* ПРИКАРПАТСЬКИЙ ІНСТИТУТ ЕТНОСОЦІАЛЬНИХ ДОСЛІДЖЕНЬ ТА СТРАТЕГІЧНОГО АНАЛІЗУ НАРАТИВНИХ СИСТЕМ
В целом будущее Стругацких получилось очень непростым. Никакой либеральной демократии, достаточно жесткие правила и нормы, неявным образом прописанные моральные и нравственные ограничения, которые не допускают никаких отклонений, но при этом для любого девианта, выходящего за рамки ограничений, всегда находится соответствующая его отклонениям область приложения его сил. Лишних людей в мире Полдня нет вообще, а для каждого находится место, где его индивидуальные качества и склонности могут найти наиболее эффективное применение: как с точки зрения его личного роста и развития, так и с точки зрения пользы для общества.
В общем, безрадостная картина как для нынешних либералов, так, кстати, и для патриотической общественности. Им там точно не понравится никому. Для одних там слишком много свободы, для других там ее нет вообще.
Педагогическая рапсодия
Центральной фигурой этого весьма специфического тоталитаризма (а будущее Стругацких однозначно тоталитарно, но при этом очень гибко) является Учитель. Именно с большой буквы, как его и обозначают Стругацкие. Фактически это наставник, который сопровождает ребенка (точнее, небольшую группу детей) от младенчества до взрослого состояния, при этом постоянно поддерживая связь с ним(и) и далее. Эмоциональная связь ученика и учителя гораздо сильнее, чем ребенка и его биологических родителей. Которые тоже присутствуют в этом будущем, но их роль существенно ниже учительской. Ребенок при этом буквально с рождения попадает в систему коллективного воспитания в систему интернатов.
Кстати, в скобках — подобное разделение функционала рождения детей и их воспитания было затронуто в еще одном образе будущего у донецкого фантаста Березина в мире трехсолнцевой вселенной планеты Гея. Где, кстати, будущее тоже тоталитарно, совершенно недемократично и нелиберально ни разу. Скорее, сильно наоборот. Он вывел следствие из подобного разделения — исчезновение традиционной семьи «родители-дети» приводит к всплеску рождаемости и гораздо более свободному отношению к институту брака как таковому. Человек смещает баланс интересов между семьей и личностным ростом в сторону роста. С наших нынешних нравственных и моральных принципов такое будущее неприемлемо и весьма страшновато, но в нем возникает совершенно иное пространство решений, исключающее нынешние противоречия, в том числе и неразрешимые. И, конечно, в этом пространстве возникают свои противоречия.
Так вот о мире Полдня Стругацких. Братья были проектировщиками, а не технологами по отношению к своему будущему, поэтому они не расписывали подробно ни саму фигуру Учителя, ни его функционал, ни структуры подобного образовательного и воспитательного процесса (понятно, что при таком подходе профессия учителя становится не только центральной, но и одной из самых многочисленных, а значит — каста учителей неизбежно будет обладать очень высоким уровнем власти в этом будущем, что неизбежно приводит к возникновению мощной политической силы). Вскользь такие структуры и функционал упоминаются Стругацкими, но без подробностей.
Фигура Учителя возникает в самых ранних произведениях Стругацких, когда они только подходили к описанию мира Полдня. В коротком рассказе «Злоумышленники» цикла «Полдень, XXII век», где описаны как раз детские годы героев следующих произведений — Комов («Капитан»), Сидоров-Атос, Поль Гнедых — Либер Полли и Александр Костылин — Лин, появляется и их Учитель.
При этом Учитель из мира Полдня — не робот, он может ошибаться, в «Жуке в муравейнике» учитель Льва Абалкина признает свою ошибку в воспитании ученика, но здесь стоит учесть, что он был поставлен в условия, когда власть в лице земных спецслужб не дали ему полную информацию о происхождении Льва Абалкина, и фактически его ошибка носила характер вынужденной. Тем не менее, ошибки в подобной системе возможны, а значит — в ней должен существовать механизм либо сброса таких ошибок (собственно, в «Жуке» Странник «сбросил» эту ошибку предельно брутально, застрелив Абалкина — привет гуманистам из нашего настоящего), возможны и менее летальные способы — тому же Абалкину был запрещен въезд на Землю, и весь сюжет «Жука» построен на том, что этот запрет был нарушен.
