Валерия Седова: Базово-технические стороны мистики

Созерцание и отречение является тем базисом сопровождающим мистику как и сам мистический опыт. Созерцание — это неаналитическое восприятие объекта или идеи — неаналитическое, поскольку избавляется от дискурсивных мыслей и делается попытка очистить ум от всего, кроме восприятия объекта внимания. Мнение признается как прямое вмешательство, что соответствует сущностном познанию через чистое восприятие. В основе отречения от мирских целей и удовольствий — как физических, так и психических — лежит тот же принцип самоосвобождения от всего, что отвлекает внимание и мешает восприятию высшей сущности и прекрасного в бытии. Стремление к избавлению от всех мыслей и представлений, касающихся внешней стороны вещей, и всех идей об индивидуальности и общность, о страданиях и изменчивости, культивируют высшие идеи об отказе от Его и пустоты. Мейстер Экхарт утверждает: «Если мы освободимся от того что за нами, Бог наградит нас за это всем, что есть в раю … в полной мере». В Хилтона можно прочитать: «Поэтому, если ты жаждешь открыть свою душу, освободи мысли от внешних и материальных вещей, забудь по возможности тела и пяти его органов чувств». Человек должен освободиться и очиститься от всех этих форм и способов познания и постараться потерять их мнимое понимание, чтобы не осталось и впечатления о знании — ни следа; душа должна быть чистой, будто не касалась никакая из этих форм, наслоений мыслей и стереотипов — застыв в полном забвении. Но этого не произойдет, пока не стерта память негативного опыта, шаблонности во всех ее проявлениях, если ей нужно объединиться с Логосом.

В большинстве западных и восточных мистических практик отречения также распространяется на актуальную жизненную ситуацию мистика. Отчуждение, умеренность и уединения воспринимаются как необходимые факторы для достижения мистического единения. Дзен-буддизм, однако, считает, что повседневная жизнь — подходящее средство для достижения сатори, поскольку мирские страсти и желания отбрасываются, а с ними и интеллектуальный подход к опыту. «Если я нахожусь в своей сути, полностью очистившись от всего интеллектуального мусора, то чувствую свободу в ее первоначальном смысле … свободу от интеллектуальных сложностей и моралистических привязанностей …»
Инструкции к выполнению созерцательной медитации указывают, что весьма активное усилия добавляется в исключения, обесценивание внешних и внутренних стимулов, избавления от них, но в то же время — фокусировке внимания на объекте медитации. На этой активной фазе созерцания концентрация внимания на определенных объектах, идеях, движениях или дыхательных упражнениях рекомендуется как помощь для отвлечения внимания от его обычных каналов и сведение их к монотонному фокусировки.
Патанджали комментирует: «Привязка мыслей к месту — является фиксирование внимания … Фокусировка данной идеи на том месте и есть созерцание … То же самое (созерцание) на предполагаемый объект и есть концентрацией». В йоге есть подробные инструкции о том, как подбирать объекты для созерцания и как правильно использовать позы и дыхания, чтобы создать оптимальные условия для концентрации. Подобные техники необычные для западной религиозной литературы, если не считать предписания сохранять само-ориентованистьсть на Бога и не позволять себе отвлекаться, что считалось «от лукавого». Активная фаза созерцательной медитации предшествует стадии полного созерцания, когда субъект захватывает и поглощает процесс, который он начал, но который кажется теперь невольным, не требует никаких усилий. Вместо этого необходимо пассивность — самоотречение, — уход от «тьмы» являющиеся результатом очистки от мыслей и чувств и отречение от целей и желаний, направленных на мир.
Если это активное усилие умственной концентрации успешно, то за ней следует более пассивная, восприимчивая стадия самадхи, в которой прилежный ученик вступает в блаженную обитель высшей мудрости.Надо помнить, что техники созерцания и отречения осуществляются в рамках своего рода теологической схемы. Эта схема используется для объяснения и организации выработки определенного мистического опыта. Восточные тексты настаивают на необходимости руководства гуру (опытного учителя), как ради безопасности, так и ради достижения духовной цели. В западной религии «духовный наставник» служит советчиком и учителем. Наличие мотивации и организованной концептуальной структуры и поддержки учителя, безусловно, важны в помощи человеку, занимающемуся медитативными упражнениями, и для достижения поставленных личностных изменений, которые даются как награда за усердие. Устойчивые личностные изменения достигаются скорее через акцент на поведении, адаптации к ценностям и инсайта, связанным со структурой доктрины и со стадиями мистического опыта.

Об авторе Валерия Седова
Философ – педагог. Оккультный журналист. Автор статей по египетскому мистицизму, оккультизму, алхимии и кабалистики. Разработчик оракульно – мантической системы «Дозорных Карт» на основе традиций Таро и японской демонологии. Занимается исследованиями феномена «Близнецового Пламени», новатор в этой концепции, из – за синтеза Шехины и Древа Сефирот в соотношение с воплощениями душ. Теоретик Западной оккультной традиции. Таролог – база практики на протяжении двенадцати лет. Основной сферой интересов является: египтология, таро, алхимия, герметизм, мистическая философия.