***
У меня состоялся любопытный разговор с одним из башкирских писателей, который знаком с разными современными тенденциями в регионе.
По его словам, в республике идет процесс башкиризации, что стало особенно заметно в последнее десятилетие. Значительная часть образованного небашкирского и башкирского русскоязычного населения мигрирует из Уфы в более богатые города РФ, с другой стороны в город приезжает на заработки и учебу много людей из глубинки (ибо в столице, понятное дело, экономическое положение лучше).
Башкирский язык постепенно занимает все более значимое место в жизни общества, как на уровне разговорной речи, так и в учреждениях. Например, в местном Союзе Писателей около 300 человек в башкирской секции и только 18 в русской. В местных отделениях ведомств все чаще говорят на башкирском.
Указанный процесс напомнил мне другое — постепенную украинизацию Украины перед чередой недавних событий, которые совершенно изменили ее. По словам некоторых политологов, украинский язык стал играть в то время более значительную роль в жизни общества, отчасти благодаря политике верхов (какими бы они ни были, им все же требовалось в той или иной, пусть и в небольшой мере, стремиться к украинизации, иначе в чем смысл отдельного существования страны и отдельного от России правительства), отчасти благодаря тому же самому процессу переселения из глубинки в крупные города.
Так и в Башкирии формирование башкирской нации происходит отчасти сверху, отчасти стихийно снизу под влиянием процесса переселения жителей глубинки в крупные города. Нельзя сказать, что все происходит только благодаря властям, но и нельзя сказать, что это целиком результат стихийного процесса: оба фактора (политический и социально-экономико-демографический) взаимодействуют.
Если это так, не приведет ли со временем указанный процесс к национальным выступлениям в Башкирии подобно тому, как это случилось в Украине? Ведь это очень напоминает тот же самый процесс формирования нации.
Сейчас позиции башкирского яыка усилились, на нем говорят в госучреждениях, в городах идет постепенная башкиризация.
И еще один вопрос, который меня занимает. Башкиры составляют всего 29,5 % населения республики. Более того, башкирами записаны многие татары, впрочем они не особо протестуют, поскольку именно для башкир существуют определенные привилегии при приеме на госслужбу (часть таких татар называет себя «татароязычными башкирами»). Итак, башкир всего около трети населения и соответственно процесс башкиризации развертывается довольно медленно.
А вот в соседнем Татарстане, где, вероятно, идут схожие процессы, татар 53,2 % и местная квази-государственность гораздо сильнее…
***
Национальные кадры
Здесь, как и в ряде других регионов, принято продвигать (на учебу в ВУЗах, на службе в госаппарате) местные национальные башкирские кадры. Профессиональные качества части их по мнению представителей местного образованного русскоязычного населения, скажем вежливо, не слишком яркие.
С другой стороны какая-то часть башкир, выходцев из глубинки и из бедных семей все же получают благодаря данной политике неплохое образование. Кроме того, дети приехавших в города, уже часто получают хорошее образование без всяких натяжек и являются носителями иной культуры.
Возможно, в рамках иерархически организованного общества проблема национального неравенства в принципе не разрешима, но вертикальная мобильность некоторых национальных групп позволяет сотням тысяч людей получить образование благодаря привилегиям. Но правда и в том, что привилегии порождают новые привилегии, конкуренцию за рабочие места, за власть.
Замечу, что лично я — не сторонник квот, продвижения по службе определенных людей и т.п.
Есть у этого явления и еще одна сторона. Некоторые русскоязычные говорят: «Они (башкирские кадры) мыслят совершенно иначе, чем мы, для них мы все — оккупанты«.
Еще одно проявление развития национального самосознания. Нельзя сказать, что этот процесс развивается независимо от власти, но и нельзя сказать, что он ей целиком контролируется.
P.S. На мой взгляд — на взгляд человека, который занимается как раз изучением русской истории начала 20 века, это продолжение ровно того же самого процесса. В условиях капитализма идет процесс превращения рыхлых этносов, состоявших из локальных поселков, семей, родов, племен и т.д., в большие капиталистические нации. Этот процесс не является по моему убеждению чисто стихийным (есть определенные государственные или протогосударственные силы, которые могут его подстегивать и направлять, обычно это большие партии, выступающие в роли собирателей наций, или политические движения, или даже армия и духовенство, например у курдов сейчас это РПК, у армян некогда этим был отчасти Дашнакцутюн, а отчасти — духовенство, в Грузии в начале 20 в это местные меньшевики, у евреев бундовцы и сионисты, предлагавшие разные варианты еврейской нации). В то же время он связан с появлением крупных городских центров, где прежние локальные идентичности частично или полностью разрушаются и уступают место нации. Можно попытаться задавить этот процесс, можно давить его десятилетия или века, но все же, это как трава, прорастающая сквозь асфальт и разбивающая в конце концов асфальт. Удивительно!
Хочу так же сказать, что мне абсолютно не по душе этот процесс, и мне видится альтернатива ему в виде конфедерации местных самоуправлений, городских и сельских общин, обладающих большой властью, автономие. Идея конфедерации восхищает разных мыслителей, от немецкого анархо-синдикалиста Рудольфа Роккера до идола современых социальных исследований Нассима Талеба. Между прочим, есть и были и элементы этого процесса в прошлом и настоящем — от восстаний городов-коммун против феодалов и императора (Швейцария, Италия, Испания) до современных самоуправляющихся автономных муниципалитетов в Мексике и Сирии. Но… что вижу, то и говорю. Мне абсолютно не нравится процесс формирования наций. Но он идет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий