«… Східнокарпатський регіон є західною, крайньою частиною Великого Євразійського Степу (Хінгано-Карпатського, довжиною біля 8000 км), який був ареною великих міграцій. Особливо давніх номадів Сходу. Наприкінці шляху їхніх західних переселень та військових вторгнень до Європи стояли Карпати. Вони відігравали роль «великої природної стіни» і водночас «воріт у Європу», де була побудована багатоешелонова система з «Довгих валів». Зокрема Римом і Болгарією, а потім поновленаранньодержавними утвореннями даного регіону… Через Східнокарпатський регіон проходили численні міграції також народів Європи – як із півночі, так і з півдня та заходу. Все це перетворювало тоді його на велику етнокультурну й етнополітичну контактну зону, яка в окремі кліматичні періоди характеризувалася значною густотою населення. У цю справді «благодатну землю»прагнули дійти й поселитися десятки давніх племен і народів з Європи та Азії. Окремі з них навіть зафіксовані історично в самих назвах Карпат, зокрема як гори Ріпейські, Певкінські, Бастарнські, Сарматські, Венедські, Угорські, Руські тощо. Загалом у Східнокарпатському регіоні давнє населення належало до чотирьох історико-географічних ареалів: Східносередземноморського, Центральноєвропейського, Східноєвропейського і Євразійського Степу Все це наклало відбиток на історичну долю його населення… Ця велика етнокультурна контактна зона вплинула і на надзвичайну різноманітність та своєрідність численних етнографічних груп населення регіону. Вони відображають як окремі давні, так і особливо пізньосередньовічні традиції, набуті в процесі цих переселенських і міграційних рухів…»
Баба-яга – один из ярких образов русского фольклора. Уже всередине XIX века стало ясно, что этот образ имеет сложный характер ипринадлежит к центральным персонажам славянской мифологии. Мифологическая сущность персонажа, по мере накопления материала и егоосмысления, приобретала определенные очертания благодаря трудам А.Н. Афанасьева, А. А. Потебни, позднее В. Я. Проппа, К. Д. Лаушкина и др.
Из всех многочисленных версий о происхождении и исходной сущности образа в докладе обосновывается та, которая была высказана А.Н. Афанасьевым и периодически обсуждалась позднее, а именно версия о связи образа бабы-яги со змеей, а именования "яга" с санскритским ahi «змей». По данным этимологический словарей, в том числе ЭССЯ под. ред.О. Н. Трубачева, связь санскр. ahi со славянскими «уж, угорь, язь» вполне обоснованна. Предположительно в этот ряд включается и элемент «яга».
Типологические характеристики «бабы-яги» дают достаточные основания, чтобы поместить этот образ в мифологическое поле «змеи/змея», что предполагает и ее связь с подземным миром, царством мертвых, смертью. Однако требуются дополнительные обоснования того, что элемент «яга» есть древнее именование змеи, возможно, исконное, замененное впоследствии в процессе табуирования рядом других, из которых общеупотребительным стало известное нам «змея» (возникшее по связи с земля).
В докладе приводятся непосредственно найденные автором и почерпнутые из специальной литературы обоснования семантизации элемента «яга» как названия змеи. Найден «заговор на кровь» в записи XVIII в., где змея в концовке заговора названа «яга бура»; зафиксировано на Севере (русские говоры Республики Коми, 1992 г.) употребление слова «агашка» как названия змеи (запись, к сожалению, не документирована); в украинском фольклоре зафиксированы легенды о том, как из маленькой пташки по прошествии определенного ряда лет и в результате ряда инкарнаций получается вредоносный змей о нескольких головах – «язя». Полагаю, что имена змей в заговорах, созвучные наименованиям «ага», «яга», могут быть косвенным доказательством семантизации «яга» как «змея»: царица змей нередкоименуется Агафьей, известны змея Грипина (Агриппина), инорогая змея Гарафена (Аграфена) и под.
Есть основания полагать, что славянский образ полиморфно госущества, женщины-змеи, бабы-яги, несмотря на универсальность и территориальную широту мифологии змеи, сформировался в недрах ранней культуры Северного Причерноморья, где сходились культурные линии античности, индоиранской зоны, Востока и славян. В пользу этогоговорит ряд фактов. Начиная с первых веков н. э. в этих местах широко распространены амулеты-змеевики, на многих из которых изображенызмеи с женским лицом, иногда торсом. Это был именно женский оберег; использование этого амулета отмечалось даже в XVIII в. Скифской мифологии не чужд образ полиморфного существа с признаками змеи. Развернутые легенды о многоголовом змее "язе" представлены в фольклоре именно южной Руси, в украинском фольклоре (XIX в.). Образ бабы-яги наиболее ярко развернут у восточных славян. У южных и западных он затухает, там усиливается мифология василиска, также связанная с чудесным змеем. Южнославянское название персонажа, напоминающего бабу-ягу, «баба-рога», возможно, представляет иное табуированноеименование змеи – «рога», «рохля» (ср. присутствие в фольклоре рогатых змей; именование «инорокая змея Гарафена», русское «рохля» – «змея» и под.).
Комментариев нет:
Отправить комментарий