Это уже не так, либерализм 2.0 стал обезьяной Плотина: reductio ad unum, сводящий все к Единому, то есть к самому себе, ставший Универсальным. Он приватизировал все: товары, ресурсы, мозги, мысли, законы. Он свел мир к огромной двойной записи, в которой действителен только отчет о прибылях и убытках и в которой человек является таким же товаром, как и любой другой. Если бы мы хотели дать определение настоящему либерализму, мы бы сказали, что это система, в которой всё сводится к товару, а значит, торгуемым; всё (всё, и все есть «вещь») имеет свой ценник. Следовательно, ничто не имеет ценности: не само по себе, а лишь постольку, поскольку оно имеет меновую стоимость, которую можно измерить с помощью универсального критерия денег.
Наконец, победивший и неоспоримый либерализм стал феодальным и через транснациональные организации, которые он оплачивает и продвигает, навязывает откровенно тоталитарную повестку дня («у вас ничего не будет, и вы будете счастливы»).
Нет другого способа противостоять теперь явно тоталитарному дрейфу, кроме как осмелиться быть нелиберальным или атаковать в корне систему, которая отчуждает нас от Бытия, оставляя обладание исключительно для себя. Пугающий проект, которому необходимо противопоставить этическое, духовное, экзистенциальное, но также материальное и практическое сопротивление. Глубокие моральные страдания такого мира были интуитивно понятны Карлом Марксом в ярком отрывке из «Страданий философии»:
«... Наконец, пришло время, когда всё, что люди считали неотчуждаемым, стало предметом обмена, торговли и могло быть отчуждено; время, когда те же самые вещи, которые до этого передавались, но никогда не обменивались, давались, но никогда не продавались, приобретались, но никогда не покупались - добродетель, любовь, мнение, наука, знания и т. д. - все стало коммерцией. Это время всеобщей коррупции, всеобщей продажности или, говоря языком политической экономии, время, когда всякая реальность, моральная или физическая, ставшая рыночной стоимостью, выставляется на продажу».
Ответом, однако, был материализм (очевидно) противоположного знака. После того, как упор коммунизма как коллективизма был исчерпан, «культурный» марксизм на десятилетия превратился в кучера либерализма 2.0. Гибридизация между культурным марксизмом и прогрессивным либерализмом породила монстра - олигархический тоталитарный либерализм 2.0, который разделяет с марксизмом фаустианское стремление создать нового человека, а с классическим либерализмом - приватизацию мира и враждебность к корням, вере, сообществам, солидарности и моральному измерению человека. Он снял маску, когда наложил её на всех нас, благодаря вирусу, истинное происхождение и реальное значение которого предстоит только узнать.
Таким образом, нелиберальное поведение становится духовным долгом и актом материальной самообороны. Равным образом, из-за тоталитарного и открыто нетерпимого характера либерализма 2.0 - жестокого призрака самого себя - он предполагает реальную личную дерзость. Риски для тех, кто поднимает голос, очевидны. У них есть все, они могут все: во-первых, они умеют извратить истину, называть чёрное белым и зло добром и, к сожалению, им верят. Сократ, основатель европейской этики, был осужден и заключен в тюрьму как развратитель молодежи. Они обвиняли философа в преступлениях, которые совершали сами. Двойная мысль, перевернутый язык были изобретены в самопровозглашенных демократических Афинах свободных людей. Сократ не позволил силе нечестных, продажных и лжецов судить его, покончив с собой. Каждый из нас должен создать коллективного Сократа, который восстанавливает и защищает истину во имя Человека и поэтому является непримиримым нелибералом.
Недавнее поучительное выступление Александра Дугина, великого русского интеллектуала, проливает свет на поворот либеральной мысли, ставшего его прямой противоположностью в его определении либерализма 2.0. Дугин давно признал историческую победу того, что он называет «первой политической теорией», либерализмом, над его прошлыми антагонистами - коммунизмом и фашизм-национализмом (вторая и третья политические теории), решительно предлагая выход из идеологических нарративов вчерашнего дня и подход к Четвертой политической теории, радикально антисовременной, основанной на ядре, которое в лексиконе Мартина Хайдеггера называлось «быть здесь», Dasein.
Сложно, но не слишком. На политическом и социальном уровне центром притяжения является уверенность в том, что человек должен «отложить в сторону» экономику и изобрести систему, в центре которой находится то особое чувство человека, которое называется Dasein. Конкретный человек во множественном числе, многоформный, чьи различия принимаются и подчеркиваются, потому что существует тысяча цивилизаций, способов жизни и столкновения с существованием, придающих смысл общей жизни. Человек, «расположенный» в пространстве и времени, укорененный, определяемый множеством ролей и ситуаций, а не социальным или профессиональным состоянием, а скорее сочетанием принадлежности к этнической группе и культуре, его духовной и религиозной традицией, его пространственным расположением, и уж точно не мутной классификации человека как гражданина мира. Человек, который, отметив свое существование, свое «пребыванием здесь», признает себя в традиции, наследником которой он является, одним из многих во вселенной разнообразия и различий, и, исходя из этого, противостоит себе в условиях равного достоинства со всеми остальными.
Либерализм 2.0 захватил все и вступил в следующую фазу: запрет и отмену. Стирание европейской и западной цивилизаций служит вершиной власти для устранения общей культуры и совести и продвижения нового варварства, которое соответствует либерализму 2.0 (то есть неофеодальному капитализму). Средство состоит в том, чтобы устранить все знания, не имеющие непосредственных, утилитарных и инструментальных целей, которые не служат» рынку, подчинить прекрасное полезному, искоренить в человеке стремление осуждать, смотреть вверх, свобода, не сводящаяся к удобству и немедленному удовольствию, заменить образование обучением. Трагически нигилистический характер всего этого понимал Пьер Паоло Пазолини полвека назад.
Враг либерализма 2.0 - вчерашний либерализм. Доказательством этого является теперь полное и полномасштабное сближение с постмарксизмом или прогрессивным постмодернизмом, очищенным от экономического коллективизма, основанным на деконструкции, то есть на разрушении, на критической теории и негативной диалектике левых. «Правами» они называют общество, которое заменило устаревшую классовую борьбу войной полов, рас и «сексуальных ориентаций».
Старый либерализм поступил бы иначе. Несмотря на все ограничения, он верил во власть большинства и уважение свободы слова и мысли, не нападал на семью и не пропагандировал войну между полами. Ему не нравились религия и община, но он не решался уничтожить их.
Новый либерализм противоположен: это тоталитаризм богатых плюс насилие меньшинств и вчерашних «жертв». Он нашел в себе, в том, кем он был, врага; с сегодняшнего дня существует только политически корректный язык - это запрет верить собственным глазам и высказывать суждения - отмена культуры (и культур), запрет и криминализация инакомыслия. Теперь он бесстыдно атакует основы права; противодействие неолиберальному Корану - это «преступление на почве ненависти», уголовное преступление, которое отталкивает совесть вчерашних либералов; способствует цензуре и отмене целых направлений мысли; изгоняет несогласных с гражданского форума...
Дугин - философ; он указывает на философские и антропологические отклонения, на которые мы должны реагировать постоянными принципами, но также и конкретностью обывателя. Подумайте о значении того, что произошло на Чикагской фондовой бирже в декабре прошлого года, когда на рынок был размещен финансовый продукт, «будущее» цен на воду. Первичный актив, который означает жизнь или смерть, является предметом спекулятивных переговоров. Так что он уже приватизирован, и к нему будет применяться закон прибыли для немногих. По крайней мере, столь же отвратительно, как и представленные оправдания. Фьючерсы на воду позиционируют себя как «инновационный инструмент для управления изменением климата, способный обеспечить водопользователям (!!!) большую прозрачность и все, что может помочь более эффективно согласовать спрос и предложение на воду, этот жизненно важный ресурс». Каждое слово - оскорбление человека и природы.
Вот почему борьба с тоталитаризмом, определяемым как либерализм 2.0 и его очевидной бесчеловечностью, должна сопровождаться параллельной борьбой против радикальной коммодификации мира, ресурсов и людей. Дугин попадает в цель, когда демонстрирует непреодолимую дистанцию между настоящим и либерализмом фон Хайека, который верил в свободу, считал ценности, которые сегодня они называют консервативными и традиционными, единственными, способными смягчить суровость рынка, открытая, немонополистическая система и олигархическая, и это ни в коем случае не истощало общество и гражданскую жизнь. Его приговор коммунизму известен и легко может быть адресован абсолютному капитализму: тот, кто обладает всеми средствами, определяет все цели.
Несмотря на свою ограниченность, вчерашний либерализм не был заинтересован в установлении «целей», которые он оставил (слишком много) на индивидуальный выбор. Первый поворотный момент был сделан Карлом Поппером, чье «открытое общество» уже ощущало Другого врагом и отказывало ему в правах и свободах. Окончательный скачок - подобный капиталисту Соросу, он открытый союзник самых крайних левых (которых финансирует и, следовательно, контролирует), партийный и официальный, платит за все движения, направленные на разложение и отмену вчерашнего общества и культуры: радикальный феминизм, гомосексуализм и т. д. иммиграционизм, «гендер» , политкорректность, все новые «права» человека вместо социальных.
Старый либерализм позволял - по крайней мере, абстрактно - свободную игру социальных, экономических и гражданских субъектов для организации общества.
Либерализм 2.0 диктует свою повестку дня, поэтому он ускользнул от вчерашнего методологического индивидуализма. Вот, пожалуй, решающий момент его тоталитарной кривизны - он враг свободы.
Этика либерализма заключается в стремлении освободить человека от уз коллективных образований, семьи, государства, сообщества и так далее. Проблема возникает тогда, когда после опровержения враждебных политических теорий - цель достигается.
Что делать «после» в эпоху постиндивидуализма?
Ответ драматичен: мы переходим от индивида к «индивидуальному», то есть к сущности, отделенной от самой себя, от своей интимной и даже биологической природы. Это ключ к объяснению запланированного разрушения последней оставшейся коллективной идентичности - сексуальной. Освобождение от секса означает устранение последних «объективных», естественных, приписываемых данных. Худшие безрассудства пограничных марксистовых семидесятых и восьмидесятых годов Делеза, Гваттари, Фуко, Деррида были по-своему очень ясны. Недостаточно освободить человека от каких-либо социальных, моральных или материальных связей; он должен быть заменен переливающейся, текучей сущностью, постоянно находящейся в движении, бесформенным корневищем, к которому будет применено «окончательное решение», гибридизация-замена с машинами, роботами, ульями разума посредством кибернетики и генной инженерии.
Если этот тезис верен, линия, отделяющая либерализм 1.0 от его естественного, но выродившегося сына, неолиберализма 2.0, совпадает с той, которая отделяет человечество от бесчеловечности, от конца человека, поскольку это трансгуманистический и технократический проект.
Таким образом, стать нелиберальным становится моральным императивом, а не политическим выбором. Быть нелиберальным в третьем тысячелетии означает вернуться к человеку, к человеку труда, но также и к личности.
Классические либералы для либерализма 2.0 являются такими же врагами, как и сторонники других политических, духовных, экономических и моральных взглядов. Глубокая новизна по сравнению с прошлым, даже недавним, состоит в том, что в либерализме 2.0 больше не находят гражданства, легитимности и права на существование не только сторонники ослабевших социалистических и националистических политических теорий, но даже либералы вчерашнего дня.
Каждый должен не только сохранить свое происхождение, суждения и даже предрассудки, но присоединиться к тем, кто борется за человека, свободу, социальную справедливость, общее благо против неолиберального олигархического чудовища.
У нас будет время поссориться между собой и когда и если мы выиграем не битву, а войну.
Голиаф среди нас и провозглашает себя либералом. Либо с ним, либо против него.
Комментариев нет:
Отправить комментарий