Про "диаспорный дискурс" и "политислам" Джемаля и немного - об аятолле Хомейни (для сравнения)
Сразу оговорюсь - для меня джемализм и хомейнизм суть явления разного порядка, и к последнему я и по сей день испытываю самые теплые чувства. Другое дело, что как стратегия хомейнистский путь не является единственным - достаточно вспомнить манхадж наших Имамов, мир им (впрочем, не вижу смысла повторять все сказанное на эту тему в ЖЖ Данияла и в полемике с братом burishad - по крайней мере, сейчас, поскольку мои комменты в их блогах отныне недоступны :)))).
Не лишенными основания мне представляются и доводы, что хомейнизм адекватен временам доминирования государств-сверхдержав, а в грядущую эпоху краха гегемонии США и господства ТНК он может утратить свою актуальность, и понадобится потребность в новом иджтихаде и новой стратегии. Собственно говоря, шиизм и стоит на том, что каждая эпоха требует своего иджтихада. Постоянна лишь опора на Имамат, что касается хомейнизма, систанизма и им подобных стратегий как продукта интерпретации - то они всегда привязаны к конкретному времени и месту, к определенным историческим условиям. Потому, собственно, врата иджтихада и открыты для каждого нового поколения улемов. Никакой иджтихад (если известно, что это именно интерпретация того или иного муджтахида, а не незыблемые основы Ислама) не может быть неоспоримой догмой на все времена. В то же время я не могу сказать, что в настоящее время хомейнистский потенциал израсходован в принципе. Это было бы преждевременной натяжкой.
Но все равно фигура Хомейни фундаментальна, мною уважаема, наследие его глубоко, многомерно, во многом поверхностно или превратно понято, укоренено в шиизме. Тут сомнений нет.
Другое дело, что, суммируя мой собственный личный опыт и анализируя российские реалии, я может и хотела бы, но не могу не согласиться с Даниялом, что использование хомейнистской стратегии в условиях современной России выводит нас на позиции джемализма. Собственно, для меня это означает профанацию любых имеющих самую верную базу исламских начинаний, и вот почему...
Будучи некогда верной сторонницей и совершенно искренней поклонницей всех идей Джемаля, я начала отходить от них где-то ко второй половине 2005 года.
Безусловно, роль Джемаля в моем духовном развитии - особая. Отрицать это было бы проявлением низости. Когда-то я встречалась с мэтром в летних тенистых кафе и изысканных чайных, проводя по пять часов за философско-теологическими беседами. Это дало мне колоссальную базу и дорогого стоило. Но ничто не длится вечно, человеку же свойственно развиваться и преодолевать старые заблуждения, двигаясь вперед.
Из-за такой личной признательности Джемалю я долгое время не афишировала громко свой отход, не кидалась пафосными заявлениями, сохраняла нормальные чисто дружеские отношения с Гейдаром как с человеком, но тесно общавшиеся со мной тогда люди могут подтвердить, что уже тогда я была настроена по отношению к ряду его проектов критически - хотя официальный разрыв с ним состоялся аж в 2007 году. Де-факто же я в ИК не работала с 2005 года.
Все началось с чисто спонтанного отторжения такого элемента его концепции, как пресловутый "диаспорный дискурс" (Возможно, на его волне именно осенью 2005 года машинально потянулась к Харуну и его проектам - был такой период, особенно когда я была увлечена идеей джамаатизма. Собственно, мое резкое охлаждение к Харуну и его среде было связано с его антишиитской линией, набравшей силу в 2006 году. Не будь ее, по части взгляда на национальный проект Харун бы мне был куда как симпатичнее, чем Джемаль - это бесспорно. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения).
Глубокое неприятие этой "диаспорной" составляющей джемалевского проекта захлестнуло меня еще летом 2005-го...Внутри меня смешалось как чувство оскорбленного национального достоинства, так и понимание, что позиция Гейдара Джахидовича по национальному вопросу и - что гораздо хуже - ее возможная реализация (не дай Бог) способна стать настоящей бомбой под Ислам в Северной Евразии, подложенной под руинами раскроенной на части России, сотрясаемой конфликтами и этническими бурями.
Уже тогда я уловила явную подмену принципа джамаатизма (братства на основании религиозной общности) принципом диаспорной экспансии, оформленной как бы под деятельность политических джамаатов - то есть прикрывающейся Исламом, если уж называть вещи своими именами. Диаспоры, использующей исламский проект для реализации прагматичных целей достижения господства точно так же, как еврейские комиссары использовали коммунистическую идею, потребность в социальной справедливости, кризис для того, чтобы на революционной волне взобраться на вершины власти.
Собственно, сложно было не почувствовать фальшь этой концепции и ее несостыковку с идеей исламских политических джамаатов, сквозившую через пафосные формулировки вроде "диаспора как новый пролетариат" и другие подобные идеологемы. Особый колорит достигался рафинированной бытовой русофобией Джемаля, которой изобиловали его жесты, его рассуждения, его повседневная житейская риторика (впрочем, справедливости ради, скажу, что татарофобией Гейдар Джахидович всегда страдал не меньшей. Это к тому, чтобы отбить желания поерничать у исламофобов - к Исламу сии русофобские заморочки вообще не имели отношения. Сугубо национальная спесь мэтра, не более того). Унижение - вот как можно определить то чувство, которое наполняло меня, когда я наблюдала все это изо дня в день потоки этой жалкой в своей основе презрительной риторики в адрес народа, строившего ГЭС и запускавшего спутники, подарившей миру радио, лазер и ту самую великую русскую литературу, которой так восхищается Джемаль (скажете, все это было во имя тагута? Да, так. Но какими после этого выглядят определения русских как "тупых слесарюг, не способных учиться в университете"?). Унижение, которое я никогда не испытала более ни в одной исламской среде, где русских обыкновенно встречали искренне, по-мусульмански - как братьев и сестер. Исламский комитет был в этом плане явлением своего рода эксклюзивным...
У нормального русского человека, принявшего Ислам, чувство достоинства национального в таком случае будет усиливаться чувством достоинства религиозного. Потому что осознав свою принадлежность к умме, исповедующей религию Аллаха, он никогда не согласится быть "мусульманином второго сорта" на пиру у каких бы то ни было "сверхчеловеков от Ислама", которые порой даже не считающих нужным соблюдать если не бытовые (вроде хиджаба), то хотя бы этические нормы Шариата (это я не о Джемале в данном случае говорю, вопреки расхожим домыслам о несоблюдении Гейдаром повседневных исламских предписаний по этой части у него как раз все в порядке). Мусульманин умрет во имя Аллаха, но умный мусульманин не станет "строительным материалом" для прихода к власти каких бы то ни было "особых человеческих типов", вычлененных по национальным и расовым критериям. Ибо, с одной стороны, всем нациям в Исламе есть место, и никто не заставляет человека, приняв Ислам, отрекаться от своих корней, но, с другой стороны, превосходство определяется благочестием, а не "особой склонностью горского типа преодолевать зульм дахра в силу выхода на противостояние первому кругу энтропии".
Мне, например, было крайне неприятно наблюдать картину вальянжного пития чая в жару в то время, как русская мусульманка в жарком милитарного покроя хиджабе и разгрузнике упахивалась на полу, клея растяжки, и ей никто не предложил и стакана воды. Ряд инцидентов с циничным пользованием татарских мусульман (не будем заниматься гыйбатом и вдаваться в подробности) стоят в том же ряду. Впрочем, впрягаться за этих людей не считаю нужным: во-первых, они не просили меня выступать их адвокатом, во-вторых, это их собственный сознательный выбор - мириться с такой ролью. Если у человека нет собственного достоинства, если он воспринимает себя как грязь на полу и такое обращение с собой - как норму, поделать тут уже ничего нельзя. Когда человек начинает говорить "Я не русский, не татарин, я, альхамдулиЛлах, мусульманин" - он становится находкой для лоббистов и бенефициантов диаспорного проекта. Люди, себя уважающие (что не эквивалентно гордыне и спеси), "мусульманами второго сорта" быть не пожелают и не найдут для этого ни единого аутентично исламского теологического основания. И обнаружат, что в аутентично мусульманских средах со столь уродливыми формами национальной спеси они не столкнутся. Благо получат возможность сравнить.
Тут стоит отметить, что все убогие "квазиинтернационалистские" рассуждения, что "в Исламе нет наций, все мы просто мусульмане" - неизбежно имеют двойное дно: то есть тем, кого кормят такими концепциями, предлагается от национальной самоидентификации отказаться, но зато те, кто ими кормит, и не думают этого делать. Констатировать стоит не только присутствие двойственного стандарта, но и отсутствие обоснования в Исламе, который одновременно постулирует братство перед Всевышним и правомерность национальных и культурных отличий, национальной самоидентификации народов, исповедующих религию Аллаха, отказ от "упразднения наций" (тем более что таковое в принципе невозможно и не нужно).
Джемаль призывает мусульман использовать тактику еврейства в 1918-1928 гг., и во многом потому, что склонен рассматривать как русский, так и татарский (крупнейший в Евразии исламский этнос) народы как некие эфемерные, практически "не существующие" пласты исторической реальности, которые не будут помехой на пути "нового пролетариата" к господству. Только, разумеется, Джемаль ошибается. И "эффект бумеранга" в случае использования подобной тактики рано или поздно неизбежен. Какой катастрофой может это обернуться для будущего Ислама в Евразии, имеющего, иншаАллах, возможность стать мощнейшей силой, лучше себе не представлять. Ненависть русского населения к идеологии, используемой в качестве обоснования для этнической экспансии (которая будет выплескиваться и на автохтонных исторических носителей Ислама), изоляция русских мусульман, на которых будет несправедливо наклеен ярлык "шабес-гоев для новой ОПГ, пришедшей на смену евреям", парализация потенциала исламского развития татарского народа, его возможный ощутимый откат в бытовую джахилию (в качестве реакции на "исламизм" экспансионистских диаспор), череда погромов и отрезаемых голов, резкое ослабление позиций аутентичного исламского призыва - вот лишь небольшой перечень возможных последствий экспериментов "пламенных джемалистов", дорвавшихся до власти на волне новой социальной революции. Тем, кто считает призывов Джемаля к воспроизведению тактики еврейства в 1918-28 гг. продуктивной для успеха Ислама в Евразии, советую обратить внимание на то, какие эмоции вызывают у русского населения физиономии познеров-шустеров, которыми пестрят все более или менее влиятельные сферы шоу-бизнеса, политики, экономики...
Особенно о многом приходится задуматься, когда видишь альтернативу - деятельность той же самой ливанской Хизбуллы, которая, напротив, завоевала симпатии множества не исповедующих Ислам ливанцев. Однако здесь возникает вопрос: что является самоцелью вовлеченного в политику мусульманина - прорыв к власти любой ценой, поскольку она "обещана умме Аллахом", или справедливость во имя Аллаха? Для шиитов и для многих суннитов справедлив будет второй ответ. Достаточно вспомнить манхадж и наставления Имама Али (АС), который ради Ислама долгое время мирился с провозглашением халифами других сподвижников - до той поры, пока он при этом реально мог влиять на исламскую политику. Власть не только не была лакомым куском для него, напротив, она казалась ему тяжким бременем. С другой стороны, его усилия по учреждению справедливости в возглавляемом им государстве и его призывы к ее соблюдению и в отношении мусульман, и в отношении не враждебных Исламу немусульман - это неотъемлемая часть шиитского наследия, шиитского пути, размеченного в "Нахдж-уль-балага" (достаточно вспомнить письмо Имама (АС) Малику Аштару). Это - маяк для деятельности движений, следующих пути Ахль-уль-Бейт (АС).
Проблема только в том, что манхадж Джемаля - отнюдь не шиитский. Потому что не может быть шиитским стратегия, в которой справедливость во имя Аллаха перестает быть основой пратики и становится в лучшем случае красивым плакатом, освещающим лишь стремление к власти и господству. Политические джамааты вооруженных пассионариев, трактующие Кораническое Откровение как открытый текст на основе потребнсотей собственного исторического развития - это же совершенно не шиитская, это антишиитская формула. Потому что Пророк (СААС) сказал: "Я оставляю вам две величайшие драгоценности (ас-саклайн): Книгу Аллаха и Ахль-уль-Бейт (АС), они неотделимы друг от друга и соединятся со мной у райского источника. Тот, кто будет следовать им, никогда не собьется с прямого пути". Коран, понятый через призму слов, дел, наставлений, стиля и пути жизни Имамов (АС) - вот основа шиитского манхаджа, и его неотделимость от Ахль-уль-Бейт (АС) есть гарантия, что он не станет инструментом обоснования господства нового зульма под предлогом борьбы с зульмом прежним (каким стало воцарение омейядовщины взамен власти мекканских язычников). И тут автоматически встает вопрос об авторитете людей, сведущих в наследии Ахль-уль-Бейт (АС). Какие перегибы существуют в форме существования этих компетентных людей, какие институты и практики представляют собой девиацию - это другой вопрос. Проблема в том, что джемализм в принципе отрицает их авторитет.
Взамен джемализм предлагает "синтез всего лучшего, что есть в ныне существующих направлениях в рамках истинного 73-го пути", то есть всесмешение и растворение существующих школ со своей фундаментальной традицией и внутренней логикой в плавильном котле "единого политического Ислама без сектантских различий". Некоторые бывшие ученики Джемаля посмеиваются, что с его организаторскими способностями мощного движения не создашь - тут требуется куда большая дисциплина и трудолюбие. Что ж, не буду заниматься гыйбатом и смакованием личных качеств Гейдара Джахидовича, отдавая дань моему опыту ученичества у него. Поэтому предположим, что практическая часть реализации этого проекта - лишь вопрос времени.
Собственно, благодаря кропотливому труду и отсутствию лени во многом аналогичный проект в русле неисламских сред реализовал Эдуард Лимонов. Указав на относительность разделения на "правое" и "левое" в современных условиях, при создании партии он сделал ставку на кшатрийский пассионарный тип - совсем по лекалам Джемаля. Партия его зиждилась на героических людях, готовых умереть за идею - при этом не важно какую; ставя во главу угла экзистенциальное сродство, партийцы позиционировали себя как "братство через бунт против Системы". В результате получился причудливый коктейль в стиле "гитлерист с коммунистом, сионист с исламистом" с весьма фантасмагоричными зарисовками устройства Другой России (не в смылсе касьяновско-каспаровского движения, разумеется:))), включающих откровенную чушь вроде промискуитета, принудительного лишения девственности с 13 лет, разрушения городов, изъятия физики и математики из школьных программ и сокращения сроков получения образования (включая высшее) до возраста 15 лет. Разумеется, далеко не все партийцы разделяли эти "светлые идеалы", некоторые, к примеру, будучи православными, не принимали идеи промискуитета. По большому счету, у каждого был свой идеал Другой России, у членов партии могли быть взаимоисключающие воззрения, но всех их объединяло одно - преклонение перед жертвенным героизмом, лозунг "Да, смерть!" и эстетика бунта.
Восхищаясь их искренним самопожертвованием и страданием за свои идеи, последовательные носители, к примеру, левых или правых идей разочаровывались в партии при ее ближайшем изучении, не находя у нее серьезной, фундаментальной основы, глубокого анализа политического и экономического уклада современного мира, конструктивной программы на будущее. Действительно, какую политику будут осуществлять прорвавшиеся к власти "гитлерист с коммунистом, сионист с исламистом", представить себе сложно. Марксисты, глядя на них, попрекали их, что левый дискурс - это наука, целостное осмысление мира, а не речевки и транспаранты; правые интеллектуалы также не воспринимали этот пестрый коктейль всерьез. Исходя из своей внутренней логики они были правы. Взяв лишь эстетическую канву левого и правого дискурса, нацболы отбросили их фундаментальные основы, нивелировали их содержание как самостоятельных школ, задорно смешав все в едином "борще" под приправой "любить и Ленина, и Муссолини, и свастику, и красный флаг".
Что получилось на выходе? Множество героических политзеков сидят по российским зонам. А испытание чужеродным политическим альянсом партия не выдержала. Стоило отобрать флаг, газету, название - словом, всю эстетику - как верх одержали куда более системные и буржуазные, однако хваткие и хитрые союзники. Их доминирование в альянсе стало настолько очевидным, что его факт не особо оспаривают и те, кто оказался "слабой" и "массовочной" стороной.
А ведь строительство мусульманского движения по лекалам "политического Ислама" обречено пройти тем же путем. Смешав существующие направления со своей выковывавшейся веками логикой в винегрете под заправкой эстетики исламского сопротивления Системе в порыве эсхатологического ожидания Имама Махди (АС) (опять же, ожидания, оторванного от изначальной своей теологической основы), политисламисты неизбежно нивелируют содержание всех существующих школ, в том числе и той, которая является тем самым 73-м путем. Что привлекает в джемализме его поклонников? Эстетика зеленых повязок, мальчиков с Кораном и автоматом, могучих чеченских полевых командиров, бросающих вызов империям современного мира, расстрела бамианских будд, тюремного опыта узников американских зинданов ....словом, то же самое...эстетика..."и свастику, и красный флаг" заменяется на "с муллой Омаром, с аятоллою Хомейни" - пусть даже мулла Омар и аятолла Хомейни едва ли обрадовались бы собственному воссоединению в русле "единого политического Ислама без сектантских отличий"...
Еще в 2003 году один умный человек из одной патриотической газеты убеждал меня в том, что джемализм - это бесплодный постмодернистский эклектизм. Я в порыве возмущения спорила с ним, гневно опровергала это, а теперь я понимаю, что он был прав. Он, будучи взрослым человеком, даже и не сердился на мои пламенные обличения его неправоты :)))
Однажды у Джемаля один брат спросил, почему все его ученики разбежались, не стали развивать его школы. Не помню, что ответил Джемаль. Но понятно и без ответа - плод, рожденный, от двух разных скрещенных видов, потомства не дает. На камнях цветы не растут...
Здесь нужны совершенно иные пути осуществления монотеистического прорыва из постмодернистского тупика.
О моем отношении к кавказцам в контексте критики джемалевской идеи диаспорной экспансии
Сразу подчеркну - я не кавказофобка, никаких претензий к кавказским братьям не имею, просто схема с их и нашим использованием (поскольку по ним же, бедолагам, в конечном счете все и ударит - бумерангом) никаких дивидендов не принесет ни нам, ни им, ни Исламу в целом. А в провокацию втягивают всех, ибо запах властного пирога лаком, а для людей -"строительных досок" можно придумать что-нибудь про "интернационал" и "братство через смерть". Схема до того накатанная, что "доски" сами начинают истерировать (у них, видимо, там где-то сбоку приделан маячок сигнализации) и вопить о том, "как же погано жить в этой нестерпимо проклятой русне человеку, который любит кавказцев!"
Я скажу честно - во времена подростковой молодости кавказцев и в особенности чеченцев я любила до безумия и, в общем-то, была манкурткой в классическом понимании этого слова. Я считала, что моя Родина - СССР - умерла, а весь этот поддатый пипл, отрывающийся под "Ой, Леха Леха" и "голосующий сердцем" за ненавидимого мною ЕБН, своим народом я считать отказывалась. Остатки моего народа тогда расстреляли из танков у Белого Дома, мой народ я видела на кадрах советских фильмов...Чеченцы же были для меня реальной точкой сопротивления ельцинизму тогда - настолько единственной, что я едва сама не стала "очеченившейся манкурткой" (да что там, таковой и была). В свою русскость, как это ни парадоксально звучит, я вернулась через Ислам. Став мусульманкой, я стала гордиться тем, что я русский человек. У меня все разложилось по полочкам, все стало ясно - где Единобожие, где совместимая с Ним национальная культура, а где адат и национальные заморочки, где русская культура и русские люди, а где дегенерация и голосующий сердцем пипл. Одновременно и кавказцев, чеченцев я стала оценивать адекватно и спокойно. Без ненависти и восторга. Уважая их сильные стороны и не принимая многих издержек менталитета. Но уже смотря на них как на что-то стороннее, объединенное со мной общими узами Ислама (и то в том случае, когда речь идет о настоящих мусульманах) - и не более того.
Поэтому, зная болезнь изнутри, я не настроена по отношению к ней лоялистски и становиться "шабес-гойкой при кавказских сверхчеловеках" не хочу. Я не испытываю никаких дурных чувств к кавказцам как таковым и не ненавижу людей, которые их любят. Я всего лишь презираю манкуртов, играющих свою роль в чисто жидовских постановках - вне зависимости от того, кто теперь выступает в качестве "еврейских комиссаров": от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Некоторые манкурты и не особо умные представители чеченского (и татарского - в лице тревзонящего о "ежовской угрозе" Рината Питерского) народа уже ловко подменили тему, заявив, будто я оправдываю преступления ельцинского и последующего режимов против чеченского народа. АузубиЛлах! Не буду особо распространяться на эту тему, но представляю себе отвисшие до земли челюсти Рината Питерского вкупе с незабвенным [info]naib_chechen, если б они посмотрели на меня году этак в 1996 году - потому как представить себе человека, который бы до такой степени был "душой на стороне Дудаева" и не был бы при этом чеченцем или чеченкой, довольно сложно :-))).
Ладно, оставим, это дела давно минувших дней. Скажу лишь - вопрос независимости Чечни и вопрос диаспорной экспансии - две разные темы. И тот, кто обвиняет меня в одобрении действий тех, кто превратил цветущий Грозный в руины с грудой трупов в 1994-м - иншаАллах, когда-нибудь ответит за это, ибо Аллах знает, что было тогда в моем еще более чем далеком от Ислама сердце. Однако, критикуя джемалевский проект экспансии кавказских диаспор на территорию России под предлогом создания "политических джамаатов" - я ни словом не обмолвилась о проблеме независимости Ичкерии - это пояснение специально для истерирующего по поводжу моего "русского шовинизма" юзера [info]naib_chechen. И я, критикуя джемалевский "диаспорный дискурс", не собираюсь обсуждать тему чеченского сепаратизма - это моя принципиальная позиция.
Что касается тех, кто и независимостью грезит, и в России вместо евреев разруливать политическую ситуацию и получать экономическую выгоду - я скажу вам: больно жирно будет, господа. Вы как-нибудь определяйтесь с приоритетами. Опять-таки, против соблюдающих кавказских братьев, несущих в недра России истинный Ислам и обладающих Иманом, не только ничего не имею - приветствую их появления на нашей мусульманской авансцене.
А то, что манкурты бьются в конвульсиях - так ничего удивительного нет: отражение свое неприглядное видеть тошно, правду слышать - неприятно и паршиво. Остается лишь ныть и психовать, царапая ногтями стенку, и, томно заламывая руки, завывать в чисто жидовской манере: "Боже мой, как же пгостому бедному евгею любителю кавказцев жить в этой пгоклятой стгане (русне, рашке, совке - нужное почеркнуть). Тут уже Анна Политковская не утешит - почила. Разве что Юрию Самодурову поплакаться, невзирая на его полные ужаса глаза, вытаращенные на столь непацифичный разгрузник со значечком "с этой стгашной милитагистской символикой тоталитагных пагтий".
В завершение критики "диаспорного дискурса" по лекалам Джемаля
Растолкуйте мне, непонятливой и якобы повинной (астагфируЛлах) в смерти таких людей, как, например, суннитский брат Апти Долаков, когда и где Пророк (СААС), Имам Али (АС), Имам Хусейн (АС), Имам Джафар ас-Садык (АС) впрягались в разборки ОПГ и богачей тех времен, выдавая это за "борьбу за права обездоленных"? Кстати, отметим, что "под раздачу" во время терок между разного рода и калибра братвой всегда попадали честные люди и верующие ребята вроде Апти Долакова.
Да и не такие еще "раздачи" в истории "глиняного человечества" бывали, вон Даниял покруче провокацию описал, запостив свои размышления об 11 сентября (а что, некоторые идиотики до сих пор, наверное, радостно улюлюкают и пускают бумажные самолетики, не понимая, кто, что, зачем это устроил и какие у этого всего последствия для нас, мусульман, которые мы по сей день расхлебываем).
Может, о моей "виновности" вообще стоит промолчать тем, кто отстаивает "сильного право исконно по судьбам и трупам идти" не только в стихотворной форме, но и на практике - подбивая искренних, но доверчивых братьев-татар "пострадать за Ислам назло американским неоконам, ибо грядут фундаментальные перемены и крах бушевской клики"?
Вот вы мне только объясните - причем тут Ислам, господа?
Я не елейная курочка, делающаяся без чувств-с при виде маузера, взорванной стойки макдональдса на территории оккупированной Палестины, или когда созвучие трех колоритных буквищ русского алфавита доносится до моих прикрытых тонкой тканью хиджаба нежных ушек :)))
Я непоколебима в уверенности, что политика является частью Ислама, и богослужение в нем дополняется политикой, а политика - богослужением, как нас учил великий аятолла Рухолла Мусави Хомейни.
Однако вот исламская политика - удел справедливых, богобоязненных, компетентных людей, не так ли? А вовсе не кадыровых, гуцериевых, джабраиловых, агентов известно какой спецслужбы вроде всяческих Бин Ладенов, романтических нигилистов-буддоподрывателей, иже с ними и плотно подмявших своим крупом исламский и правозащитный сектор деятельности неординарных и талантливых личностей (чьих агентов - пока неясно, история покажет).
Комментариев нет:
Отправить комментарий