** Осенью 1801 года из-за реки Урал (которую казаки по-прежнему упорно именовали — Яик, а казахи – Джайек) в пределы Астраханской губернии, хлынул поток мигрантов из Казахстана, из Младшего Жуза. Их привёл султан Букей, сын Нур-Али-хана, из дома Чингиз-хана.
В то время султану было уже около шестидесяти лет. В 1790х, казалось, один шаг отделял султана Букея от власти над Младшим Жузом. Два его брата, Ерали-хан, затем Ишим-хан (или Есим-хан, убитый в 1797 году) побывали на троне Младшего Жуза; ещё один брат, султан Каратай, с 1800 года яростно добивался Ханского трона.
В 1797 году, после гибели Ишим-хана, было создано, под патронажем генерал-губернатора Оренбурга, — правительство Младшего Жуза, — Ханский совет; его возглавил султан Букей, и некоторое время он считался самым вероятным кандидатом на престол.
Но по воле российских властей, был поднят на кошме новый Хан — Айчувак (Айшуак), сын Абул-Хайр-хана, тогда уже — семидесятилетний старик. Это был родной дядя Букея.
… Император Павел подписал указ от 11 марта 1801 года: султана Букея «… принимаю к себе охотно, позволяю кочевать там, где пожелает…».
Пришла целая кочевая страна: около 23 000 душ, 5 000 кибиток. Прежде всего это были племена из союзов Байулы и Алимулы. Но были и роды из союза Жеты-ру.
Тихо, бесшумно на восточном краю Европы появилось новое вассальное государство: Внутренняя Киргизская Орда (или — по имени основателя, — Букеевская Орда, Бокей-Орда). Только в гигантской России могло быть такое: целая страна, — обширная, и, в параметрах Великой Степи, относительно многолюдная; со своим правительством, с войсками, с потомком Чингиз-хана на троне – была создана в пределах одной из окраинных губерний.
И это экзотическое событие прошло почти незамеченным – в Петербурге, в Москве, в сферах, проникновенно отслеживающих акты российской Большой Истории.
На северо-западе во владения Букеевской Орды вошла Ак-Сарайская степь. Здесь западная граница Внутренней орды непосредственно примкнула к землях Берекетского острова — территории ногайцев-карагашей.
В наполеоновские годы владения султана Букея и земли карагашей соприкасались весьма болезненно, фрикативно. Граница между ордынскими и внтрироссийскими землями была расплывчатой, и была окончательно чётко обозначена только после смерти Букея, в 1818 году.
В первые годы кочевья букеевских племён тянулись большей частью к побережью Каспийского моря, от устья Волги до устья Урала. В зимнее время они со своими стадами обитали в гигантских зарослях камыша вдоль неисчислимых рек, проток и озёр.
Затем они постепенно начали продвигаться к северу.
Вскоре определился главный плацдарм Орды — двенадцать благодатных урочищ в Рын-песках (Нарын-кум). Оттуда подданные султана Букея быстро распостранились до рек Большой и Малый Узень, Торгун, Чижи, вплоть до Камыш-Самарских озёр.
На западе Внутренняя Орда опасно надвигалась на земли, которыми владели калмыцкие улусы.
Итак, с 1801 года на размытой азиатской границе России, в Прикаспии, между низовьями Волги и Урала, возникла новая государственная конструкция: Внутренняя Киргиз-Кайсацкая Орда.
Внутренняя — название несколько обманчивое. Формально — да, Орда оказалась внутри Астраханской губернии. Но на самом деле — это была, наоборот, словно распахнутая дверь из России в Азию. Чёрный ход Империи.
На первых порах за обустройство Внутренней Орды отвечал астраханский гражданский губернатор — тайный советник Андрей Васильевич Повалишин (1760 или 1765 + ?). До того — генерал-лейтенант; двадцать лет прослужил в пехоте, в том числе долго на Кавказе, участвовал в сражениях против иранских и османских войск. На должность губернатора Астрахани он был назначен в августе 1800 года.
(Как раз в это время, с сентября, началась разработка сверхсекретного проекта — российско-французского похода в Индию; основной опорной базой этого проекта должна была стать Астрахань).
По разным сообщениям, Андрей Повалишин был губернатором Астрахани — то ли до июля 1802 года, то ли — до 1804го.
В любом случае, именно его можно считать непосредственным организатором Орды.
В сентябре 1812 года отставной тайный советник Андрей Повалишин при неясных обстоятельствах задержался в Москве, и оказался в расположении Великой Армии. Перед самым выходом наполеоновских войск из Москвы он был, вроде бы, арестован в качестве заложника, но вскоре освобождён. .
Затем общее руководство над сотворением нового квази-государства в пределах губернии принял на себя инженер-генерал-майор Иринарх Иванович Завалишин, (1769 + 1821). С 1803 года он — воинский начальник в Астрахани и инспектор Кавказской линии от Каспийского до Черного моря. В это время он исполнял обязанности военного астраханского губернатора.
На восточную окраину Европы этот молодой генерал прибыл с Запада. Он долго служил в Варшаве, а в 1799-1800 годах участвовал в экспедиции в Голландии – против войск Французской Республики; особо отличился в сражении при Бергене, затем некоторое время находился, вместе с российской эскадрой, на британских Нормандских островах. В генералы он был произведён в тридцать лет. Осенью 1800 года он оказался в опале (как и очень многие офицеры и генералы, — в последние месяцы Император Павел был особенно непредсказуем и порывист в гневе).
Видимо, благодаря павловской опале, Иринарх Завалишин был замечен и вызван из отставки в 1801 году. Александр I решил задействовать его на более высоком уроне. И назначил его на весьма значительный пост в Астрахань.
Почти сразу по прибытии генерал Завалишин взялся, помимо прочего, за дела Внутренней Орды. Султан Букей получил предписание: немедленно собрать ведомости о численности казахов, их скота и прочего имущества. Это вызвало серьёзные потрясения в Орде. Многие роды, — по некоторым сведениям, больше половины, — снялись с мест и ушли за Яик. Султан Букей ценой огромных усилий привлёк основную часть беглецов обратно.
Возможно, была даже угроза мятежа. По приказу Завалишина в пределы Орды вошла рота Астраханского гарнизонного полка.
**В 1804 году генерал от инфантерии князь Павел Цицианов, генерал-губернатор Астраханский и Главнокомандующий на Кавказе, приказал вычертить отчётливые границы Внутренней Орды.
За эту историческую миссию тоже взялся лично генерал-майор Иринарх Завалишин. По его проекту, были заново определены границы владений Букея. Орда была заключена «в чертах, начиная от Узеня, по прежнему поперешному кордону до горы Богды, от оной же чрез Чипчачи на Ватагу Тудацкую или Телепневу до моря … дозволить зимовать по Черневым Камышенным буграм и низменностям на землях из дач графа Безбородко и князя Юсупова, частию в казну поступить имеющих, яко местах для него необходимо нужных». Два последних имени – весьма многозначительны.
В восприятии тогдашнего срединного образованного россиянина Внутреняя Орда не виделась даже дальним краем социокультурной зоны России. Это было – запределье; несмотря на то, что официально земли Орды оставались в пределах одной из губерний губернии, в понятие «захолустная провинция» и «дальний уезд» — эта новодельная инородческая структура никак не вписывалась.
Тем не менее в первые же годы своего существования Внутренняя Орда соприкоснулась, хотя и опосредованно, территориально, — с вершинами столичной иерархии, с петербургским Олимпом. Благодаря соприкосновению с двумя ключевыми именами столичных полубогов.
В распоряжение султана Букея, помимо прочего, перешли огромные земли (дачи), на побережье Каспийского моря, которыми владели (благодаря дару Павла I) – высшие сановники: сенатор действительный тайный советник граф Илья Андреевич Безбородко и сенатор, действительный тайный советник князь Николай Борисович Юсупов .
Граф Илья Безбородко, хоть и был ещё совсем не стар (в то время ему не было и пятидесяти), — с 1800 года был в отставке, и обитал большей частью в Петербурге.
Князь Николай Юсупов в 1802 году сложил с себя все обязанности, и с этого времени жил в республиканской Франции.
Там его несколько лет удерживала в основном — новая фаворитка — звёздная балерина Эмили Биготтини, солистка Национального театра (которой восхищался Первый Консул Бонапарт, вообще-то не слишком благоволивший к балету; мимолётный роман с ней пережил Эжен де Богарнэ; позже Биготтини был всерьёз увлечён Жерар Дюрок герцог де Фриуль, Маршал Франции ).
Земли эти, юсуповские и безбородкинские, были совершенно заброшены, их владельцы, оба – обладатели гигантских состояний, входившие в десяток богатейших помещиков России, — прикаспийскими владениями совершенно не занимались. Впоследствии вселение казахов в земли двух этих дач, графской и княжеской, породило многолетнее недоразумение.
В плане генерала Завалишина было указано, поимом прочего, — что отныне ногайцы-карагаши должны были делить пастбища с новыми, тревожными, соседями, — букеевскими казахами.
«… назначается иметь зимовку при море — между ватаг Телепневой и Коневской, летом же они имеют кочевать на землях, прочим киргизам назначаемых или с кундравовскими татарами (пункт 37)».
Бюрократические механизмы работали медленно. Только 19 мая 1806 года граф Виктор Кочубей, министр внутренних дел Российской Империи, в ведении которого было и управление губерниями,
(родной племянник графа Ильи Безбородко)
— подписал указ, по которому означенные земли были выделены казахам Внутренней Орды, с оговоркой: «…не отдавая, однако ж, ныне земель сих им в удел, доколе они на сей стороне Урала во всегдашнем пребывании не остепенятся».
Скорее всего, уже до указа казахи освоили предназначенные для них территории.
** Вскоре после основания Внутренней Орды султан Букей перенёс свою ставку в южные пределы Орды, в Ак-Сарайскую степь — подальше от Уральского казачьего войска и от Оренбургского Пограничья, но ближе к Астрахани и к побережью Каспийского моря.
Профессор Модест Киттары в статье «Ставка Хана Внутренней Киргизской Орды» (1849 год), писал: «До этого времени как Джангер, так равно и отец его, Букей, основатель Внутренней Киргизской Орды, откочёвывали на зиму в южную часть Степи, на берег Каспийского моря, находя здесь и климат более тёплым, и снега не столь глубокими…».
Была устроена джайлау, — летнее стойбище султана Букея, летняя столица Орды.
(Зимняя ставка Хана в самые первые годы находилась, видимо, в окрестностях озера Жалтыр. Там сохранилась могила матери султана Букея).
Возникла эта условная точка, впрочем, не обозначенная на имперских картах того времени, — где-то между 1804 и 1806 годами. Это была уже граница владений ногаев-карагашей. От стойбища султана Букея до ближайшего ногайского аула Ходжетай было около пятнадцати километров.
Сейчас в этих местах — посёлок Малый Арал, Красноярского района Астраханской области. Он стоит на пологом бугре, на берегу реки Кигач.
Малый Арал, Кишкентай Арал; по-ногайски это означает — Малый Остров.
(Обычно название объясняется так: в прежние времена в этих местах река Кигач была намного полноводнее, и во время весеннего разлива – холм, на котором стоит аул, превращался в остров).
Сейчас здесь заканчивается Россия: от края посёлка — меньше километра до территории Казахстана. На 2010 года в посёлке числилось около 600 жителей. Три четверти населения, — по другим сообщениям, около 60 %, — это ногаи-карагаши.
Недалеко есть посёлок Большой Арал, тоже ногайский, — выселок из Малого Арала, совсем малолюдный.
Постоянное селение здесь появилось в 1881 году, — через семьдесят лет после возникновения Букеевской Орды; по крайней мере – это официальная версия. Первопоселенцы Малого Арала — это карагаши из Хожетая, которые владели рыбными ловлями на реке Кигач.
Немного позже появился Большой Арал – в урочище, в лугах, у края большого леса; там были сенные покосы (этот поселок исчез, кажется, в 1970х).
Название это, Малый Арал, утвердилось официально в 1919 году. Тогда после перераспределения крестьянских земель, был образован местный сельсовет.
** Только изредка в некоторых источниках просматривается вблизи Малого Арала давнее название — Хан-Сарай.
Владимир Пятницкий (1927) писал: » В Астраханской губернии по Ахтубе с ее притоками, на урочище Давлет-хан (в нескольких километрах к северу от станции Досанг до урочища Хан-сарай на реке Кегач (Kigac), живут карагачи».
Топоним этот — урочище Хан-Сарай, — известно в тех местах и сейчас. Неожиданно торжественное наименование – для безмолвных бугров, в самых недрах степей; для места, где ставила свои юрты маленькая рыбачья ватага.
gallery-399-b
Совсем уж мистически выглядит этот топоним – потому, что в нём мерцает отблеск далёкого Крыма; скорее всего – это совпадение, но всё же стоит его отметить.
Хан-Сарай – так именуется знаменитый дворец Гиреев в Бахчисарае, основанный в 1532 году.
Здесь же есть ещё одно крымообразное название – Кермечик (или Керменчик). Это небольшой ногайский посёлок Кермечик входил с 1919 года в Мало-Аральской сельсовет.
Селение возникло недавно, но урочище Керменчик, — по которому он получил название, — так называлось тоже с давних времён. В Крыму известно селение Керменчик, (крепостца, малая крепость) — примерно в 30 километрах от Бахчисарая (сейчас – село Высокое).
Итак, два урочища близ Малого Арала носят многозначительные имена: Хан-Сарай — то есть ханская ставка; и Кермечик — то есть укрепление, форт.
Ещё одно указующее название: недалеко от посёлка есть едва заметная речка, впадающая в Кигач. На новейших картах она уже не отмечается, потому что почти исчезла (летом она пересыхает). Казахский гидроним этой речки — <em>Хан-озек, Ханская речка.
Несомненно, урочище Хан-Сарай — это и есть то самое место, где обосновался султан Букей, будущий Хан Внутренней Орды.
То есть — первая столица Букеевской Внутренней Орды.
В урочище Керменчик, судя по всему, расположилась его личная охрана, и было сооружено земляное крепление на случай внезапного набега. У речки Хан-озек были утроены водопои для султанских табунов.
Рядом, в степи, есть солёное озеро, вокруг которого встречаются до сих пор грязи, считающиеся целебными. Это, возможно, было решающим обстоятельством для выбора места: султан Букей был уже очень немолод, и, как известно, часто болел.
gallery-391-b
** В 1800х эта местность совсем не была забвенной, безлюдной окраиной. Совсем рядом — большая дорога, из глубин Великой Степи – в Европу, на север; по ней казахи ежегодно гнали скот в Россию, на продажу. В 1800х эта трасса была известна как Казанская дорога. Она прлегала недалеко от Хан-Сарая – в той точке, где позже возник посёлок Большой Арал.
За три километра от Хан-Сарая – урочище Кордуан (Кардуан, Кардун). Здесь, по указу султана Букея, была развёрнута могучая ярмарка. В первые годы она стала основным механизмом внешней торговли Внутренней Орды.
Сохранились ведомости на 1813 год: там отмечено, что в Кордуане у букеевских казахов было закуплено 41 242 головы лошадей, 16 302 головы. крупного рогатого скота, 227 100 голов овец, 14 066 голов коз.
** Хан-Сарай – на северном берегу реки Кигач. Прямо за рекой, на южном берегу, по пологим буграм до озера Култайколь, — другое урочище, — которое сохранило имя, звучащее также чуть торжественно, как титул, – Байбек.
Сейчас на месте урочища — посёлок Байбек. Строго говоря, Малый Арал и Байбек – почти сливаются в единый комплекс: их разделяет только узкая река и понтонный мост.
Байбек – селение, самое значительное в Ак-Сарайской степи – там сейчас (на 2009ый) числится около 4 000 душ, целый городок среди степи. Основная часть населения – казахи. Этот аул – младше Малого Арала. Он был основан в 1919 году, после размежевания, согласно которому многие земли, издавна принадлежавшие ногайцам, были, по решению Советской власти, отданы во владение казахов.
По устойчивому мало-аральскому преданию, имя этого урочища – ногайское. Астраханский студент Ренат Идрисов, краевед из Малого Арала, записал:
« .. А учитель истории Байбекской школы М. Калиев … рассказал также о том, что местом, где находится сейчас село Байбек, раньше владел зажиточный ногаец по имени Баубек. Он занимался торговлей, был очень богат. Разводил скот, имел несколько рыболовных ватаг. В уездном городе Красный Яр, да и в городе Астрахани его хорошо знали. Он очень любил хорошо одеваться, был гуманен в обращении с прислугой. Именно с его именем связывают происхождение название села Байбек, старики так и говорили об этом месте как: «Баубек джер» («место Баубека»).
Местный краевед, казах Амиржан Истилеев, — в 2009ом сообщил, что владельцем этого урочища был Баубек, бий казахского племени ысык, союза Байулы.
В статье Аимржана Истлеева на сайте Байбекского сельского совета сказано: «Теперь о Баубеке, но о казахе. Есть архивный материал, где сказано, что предводителем рода ысыков, находящегося в Букеевской орде, был Баубек … Возможно, и в его честь названо рассматриваемое село, так как в нынешнем Байбеке и в других селах проживают немало ысыков, которые являются потомками тех кочевников»..
По утверждению Истилеева, известно урочище — Зимовка Байбека. (Байбек-кыстау), у озера Жалтыр.
(К сожалению, я пока не отыскал на современных картах этого озера).
Далее Амиржан Истилеев сообщил нечто предельно важное – для данного направления исследования: в окружении султана Букея, в первые годы истории Внутренней Орды, — отмечен некий Байбек, — « переводчик (то есть хорошо знавший русский язык) и дипломат, ведший переговоры с астраханской администрацией».
(Байбекский историк об этом он узнал из газетных публикаций, автор которых — У. Алимгереев, из города. Атырау, Казахстан).
Полагаю, что следует всё же предпочесть давнее местное толкование топонима – ногайское.
Ногайцы – исконные обитатели этих мест; они жили тут до возникновения Букеевской Орды, и заняли урочище – после того, как его покинул султан Букей.
Когда на речке Кигач обосновался султан Букей, с ним были три племени (руы): ногай-казак, маскар и тана (об этом – далее). Ыссыки же заняли пастбища немного далее, на Култайколе.
Тем более: Байбек, Баубек – это имя встречалось в разных источниках неоднократно, и строить версию только на совпадении имён – это весьма зыбко.
Ключ к пониманию истоков Букеевской Орды — это совмещение обеих версий. Байбек – ногаец-карагаш, местный, из аула Ходжетай, владелец урочища-острова у впадении Малого Кигача в Кигач; и тот же Байбек – дипломат султана Букея, тот, кто на первых порах осуществлял сношения Внутренней Орды с резиденцией губернатора в Астрахани.
(Вполне естественно, что ногаец-карагаш знал русский язык хорошо – он был уже, по крайней мере, во втором поколении подданным России).
Взаимоотношения с Россией: для Внутренней Орды это было решающее направление, от него зависела – вся жизнь этого трепетного эмбриона государственности. Возможно, переводчик Байбек был в то время одним из основных администраторов Орды, — чем-то вроде министра иностранных дел.
15 ноября 1807 года от имени султана Букея было отправлено прошение на имя астраханского вице-губернатора Малиновского.
В прошении говорилось, что в сентябре и октябре отряды — около 300 всадников из союза Жеты-ру совершали налёты на территорию внутренней Орды, также — и на земли «кундровских татар», и в калмыцкие владения. Разбойниками предводительствовали два чингизида: султан Ток-ходжа Айчуваков, брат Хана Джанторе, и султан Абдекен Агимов, его племянник.
Букей отправил к Хану посольство: старшины племён и «кундровский татарин Абдулгалий».
Возможно, это и был тот же Байбек. В названии урочища могло быть зафиксировано прозвище, а Абдугали — это настоящее имя.
Быть может, об этом же персонаже упоминает источник весьма известный и прочный: Voyage dans les steps d’Astrakhan et du Caucase, Путешествие в степи Астрахани и Кавказа; это путевые дневники, который вёл знаменитый литератор, — а также учёный, дипломат и мистик, — граф Ян Потоцкий (1761 + 1802).
Современник основания Букеевской Орды. Правда, его «Путешествие» прочитать смогли намного позже: впервые эти записи были изданы в Париже, в 1827 и 1829 годах.
Граф Ян Потоцкий записал в дневнике от 14 – 20 августа 1797 года.
«…. Мы ехали мимо множества кундурских аулов и, наконец, прибыли к аулу Дин-Эслама … я разговаривал … с Бег-Алием, кундурским муллою. Для ногайца, он весьма учен и что еще реже, желает научиться более. Ему сказывали, что у меня есть турецкая грамматика. Ему очень хотелось ее видеть. Мы много говорили об истории кундурцев: они настоящие ногайцы, но приняли обычай жить в гирах калмыцких, отчего аул их не походит на другие татарские аулы».
Итак, есть обрывок предания, записанного два века спустя: Байбек, то ли ногаец, то ли казах из ру ыссык, переводчик Букей-хана).
Есть строчка из архивного документа: Абдугали, ногаец, переводчик Букей-хана.
И — строка из путевых записей: Бег Али, ногаец, «учёный кундровский мулла», знаток ногайской истории и иностранных языков (с графом он беседует, скорее всего, по-русски, заинтересован турецкой грамматикой).
Эти три имени складываются в некий фонетический треугольник: Бай-бек — Абду-Гали — Бег-Али.
Комментариев нет:
Отправить комментарий