствует Дикости (Палеолит). 

Общинность, этничность, религиозность соответствуют Варварству (Неолит). 

Государство - это Цивилизация (от Античности до Модерна). 

Следующий этап  - Мировое Коммунистическое Правительство.

Александр Волынский: В поисках Архэ

Европейская философия с самого своего возникновения искала принцип, благодаря которому можно постичь все, что дано в ощущениях и может быть помыслено. Латинское слово principium на греческий переводится как αρχή, arche, «архэ».

Фалеса Милетского Аристотель называет άρχηγέτης, archegetes «первородным» философом, определившим начало космоса в воде. Поскольку вода существует в виде пара, льда, реки, моря или дождя, всегда оставаясь тем, что при любых изменениях всегда остается самим собой, Фалес и называет ее «архэ».

Для Гераклита архэ — это не субстанция, но вечное становление. Закон этого становления Гераклит называет logos.  Актуализацией архэ в мире была война, сжигающая ведущих ее воинов в огне погребальных костров.

Гераклитовская метафизика вступала в противоречие с желанием философов найти нечто постоянное в кружении материи, кроме самого кружения. Парменид признает только само Бытие постоянным и неизменным, но Бытие не может становиться, а становление поэтому не может быть. Парменид, совершенно в духе буддизма, объявил знание о мире видимостью, покрывалом Майи, богини обмана. Таким образом, нет истинного познания, нет познания истины, есть только познание видимости Бытия. Человеческое мнение — doxa — познает только видимость. Созерцание Бытия возможно только через божественный Ум – Nous.

В современном понимании учения Парменида Бытие существует только в мышлении, в основных категориях мышлении, в единстве пространства, в единстве времени, в единстве причинно-следственных связей, в системной цельности. Но человек не воспринимает эту цельность через свои ощущения, поэтому мир ему представляется хаотичным. Скрытый порядок архэ доступен только тем, кто сможет прорваться божественной мыслью через наивность и привычку человеческого мнения.

Сергій Тарадайко: Перевертаючи навпаки

Ніяк не зрозумію, Сократе, як ти щоразу ставиш розмову з ніг на голову.
Платон . Горгій (511, а)

Хоча це рідкісне явище й виникає дуже давно, біля двох з половиною тисяч років тому, – воно й понині ще залишається незвичайним і загадковим. Адже мова про філософію . Вивчаючи її, приміром, як учбову дисципліну, можна спершу просто вважати, що це один із багатьох інших предметів і навряд чи тут постане щось особливе. Та варто лише придивитись, і різниця стає помітною. Хоч яку взяти наукову дисципліну, ми відразу передчуваємо, про щó піде розмова. Математика, скажімо, це про числа і співвідношення, біологія – про живе. Зрозуміло, такі уявлення видаються дуже простими, проте саме на цій основі й побудоване наше мислення. Зовсім інша річ – філософія, бо питання: про щó вона, не може не спантеличити. Впродовж її існування тут ішлося про що завгодно: про сутність і про буття, про мову і про свідомість, і складалося таке враження, ніби справа не в особливому предметі, а в якомусь іншому баченні.
До речі, ця невизначеність у предметі дослідження, щиро кажучи, і створила філософію. Саме звідси пішло перше її прозріння. Щоб осмислити різноманітність (а найбільша різноманітність – це життя), слід уявити собі начало, з якого походило б геть усе. Саме так міркували перші філософи, називаючи це начало давньогрецьким словом archē. Більше того, відповідна будова думки, власне, й стала тією рисою, що характерна для філософії. Недаремно Гайдеґер каже: «Філософія запитує про archē»[1].

Галина Иванкина: Grand Maniere для самых маленьких

Большой Стиль, он же — бурбонский, галантно-высокий Grand Мaniere, получивший своё развитие в эпоху Людовика XIV, явился вдруг в иной ипостаси — в сталинской, триумфальной, индустриально-пролетарской. Grand Мaniere по-русски, по-советски звучал не менее помпезно, не менее красочно, сплетая строгость классицизма и прихотливость барокко. Фасадность магистральных домов, коринфские капители рабочих клубов, торжественность декораций, за которыми, разумеется, не положено видеть проблемы. Показ не реальности, а прекрасной иллюзии… Людовик подобен то Аполлону, то Юпитеру, то самому Солнцу. Снимите с него парик-аллонж, туфли на высоких каблуках и перед нами окажется некрасивый, рано лысеющий брюнет с громадным носом. Парадный Grand Мaniere был на виду — Версаль казался золотым чертогом в лучах заходящего солнца, а фрейлины спали вповалку в затхлых комнатушках. Сталинский Grand Мaniere с его подземными не то дворцами, не то — святилищами, с его портиками, колоннами, многометровыми барочными панно очаровавал и давал иллюзию абсолюного счастья. Выходя из своего общежития в районе Дангауэровки или Сокольников, и попадая в пространство рабочего клуба с колоннами, пролетарий забывал о своей неказистой жизни. Да что там? О своём происхождении. Он был гостем Короля-Солнца.

Кадры из фильма «Слон и верёвочка».

Как та заспанная и полуголодная фрейлина Версаля, которая всю ночь боролась с клопами, а утром стояла в очереди, чтобы умыться над единственным — правда, серебряным или даже китайско-фарфоровым — тазиком. Жизнь сложнее декорации, но и пролетарий, и фрейлина были абсолютно счастливы — они ощущали себя творцами истории, рядом с ними разворачивалось грандиозное действо. Солнце ходило совсем близко — оно могло согреть, а могло и спалить заживо. Об этом написано и сказано уже много. Поговорим сегодня о детях сталинской эпохи. Точнее, о том, как их изображали в кино. Жизнь ребёнка показывалась не сама по себе — это были не метания подростка, мучающегося первой любовью и не ещё какая-нибудь «пустыня одиночества», которая, по мнению Льва Толстого, являет собой наиболее точное определение отрочества. Даже детсадовский ребёнок, показываемый на экране, был включён в особый ритм бытия, где нет места не только одиночеству, но и свободному — личному пространству. А зачем оно нужно маленькому придворному, юному виконту — его жизнь — это Версаль! Он включён в прекрасный социум, служащий идее возвеличивания Солнца. Выходя во двор, дети попадают в некое подобие Версальского парка — кругом массивные дома с причудами, высокие арки, баллюстрады, железная ограда — разумеется, дворцовая! Вспомните двор из фильма «Слон и верёвочка», где девочки устраивают свои игры.

Мы - воинственное меньшинство. Но моральное большинство!

Мы с вами всегда будем в меньшинстве. И поэтому наше меньшинство должно быть боеспособным.
Мы говорим о создании внесистемной оппозиции. Но она не может быть сконструирована политтехнологиями.
А только, если мы будем себя правильно вести и хотя бы изредка смотреть в небо, - тогда Бог увидит в нас инструмент для Своих действий.
Наш Новый Боевой Поход будет!



***
«Если ты станешь повиноваться большинству тех, кто на земле, они собьют тебя с пути Бога. Они лишь следуют предположениям и только лишь измышляют» (Коран, 6: 116).

"... Мнение большинства - всегда ошибочно, ибо большинство людей - идиоты" (Эдгар Алан По).

"... Если ты в меньшинстве – и даже в единственном числе, – это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен" (Джордж Оруэлл, 1984).

"... Нас мало, но мы в тельняшках" (народное).

"... Человек есть стадное животное с развитым разумом, способным к творчеству. За коллектив и равенство стоит слабое большинство людской популяции. За личность и свободу - её сильное меньшинство. Но прогресс общества определяют сильные, эксплуатирующие слабых" (Николай Амосов,"Моё мировоззрение", журн. "Вопросы философии", № 6, 1992).

«... В каждом государстве и народе есть раса высшая, творящая творческую созидательную работу... Нация в народе или государстве состоит из людей высшей расы. Демократия хороша, когда она обеспечивает господство нации...» (Владимир Вернадский, "Дневник", журн. "Київська старовина", 1993, №4, С.31).

«...Я начинал революцию, имея за собой 82 человека. Если бы мне пришлось повторить это, мне бы хватило пятнадцати или даже десяти. Десять человек и абсолютная вера. Неважно сколько вас. Важно верить, и важно иметь чёткий план» (Фидель Кастро Рус).

«...Может ли сила сотни превышать силы тысячи? – Может и превышает, когда сотня организована. Организация удесятеряет силы… Сознательность передового отряда в том, между прочим, что он умеет организоваться. А организуясь, он получает единую волю, и эта единая воля передовой тысячи, сотни тысяч, миллиона» (В.И.Ленин, собр. Соч. т. 12, ч. 2 стр. 588).

"... Нас мало, бдящих в ночи над спящими, с нами беседуют звезды… Нас мало среди мирных городских жителей, на наших плечах тяжесть города… Нас мало, мы за всех несем общий груз, мы на пограничье, нас обожгла боль, и мы выгребаем к восходу, мы - дозорные на вахте, застывшие в ожидании ответа на немой вопрос…" (Антуан де Сент-Экзюпери, "Цитадель").

"... Ми в меншості, ми - ті для яких все це має значення. І наші цінності нікуди не зникнуть, я ніколи не дам топтатись по ним ногами і висміювати. Це справа мого життя. Бути в меншості не звикати для мене" (Марія Бурмака)

"... Наш народ появился из тех людей, которые не желали жить как все остальные. А желали подняться над своей природой и достичь следующего уровня развития..." (Михаєль Лайтман).

***

"... Ведь самое главное – всегда быть на передовой. Твёрдо стоять среди руин. Лицом к солнцу и задом ко всему миру. Хранить отвагу. Не терять надежду. Будущее принадлежит нам!" (Марио Мерлино).

Александр Волынский, Олег Гуцуляк: Этнос, народ, нация и буржуазное общество: между Традицией и Законом

Этнос феноменологически, по Ю. Бромлею, определяется эндогамией, т.е. внутриэтническими браками. Этнос есть носитель Традиции. Этнос есть система распределенная, прежде всего, во времени.

Народ (people) – это этнос как носитель политической части Традиции, это этнос в определенный исторический момент. Народ – это система распределенная, прежде всего в пространстве.

Этнос-народ - это синергетические системы, их самоорганизация происходит на основе Традиции. Традиция – это способ передачи Идей. Источник Идей каждая традиция определяет по своему. Объективный идеализм, со времен Платона, признает наличие «вечных идей», немецкая философия определяет источником вечных идей «эволюционирующий Дух», или «индивидуизирующую Волю», что очень напоминает Дао восточных религий.

Ситуация этнического смешения в мегаполисах разрушает этносы и уничтожает традиции. Мегаполис как сложная система заменяет собой Традицию. Так уже было во всех полисах и их имперском продолжении, вместо Традиции возникал культ Города. Буржуазное государство – это государство индивидуалистов-горожан (буржуа), объединяемых не традицией, но законом. Таким путем из Народа создается Нация не как синергетическая, а как кибернетическая система, управляемая элитой буржуазии. Любая элита пытается подстроить традицию под свои интересы. Если подстройка проходит нормально и органично, то мы имеем успешную нацию, если традиции народа и стремления элиты входят в конфликт, то имеем ситуацию напряженности и постоянные кризисы. Если элита иноэтнична, то либо идет ее ассимиляция, т.е. элита меняет свои традиции, либо ее уничтожают.

Но поскольку законы есть прерогатива элиты, то любое буржуазное государство рано или поздно превращается в олигархию самых богатых граждан. Сегодня олигархия банков и корпораций захватила управление всей глобальной системой коммуникаций и товарообмена и, действуя по принципу максимизации прибыли, внедряет вместо Традиции идеологию индивидуального потребления.

Поскольку ныне народы полностью трансформированы в подчиненные олигархиям нации, то только этносы, еще не поглощенные Мегаполисом и являющиеся еще носителями всей полноты традиции, могут сегодня противостоять олигархии. Только этносы могут самоорганизоваться против космополитичных элит ("окружить Город") и выставить альтернативу им - археократию.

К сожалению, в России имперская традиция полностью уничтожила в русском народе способность к самоорганизации, и любая такая попытка воспринимается русской ментальностью как предательство родины, она так и остается «страной рабов, страной господ». Я не согласен, что такая ментальность превращает русских в недочеловеков, но я согласен, что она сближает русских с Азией, но не с Европой. Причем с Азией дальней. Даже русское казачество было перевоспитано жесточайшим террором имперской власти и стало ее опорой. Имперская экспансия России в сегодняшних условиях  – это просто попытка московской олигархии соответствовать некоторым элементам русской традиции, но с совершенно противоположными традиционализму целями.

Так и в  нынешней Украине происходят как наступление украинского этноса ("села") против цитаделей олигархата ("Межигорья", "городов Донбасса"), так  и попытки трансформировать политическую волю ("народ") этноса  в подчиненную олигархам (или России, или Запада) "гражданскую нацию",  "законопослушную". но полностью лишенную Традиции как таковой... Какая тенденция станет доминирующей - покажет ближайшее будущее.

Максим Борозенец: Ультрамодерн (тезисы)

1. Модерн возникает в период упадка традиционной Европы и выявляется в двух формах – как ИНВЕРСИЯ Традиции (последовательное отрицание ее принципов и переворачивание форм и смыслов в свою пользу) и как ТРАНСГРЕССИЯ Традиции (создание новых мифов – социальные преобразования настоящего и утопические учения о будущем, что по сути является развитием Традиции в новых исторических условиях и воплощением ее эсхатологии).

2. Инверсия – магистральный путь, что понятно: Традиция – это гигантский кладезь, резервуар для ненасытного черпания оттуда Модерном. Энергия отрицания мощна всилу своей примитивной однонаправленности, и напрямую зависит от мощи отрицаемой величины, а Традиция представляет собой многотысячелетний богатейший фундамент. Трансгрессивные явления маргинальны и разрознены, их элементы используются Инверсией как вторичное топливо в войне отрицания.

3. К началу ХХ века инверсионный Модерн представляет собой мощную магистраль либерализма – экономического, научного, философского и т.п. Разрозненные трансгрессионные течения постепенно упорядочиваются и объединяются в разнообразные кластеры: социал-утописты, коммунисты, анархисты, фашисты, интегралисты и т.д. Однако, все они уже заряжены энергией отрицания, доставшейся от основного направления Модерна.

4. ХХ век явил нам воплощение трансгрессионных проектов в виде коммунизма (СССР, Китай, Корея и т.д.) и фашизма (Италия, Германия и т.д.) Созданные государства оказались архаичными в своей сути, традиционными в новых исторических условиях, в чем не преминули обвинить их либеральные критики (К. Поппер, Ф. фон Хайек). Либеральная система, основанная на отрицании, получила в лице этих государств и их идеологий новые мощные резервуары для развития своего инверсионного пути (резервуар Традиции на тот момент был практически истощен).

5. К концу ХХ века все независимые социалистические проекты пожраны «освобожденным Уроборосом» инверсионного Модерна. В преддверии «голода» либеральная система запускает Постмодерн – массовое производство виртуальных сущностей как образование новой питательной среды для Модерна. Таким образом, Модерн превращается в Дон-Кихота, придумывающего себе монстров, чтобы оправдать продолжение инверсионного пути. Либерализм клонирует себе врагов, обучает их, дает им оружие, чтобы потом объявить им свою «священную освободительную войну». В этом мире мы сегодня живем.

6. В хаотической среде Постмодерна зарождается УЛЬТРАМОДЕРН как предчувствие. «Ультра-» означается «по ту сторону», и отсылает нас напрямую к трансгрессионным учениям раннего Модерна. Ультрамодерн опирается на историю развития трансгрессионного пути Модерна и принимает опыты коммунизма, анархизма, фашизма, и особенно консервативной революции для осуществления радикального шага по ту сторону Постмодерна как освобождения из иллюзорной темницы, сфабрикованной инверсионными силами Модерна. Будущее неизбежно приближает Ультрамодерн, где вновь явит себя Традиция в лице власти новых жрецов (Археократия).

INTERTRADITIONALE: Traditio — Integratio — Revolutio

Александр Волынский: «Воля к власти», логика Истории и Архэ

Продолжая традицию Шопенгауэра, я считаю Волю причиной страданий. 

Индивидуация (квантизация) Мира — это основа Представления. Вопрошание Бытия — это и есть Дазайн (Dasein). Самопознание Мирового Духа начинается с удвоения и поиска синтеза.

К прискорбию, пресловутая «воля к власти» ВНЕ Архэ — это просто Абсолютное Зло. Но мы, люди, находимся в мире представлений и наблюдаем только «дураков-козлов-гитлеров», а вернее их деятельность, обусловленную радикальным субъективизмом.

Ангельская природа Радикального Субъекта неоспорима, но только это падший ангел — Сатан, а «гитлеры» и «сталины» только его редукции.

Тоталитаризм, террор, геноцид плохи даже не потому, что «так говорит мораль», а потому, что подрывают базисные основы социального бытия как и убийство, обман, кража, прелюбодеяние, неуважение к старшим.

Надо сказать, что нацисты развязали массовое государственное насилие только с началом войны. Война вообще обесценивает человеческую жизнь. Большевики практиковали террор постоянно, ибо были явным политическим меньшинством, но как только угроза потери власти уменьшилась, ослаб и террор. Это к тому, что террор не может быть постоянной политикой и перешагивание через трупы обычно заканчивается трупом перешагивающего.

Отрицатели Шоа и репрессий состоят из двух категорий — дураков и негодяев. Дураки верят байкам негодяев, поскольку хотят верить в простые решения всех проблем, а когда им указывают, чем заканчиваются простые решения, то дураки считают, что их «дурят сионисты» для удержания своей всемирной власти.

Максим Борозенец: Археократия и сословия в условиях Глобализации: К структурному анализу социологии XXI века

1. По ту сторону глобального смешения

Касты, сословия, классы – сегодня эти четкие социальные расслоения считаются «пережитком прошлого», то есть тех эпох, когда общество предполагало внятную традиционную иерархию, воплощающую метафизические представления о структуре Мироздания в физических формах реальной власти. Всякая иерархия являет собой твердь, фундамент, статический Центр посреди хаотического движения, подтачивающего эту твердыню периферийными кругообразными волнами. Парадигма Модерна, как мы знаем, противопоставила себя всему традиционному и потому водрузила децентрализующие тенденции на знамя идеологии и методологии, провозгласив их естественными и, следовательно, истинными, а Центр – насилием над этой естественной истиной. Урчание голодного желудка предполагалось первичным по отношению к копошению мыслей – на службу этой догме была поставлена вся современная наука. Метафизика последовательно опровергалась материалистическими выводами, (причем наиболее серьезный удар был нанесен с тыла идеалистом Кантом), пока у власти окончательно не утвердилась система товаро-денежных отношений.

Процесс социальной модернизации, начатый светочами Возрождения, был применен на практике деятелями Просвещения. Периферизация была внедрена в государственные монархические системы, где она развернула агрессивную борьбу против «тирании Центра», и подтачивание иерархии вылилось в размывание границ каст и сословий до окончательного смешения всех и вся в единую массу. Этот процесс нашел свое логическое завершение в марксистской теории, провозглашавшей окончательное обобщение социальных различий. Но с завершением приходит и преодоление.

Александр Волынский: Энархизм, Империя и Нация

В России идет активное строительство партии Евразия, а Украину сотрясает Закон о языках. Судя по всему это элементы одного процесса – возобновление московской экспансии. История развала СССР дает алгоритм того, как ослабление языковой унификации готовит почву для политической дезинтеграции. Поражение фашизма на долгое время обеспечило слабость националистических движений в Советских республиках, но сохранение национальных школ подготовило почву для нового поколения националистов на котором уже не лежала каинова печать убийц и предателей Социалистической Родины. Однако, сильные позиции русского языка обеспечивают московское влияние на всем постсоветском пространстве.

Александр Волынский: Mosca delenda est!

Москва вышла на борьбу с Глобализацией. Москва вышла на имперский реванш. Москва погрязла в диком воровстве.

Вы, москальские падлы, сделали все чтобы превратить Украину и Европу в фашистский гадюшник.

Вы поддерживаете Иран, Сирию, Северную Корею только потому, что они хотят уничтожить Америку.

Вы люто озлоблены на все человечество.

Москва - просто гнойник ненависти и хамства, заражающий их миазмами все окружающее ее пространство Евразии.

Сегодняшнее обострение имперских и националистических комплексов, с одной стороны, и раздражение глобальной элиты трудностями глобализации, с другой, - есть необходимый этап эволюции человечества.

Гром не грянет - мужик не перекрестится. Только кровь, ужас и разруха, которую несут с собой все противники политической интернационализации покажут народам и элитам, что археократии нет альтернативы.

Надо только выйти из лже-дилеммы «или демократия или социализм».

Мир должен состоять из национальных государств, церквей, племен, общин. Каждый выбирает свою форму правления и экономического распределения. Но глобальные коммуникации и финансы, борьба с глобальной преступностью, катастрофами, эпидемиями должна быть передана Мировому Правительству, которое будет функционировать на принципах Коммунизма.