Что такое Метаполитика?

Метаполитика является формой неполитической деятельности, которая направлена на распространение определенных идей и ценностей с целью формирования «мировоззрения» (Weltanschauung, world-view).

Метаполитическая деятельность хотя и связана с политикой, но исключает прямую политическую деятельность (партийная политика, избирательные мероприятия, политическая агитация и т. п.); она стремится влиять на политику и политиков в качестве конечного результата, но не посредством политики.

Метаполитика связана, прежде всего, с интеллектуальной и философской деятельностью, которая поддерживает идеологию или мировоззрение, но также включает распространение идей и ценностей разными способами, включая речи, телешоу, журналистику, популярные мифы, рабочие программы и различные формы пропаганды.

Почему нужна  метаполитика?

Метаполитика – это война за социальные преобразования на уровне мировоззрения, мышления и культуры. 

За любой парламентской борьбой стоит борьба метаполитическая, она предшествует ей, легитимизирует и поддерживает её. Метаполитика, в идеале, сводит парламентаризм к формальному закреплению результата. 

Мы сталкиваемся с метаполитикой практически везде: на улицах, на работе, в учебных заведениях, в рекламе и на мониторах, в СМИ, культурных институтах и гражданском обществе. По сути, везде, где возможна передача ценностей на индивидуальном или коллективном уровне. Именно поэтому метаполитический анализ должен предшествовать политическому действию.

Наши антагонисты освоили данную стратегию ещё сто лет назад. Так, при обсуждении понятия метаполитики невозможно обойти стороной личность марксистского теоретика Антонио Грамши, который играл заметную роль в коммунистическом движении Италии незадолго до установления фашистского режима. Находясь в тюрьме, Грамши рассуждал почему левые в Центральной и Западной Европе (где рабочее движение было гораздо сильнее развито нежели в преимущественно аграрной Российской империи, в которой, однако, социалистическая революция свершилась первой) не смогли устроить полноценную революцию в, казалось бы, идеальный момент, когда государственные институты беспомощны, а правящий класс не мог полноценно реализовывать свою власть. Он пришёл к выводу, что объяснение лежит в области идеологии. Грамши осознал причину, по которой коммунисты так и не смогли захватить власть в буржуазных демократиях. Они не овладели их культурой и институтами гражданского общества. Никто не сможет свергнуть политический аппарат без контроля над его культурным фундаментом, основой, на которой и зиждется политическая власть. Сначала нужно завоевать одобрение народа, закрепляя в дискурсе лишь отдельные концепты, потом в обычаях, образе мышления, системе ценностей, искусстве и образовании.

Один из ключевых разделов труда Грамши – учение о Гегемонии. Согласно Грамши, власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии. Механизм власти – не только принуждение, но и убеждение. Овладение собственностью как экономическая основа власти недостаточно – господство собственников тем самым автоматически не гарантируется и стабильная власть не обеспечивается.

Таким образом, государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах – силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией. Гегемония – не застывшее, однажды достигнутое состояние, а тонкий и динамичный, непрерывный процесс. При этом «государство является гегемонией, облеченной в броню принуждения». Иными словами, принуждение – лишь броня гораздо более значительного содержания. Более того, гегемония предполагает не просто согласие, но благожелательное (активное) согласие, при котором граждане желают того, что требуется господствующему классу. Грамши дает такое определение: «Государство – это вся совокупность практической и теоретической деятельности, посредством которой господствующий класс оправдывает и удерживает свое господство, добиваясь при этом активного согласия руководимых».

Если главная сила государства и основа власти господствующего класса – гегемония, то вопрос стабильности политического порядка и, напротив, условия его слома сводятся к вопросу о том, как достигается или подрывается гегемония. Кто в этом процессе является главным агентом? Каковы «технологии» процесса?

По Грамши, и установление, и подрыв гегемонии – «молекулярный» процесс. Он протекает как невидимое, малыми порциями, изменение мнений и настроений в сознании каждого человека. Гегемония опирается на «культурное ядро» общества, которое включает в себя совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта многих веков. Пока это ядро стабильно, в обществе имеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранение существующего порядка. Подрыв этого «культурного ядра» и разрушение этой коллективной воли – условие революции. Создание этого условия – «молекулярная» агрессия в культурное ядро. Это – не изречение некой истины, которая совершила бы переворот в сознании, какое-то озарение. Это «огромное количество книг, брошюр, журнальных и газетных статей, разговоров и споров, которые без конца повторяются и в своей гигантской совокупности образуют то длительное усилие, из которого рождается коллективная воля определенной степени однородности, той степени, которая необходима, чтобы получилось действие, координированное и одновременное во времени и географическом пространстве».

На что в культурном ядре надо, прежде всего, воздействовать для установления (или подрыва) гегемонии? Вовсе не на теории противника, говорит Грамши. Надо воздействовать на обыденное сознание, повседневные, «маленькие» мысли среднего человека. И самый эффективный способ воздействия – неустанное повторение одних и тех же утверждений, чтобы к ним привыкли и стали принимать не разумом, а на веру. «Массы как таковые, – пишет Грамши – не могут усваивать философию иначе, как веру». И он обращал внимание на церковь, которая поддерживает религиозные убеждения посредством непрестанного повторения молитв и обрядов.

Кто же главное действующее лицо в установлении или подрыве гегемонии? Ответ Грамши однозначен: Интеллигенция. Главная общественная функция интеллигенции – не профессиональная (инженер, ученый, священник и т.д.). Как особая социальная группа, интеллигенция зародилась именно в современном обществе, когда возникла потребность в установлении гегемонии через идеологию. Именно создание и распространение идеологий, установление или подрыв гегемонии того или иного класса – главный смысл существования интеллигенции.

Левые уже давно выучили все эти приёмы и до недавнего времени на метаполитическом поле боя у них не было соперников. Принимая эти идеи за отправную точку, можно с уверенностью заявить, что политическое движение, которые не принимает участие в метаполитической и культурной борьбе, не сможет осуществить долгосрочные социальные изменения. Любая политическая борьба должна быть подкреплена, легитимирована и поддержана борьбой метаполитической.

Сформировать этот Метаполитический Авангард, а значит стать ключевой частью инициативы по возвращению Цивилизации на правильный путь - это и есть основная миссия современного еволюционного гуманизма. Мы рассматриваем метаполитику как многомерную, недогматичную и динамичную силу с потенциалом, позволяющим выделить те проблемы, с которыми мы сегодня сталкиваемся, а также разработать возможности преобразований той реальности, в которой мы живём.

Наша метаполитика должна быть направлена на запуск мощного движения настоящих гуманистов. Эта сила, когда она наберёт критическую массу, начнёт жить собственной жизнью, расширяя узкие рамки публичного дискурса и прокладывая путь к европейскому ренессансу, который вернёт достоинство, силу и красоту Цивилизации.

--------------

Для справки:

"... Термин «метаполитика» несколько десятилетий продвигает Ален де Бенуа в духе «грамшизма справа». Речь идет в этом случае о применении тезисов Грамши об автономии интеллектуального дискурса в контексте надстройки и по отношении к базису (экономическое) и даже по отношению к надстройке как политике (относительная автономность политического сегмента надстройки доказана русским большевизмом и воплощена в ленинизме)... Де Бенуа и его группа GRECE, не будучи левыми, но будучи вместе с тем радикальными противниками либерализма и капитала с 70-х годов, решили применить эту же стратегию для распространения своих идей. Не имея политического представительства и тем более экономической инфраструктуры (новые правые стояли за традиционное сословное — трехфункциональное — общество против буржуазного, а такого общества не стало уже с начала Нового времени и буржуазных революций), «новые правые» де Бенуа предложили органическим интеллектуалам-нонконформистам заключить исторический антибуржуазный пакт с Традицией. И снова — как и левые — они могли использовать разные платформы, в том числе и буржуазные, для распространения контр-гегемонистского дискурса, но не слева, а справа. Это Ален де Бенуа и назвал «метаполитикой». Метаполитика — это правая контргегемония, антикапитализм с позиции Традиции и традиционализма... Хайдеггер, в 30-е годы находившийся в обществе победившего национал-социализма, но глубоко не удовлетворенный им, и вместе с тем, в еще большей степени ненавидевший либерализм и коммунизм как политические альтернативы, предлагает сделать бросок вверх. Но не от политики, а к политике, к самой политике, к политической философии, к сущности политики. Хайдеггер сопоставляет этот жест с тем, как философ переходит от онтики (сферы непосредственно данного сущего, феноменального) к онтологии (сфере осмысленного сущего в его логическом измерении, в срезе сущности). Переход от политики к метаполитике Хайдеггер представляет как переход от сущего к сущности. Тем самым метаполитика для него есть политическая метафизика, то есть область, где определяются и устанавливаются начала, смыслы, принципы и структуры, которые позднее ложатся в основу конкретной политики. Метаполитика у Хайдеггера, уже не просто метод захвата власти как у Грамши, не нечто прагматическое, но, напротив, движение от мнимого к истинному, от кажущегося к настоящему, от неаутентичного к аутентичному.

Итак, метаполитика. Суверенный выбор органического интеллектуала, идущего на опережение экономико-политических процессов. Мы подразумеваем здесь только контргегемонистский выбор, и еще более конкретно — грамшизм справа. Европейский грамшизм справа стал востребованным в условиях победившего либерализма... Поэтому сегодня явно наступает время метаполитики. Может быть, более активной и напористой, нежели на Западе, более дерзкой, но именно метаполитики, а не политики. Это ситуационный подход... Следовательно, метаполитика как политическая метафизика приобретает основополагающее значение... Если будет сформирован полноценный метаполитический полюс, это само по себе будет исторической победой..."

(Дугин А. Метаполитика // https://svpressa.ru/society/article/96751)