«Недружня дружність» Іммануїла Канта

Філософія Іммануїла Канта часто постає як спроба примирити протиріччя між раціоналізмом і емпіризмом, свободою і необхідністю, індивідом і суспільством.  

Однією з найвитонченіших ідей Канта, яка може розглядатися як синтез поглядів Томаса Гоббса та Жан-Жака Руссо, є концепція «недружньої дружності» (ungesellige Geselligkeit). Ця ідея, викладена в його праці «Ідея загальної історії з космополітичної точки зору» (1784), пояснює, як суперечності в людській природі стають двигуном прогресу.  

Суть «недружньої дружності»  

Кант описує людську природу як діалектичне поєднання двох прагнень:  

- Соціальності (дружність) — людина прагне спілкування, взаємодії, створення спільнот.  

- Індивідуалізму (недружність) — водночас вона схильна до егоїзму, конкуренції, бажання відстоювати власні інтереси.  

Саме ця напруга, за Кантом, змушує людей розвиватися:  

- Конкуренція стимулює творчість, винахідливість, економічний розвиток.  

- Необхідність співпраці веде до створення законів, моральних норм, культурних інституцій.  

Таким чином, «війна всіх проти всіх» (Гоббс) і «природна доброта» (Руссо) не скасовують одне одного, а стають двома сторонами однієї медалі, яка рухає історію вперед.  

Гоббс та Руссо: як Кант їх поєднує

- Від Гоббса Кант бере ідею про егоїстичну природу людини, яка потребує обмежень (законів, держави) для запобігання хаосу.  

- Від Руссо — віру в те, що людина здатна до морального вдосконалення і що суспільство може (хоч і не завжди) сприяти свободі.  

Однак Кант відкидає крайнощі обох:  

- Гоббсівський «Левіафан» надто песимістичний — він не пояснює, чому люди взагалі прагнуть створювати суспільство.  

- Руссоїстський ідеал надто утопічний — він ігнорує реальні конфлікти, які неминучі в будь-якому суспільстві.  

Натомість Кант пропонує діалектичний підхід: суспільний розвиток відбувається саме через боротьбу протиріч.  

.Як це працює в історії?

Кант наводить приклади:  

- Торгівля: Егоїстичне бажання багатства веде до розвитку економічних зв’язків, які, у свою чергу, об’єднують народи.  

- Мистецтво та наука: Прагнення до слави (недружність) стимулює інновації, які згодом стають благом для всіх (дружність).  

- Держава: Люди створюють закони не лише через страх (як у Гоббса), а й через усвідомлення взаємної вигоди (як у Руссо).  

 Чому ця ідея актуальна сьогодні?

- Капіталізм або соціалізм: Сучасні суспільства поєднують конкуренцію (ринок) із соціальними гарантіями (держава), що відображає кантівський баланс.  

- Глобалізація: Конфлікти між країнами (недружність) водночас стимулюють міжнародне право та співпрацю (дружність).  

- Технології: Соцмережі об’єднують людей, але й загострюють поляризацію — класичний приклад «недружньої дружності».  

Прогрес через конфлікт 

Кантівська ідея показує, що ні песимізм Гоббса, ні ідеалізм Руссо не є достатніми окремо. Людина не «добра» чи «зла» — вона суперечлива, і саме ця суперечність робить її творцем історії. Прогрес виникає не тому, що ми перемагаємо свою природу, а тому, що вчимося використовувати її протиріччя для руху вперед.  

Як писав сам Кант:  

«Людина хоче гармонії, але природа знає краще: вона хоче розбрату»  Кант не просто описує соціальну динаміку — він натякає на онтологічну структуру людської природи

- «Недружня дружність» — це не лише соціальна риса, а умова можливості морального розвитку. Людина не може стати моральною без опору, без виклику.

- Цей антагонізм — трансцендентальна умова історії: без нього не було б ні свободи, ні закону, ні культури.

- У цьому сенсі, «недружня дружність» — це механізм самотворення, де конфлікт не руйнує, а структурує.

Це й є суть «недружньої дружності» - прогресуємо не попри конфлікти, а завдяки ним. «Недружня дружність» Канта не лише пояснює соціальний і історичний прогрес, але й тісно пов’язана з його моральною філософією. Конфлікт між індивідуальними бажаннями та суспільними нормами спонукає людину до розвитку автономії — здатності діяти відповідно до власного розуму, а не лише зовнішніх примусів. За Кантом, саме через напругу «недружньої дружності» людина вчиться підкорятися категоричному імперативу, який вимагає діяти так, щоб принцип твоєї дії міг стати загальним законом. Таким чином, ця концепція не лише описує механізм історичного розвитку, але й вказує на шлях до моральної свободи, де конфлікт стає не перешкодою, а умовою самовдосконалення.

«Антропологія незавершеності»

Кантова «недружня дружність» також розкриває фундаментальну рису людської природи — її незавершеність, відкритість до становлення. Людина, за Кантом, є істотою, яка не просто існує, а має «стати» собою. Саме конфлікт між природною схильністю до егоїзму та розумним усвідомленням потреби в спільноті створює поле для становлення особистості. У цій напрузі між «я» і «ми» народжується автономна моральна істота — не дарована природою, а витворена через постійне моральне зусилля. Отже, «недружня дружність» — це не лише історичний двигун, а й екзистенційна умова людського буття.

https://www.facebook.com/groups/philosophyplus/permalink/1519401746107293/?rdid=MK6geO2dia4NusTg#

Сергей Путилов: Коммунизм и ойкуменизм

Сергей Путилов — писатель, руководитель Духовно-переселенческого движения «Ойкумена», эксперт Аналитического Центра «Эсхатон»

После того, как в газете «Правда» стали выходить мои статьи, знакомые засыпали автора недоуменными вопросами: «Как же так, «Ойкумена» — христианское движение, известное своим принципиальным антикоммунизмом, предостерегающее о возможности повторения «ежовщины» и реставрации тоталитаризма, и вдруг — сотрудничество с центральным органом КПРФ»? «Ойкумена», и ее прародительница — Хельсинкская межконфесссиональная миротворческая группа» (ХММГ) провели немало мероприятий, встреч с советскими религиозными диссидентами. В частности с игуменом Варсонофием (Хайбулиным), отсидевшим в лагерях за свои убеждения. В нашей работе участвовал принципиальный сторонник дебольшевизации современной России, не так давно отошедший к Богу игумен Вениамин Новик. Еще в 2007 году при поддержке латвийского портала Baznica.info в Москве был проведен межконфессиональный круглый стол, приуроченный к 70-летию кровавого сталинского террора, «ежовщины» — «Покаяние за грехи коммунизма». На нем автор зачитал получивший резонанс в СМИ «Покаянный чин отречения от коммунизма».

Теперь многие сочувствующие движению недоумевают: что же получается — ревизионизм, отречение от наших последовательно-антибольшевицких идеалов?

Ответить на настоятельные вопросы наших читателей в связи с сотрудничеством «Ойкумены» с левыми структурами, мне представляется принципиально важным.

Совместимы ли коммунизм и христианство, и конкретно — коммунизм и ойкуменизм?

Здесь хотелось бы для начала процитировать стих участницы нашего движения, поэтессы Екатерины Федореевой «Лики святые о чем-то молят»:

Галина Иванкина: Дети солнца

Вот такого вида молодой человек стоит сейчас перед Машей… в ярком сиянии солнца.
Юрий Олеша, «Строгий юноша».

Удивительная ситуация! Советская этика начисто отвергала самоценность внешности, отводя ей подчинённо-незначительную позицию. Публицисты Агитпропа цитировали знаковую чеховскую фразу в урезанно-перекроенном виде, утверждая, что в человеке всё должно быть прекрасно – и душа, и мысли, и одежда. Именно в таком неканоническом порядке, и даже без упоминаний о лице, тогда как душа – которой, как утверждалось, нет – всегда держала первенство. Прекрасны руки рабочего – писалось в газете. Красив закат на просеке в тайге, среди мощных ЛЭПов. Очаровательны головки пушкинских муз – из статьи о декабристках. Да-да, а вот красивость и манерность – уродливы. У них там, на Западе – культ нездоровой эротики for sale. А мы видим всё иначе. Итак, наружность – это вообще последнее, о чём правоверный советский гражданин должен был печалиться, но, вместе с тем, ни одна эстетическая система XX столетия не создала столь устойчивого и красивого мифа об идеальной привлекательности. Непререкаемой. Хотя, нет, имелась ещё одна кузница – Голливуд 1910–1980-х годов с его фабрикой грёз и конвейером по производству «хороших ковбоев», «честных полисменов», милашек, див, богинь. Но, разумеется, есть нюанс: киноконцерн транслировал в мир хорошо продаваемые типажи, тогда как советское искусство (особенно сталинского периода) ваяло эталонные тела для приобщения к блистающей Вечности.

Кирилл Серебренитский: Бонапартизм — это …

Олег Гуцуляк:  Чем все таки хорош бонапартизм в отличии от фашизма, коммунизма, либеральной демократии?

Кирилл Серебренитский: Собственно — если по-римски кратко — то в одно слово можно уложиться. Фаши, Комми, ЛД — это идео-, парто-, политократии. Бонапартизм — это меритократия. Это отличие. А лучше, хуже — это кому как.

Строго говоря, со всеми тремя вышеперпечисленными явлениями у бонапартизма — сложные взаимоотношения, в какой-то степени он смыкается краями — и с либерализмом, и с фашизмом, и с социализмом.

Бонапартизм — это классическое реакционное движение, реакция в чистом виде. В 19-м веке во Франции два раза возникала Империя — как реакция на радикальную демократию. В 20-м веке необонапартистские режимы (Франко, Скоропадский, барон Маннергейм, де Хорти, Пиночет, де Голль, с натяжкой — ранний Муссолини )  возникали как реакция на комми-агрессию, на радикальные социалистические эксперименты.

При этом необонапартизм совершенно не исключает элементы социализма. Принц Луи Наполеон, в самый философски интересный период его становления, в 1830-40-е гг.,  манифестовал свои социалистические убеждения, и его работа «Уничтожение бедности» — проект локального социализма в конкретных условиях, концептуально очень интересна.

О.Г.: Вспоминается старый анекдот о том, что декабристы хотели, чтобы не было бедных, а большевики — богатых…

К.С.: В ХХ веке необонапартистские режимы практически поголовно были коллаборционистскими (Пиночета и даже де Голля позже тоже именовали фашистами). Но с германским национал-социализмом они всегда пребывали в режиме противостояния, и их коллаборционизм — разве что прагматический, вызанный необходимостью выбора,  но никак не идейный.

Необонапартиские режимы оторгали именно то, что стало причиной крушения Рейха: так сказать, «германский советизм» — фантасмагоричские проекты переустройства планеты, нацизм вместо национализма, милитаризация населения вместо автономизации армии, формирование элиты по принципу идеократии (то есть, на практике, сервократии), а не меритократии и т.д. По сравнению с Рейхом, перечисленные режимы были весьма успешны и жизнеспособны.

Исходя из этого (я, конечно, через многое перепрыгиваю, чтобы не читать очередную гигантскую лекцию вместо интервью),  можно предположить: бонапартизм — это не самостоятельное явление, это реакция на нестерпимые последствия социальных экспериментов. То есть, бонапартизм проявляется каждый раз именно как попытка исправить конкретные ошибки предшествующего режима.

Валентин Мач: Распределение и первобытный коммунистический рай

Тотальное централизованное распределение совокупного результата общественного производства, порождая иллюзию полной вседозволенности, настолько удовлетворяло корыстным интересам господствовавшей партийной номенклатуры, что не могло быть и речи об использовании какой-либо другой, более приемлемой формы экономической организации советского общества. Огромная толпа титулованных идеологов от общественных и экономических наук настойчиво выискивала всевозможные несуществующие преимущества общественно-экономических отношений нового типа, обосновывая их затем с помощью наукообразной словесной эквилибристики. Лежащие на поверхности, многочисленные несообразности сложившегося образа хозяйствования, обусловленные переходом к крайне отсталой экономической организации, преподносились в качестве досадных незначительных недоразумений, для устранения которых достаточно было, дескать, использовать методы материального стимулирования. Власть неоднократно пыталась использовать предлагаемые методы, не позволяя при этом заработать ни на копейку больше. Настолько мудрую политику партии и правительства в области оплаты труда советский народ не менее мудро сравнил в свое время с, сидящей  на  удлиняемой  цепи, изголодавшейся собакой и весьма соблазнительной для нее костью, подвязанной к одновременно укорачиваемой веревке.

Рустем Вахитов: Кропоткин глазами традиционалиста

«… социализм, понятый как следует, есть не что иное как новый феодализм»
К.Н. Леонтьев 

1.     Введение

Большинство традиционалистов относят себя в плане политических воззрений к правым. Политико-правовой идеал традиционалисты видят обычно в аристократических монархиях средневековья, но, осознавая невозможность возродить их, выступают за своего рода синтез монархии и милитаристского авторитарного государства, испытывая интерес к тем социальным экспериментам, которые производились в фашистской Италии  и национал-социалистской Германии.  Соответственно, к анархо-коммунизму традиционалисты относятся отрицательно, воспринимая его как наиболее радикальную разновидность идеологий левого лагеря — того самого, что ведет человечество к отпадению от Традиции и вырождению, еще более глубокому и тотальному, чем то, которое породил буржуазный мир.

Однако более близкое знакомство с теорией анархо-коммунизма, и прежде всего с учением его мэтра — Петра Кропоткина, позволяет заявить, что перед нами не более чем стереотипы. Левизна анархо-коммунизма зачастую весьма условна (хотя элементы таковой, очевидно, присутствуют у Кропоткина) и в некоторых аспектах традиционалистский идеал вполне перекликается с анархо-коммунистическим, и уж во всяком случае они гораздо более близки, чем идеалы традиционализма и радикального этатизма, выступающего за практически безграничное усиление бюрократического государства модерного типа. Более того, взгляд на анархо-коммунизм с точки зрения традиционализма позволяет увидеть главное внутреннее противоречие анархо-коммунизма, а именно противоречие  между апологией общины и апологией свободной индивидуальности, разрешая которое последовательные критики капитализма обязательно придут к консервативному традиционалистскому коммунизму.

Валентин Григорьев: Диалектический материализм и философская система махадьямика прасангика в буддизме

Введение

Много веков западная цивилизация (Европа, США, Англия) развивалась через развитие  общественно-экономических отношений. Человечество развивалось как общество прежде всего, шло развитие  наук, ремесел, культуры и всё это так или иначе служило улучшению материального положения человека в  обществе. Количество материальных благ неуклонно росло как в качественном, так и в количественном  отношении.

Проще говоря, те блага которые имеет сейчас рядовой житель крупного культурного поселения,  гораздо лучше и больше тех благ, которые имел рядовой житель культурного поселения в феодальном обществе  или в рабовладельческом обществе. В то же самое время восточная цивилизация в, которой центральное место  занимает Китай, Индия, Тибет, развивались не так быстро и активно как западная цивилизация.  Общественно-экономическое развитие шло фактически под давлением западной цивилизации. Почему так  происходило? Всё дело в том, что философские учения востока (даосизм, конфуцианство, буддизм, йога,  веданта) направляли каждого индивида на развитие своего внутреннего мира. Деятельность происходила под  девизом «Человек! Познай себя и ты познаешь мир и богов!». В восточном обществе не отдавался приоритет  развитию общественно-экономических, приоритет был в самопознании, поэтому продвижение от одной  общественной формации к другой шло очень медленно, зато развитие философских учений на востоке шло  стремительными темпами. Развивались психотехники самопознания, боевых искусств, бурно шло развитие всех  видов изобразительных искусств, целительство, астрология, появилась даже философия военного дела. Очень  многого достигли философские учения востока в отношении изучения человеческого ума, его структуры,  особенностей, поведения. Подобно тому, как в западной цивилизации под главенством религий иудаистского  толка (иудаизм, христианство, ислам) обширно развивались общественно-экономические отношения, а  самопознание человека был о лишь уделом немногих, в восточной цивилизации под главенством в первую  очередь даосизма и буддизма обширно шло развитие самопознания человеком своего ума, своей психологии, а  развитие общественно-экономических отношений было лишь немногих. Именно здесь и именно в этом  наблюдается диалектическая связь двух цивилизаций. В настоящее время происходит активное слияние двух  цивилизаций. Наблюдается диалектическое противоборство, борьба. Диалектика материализма берет верх в  восточной цивилизации, однако проигрывает в вопросе рассмотрения сознания. Напротив, восточные  философские учения берут верх в западной цивилизации. Борьба, которая началась на западе как отрицание  материализма в угоду восточным учениям (начиная с 1930-х годов), а на востоке (прежде всего Китай) как  принятие марксизма (фактически сталинизма) большими слоями населения (примерно тоже самое время), теперь  уже в наше время очень близко подходит к необходимому единству двух цивилизаций. В результате, в  соответствии с диалектическим законом борьбы и единства противоположностей, мы получим новое  качественное состояние человеческой цивилизации, так и новое качественное состояние диалектики  материализма, которая впитает в себя всё то полезное, что есть в восточных учениях.

Александр Кацура: Демократия против социализма: Борьба двух исторических проектов объединения человечества

Кацура Александр Васильевич – к. ф. н., член Союза российских писателей. E-mail: akar36@yandex.ru

«Проклятый Запад»

Путем катастроф и падений… «уголь превращается в алмаз», 
Россия – в Америку; в новую, а не старую Америку.
А. Блок
(из предисловия к поэме «Возмездие»)

Мы «новой Америкой» не стали. «Старой», впрочем, тоже. Зато мы и сегодня продолжаем облагораживать мир, щедро расточая свой генофонд по многим странам, но особенно в сторону «проклятого Запада». Распространенное у нас это проклятье на самом деле – нелепость. Ибо Россия – не Восток. Она тоже Запад. Или, если хотите, восточный край западной христианской культуры. Другими словами, культуры европейской (духовная форма которой отлита по матрице иудеохристианского фермента). Именно в силу этого могучего влияния Европа породила (особенно за последнюю тысячу лет) великую науку, великое искусство и великий корпус гуманистических идей. Россия и Америка оказались в поле этого влияния, и это принципиально сказалось на их развитии за последние три столетия. Если хотите, Америка – это далекий западный край все той же христианской культуры (при таком широком взгляде конфессиональные различия в христианском учении принципиального значения иметь не могут). Сан-Франциско – в той же степени город европейской культуры, как и Владивосток, причем оба города спокойно взирают друг на друга прямо через океан. Здесь можно прибегнуть и к такой метафоре: Россия и Америка – это два могучих пространственных крыла старушки-Европы, которая, таким образом, словно птица, обняла все Северное полушарие планеты.

Олег Жерноклеєв: Час і життя розставлять все на свої місця (інтерв'ю)

Жерноклеєв Олег Станіславович народився 1967 р. у м. Львові. Кандидат історичних наук, доцент кафедри всесвітньої історії Прикарпатського університету імені Василя Стефаника, директор Інституту розвитку суспільства. Автор книг "Українська соціал-демократична партія (1899-1918)" (1997), "Українська соціал-демократія в Галичині: нарис історії" (2000), кількох десятків наукових статей з історії соціал-демократичного руху та етнополітичних процесів в Україні, співавтор колективних монографій "Соборність України: історія і сучасність" (1999), "Національні меншини України у ХХ столітті" (2000), "Західно-Українська Народна Республіка: Історія" (2001). [станом на 2020 р. - доктор історичних наук, професор, завідувач кафедри всесвітньої історії Прикарпатського національного університету імені Василя Стефаника].

- Чим для Вас, багаторічного дослідника соціал-демократичного руху, є соціал-демократія? У чому, на Ваш погляд, основна суть соціал-демократичної ідеї? Могли б Ви її сформулювати коротко, чітко і зрозуміло для кожного?

- Сутність ідеології соціал-демократизму - це всебічне звільнення кожної конкретної людини і надання їй рівних з усіма можливостей для всебічного розвитку (те ж стосується і суспільства в цілому, його звільнення від диктату держави, національного гніту тощо). Фактично це те, що декларував, але не зміг досягти класичний лібералізм в силу своєї обмеженості, акценту лише на свободі, її абсолютизації, яка тягне за собою нерівність, збагачення одних і злидні мільйонів інших. У соціал-демократизмі свобода врівноважена солідарністю, а отже належною допомогою і піклуванням суспільства про своїх членів, і насамперед про слабших, малозабезпечених, знедолених внаслідок тих чи інших обставин. Це знайшло свій вираз у формулі Л. Жоспена: "Так - ринковій економіці, ні - ринковому суспільству". Таким чином, соціал-демократизм - це гармонійне поєднання свободи і солідарності (відповідальності за долю інших), що в сумі дає справедливість. Метою соціал-демократичного руху є справедливе, демократичне суспільство загального добробуту.

І невипадково саме соціал-демократія стала першою в історії політич-ною силою, яка в умовах формування індуст-ріальних суспільств з ринковою економікою у провідних європейських країнах (XIX століття) рішуче виступила на захист прав найширших верств народу, і передусім їх соціально-економічних потреб та інтересів, під гаслами соціальної справедливості, рівності і демократії. Ми часто не знаємо або не замислюємось над тим, що такі елементарні, вже звичні для всіх речі, як 8-годинний робочий день, недільний вихідний, рівність жінок з чоловіками, загальне виборче право і багато інших питань вперше в історії (а це було в другій половині ХІХ - на початку ХХ століття) були поставлені на порядок денний політичного життя саме соціал-демократичними партіями. І вони боролись за втілення своїх вимог шляхом організованого страйкового і мітингового руху. Потім ця боротьба була перенесена в парламенти. Всі ті елементарні права відвойовувались поступово, крок за кроком. У кінцевому підсумку теперішні рівень та якість життя західноєвропейських країн, їхні досягнення у розвитку демократії та прав людини - це значною мірою історична заслуга соціал-демократії.