Александр Артамонов: Дионис как метафизическое Солнце

Посвящаю эту статью Елизавете Левенцовой,
Госпоже моего сердца

Рассматривая столь сложный вопрос, как религия древних народов (в том смысле, в котором понятие «религия» применяет к систематизированным верованиям греков Ф. Зелинский [1]), необходимо понимать, что теоретическое ядро таковой религии принципиально недоступно непосредственному исследованию. Проблема связана не только с отсутствием необходимых канонических источников (из исследований таких мыслителей эпохи эллинизма, как, например, Павсаний или Плутарх, нам известно, что греческая религия по своей сути не имела строгой канонической структуры). Основная сложность связана с невозможностью для исследователя концептуализировать посредством научной терминологии фундаментальные основы любого духовного учения, имеющего в своём теоретическом ядре иррациональные элементы. Данная деталь совершенно не связана с хронологической отдалённостью древнегреческой религии от современного исследователя, поскольку она характерна и для изучения современных религиозных учений.

Во избежание столкновения с указанной проблемой, мы попробуем разобрать древнегреческую религию через призму символической системы, средствами которой сами древние греки концептуализировали собственные верования. В этом случае, мы исходим из мировоззренческой позиции, условно характеризуемой как «метафизический реализм», и, аналогичным образом, мы условно приписываем нашу мировоззренческую позицию самим грекам в качестве общего знаменателя, объединяющего исследователя и исследуемое. Под метафизическим реализмом в широком смысле мы понимаем отношение к физическому миру как к манифестации чувственно не воспринимаемого, неизменного метафизического ядра. В узком же смысле (в собственно древнегреческом контексте) метафизический реализм, условно приписываемый нами грекам в качестве вспомогательного средства нашего исследования, мы интерпретируем как специфическое убеждение в предопределённости всех процессов физического мира неким метафизическим источником смыслов (судеб). Далее по тексту мы будем использовать понятие «метафизический реализм» (или «метареализм») именно в указанном узком значении, кроме особо оговорённых случаев. Одним из наиболее ярких примеров выражения метафизического реализма в древнегреческой литературе является известное место из «Теогонии» Гесиода – раздел быка в Меконе, во время которого поэт называет Зевса «созерцателем вечных предначертаний» и противопоставляет его Прометею, потерявшего аналогичную способность по причине собственной титанической («злой») природы [2]. Вечные предначертания, в данном случае, это один из аналогов метафизического источника судеб и смыслов, о котором было сказано ранее. Такие ключевые понятия античного отношения к миру, как «космос» и «гармония» основываются на той же самой мировоззренческой основе, будучи примерами вербального выражения физического воплощения метафизической основы мироздания.

Александр Артамонов: Поэтика правотворчества (по онто-историческому учению М. Хайдеггера)

Достигнув на сегодняшний день вершины экономического развития, Европейское постиндустриальное общество сталкивается с, казалось бы, непредсказуемыми проблемами и вызовами. Постепенная потеря собственной культурной идентичности ведущими этносами Европы, происходящая на фоне реализации мультикультурной модели Запада (речь идет о его исламизации и африканизации) служит превосходной иллюстрацией к пессимистической философии Мартина Хайдеггера. Этот философ еще в первой половине ХХ века называл Европу вечерней землей, die Abendland, а европейскую философию, соответственно – философией вечерней земли (со всеми вытекающими коннотациями), продолжая линию как О. Шпенглера, так и Ф. Ницше. Под «вечером» у Хайдеггера метафорически следует понимать заход солнца, пришествие сумерек и тьмы ночи, что в высшем значении символизирует потерю понимания различия между бытием (das Sein) и сущим (das Seiende), а в значении менее высоком и обобщенном – деградацию европейского человека под влиянием техники.

Впрочем, выражая крайний пессимизм, учение Хайдеггера несет в себе и крайний оптимизм как «своё другое» первого, снимая, таким образом, обе крайности – философ оставляет для человека две сферы деятельности, чья «ненасильственная власть» может стать ключом для ревитализации общества: это противопоставленные технике мышление и поэзия (das Denken and das Dichten) [15].

Александр Артамонов: Смысловые структуры христианства в пропаганде евроинтеграции Украины

Современная независимая Украина оказалась в сложной ситуации цивилизационного и геополитического выбора, который в условиях неизбежности глобализационных тенденций является аналогично неизбежным. Впрочем, благодаря успешной пропаганде, украинской нации навязывается выбор между якобы лишь двумя возможными вариантами: западным проектом Европейского Союза и московским проектом Таможенного Союза. Очевидно, что такая ситуация в условиях Крымского кризиса и войны на Донбассе является выгодной прежде всего для Запада, поскольку Украина таким образом совершенно лишается выбора и оказывается вынужденной идти на любые уступки, чтобы стать частью политической Европы. Поскольку российская агрессия исключила практически любую возможность вхождения Украины в Таможенный Союз, главной задачей западных пропагандистов сегодня является насаждение биполярного видения мира (модели «либо ЕС, либо ТС, третьего не дано») среди украинских интеллектуалов. Однако, Европейский Союз с его либеральными ценностями не является близким для украинской нации с характерным для неё духовно-религиозным восприятием действительности. Этим обстоятельством обусловлены особенности западной пропаганды, облекающейся в привычные для украинца христианские смысловые структуры. Западная пропаганда европейского курса Украины на сегодняшний день достаточно однообразна, а потому данное эссе является попыткой раскрыть общие её тенденции на примере прозападной риторики российского диссидента и либерального мыслителя Анатолия Ахутина. В ходе своей открытой лекции, состоявшейся во Львове 9 ноября 2015 года, Ахутин фактически продемонстрировал полный спектр применения христианских смысловых структур для подачи Европейского Союза в приемлемом для носителей украинской ментальности виде. Рассмотрим по порядку ключевые примеры эксплуатации Христианских смыслов одним из наиболее ярких пропагандистов западного либерализма и Евроинтеграции Украины.

Александр Артамонов: Проект «Исламского мира» как традиционалистская альтернатива западной глобализации

Современный мир характеризуется в первую очередь беспрецедентными темпами научно-технического развития, обусловившими переход от индустриального общества эпохи Модерна к обществу постиндустриальному, информационному, философско-мировоззренческим аспектом которого является Постмодерн. Согласно Маршаллу Маклюэну, любая технология является в первую очередь сообщением [12], и в высшей степени эта мысль применима к технологиям современным, постепенно нивелирующим пространство и делающим, таким образом, глобализацию неизбежным следствием научно-технической революции. В геополитическом же аспекте современный мир существует в условиях абсолютного доминирования США как сверхдержавы, пережившей, в отличие от своего восточного противника, гонку вооружений. Американский культуролог Сэмюель Хантингтон утверждал, что крах биполярной модели мира должен привести к многополярности, к цивилизационному самоопределению отдельных регионов на основе культурного единства [11, с. 27]. В какой-то степени этот прогноз стоит признать справедливым, однако, его осуществлению должен предшествовать переходный период, в течение которого будет происходить постепенная потеря США лидирующей позиции в мировой политике. До тех пор, вследствие доминирования США, процессы глобализации, ставшие, как было указано ранее, неизбежными вследствие объективных научно-технических причин, реализуются в русле западной либеральной идеологии (т.наз. «первой политической теории»).

По отмеченным выше причинам, глобализация и американизация в рамках перехода от биполярности к мультикультурализму являются по большей части синонимичными понятиями. Поскольку «сверхдержава» стремится к соответствующей её статусу «сверхвласти», американский образ жизни преподносится силами атлантистской пропаганды в качестве несомненного эталона. Совершенно западные по своему происхождению формы организации общественной жизни (демократия, секулярный гуманизм, либерализм, а также т.наз. «правовое государство», «гражданское общество» и проч.) активно насаждаются во всём мире. Таким образом, атлантистские идеологи стремятся к нивелированию цивилизационной идентичности и политической субъектности всех участников глобализационных процессов.

При этом, безусловно, американская модель глобализации не является единственной возможной; это обстоятельство предполагает возможность конкуренции США с другими цивилизационными центрами. Сегодня наиболее ярким и перспективным конкурентом США в данной сфере является Исламский мир с его альтернативной моделью глобализации, базирующейся на противостоящем американскому либерализму традиционализме.
Задачей нашего исследования является демонстрация отрицаемой проамериканскими пропагандистами конкуренции между атлантистским и исламским глобализационными проектами в современном мире. Для этого мы вскроем исторические предпосылки таких отношений, а также обратимся к нескольким примерам идеологической борьбы Англосаксонского мира против Исламского мира. Через призму противостояния американизма и ислама, второй представляется нам в качестве полноценной традиционалистской альтернативы первого.

Александр Артамонов: Между Хайдеггером и Эволой

Традиционализм, скандалы, расследования

Больше года тому назад, в феврале 2015 г., имело место необыкновенное происшествие: председатель общества им. Мартина Хайдеггера, фрайбургский философ Гюнтер Фигаль, подал в отставку, прочитав т.наз. «Чёрные тетради» Хайдеггера. Фигаль, в частности, был шокирован тесной связью между Хайдеггером и НСДАП, так что окончательным вердиктом философа стал призыв к более углублённому исследованию творчества Хайдеггера времён становления национал-социализма в Германии. Лично у меня это событие вызывает искреннюю радость не потому, что Хайдеггер оказался нацистом (презираю Гитлера и его сторонников, чьи взгляды основаны на том же примитивном биологизме, что и взгляды современных американских философов), но по причине заявления, сделанного главным официальным хайдеггерианцем мира, в котором, фактически, подтверждается прискорбная фрагментарность современного хайдеггероведения вкупе с неадекватностью общепринятых интерпретаций творчества Хайдеггера.
Уже в конце 2015 г. произошло новое событие, не менее значимое: немецкий исследователь Томас Васек обнаружил в тех самых «Чёрных тетрадях» буквально дословную цитату из книги Юлиуса Эволы. Не буду приводить здесь ни утверждения Васека, ни процитированный им фрагмент, поскольку это уже сделали в своих статьях и Джованни Сесса, и Грег Джонсон (эти тексты сегодня доступны в сети интернет в русском переводе). Вместо этого, я вместе с читателем попытаюсь поразмыслить над тем, мог ли в принципе Юлиус Эвола каким-то образом фундаментально повлиять на творчество Мартина Хайдеггера (уже упомянутые Сесса и Васек склоняются к тому, что Эвола буквально сформировал философское мировоззрение Хайдеггера, Джонсон же занимает более взвешенную позицию). Естественно, следует понимать, что в значительной степени и Джонсон, и Сесса, и Васек, и ваш покорный слуга руководствуются собственными оценками творчества как Эволы, так и Хайдеггера, а потому, коль скоро эти оценки, бесспорно, различны, взгляды исследователей на проблему также содержат различия. Посему позволю себе поделиться с почтенным читателем собственными мыслями, обусловленными моим личным пониманием интеллектуального наследия обоих авторов. И, раз уж Эволу с лёгкой руки Васека называют чуть ли не наставником Хайдеггера, сделаем акцент на его произведениях.

Александр Артамонов: Фашизм как политический коррелят поэзии

Статью посвящаю Елизавете Левенцовой, 
Госпоже моего сердца

Предложенный читателю текст является в первую очередь заметками на полях «Песочного человека» гениального писателя-визионера Э. Т. А. Гофмана. Если бы когда-нибудь сборник его трудов опубликовали в обществе с правым уклоном доминирующей идеологии, данные размышления следовало бы добавить к указанной новелле в качестве возможного послесловия, помогающего читателю понять некоторые политические аспекты прочитанного произведения. Еще в большей степени подобного рода тексты помогают нам иначе смотреть не столь на тексты, сколь на привычную повседневность, ведь «Песочный человек», как и любое другое произведение подлинно великого мастера, сохраняет свою актуальность в любом контексте. Так, оно актуально и сегодня, в особенности — в силу ряда удивительным образом сложившихся политических и культурных обстоятельств, позволивших по-новому переосмыслить три политических теории Модерна в форме так называемой Четвёртой Политической Теории, преодолевающей, в частности, те недостатки фашизма, за которые это политическое движение некогда критиковал «справа» Юлиус Эвола. Итак, лишь только заговорив о наиболее перспективном и современном (фактически постоянно находящемся в процессе развития) политическом учении, и присвоив ему при этом четвертый номер, мы ненароком упомянули и предшествующие ему три политических теории — либерализм, коммунизм и фашизм. Через призму этой триады мы и рассмотрим указанную новеллу Гофмана.

Выделим основные детали сюжета: главный герой, юноша Натанаэль, до смерти боится некоего Коппелиуса, «песочного человека»: ранее отец Натанаэля погиб в результате несчастного случая во время алхимического эксперимента, проводимого совместно с Коппелиусом, и с тех пор юноша испытывает к последнему мистический ужас. Ни невеста Клара, ни лучший друг (брат невесты) не понимают мрачных чувств Натанаэля, и потому он оказывается в своих переживаниях одиноким. Оставив дома свою невесту, Натанаэль уезжает учиться в другой город и там влюбляется в Олимпию, девушку-куклу, которая кажется ему живой, поскольку смотрит он на неё через подзорную трубу, проданную ему всё тем же Коппелиусом, притворившимся учёным Копполой. Наконец, распознав в, казалось бы, идеальной возлюбленной куклу-автомат (сконструированный снова-таки зловещим Коппелиусом), юноша возвращается домой, к своей настоящей, живой Кларе. Вместе с Кларой Натанаэль поднимается на ратушу, и они рассматривают городскую площадь. Внезапно он смотрит вниз через подзорную трубу Копполы-Коппелиуса, и его охватывают некие чувства, которые автор не затруднился описать. Сначала главный герой пытается сбросить с ратуши Клару, а когда ему это не удаётся, он бросается вниз сам, разбиваясь насмерть.

Александр Артамонов: Место «Исламского мира» в конспирологических моделях Грасе д’Орсе и Жана Парвулеско

«Конспирологизация» мировой истории является современным способом её мифологизации – объяснения непостижимого через апелляцию к тем или иным описательным моделям, образованным в результате потребности общества в квазирационализации неизвестного. В этом смысле, конспирология, оперирующая с неизвестным, подменяет социальные науки, когда они не обладают достаточной материальной или методологической базой. Тем не менее, конспирологическая модель строится на имеющейся информации, которой попросту недостаточно для научного осмысления. Таким образом, конспирология как комплекс представлений о «тайных», «неизвестных» управителях мира, стоящих за ширмой открытой обществу официальной стороны мировой политики, может представлять интерес в качестве социального дисплея, демонстрирующего общественные убеждения касательно тех или иных явлений.

Иными словами, изучение конспирологических моделей в первую очередь позволяет делать выводы о тех обществах, в которых эти конспирологические модели применяются для описания реальности.

В нашем исследовании, посвящённом сравнению конспирологических моделей двух ключевых конспирологов Западной Европы – Грасе д’Орсе (жившего в конце ХІХ века) и Жана Парвулеско (нашего современника), мы стремимся понять, как изменилось отношение западноевропейских конспирологов к Исламскому миру за прошедшие сто с лишним лет. Важно, что конспирологическая модель Парвулеско является современной интерпретацией модели Грасе д’Орсе, и именно потому данное сравнение обладает особой иллюстративностью. Бесспорно, различия между взглядами двух конспирологов разных эпох не обладают универсальным значением для выявления изменения общеевропейских социальных тенденций, однако же, поскольку и научно-популярные статьи Грасе д’Орсе (сведённые в сборник «Язык птиц: Тайная история Европы»), и романы Жана Парвулеско (например, «Португальская служанка») активно переводились и переводятся сейчас на многие языки, публикуются в разных странах мира и пользуются высокой популярностью в определённых кругах, результаты нашего компаративного анализа могут быть интересными в качестве уточняющего дополнения к более широким социологическим исследованиям.

Представляем: Александр Артамонов

Александр Александрович Артамонов — главный редактор международного общественного оккультно-религиоведческого журнала «Апокриф» в Украине, председатель Ассоциации Украинских Метафизических Реалистов (АУМ), автор книг «Наближення до Говарда Лавкрафта» (в печати), «Laterna metaphysica» (в печати), руководитель проекта «Tarot “Die Stimme des Seyns”», посвященного визуальной репрезентации ключевых концептов Четвёртой Политической Теории через призму Старших Арканов Таро. Член Ассоциации философов и религиоведов (Ассоциация «ФИР»).

Родился в 1992 году в г. Бердянске (Запорожская обл., Украина). С 2009 по 2012 учился на социально-гуманитарном факультете Бердянского государственного педагогического университета, с 2012 года живёт во Львове и учится на философском факультете Львовского национального университета им. И. Я. Франко. Неоднократно участвовал в археологических раскопках античного причерноморского города Ольвии.

Автор научных и научно-публицистических статей в областях литературоведения, философии права, теологии, философии науки, Четвёртой Политической Теории.

Исследователь и переводчик латинских трактатов Герберта Аврилакского, англоязычных художественных и философских текстов (в т.ч. Говарда Лавкрафта, Ананды Кумарасвами, Керри Болтона, Джонатана Боудена и проч.).

https://artamerukr.wordpress.com
https://lnu.academia.edu/AlexanderArtamonov
artamonov.a.a29@gmail.com