Евгений Ихлов: «Ошибка», оказавшаяся исторической правдой

Слова президента Порошенко о том, что киевский князь Владимир крестил Украину, вызвали вал насмешек.  Я даже раздумывал не присоединиться ли к ним, пойдя по близкому мне пути исторических аналогий. Вот, хотел написать я, разве рекс (в точном значении — «варварский, т.е. «малый», король, «лесной шейх») Кловис Хильдерикович крестил Францию? Германец, сын германца из салических франков и тюринги, имевший дружину из германцев, владения которого располагались в нижнем Рейнланде и нынешней Бельгии… (Вы уже догадались, на какой язык был похож их родной говор? Нет, конечно, шрифт – латиница. Но не зря же почти официальным было поверье о том, что Мерои происходят от дочери Иегошуа га-Ноцри. 120 лет назад французские «патриоты» бы сказал les Juifs-boche). Чего тут французского?

Но, стоп! Клодвиг порвал с германской антиримской ориентацией на арианство, приняв крещение от епископа, поставленного Папой.
Клодвиг ориентировал свою политику на интеграцию франкского истеблишмента с римско-галльским населением и установил кодифицированное право — «Салическую правду», начав сложный процесс соединения германского права и римского.
Таким образом он и создал социокультурную матрицу исторической Франции.
А географию история «поправила», сместив центр будущего цивилизационного полюса Запада на юго-восток.

То же самое и про события конца 10 века в Киеве. Тогдашнее великое княжество (герцогство) Киевское было не просто славянским каганатом.
Маркс называл его одним из «готских [т.е. с германоязычной элитой] королевств», подобных державе Меровингидов.

Оно было государством-транзиторием (важнейшие торговые пути – по Днепру – на Византию и по Дону и Волге – на Халифат). В нём были сильны демократические порядки (и Вече, и огромная роль дружины, старшИна которой фактически была «военной номенклатурой»). Его отличал широкий этнический спектр.

Таким образом, Киевскую Русь вполне может рассматриваться как социокультурного «предка» Гетманщины и современной Украины.
Особенно по сравнению с Владимирской Русью, ставшей подобно ренессансной Италии конгломератом вечно воюющих деспотий, а потом превратившейся в Московский «православный султанат».
Поэтому в интервью сербскому телеканалу РТС, Пётр Алексеевич высказал довольно глубокую мысль…

И по ассоциации вновь о якобы ордынских корнях российского деспотизма. Нас уверяют, что московские великие герцоги, с конца 14 века не видевшие на своей земле ордынцев, и с конца 15 века, напротив, превратившие осколки Орды – Казань и Астрахань в своих данников, вдруг так повлияли на социальные порядки Руси середины 16 века, что она из феодального государства европейского типа (пусть и деспотического) вдруг стало почти тоталитарным государством.
Дескать, ордынский деспотизм так совратил московских князей, что перешли на восточный тип правления.

Хорошо, князей/герцогов, решивших стать «православными ханами» (на Руси 13-15 веков титул «царь» относился только к хану), привлекли порядки Сарая.
Но ведь для всей остальной феодальной знати, через век наречённой шляхтой, это было не столь увлекательно.
Она могла и сопротивляться.
Однако сопротивление началось только при недолгом правлении Василия Шуйского.
И учтём, что «вертикализация» затронула всех соперничающие – в первую очередь с Москвой — княжества.

Петровский «военных тоталитаризм» пришёл почти через век после введённого в 1605 году «крестоцелования» монарха (уже почти «Великая Хартия») и Земских соборов (русских кортесов), начиная с 1613 года.

Кстати, о кортесах. Вот испанцы и португальцы также ввели вполне деспотические порядки лишь через века после изгнания мавров с большей части Пиренейского полуострова.
А ведь могли позаимствовать «халифатские» порядки уже в разгаре Реконкисты: после взятия Толедо, Порто, Лиссабона, Барселоны и Мадрида. Но они — завели Генеральные кортесы.

Если же говорить об ордынских порядках, то нельзя не упомянуть, что это было государство свободных и вооружённых общинников, довольно долго избиравших ханов (поднятие на кошме).
Дружинники из вассальной Руси, влившиеся в общеимперское войско (а значит и в истеблишмент) всё это видели и даже сами одно время принимали участие в ханских выборах.

И именно такое напоминание о военной демократии предков могли они принести на родную сторону, а вовсе не паттерны восточного деспотизма.
А вот где был вполне сложившийся деспотизм, так это в Константинополе и в Халифате, отказавшемся от аравийской (бедуинской) системы власти в пользу византийских и персидских образцов.

Скорее всего, на Руси был иной механизм трансляции деспотических установок.

Когда хан Узбек начал исламизацию Орды, то большое количество неисторианской знати переселилось в Московские земли (став православными – догматические различия им были малопонятны).
Именно они уже были приучены к «султанизму», и из них было удобно формировать личную (опричную) «гвардию», готовую к борьбе со старой элитой (боярством) и сохранившими самоуправления городами.

Так что ордынские порядки на Русь принесли не победители, но побеждённые. Ставшие основой новой аристократии, и вытеснявшую прежнюю – варяжско-печенежскую и славяно-литовскую.
Что очень напомнило трансформацию Греческих империй при эллинизме (на самом деле — при их «персиизации») и эллинизацию Римской империи при Клавдиях.