Иными словами, изучение конспирологических моделей в первую очередь позволяет делать выводы о тех обществах, в которых эти конспирологические модели применяются для описания реальности.
В нашем исследовании, посвящённом сравнению конспирологических моделей двух ключевых конспирологов Западной Европы – Грасе д’Орсе (жившего в конце ХІХ века) и Жана Парвулеско (нашего современника), мы стремимся понять, как изменилось отношение западноевропейских конспирологов к Исламскому миру за прошедшие сто с лишним лет. Важно, что конспирологическая модель Парвулеско является современной интерпретацией модели Грасе д’Орсе, и именно потому данное сравнение обладает особой иллюстративностью. Бесспорно, различия между взглядами двух конспирологов разных эпох не обладают универсальным значением для выявления изменения общеевропейских социальных тенденций, однако же, поскольку и научно-популярные статьи Грасе д’Орсе (сведённые в сборник «Язык птиц: Тайная история Европы»), и романы Жана Парвулеско (например, «Португальская служанка») активно переводились и переводятся сейчас на многие языки, публикуются в разных странах мира и пользуются высокой популярностью в определённых кругах, результаты нашего компаративного анализа могут быть интересными в качестве уточняющего дополнения к более широким социологическим исследованиям.
Конспирологическая модель Грасе д’Орсе
Модель, предложенная Грасе д’Орсе (1828-1900) для объяснения логики европейской истории основывается на оппозиции двух сил: так называемых орденов Кварты и Квинты. Выводя происхождение обоих орденов еще из времён переселения дорийцев на Балканы, Грасе д’Орсе называет данную оппозицию изначальной и непримиримой для Европы – при этом, именно борьба между Квартой и Квинтой является совершенно универсальным объяснением для всех событий европейской истории (что, в принципе, характерно для мифологического универсализма конспирологии).
Суть двух названных орденов заключается в мировоззренческом различии: квартианцы исповедуют откровенно эгалитаристские идеалы общества, и в целом они ориентированы на интересы большинства (так, например, совершенно квартианским, согласно Грасе д’Орсе, является католицизм). Кварта представлена преимущественно духовенством и «третьим сословием» — крестьянами и ремесленниками. Квинтианцы же, напротив, ориентированы на социальный элитаризм (совершенно квинтианским Грасе д’Орсе называет протетантизм) и представлены преимущественно дворянством.
Однако, помимо внешних религиозных культов, оба ордена имеют тайные культы, зашифрованные посредством языка посвящённых в геральдической символике, архитектуре, книгах и прочих произведениях, могущих служить «текстами». Так, Грасе д’Орсе называет квартианцев дорийцами-солнцепоклонниками, а квинтианцев – ионийцами-лунопоклонниками, и приводит ряд дополнительных характеристик обоих культов. Благодаря строгому дуализму модели, в ней чётко выделена оппозиция МЫ-ОНИ, составляющая суть европейской истории; важно отметить, что, поскольку Грасе д’Орсе католик (а, стало быть, сторонник идеологии Кварты), протестанты для него всегда ОНИ (одним из самых ярких примеров борьбы Квинты с Квартой является для Грасе д’Орсе противостояние Реформации и Контрреформации), но ОНИ шире, чем только протестанты, как и число противников европейских католиков превосходит количество протестантов.
В данном случае, следует рассмотреть в контексте конспирологической модели Грасе д’Орсе другой важный фактор развития европейской истории – Исламский мир. Так, согласно Грасе д’Орсе, мусульмане были сторонниками лунного культа. Также, в исламском обществе мыслитель отмечает абсолютное доминирование военной аристократии, а не духовенства, что приводит к ориентации всего Исламского мира на идеалы «кшатрийской» морали. В результате, совершенно очевидно, что Исламский мир для Грасе д’Орсе является такой же частью ордена Квинты, как и протестантизм.
Если воспользоваться конспирологической призмой Грасе д’Орсе, то можно действительно увидеть в европейской культуре попытки связать мусульман как с протестантами, так и с европейским дворянством. Например, в откровенно квартианской пьесе Жана-Батиста Мольера «Мещанин во дворянстве» (высмеивающей сторонников социального элитаризма), зятем фиктивного дворянина мсье Журдена становится фиктивный сын турецкого султана. Такие же квинтианские произведения (прославляющие и популяризирующие дворянские идеалы), как «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса или «Рукопись, найденная в Сарагосе» Яна Потоцкого также со своей стороны рисуют мусульман весьма неплохими людьми, во многом союзниками главных героев, даже несмотря на военное противостояние с Турцией. Иными словами, не только квартианцы-католики (к каковым принадлежал Грасе д’Орсе) связывают Квинту с Исламом, но и сама Квинта в некотором смысле не отрицает эту связь. Другим примером объявления связи между протестантами и мусульманами является, например, католическая пропагандистская идея, согласно которой революцию в Нидерландах организовали и проплатили агенты турецкого султана с целью ослабления империи Габсбургов (о чём, например, пишет Фридрих Шиллер в «Истории отпадения объединённых Нидерландов»).
Иными словами, в условиях оппозиции католицизма и протестантизма, последний всегда провозглашается более лояльным к Исламу, в то время, как первый объявляется непримиримым врагом обоих квинтианских политико-религиозных течений. Таким образом, речь идёт о близости, преодолевающей политические и внешние религиозные разногласия, утверждает Грасе д’Орсе. Эта близость основана на глубинном мировоззренческом единстве лунопоклонников-квинтианцев, остающемся неизменным вопреки внешней принадлежности к разным лагерям (вопреки тому, что протестанты всё же христиане, а мусульмане – нет, для Грасе д’Орсе протестантизм и Исламский мир представляют собой два крыла одного антикатолического – или же антикоммунистического – тайного ордена Квинты, деятельность которого реализуется посредством установления жестких иерархических отношений в обществе).
Интерпретация модели Грасе д’Орсе в творчестве Жана Парвулеско
Жан Парвулеско (1929-2010) является современным французским писателем и политическим философом, разработавшим собственную конспирологическую модель путём своеобразной интерпретации идей Грасе д’Орсе. Если модель последнего дуалистична и основана на оппозиции Кварты и Квинты, то Жан Парвулеско предлагает триадическую модель, вводя третий, примиряющий, институт – т.наз. «Императора». Так, чтобы объяснить суть «Императора», Парвулеско обращается к одной из иллюстраций противостояния Кварты и Квинты, приводимой в «Языке Птиц» Грасе д’Орсе, где Кварту олицетворяет Катерина Медичи, называемая «Непорочным Единорогом», а Квинту – Диана Пуатье, называемая «Великой Охотницей». Дело в том, что, согласно Жану Парвулеско, Грасе д’Орсе упускает из внимания то, что могущество обеих женщин обеспечивалось в частности тем, что Диана Пуатье была любовницей короля Генриха ІІ, а Катерина Медичи – его женой. Именно король Генрих является той символической фигурой «Императора», которая не позволяет Кварте и Квинте уничтожить друг друга и утопить страну в крови (здесь от себя приведем великолепный пример из истории Древнего Рима, когда оппозиция между патрициями и плебеями обострилась буквально сразу же после изгнания из Рима Тарквиния Гордого, последнего, седьмого, царя, выполнявшего, вероятно, такую же «императорскую» (по Парвулеско) функцию. Параллельно с терминологией Грасе д’Орсе, Жан Парвулеско вводит и свою конспирологическую терминологию, называя Кварту «Секретным (Чёрным) Орденом» (или «Церковью Святого Апостола Иоанна»), Квинту «Тенью Ордена» (или же «Церковью Святого Апостола Петра»), а «Императора» (представляющего собой не обязательно отдельную личность, но институт, примиряющий Секретный Орден с его Тенью, подобно тому, как Генрих примирял жену с любовницей) – «Церковью Святого Апостола Андрея». В романе Жана Парвулеско «Португальская Служанка» особо ярко показано, как в восприятии главного героя, Жана (метафорического «Императора»), Госпожа и Служанка составляют одно целое (будучи при этом разными женщинами) – словно Кварта и Квинта, составляющие вместе с «Императором» единую целостность, единое «государство».
Жан Парвулеско объясняет дуалистическую ограниченность модели Грасе д’Орсе феноменом «сокрытия Третьего Принципа» («Императора»), в результате которого общество раскалывается, утрачивая примиряющий верховный институт. При этом, для Жана Парвулеско характерен эсхатологизм, предусматривающий возвращение «Императора» (в широком смысле) перед наступлением конца света. Так, Шарль де Голль для Парвулеско является таковым «Императором», примиряющим Кварту и Квинту в созданном им (согласно Парвулеско) «Ордене Сорока Пяти Секретных Компаньонов». Отсюда очевидно, что для Жана Парвулеско не существует принципиальной оппозиции Кварты и Квинты, на которой была построена конспирология Грасе д’Орсе: Жан Парвулеско переводит конфликт из горизонтальной плоскости (противостояния равноценных орденов, отстаивающих различные убеждения и интересы) в вертикальную (оппозиция целостного триадического общества, состоящего из Императора, Секретного Ордена и Тени Ордена – с одной стороны, и расколотого дуалистического общества, состоящего лишь из Кварты и Квинты – с другой). Очевидны гностические мотивы такой модели: фактически, целостная Плерома противопоставляется раздробленной Кеноме; целостность и раздробленность являются соответственно синонимами «добра» (или «совершенства») и «зла» (или «несовершенства»).
Ислам в вертикальной модели Жана Парвулеско
Гностическая вертикальная интерпретация горизонтальной модели Грасе д’Орсе значит, что Жан Парвулеско рассматривает современный мир через призму противостояния Империи (Совершенства) и разрозненных Квартианцев и Квинтианцев (Несовершенства). В данном случае, противопоставляя целостность и раздробленность как принципы, Жан Парвулеско фактически объединяет конспирологическую модель Грасе д’Орсе с учением Рене Генона об инициации и контринициации. Раздробленные квартианцы и квинтианцы являются в данном случае агентами контринициации, утверждающими раздробленность мира, и в этом смысле противостоя традиционной Сакральной Империи.
Следовательно, оппозиция Грасе д’Орсе снимается: Квинтианцы могут быть агентами как инициации (т.е. Сакральной Империи), так и контринициации (т.е. современного профанического мира). Если в модели квинтианца-Грасе д’Орсе Исламский мир полностью был отнесён к Квинте, т.е. силам, негативно влияющим на католическую традиционную Европу, то модель Жана Парвулеско как раз призывает европейских традиционалистов к сотрудничеству с исламскими традиционалистами, к совместной борьбе против «агентов контринициации», представленных не конкретными религиозными или геополитическими объединениями, но отдельными силами, работающими против возрождения «Сакральной Империи» с «Императором» во главе. Аналогичным образом, согласно вертикальной модели Жана Парвулеско, исламские либералы, чья деятельность направлена против традиционного вектора преобразования Европейского общества, являются такими же врагами «Сакральной Империи» и «Императора», как и, собственно, европейские либералы. Так, конспирологическая модель Жана Парвулеско обеспечивает значительно более высокую степень инклюзивности, благодаря которой традиционалистская Европа и Исламский мир рассматриваются как метафизические союзники.
ЛИТЕРАТУРА
1. Артамонов, А. Проект «Исламского мира» как традиционалистская альтернатива западной глобализации // Аль-Калям, №5. Вінниця: «Твори», 2015.
2. Генон, Р. Царство количества и знамения времени / Пер. с франц. Т. Б. Любимова. М.: Беловодье, 1994. – 308 с.
3. Грасе д’Орсе. Язык Птиц. Тайная история Европы / Пер. с франц. В. Ю. Быстрова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. – 334 с.
4. Парвулеско, Ж. Португальская служанка. Отрывки из дневника / Пер. с франц. В. И. Карпеца. СПб.: Амфора, 2009. – 384 с.
Комментариев нет:
Отправить комментарий