Владимир Емельянов: Русский менталитет

Совершенно очевидно, что...

русские православные христиане, а также русские православные атеисты хорошо относятся к исламу и никак к буддизму.

К католицизму и иудаизму они относятся плохо.

А к протестантизму опять же никак.

К славянам они относятся по-разному. Украинцев и поляков не любят, к белорусам снисходительны, болгар считают за ничто, сербов всегда хвалят, а к чехам не относятся никак.

Греция для них Восток, а Израиль - Запад. Греция такой же Восток, как османы, татары, узбеки. Восток хорошо, Запад плохо. В церквях на запад вообще плюют, но люди думают, что плюют на Запад. Разница между Западом и Востоком в том, что на Западе живут люди умные и бессердечные, а на Востоке - бесшабашные и сердечные. Поэтому Латинская Америка тоже Восток. Умные всегда обманывают. Говорящие красиво и правильно всегда лгут. А вот те, у кого душа и кто молчит, - те хорошие, те не обманут. Просто вместе напьются и убьют друг друга. Но это как раз понятно. Это так и надо.

На вопрос "ты меня уважаешь" правильного ответа нет. Если да, то дурак, потому что даже я себя не уважаю. А если нет, то следом кулак или нож. Но именно в этом вопросе проявляется вся душа сразу.

Карина Левин: Моногамия как одна з причин доминанты Западной цивилизации

Теорий, которые объясняют становление гегемонии Запада, бесчисленное множество. Некоторые из них делают акцент на военной мощи и географической экспансии; вторые — институты, науку политико-экономическую конкуренцию; а третьи — на особую экологическую среду. Так или иначе, каждый из авторов выделяет ряд причин, от которых ведет точку отсчёта.

Однако есть одна не особо известная концепция, где вперед выдвигаются социально-биологические причины. Она не сильно представлена в мэйнстриме, но, тем не менее, набирает популярность. Центральную роль в ней играет Римско-католическая церковь, как, с одной стороны инициатор, а с другой — проводник фундаментальных реформ. 

 Одно направление этой школы представлено биологом и антропологом Джозефом Хенриком (большая группа авторов), а второе — экономистом Хилтоном Рутом.

В центре концепции Хенрика стоит, как он называет, аббревиатура W.E.I.R.D (western, educated, industrialized, rich, democratic). Это как раз и есть та совокупность психологических, институциональных, политических и экономических характеристик, которые отличают Запад от остального мира. Преимущество концепции Хенрика в том, что он выделяет конкретную причину, благодаря которой все вышеупомянутые смогли появиться на свет  Здесь же его дополняет Рут.

Эта причина — моногамия и запрет на брак с родственниками.

Дело в том, как объясняет Хенрик, что человечество с момента зарождения сельского хозяйства перешло к оседлому образу жизни, то есть проживания на одной конкретной территории. В таких условиях у племен и клановых сообществ развились институты, основанные на родстве (kinship-based institutions). Там широкое распространение получили браки между близкими родственниками (дяди, тети, двоюродные, троюродные братья и сестры). 

Подобная модель брачных отношений способствовала выработке коллективистской психологии и социальной организации, где на передний выдвигались интересы рода или клана. Индивида как отдельного члена племени просто не существовало: любой человек мыслился, в первую очередь, как часть сообщества. При такой организации у людей вырабатывались особые черты: враждебность к чужакам и низкая способность к кооперации с людьми за пределами своего племени.

Подобная психология до сих пор определяет жизнь большинства сообществ и стран. Рут приводит пример гуаньси в Китае: это принцип кооперации между людьми, в основе которого лежат родственные связи (кумовство). 

Хенрик считает, что именно христианство — точнее Католическая церковь — сумела разрушить институты, основанные на родстве, в пределах зоны своего влияния: в Западной Европе. Внедрив институт моногамии (Хенрик называет ёё БСП — брачно-семейной программой Церкви), она разорвала родственные связи кланов и привела к их вырождению.

Но это не главное. Отсутствие родственных связей вынудило людей создавать семьи и объединения на основе совершенно иных принципов: добровольных, не продиктованных интересами племени или общины. Западный европеец был волен жениться на ком угодно и вступать в отношения с огромным числом людей, что привело к появлению гильдий, монастырей, средневековых городов и пр. 

Рут здесь упоминает феномен caritas (христианской любви). Она предписывала кодекс поведения, совершенно противоположный клановому: любовь к ближнему. То есть, человек (хотя бы на формальном уровне) больше не мыслился как чужак, а как член христианского универсума, в отношении которого предписаны стандартные правила поведения. 

Эта основа стала почвой, где сформировалась уникальная Западная цивилизация. Это уникальный исторический и когнитивный эксперимент.

Верно говорил Иисус Христос, что Царство его не от мира сего.

Schulz, J. F., Bahrami-Rad, D., Beauchamp, J. P., & Henrich, J. (2019). The Church, intensive kinship, and global psychological variation. Science, 366(6466), eaau5141.

Root, H. L. (2022). The Diffusion of Innovation as a Property of Network Connectivity in the Economic Organization of China and the West. Available at SSRN 3847335.

Софія Дніпровська: Римо-германська цивілізація вже вступила в стадію глибокого перезрівання. Залишилася тільки Східна Європа, найбільшою й найперспективнішою часткою якої є Русь-Україна.

З найбільших загроз західній цивілізації полягає в блаженній і ситій зарозумілості сучасної Західної Людини, просякнутої непорушною вірою в те, що матеріальний добробут, особиста безпека і вибори-перевибори є абсолютною, універсальною цінністю для кожного представника виду Homo sapiens. А якщо десь, колись в якійсь країні завелася дихтатура з тиранією, то це тому, що лихий диктатор з поплічниками силою і хитрістю уярмив якийсь волелюбний народ і якщо цьому народу помогти повалити тирана, то там одразу запанує свобода, демократія і благорастворєніє воздухов. 

Ця омана вже дорого коштувала євроатлантичній спільноті в багатьох куточках земної кулі, які вона демократизувала, демократизувала та й не видемократизувала, але відмовлятися від неї вона принципово не збирається. 

Біда в тому, що цей хибний наратив поширюються й в українському суспільстві, яке зараз ударними темпами "європеїзується" і бездумно наслідує все, що йде з "цивілізованого світу". 

Тому величезна кількість наших громадян була абсолютно впевнена, що як тільки в РФ скакне долар і пропаде Макдональдс, вона рухне. А коли Путін мобілізацію оголосив, то тут уже останні сумніви пропали: звіздєц мангусту! 

А мангуст узяв та й не звіздонувся. І шо ти тепер будеш робити? Плану Б у свідків краху "недоімперії", як виявилося, нема. Є план Зе і Є, але вони нікуди не годні. 

Як би це прикро не було визнавати, в спільнотах, які ми маркуємо як "варварські", авторитарні, злиденні, значно краще, ніж у "цивілізованому світі" поширене розуміння, що економіка і технології - це лише ЗАСІБ для підкорення світу. Дуже-дуже важливий і необхідний засіб - палицею-копачкою Землю не підважиш і до зірок не дотягнешся. Але натовкування кендюхів, кишень, клунь і комор не може бути остаточним сенсом ЛЮДСЬКОГО буття. Тому попри свою злиденність і жорстокість вони такі живучі і такі диявольськи везучі.

А постіндустріальний Захід - як той янгол Лаодикійської церкви - ані холодний, ані гарячий, ані риба, ані м'ясо, ані чоловік, ані жінка, а щось таке середнє, мнякеньке і літепле. Він багатий, і збагатів, і не потребує нічого. А не знає, що він нужденний, і мізерний, і вбогий, і сліпий і голий...

Римо-германська цивілізація, чий вищий злет припадає на XVI-XIX ст., вже вступила в стадію глибокого перезрівання. Ця стадія така ж закономірна й незворотна, як стадія перезрівання греко-римської цивілізації у ІІІ-V ст. н.е. І її минулі культурні й технологічні досягнення не повинні вводити нас в оману й затуляти від нас її теперішній стан.  

Ф. Франко свого часу позиціонував авторитарну, традиційну Іспанію як духовний резерв Європи. На жаль, цей резерв Європа вже вичерпала, а каудильйо викинула з Меморіалу. 

Залишилася тільки Східна Європа, найбільшою й найперспективнішою часткою якої є Русь-Україна. І від того, наскільки творчо ми підійдемо до запозичення іноземних практик, наскільки ретельно відокремлюватимемо зерна від полови, без перебільшення залежить доля всього світу.

Ольга Полякова: Восточный и западный типы мышления как две стороны диалектического процесса человеческого познания

На сегодняшний день вырисовывается такая картина: 

жители Восточной половины Евразии, т.е. Азии, сохраняют любой ценой древние знания и, по возможности, следуют древним культам и религиям, 

а представители Западной половины континента, т.е. Европы, сравнительно быстро отказываются от традиционных знаний и верований, быстро забывают традиции, быстро приобщаются к новым знаниям. 

Здесь нельзя однозначно подходить к этой философской проблеме, т.е. делить людей на плохих и хороших, отсталых и передовых. 

Для полноценного процесса человеческого познания необходимы оба способа усвоения знания. 

В случае с восточным способом накоплени язнания мы имеем почти полностью сохраненный генетический код памяти человеческого познания, но огромные объемы памяти, затрачиваемые на усвоение такого объема знания, не дают возможности быстро ориентироваться в плане усвоения новой информации. 

Западный же способ мышления действует по принципу «отрицания отрицания (Гегель, 1939, с. 312), и быстро осваивают новые области знания. 

Западный человек освобождает запасники своей памяти для новой информации, восточный человек хранит в них, по возможности, всю информацию предков.

 

Владимир Емельянов: Что бы теперь написал Шпенглер

Готовя лекцию о Шпенглере, подумал: вот был бы Шпенглером - о чем бы сейчас написал?

Написал бы, что закат это естественное состояние Запада. Он просто так живет. И никуда не денется. Ведь солнце заходит каждый вечер, но наутро встает опять. Восток давно перестал восходить, а Запад все заходит.

Что Россия, несмотря на навороченность техническими новинками, осталась жить в эпохе Брежнева и не может никуда сдвинуться из этой мертвой точки равновесия между материальным и душевным. Ей там хорошо.

Что в мире постепенно начинает доминировать мировоззрение народов древнего Ближнего Востока. Потому что древний, доосевой Ближний Восток - это вовсе не Восток, а основа Запада и его саморефлексия.

Что воюют не числом, а уменьем, и все эти миллионы китайцев и жителей Азии, даже поселившись на Западе, не сделают его собой. А постепенно сделаются западными людьми.

Что высокая культура появится вновь только с новой религиозностью и новой аристократией.

Что людям нужно готовиться меняться и телом, и разумом. Иначе они проиграют природе третьего порядка - биолюдям и ИИ. (Первая природа - биосфера, вторая - ноосфера, т.е. общество и культура, и вот третья природа - артисфера).

Юрий Волынкин: Восток и Запад: проблемы дихотомии

 Часто приходится слышать, что на Западе есть понимание индивидуального пути развития, а на Востоке преобладает коллективизм. И много всяких умников пытается разгрызть камень этой дихотомии. Тапа давайте возьмем что-то хорошее с Запада, что-то с Востока.

Сама по себе дихотомия личное-групповое имеет место быть, но должна быть отнесена не к географическому, пространственному принципу, а к временному.

Доминанта коллективного, группового начала – это наше общее эволюционное прошлое. Доминанта индивидуального – это наше общее будущее.

В случае же, когда это противопоставление помещают в пространственный контекст, то неизбежно получается искаженная картина Мира – Восток типа погружен в архаику, а вот Запад – это наше будущее.

Легко видеть, что такая подмена смыслов делается с одной единственной нечистоплотной целью – создать идеологическую иллюзию. Причем что больше всего поражает в этой путанице – подмену эту производят не только те, кто отстаивает идеологию европоцентризма, но и те, кто хочет выстроить некую альтернативу.

В итоге возникает порочный замкнутый круг, выхода из которого нет и быть не может.

Очень полезно проследить эту ложную дихотомию на примере спора русских западников и славянофилов. Точно так же можно видеть действие этого заблуждения в современных идеологических спорах. В частности в попытках отыскать выход из тупиков Модерна такими мыслителями, как А. Дугин и другие представители Изборского клуба. Вроде все они как за Россию, но при этом единственное, что они противопоставляют Западу – все те же архаичные, групповые ценности. А в современном Мире идет как раз война ценностей. 

Войны ценностей – это когнитивные войны. Легко догадаться, что раз некая группа людей в этой когнитивной войне в качестве альтернативы Модерну выдвигает архаичные ценности, то и победить в этой войне она не может.

Мир устроен так, что Будущее всегда побеждает Прошлое. Это единый космический закон. В такой постановке вопроса Восток всегда будет уступать место Западу. И как ни странно, именно идеологи и вожди Востока сами, своими же руками предопределяют эту победу западного Модерна...

В реальности же это противопоставление носит ошибочный, ложный характер. Природа этого заблуждения лежит в плоскости заимствования понятийного аппарата. Когда мыслители с Востока начинают не критически заимствовать готовые понятийные схемы, порожденные Западной цивилизацией, они неизбежно попадают в указанную ловушку.

Выход тут один – заново, совершенно критически наполнить содержанием полярность Востока и Запада.

Позитивное, всесторонние рассмотрение проблемы Востока и Запада дает совершенно другую картину.

Nicaise de Keyser - L'Orient et l'Occident

 Никез де Кейзер (Nicaise de Keyser, 1813-1887)

L'Orient et l'Occident [Восток и Запад], 1854 г.

Холст, масло, 171,9 х 128 см - Частная коллекция

Никез де Кейзер, родившийся в Зандвлите в Бельгии, был художником, в основном рисовавшим исторические картины и портреты, который был одной из ключевых фигур в бельгийской романтико-исторической школе живописи. Учился живописи в Антверпенской академии изящных искусств. После 1835 года он совершил много путешествий, в том числе в Англию и Шотландию, Париж и Италию. Он женился на художнице-жанристе Изабелле Тельгуйс 6 октября 1840 года. В 1846 году он был избран в Национальную академию дизайна в качестве почетного академика.

Когда в 1855 году ведущий бельгийский художник-романтик Гюстав Вапперс ушел с поста директора Антверпенской академии, де Кейзер сменил его. Как и в случае с работами других бельгийских художников-историков, таких как Эдуард де Бьев, Эрнест Слингенейер и Луи Галле, исторические картины Никеза де Кейзера получили особое признание в немецкоязычной Европе. Де Кейзер регулярно ездил в Германию и в 1873 году был награжден знаменитым прусским орденом Pour le Mérite.

Несмотря на его большой успех и известность на протяжении всей его жизни, его работы, как и работы других бельгийских художников-романтиков, были быстро забыты в 20 веке.

Никез де Кейзер умер в Антверпене.