Представляем: Александр Маловичко

Александр Маловичко

Моя биография. Родился в Тбилиси. Закончил Тбилисский университет в 1959 году по специальности экспериментальная физика. В 1964 году переехал в Киев, поступив в аспирантуру Института полупроводников АН УССР. Защитил кандидатскую диссертацию в 1977 году.

До того, примерно в 1975 году, начал интересоваться историей Грузии и Кавказа. Разумеется, эта тема была из легких из-за того, что, как раз в это же время та же тема оказалась в основе монографии Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванова “Индоевропейский язык и индоевропейцы”, которую они опубликовали в Тбилиси, в 1984 году.

Читая эту монографию, создавалось такое впечатление, что эти авторы интересуются только тем, когда и, главное, где эти индоевропейцы, вообще появились и когда cтало известно про их существование. А если спросить у этих авторов, где тогда жили коренные жители Кавказа? То для ответа на этот вопрос, у авторов нет вразумительного ответа (до нашего времени никто не ответил на этот вопрос, и даже в дальнейшем, не собирается ответить на него).
На этот вопрос я бы ответил так: в шестом тысячелетии (или седьмом), до нашей эры (то есть, восемь с половиной тысяч лет назад), народ, который проживал на территории Великой степи, двигаясь на Запад, приблизился к Карпатским горам, начал обрабатывать землю для посевов. Этот народ придумал слова-термины для обработки земли, распространил эти термины на западные территории.

Вообще говоря, любой, уважающий себя этнос, конечно же, “должен иметь достойную” археологическую культуру. Поэтому, эти авторы (Гамкрелидзе и Иванов) “постановили”, что этот этнос, достоин иметь Куро-Аракскую археологическую культуру. И появление этой культуры “приписали”, к V – IV тысячелетию до н. э. А это время было начала ранней бронзы. После этого, они же сдвинули эту культуру на территорию Армянского нагорья (которая до появления армян на этой территории имело название Матиенские горы). Еще позже эта страна и эти горы, стала называться Анатолией.

Уже в начале ХХІ в., один из этих авторов (В.В. Иванов), сделал доклад про то, что Куро-Аракская археологическая культура (раннего бронзового века) вдруг неожиданно очутилась на территории южнее Каспийского моря.

Вторая тема наших исследований – это исследования этрусского языка. Наибольший успех наших исследований – это интерпретация небольших отрывков (нерасшифрованных до нашего времени текстов) с помощью, так называемых восточно-кавказских языков. В состав этих языков входят следующие языки: хуррито-урартские и чечено-ингушские языки.

Третья тема наших сегодняшних исследований непосредственно связана с четвертой темой. Но, сначала надо сказать про четвертую тему наших исследований.
В 2004 году мы начали исследования так называемого “Моногенеза языка”. Вначале мы собрали всю лексику, которая была нам доступна. Разумеется, мы тогда не понимали, что под влиянием работ выдающихся московских лингвистов, лексика должна быть такой, какой её видят эти лингвисты.

Но, прежде чем продолжить изложение нашего материала, надо пояснить, почему так называемая индоевропейская наука, прибрала к своим рукам всю лингвистику, как будто бы на Земле не было никаких других языков, кроме главных, то есть, индоевропейских. Началось это пренебрежение другими языками, кроме индоевропейских, с того момента, когда была написана книга Гамкрелидзе и Иванова.

Кроме того, нужно сказать про главу из книги С.А. Бурлак и С.А. Старостина “Сравнительно-историческое языкознание” [8], которая, называется так: «Макрокомпаративистика». Эта глава касается теории дальнего сравнения языков. Авторы пишут: “…В литературе часто фигурирует цифра 8 – 10 тысяч лет как абсолютный предел возможности установления языкового родства …., хотя обычно не говорится, откуда эта цифра берется. На самом деле она восходит к стандартной глоттохронологической формуле М. Сводеша, согласно которой за 10 000 лет в двух родственных языках должно сохраниться всего 5 — 6 % общей лексики – ситуация, при которой непосредственное сравнение языков уже не может дать положительных результатов и нельзя отличить исконно родственные морфемы от случайных совпадений (при расхождении порядка 16 000 лет, согласно формуле Сводеша, языки вообще должны утратить абсолютно все сходство)”. Далее, эти авторы пишут: “Это простое соображение лежит в основе всей критики существующих теорий дальнего языкового родства”. Таким образом, компаративистика, как её понимают компаративисты, которые и сейчас занимаются историей индоевропейского языка, полностью теряет смысл. Вглубь истории эти специалисты уже “не смогут попасть”.
Если добавить в эту тему то, что было сказано выше, то следует упомянуть статью Александра Николаевича Барулина, который написал следующее [9]: “… И здесь имеется три логические возможности: язык возник до появления кроманьонца, язык возник одновременно с появлением кроманьонцев, и язык возник позже, чем появились кроманьонцы. Сторонников первой гипотезы очень много и среди биологов, и среди антропологов, и среди лингвистов, и среди философов. Хотя, надо сказать, что аргументация в пользу того или иного решения по-прежнему лишена научного фундамента”. Далее в этой же статье автор, А.Н. Барулин, написал: “Из приведенных выше цитат авторы лингвистических сочинений также исходят из того мнения, что речь зародилась либо до появления кроманьонцев, либо приблизительно одновременно с процессом их становления как вида. Серьезная аргументация отсутствует”.

Тогда мы еще не знали, что это их “изобретение”, поставят лингвистов в крайне затруднительное положение, из которого выйти из него не представляется возможным.