Л. В. Хомич: Гипотезы о происхождении ненцев

Относительно происхождения народов самодийской группы, в том числе ненцев, существует ряд гипотез. Весьма существенным моментом при этом  является наличие в Южной Сибири, в районе Саянского нагорья племен, язык которых еще в недавнем прошлом был самодийским. В XVIII веке  факт существования этих народностей отмечен был Ф. Страленбергом, а затем более подробные материалы по ним были собраны участниками  Второй Камчатской экспедиции и Академической экспедиции 1768-74 гг. — Г. Ф. Миллером, И. Э. Фишером, И. Г. Георги. Материалы словаря Г.  Спасского были приведены в разделе о языке.

К народностям «самодийского происхождения» ими были отнесены койбалы, саяты (сойоты), маторы  (моторы), тубинцы, камачинцы и карагосы, обитавшие на северных склонах Саянского нагорья. Однако уже в то время языки этих народностей  стали вытесняться тюркскими языками и к середине XIX в. были утрачены. В настоящее время потомки этих племен и народностей говорят на  тюркских языках. На том основании, что народы, говорящие на самодийских языках, жили не только на Севере, но и в Южной Сибири, Страленберг  высказал предположение, что самоеды Саянского нагорья являются потомками самоедов приполярной зоны, где они являлись аборигенами, что с  севера часть самоедов под влиянием каких-то причин двинулась на юг, заселив Саянское нагорье. 

Противоположную точку зрения высказал  историк Фишер, который предполагал, что северные самоеды (предки современных ненцев, нганасан, энцев и селькупов) являются потомками  самоедских племен Саянского нагорья, продвинувшихся из Южной Сибири в более северные районы. Это предположение Фишера в XIX в. было  подкреплено огромным лингвистическим материалом и обосновано М. А. Кастреном.
Собранные во время длительных экспедиций материалы  заставили Кастрена согласиться с высказанной Фишером точкой зрения о южном происхождении северных самоедов. М. А. Кастрен предполагал,  что в I-XI вв. н.э., в связи с так называемым великим передвижением народов самоедские племена были вытеснены из пределов Саянского  нагорья к северу. Теория Фишера-Кастрена, имеющая веские доказательства, обладала одним существенным недостатком: она свела вопрос об  этногенезе ненцев к чисто механическому перемещению племен от Саян к Ледовитому океану. Таким образом, совершенно игнорировался вопрос  о доненецком населении тундровой и северной лесной зоны.

 Советский ученый Г. Н. Прокофьев, опираясь на теорию Фишера-Кастрена, внес в  нее необходимые коррективы. Согласно его предположению «предками современных ненцев, нганасан, энцев и селькупов были не только  самодийские (самоедские) племена Саянского нагорья, но также и некие аборигенные племена Крайнего Севера, заселившие территорию  Обь-Енисейского бассейна с древнейших времен». Г. Н. Прокофьев считал, что самоедские племена Саянского нагорья (карагасы, моторы и др.) в  своем передвижении к северу столкнулись с двумя группами аборигенных племен. Первую, восточную, он условно называл тян [это отражено в  самоназваниях ненэцян (в данном случае Г. Н. Прокофьев допустил ошибку: слово ненэцян является основой самоназвания ненэць`, где ць  является частью корня; таким образом ненэцянь нельзя разбивать на ненэ и цян), нганасан, энэтен, денг — кеты и т.д.]. Следы другой группы —  западной, имеются в самоназваниях селькупов — сёль куп — земляной человек, шоль куп — таежный человек и т.д., в названии народа коми, в  ненецком слове хаби — иноплеменник, раб, в мансийском хум — человек, муж. В результате скрещивания восточной группы аборигенных племен  (тян) и саянских племен Каса и Туба возникла северо-восточная ветвь самоедов — ненцы, нганасаны и энцы. Аборигенные племена группы тян, по  мнению Прокофьева, возможно, были причастны к формированию современных коряков, чукчей, эскимосов и других народов Северо-Восточной  Азии. Об этом свидетельствует некоторая общность между самоедскими и палеоазиатскими языками в области терминов, связанных с морским  промыслом, названиями для глухой одежды и т.д. Очевидно в формировании ненцев приняли участие также западные аборигенные племена  кум/куп (ненецкое хаби), а в формировании нганасанов — некая группа тунгусов (ася). Западные аборигенные племена (кум) скрестились с  продвинувшимися на север самоедскими племенами (в основном, по мнению Е. Д. Прокофьевой, с койбалами и камасинцами) и образовали  современных селькупов.

В последующие годы дискуссия по вопросу о происхождении самодийских народов продолжалась, причем в нее активно  включились археологи, антропологи.

Следы древнего аборигенного населения на территории, ныне занимаемой самоедскими народностями, были  обнаружены сравнительно недавно в результате произведенных археологических раскопок. На Европейском Севере Г. А. Черновым были  открыты и описаны остатки своеобразной культуры, относящейся к концу II — I тысячелетию до н.э. Основу хозяйственно-культурного типа  носителей печорской культуры составляло комплексное охотничье-рыболовецкое хозяйство. Главными промысловыми животными являлись  дикий олень и различные породы боровой и водоплавающей птицы, а на арктическом побережье — морские животные. Охотники и рыболовы  Приполярной области в поисках средств пропитания часто меняли места жительства, совершая переходы как в меридиональном, так и в широтном  направлении, но в естественных границах тундры и лесотундры. В Большеземельских стоянках, помимо каменных (и небольшого количества  металлических) орудий в значительном количестве представлены фрагменты глиняных сосудов. Орнамент керамики своеобразен и по некоторым  деталям резко отличается от орнамента, известного на остальной территории Европейского Севера. Это обстоятельство и ряд других данных  заставили ученых предположить, что первоначальное заселение Большеземельской тундры и нижней Печоры происходило в основном из Сибири  по рекам, стекающим по обоим склонам Уральского хребта и соприкасающимся своими верховьями (реки Щучья, Уса и др.), и что носители  Большеземельской культуры по своему этническому происхождению были родственны «неолитическому» населению Северного Приобья.

На  полуострове Ямал В. Н. Чернецовым были найдены остатки поселений, обитатели которых вели образ жизни, в значительной степени отличный от  того, который ведут современные жители Ямала — ненцы. Им были обнаружены землянки, свидетельствующие об оседлом образе жизни, остатки  гончарства и следы интенсивного морского промысла. Основываясь на преданиях и рассказах ямальских ненцев и некоторых других данных, В.  Н. Чернецов пришел к выводу, что раскопанные на Ямале землянки принадлежали народности, которую ненцы называют «sirt’si» и что сами ненцы  появились на северном Ямале не ранее начала XVII в. В. Н. Чернецов считает, что термин «sirt’si» (т.е. сиртя, сирти — Л.Х.) едва ли следует  понимать как название какой-то единой этнической группы. Скорее всего, что он, подобно слову «чудь», не имел достаточно четких границ и,  может быть, применялся к различным племенам. Несомненна близость культуры «sirt’si» — морских охотников — к культуре восточных  палеоазиатов. Об этом свидетельствуют и литературные данные авторов XVI—XVII вв. Ламартиньера, ван Линсхотена, Барроу и других, описавших  жилища, орудия труда, лодки и т.п. жителей Варандея, Вайгача, Новой Земли. Носители этой культуры были ассимилированы пришедшими на Север  самоедоязычными племенами. Однако отдельные элементы культуры аборигенов Севера сохранились в культуре современных ненцев. В. Н.  Чернецов относит к таким элементам почитание нерп, что выражается в ряде ограничительных запретов, которые вряд ли могли возникнуть в  оленеводческой среде.

Образование усть-полуйской культуры, в которой явно обнаруживается наличие двух компонентов — северного и южного,  В. Н. Чернецов связывает с приходом на Север угорских групп.

Л. П. Лашук, основываясь, в частности, на данных археологического изучения  Европейского Севера, рисует следующую картину этнической истории Припечорья: заселение этой территории человеком произошло в конце II —  начале I тысячелетия до н.э. из-за Урала. Племена, распространившиеся в неолите с востока, первоначально говорили на языках с  палеоазиатской основой, на которую по мере продвижения в новые местности с населением другого происхождения и усиления этно-культурных  связей с аборигенами наслаивались иные элементы: в Северо-Западной Сибири — уральские, а далее к западу какие-то языки, одним из которых  был, вероятно, протолопарский. Это население обитало на территории Припечорья еще в I тысячелетии н. э. Его застали в тундре и на морском  побережье оленные самоеды, появившиеся в Приуралье около Х в., назвав их сииртя. В дальнейшем, включив в свой состав ряд палеоазиатских  и угорских элементов, самоедские племена появились на территории европейской тундры. Самоедские языки оказались более стойкими и  постепенно победили языки малочисленного аборигенного населения. Сравнительно быстрому поглощению пришлыми самоедами древнего  населения Крайнего Севера способствовало распространение здесь оленеводства, коренным образом изменившего хозяйственно-бытовой уклад  аборигенов тундры.Таким образом, прямым наследием саянских самоедов на Севере являются, по мнению Л. П. Лашука, только их язык и  оленеводство.

Заметный вклад в дело разрешения проблемы этногенеза самодийских народностей сделали антропологи. В своей обстоятельной  работе «Антропологическое исследование инородцев Северо-Западной Сибири» С. И. Руденко, привлекая сравнительный материал по  антропологии соседних с ненцами народов — манси, хантов, кетов, саамов, делает ряд выводов, весьма интересных для решения вопроса о  происхождении ненцев. Учитывая сходство антропологических признаков сойот с ненцами (Горщенко), а также предположение Миддендорфа о  близости антропологического типа канинских ненцев к лопарям, С. И. Руденко поддержал теорию Фишера-Кастрена о южном происхождении  ненцев. В поддержку этой теории выступил С. А. Шлугер, который на основании собранных им обширных материалов пришел к заключению, что  «ненцы по своему расовому облику не однородны и делятся на две большие самостоятельные группы или на две различные расы: на  лопаноидную расу, доминирующую у ненцев Архангельской области, и кетскую, преобладающую в Приполярье Омской области».

Имеются и  сторонники теории, высказанной впервые Страленбергом, об относительно позднем появлении самодийцев в районах Южной Сибири. Так, Д. В.  Бубрих на основании лингвистических сопоставлений высказал следующие соображения: самоедский язык обнаруживает большую близость к  западным группировкам финно-угорских языков (лопарские, прибалтийско-финские, мордовские, марийские), нежели к восточным (пермские и  угорские). Особенно он близок к лопарской группировке.

Финно-угры считаются выходцами с Волги (верхнее и среднее течение). «Прародиной»  самоедов считают Саяны. Откуда же тогда языковое родство? По-видимому, теория саянского происхождения самоедских народов неверна.  «Достоверные факты регистрируют передвижение групп самоедов не от Саян по Енисею и дальше на запад, а в обратном  направлении». Сторонником западного происхождения ненцев является также А. П. Дульзон, который на основании отсутствия в южных районах  Западной Сибири географических названий, содержащих гидроним яха (река), утверждает, что «ненцы в этих областях Западной Сибири прежде  никогда не проживали. Поэтому надо думать, что ненцы пришли в Сибирь с севера Восточной Европы». И дальше: «К востоку от бассейна притоков  верховья Енисея южносамодийские гидронимы не встречаются, а к западу же и к северо-западу встречаются островками, вплоть до Средней Оби.  Это заставляет думать, что к верховьям Енисея южносамодийские племена поднялись из района Средней Оби» (Дульзон, 1961, ее. 363, 365) [В  работе «Проблемы этногенеза и этнической истории ненцев», 1977, автор отмечала, что слово яха — ненецкое (у других самодийских народов река  – бигай, кы). Таким образом, слово яха могло появиться с самой народностью. Оно сопоставимо только с хантыйским ёган в том же значении].

В  связи с распространением биогеографического метода и успехами археологии делаются попытки исследования ранних периодов формирования  этнических общностей (IV—II тысячелетия до н. э.). Так, венгерский ученый П. Хайду пришел к выводу, что «общие предки угро-финнов и самоедов  когда-то проживали — судя по названиям некоторых деревьев — в лесной зоне к северу от южнороссийской степной полосы.., обнимая  территорию, лежащую около верховьев Волги и окрестностей по рекам Вятке, Каме, Чусовой и Белой». При этом предки самоедов занимали  территорию несколько более восточную. Связь самоедов с финно-уграми оборвалась, по мнению П. Хайду, в ГУ—III тысячелетиях до н. э.  вследствие того, что «преобладающее большинство самоедов окончательно переселилось в глубь Сибири». «Возможно, — далее замечает автор,  — что некоторые роды, продвинувшиеся в восточном направлении между II столетием до н. э. и II столетием н. э., достигли западньис склонов  Алтая».

А. П. Окладников в работе «Из истории этнических и культурных связей неолитических племен Среднего Енисея (к вопросу о  происхождении самодийских племен)» также высказывает мысль, что Саянское нагорье — лишь этап в процессе формирования и локализации  самодийских народностей. 

Пролить свет на ранние периоды этногенеза самодийцев помогают антропологические исследования, которые в  последнее время поднялись на более высокий уровень. Была обследована группа лесных ненцев. Публикация и исследование фольклора  (особенно эпоса) самодийских народностей помогают вскрыть древние связи между ними и другими народами, многие важные в этом плане черты  культуры. Б. О. Долгих в своих исследованиях широко привлекает данные фольклора. Фольклорные материалы о сихиртя (сиртя) — низкорослом  народе, обитавшем в тундре до прихода туда самодийских народностей, используются при реконструкции состава аборигенного населения  Полярной зоны.

Однако, несмотря на расширение и углубление исследований, связанных с этногенезом ненцев, по-прежнему можно выделить три  основные точки зрения:

1) северные самодийцы, в том числе ненцы, сформировались в результате продвижения самодийских племен из районов  Южной Сибири и ассимиляции ими сравнительного немногочисленного аборигенного населения приполярной зоны, которое, видимо, было  различным на Европейском и Азиатском Севере;

2) северные самодийцы являются автохтонным населением приполярной зоны, откуда часть их  проникла в Присаянье;

3) место формирования самодийцев — Верхнее Поволжье (Западное Приуралье); из этих районов древние самодийцы  распространились в Южную Сибирь и на Север. Спорным является и время этих перемещений.

Л. В. Хомич «Ненцы. Очерки традиционной культуры», С.-Петербург, «Русский двор», 1995, с. 36-41