Третья симфония Бетховена стала рубежом в развитии европейской музыки. Уже первые звуки ее звучат как призыв, словно сам Бетховен говорит нам: «Слышите? Я другой, и музыка моя – другая!» Затем, в седьмом такте, вступают виолончели, но Бетховен нарушает тему совершенно неожиданной нотой, в другой тональности. Прислушайтесь! Бетховен никогда больше не создавал ничего подобного. Он разорвал с прошлым, освободился от подавляющего наследия Моцарта. Отныне и впредь он будет революционером в музыке.
Бетховен сочинил свою героику в 32 года, он начал работу над ней меньше чем через год после того, как оставил своё горькое и безнадёжное «Хейлигенштадтское завещание». Он писал Третью симфонию несколько недель, писал, ослеплённый ненавистью к своей глухоте, словно стремился изгнать ее своим титаническим трудом. Это и в самом деле титаническое сочинение: самая длинная, самая сложная симфония из всех, созданных Бетховеном на тот момент. Публика, знатоки и критики растерялись, не зная, как относится к его новому творению. «Эта длинная композиция есть… опасная и необузданная фантазия… которая часто сбивается в подлинное беззаконие… В ней слишком много блеска и фантазии… чувство гармонии полностью утрачено. Если Бетховен продолжит следовать по такому пути, это будет прискорбно как для него, так и для публики». Так писал критик респектабельной «Всеобщей музыкальной газеты» 13 февраля 1805 г. Друзья Бетховена были более осторожны. Их мнение изложено в одном из отзывов: «Если этот шедевр и не услаждает слух сейчас, то лишь потому, что нынешняя публика недостаточно культурна для восприятия всех её эффектов; лишь через несколько тысяч лет это произведение будет услышано во всем его великолепии». В этом признании явно слышатся слова самого Бетховена, пересказанные его друзьями, вот только срок в несколько тысяч лет выглядит чрезмерно преувеличенным.
В 1793 году в Вену прибыл посол французской республики генерал Бернадот. Бетховен познакомился с дипломатом через своего друга, известного скрипача Крейцера (Девятая скрипичная соната Бетховена, посвящённая этому музыканту, носит название «Крейцеровой»). Вероятнее всего, именно Бернадот навёл композитора на мысль увековечить в музыке образ Наполеона. Симпатии молодого Людвига находились на стороне республиканцев, поэтому идею он воспринял с воодушевлением. Наполеона в то время воспринимали как мессию, способного осчастливить человечество и исполнить надежды, возлагавшиеся на революцию. А Бетховен к тому же видел в нем ещё и великий, несгибаемый характер и огромную силу воли. Это был герой, которого следовало чтить. Бетховен отлично понимал масштаб и природу своей симфонии. Он написал её для Наполеона Бонапарта, которым он искренне восторгался. Имя Наполеона Бетховен написал на титульном листе симфонии.
Но когда Фердинанд Рис – сын дирижёра придворного оркестра в Бонне, который в октябре 1801 г. перебрался в Вену, где стал учеником и главным помощником Бетховена, — сообщил ему о том, что Наполеон короновался и провозгласил себя императором, Бетховен, увы, поддавшийся республиканскому духу, пришёл в ярость. По свидетельству Риса, он воскликнул: «Значит, и этот тоже – самый обыкновенный человек! Отныне он будет попирать ногами все человеческие права в угоду своему честолюбию. Он поставит себя над всеми и сделается тираном!» Бетховен с такой яростью принялся вымарывать имя Наполеона с титульного листа, что прорвал бумагу. Симфонию он посвятил своему щедрому покровителю князю Лобковицу, во дворце которого и состоялось несколько первых исполнений произведения.
Но когда симфония была напечатана, на титульном листе остались слова: «Sinfonia Eroica… per festeggiare il sovvenire di un grand Uomo» («Героическая симфония… в честь великого человека»). Когда Наполеон Бонапарт скончался, Бетховена спросили, не мог бы он написать траурный марш по поводу смерти императора. «Я уже сделал это» — ответил композитор, вне всякого сомнения, имея в виду траурный марш из второй части «Героической симфонии». Позже Бетховену задали вопрос, какую из своих симфоний он любит больше всего. «Героику», — ответил композитор.
Существует распространённое и вполне обоснованное мнение, согласно которому «Героическая симфония» стала началом патетического периода в творчестве Бетховена, предвосхитив великие шедевры его зрелых лет. Среди них – сама «Героическая симфония», Пятая симфония, «Пасторальная симфония», Седьмая симфония, фортепианный концерт «Император», опера «Леонора» («Фиделио»), а также фортепианные сонаты и произведения для струнного квартета, отличавшиеся от более ранних произведений гораздо большей сложностью и продолжительностью. Эти бессмертные произведения были созданы композитором, сумевшим мужественно пережить и победить свою глухоту – самую страшную катастрофу, выпадающую на долю музыканта.
Это интересно…
Валторна ошиблась!
За четыре такта до репризы во время тихой игры струнных, неожиданно вступает первая валторна, повторяющая начало темы. Во время первого исполнения симфонии Фердинанд Рис, стоящий рядом с Бетховеном, был настолько изумлён этим вступлением, что выругал валторниста, заявив, что тот вступил не вовремя. Рис вспоминал, что Бетховен устроил ему суровый нагоняй и долго не мог простить.
Инструмент, играющий столь большую роль в «Героической симфонии» — разумеется, не только благодаря «фальшивой» ноте, но и гениальной сольной партии валторн в третьей части произведения, — во времена Бетховена существенно отличался от той валторны, которую мы знаем сегодня, прежде всего, у старинной валторны не было вентилей, поэтому для смены тональности музыкантам приходилось каждый раз менять позицию губ или помещать правую руку в раструб, изменяя высоту звуков. Звук у валторны был резкий и сиплый, играть на ней было чрезвычайно сложно.
Вот почему для подлинного понимания бетховенского замысла «Героики» любителям музыки следует посетить исполнение, в котором используются инструменты того времени.
Звуки музыки
Публичная премьера Третьей симфонии Бетховена состоялась в Вене в 1805 году. Ничего подобного люди ещё не слышали, это было началом новой эры в музыке.
Первыми, кто услышал новую симфонию в декабре 1804 года, были гости князя Лобковица, одного из меценатов Бетховена. Князь был меломаном, имел собственный оркестр, поэтому премьера состоялась в его дворце, практически в камерной обстановке. Знатоки раз за разом наслаждались симфонией во дворце князя, не выпускавшего сочинение из рук. Лишь в апреле следующего года с «героической симфонией» познакомилась широкая публика. Неудивительно, что она была всерьёз озадачена небывалыми прежде масштабами и новизной сочинения.
Грандиозная первая часть основана на героической теме, которая претерпевает множество метаморфоз, по-видимому, рисующих путь героя.
По словам Роллана, первая часть, возможно, «была задумана Бетховеном как своего рода портрет Наполеона, разумеется, совсем непохожего на оригинал, но такого, каким его рисовало воображение, и каким он хотел бы видеть Наполеона в действительности, то есть как гения революции».
Вторая часть – знаменитый траурный марш, образует редчайший контраст. Впервые место певучего, обычно мажорного анданте занимает похоронный марш. Утвердившийся во время Французской революции для массовых действ на площадях Парижа, этот жанр превращается у Бетховена в грандиозную эпопею, вечный памятник героической эпохе борьбы за свободу.
Третья часть – скерцо. Слово это в переводе с итальянского означает «шутка».
Скерцо третьей части появилось не сразу: первоначально композитор задумал менуэт и довёл его до трио. Но, как образно пишет Роллан, изучавший тетрадь бетховенских эскизов, «здесь перо его отскакивает… Под стол менуэт и его размеренную грацию! Гениальное кипение скерцо найдено!» Каких только ассоциаций не рождала эта музыка! Одни исследователи видели в ней воскрешение античной традиции — игры на могиле героя. Другие, наоборот, предвестие романтизма — воздушный хоровод эльфов, наподобие созданного сорок лет спустя скерцо из музыки Мендельсона к комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь».
Исполнителей и слушателей поджидает немало сюрпризов, особенно охотно Бетховен экспериментирует с ритмом.
Четвертая часть симфонии основана на так называемой «прометеевской» теме. В греческой мифологии Прометей – титан, похитивший огонь из кузницы Вулкана, чтобы принести его людям. Бетховен посвятил ему балет «Творения Прометея», из финала которого и пришла в симфонию музыкальная тема. Правда, Бетховен ещё использовал ее в Пятнадцати вариациях с фугой для фортепиано. Финал симфонии построен как цепь вариаций. Сначала Бетховен берет из темы только басовый голос и развивает его, затем вступает мелодия, чтобы в процессе развития достичь бурного ликования: «прометеевский» финал «Героической симфонии» действительно полон небесного огня.
Финал симфонии, который русский критик А. Н. Серов сравнивал с «праздником мира», полон победного ликования…
Комментариев нет:
Отправить комментарий