Европейские идеи, пересаженные на русскую почву, всегда расцветают неожиданным образом. То же произошло и в отношении традиционализма, который как учение всегда связывается с именем Рене Генона. Все русские исследователи Традиции, начинающие свой путь с трудов Генона, в последствии так или иначе отступают от ортодоксального генонизма. В чем же особенности русского традиционализма?
Как известно, Рене Генон считал Примордиальную Традицию утраченной навсегда и провозглашал неизбежное усугубление Царства Количества до полного падения, когда «космическое Яйцо откроется снизу», и в мир потекут Гог-Магог и прочие инфернальные креатуры в преддверие Конца Света. Таково мрачное и безальтернативное будущее Запада. В этом позиция Генона перекликалась с другими континентальными мыслителями конца XIX века, наглотавшимися угара нигилизма, и в унисон пророчащими окончательный закат Запада – Ф. Ницше, О. Шпенглер и др. В этот список можно добавить и К. Маркса, для которого воплощением извращенного духа Запада был Капитал.
Однако, это позиция уже законченного «генонизма», в котором выразилась как интеллектуальная мода, так и личное разочарование автора европейской духовностью. Мы знаем, что Генон всю жизнь вел активную духовную деятельность — состоял во многих тайных обществах, писал различные исследования Сакрального и издавал их в виде печатной периодики. К концу жизни Генон решительно становится на сторону восточной эзотерики и метафизики, избрав для себя судьбоносный компромисс – он принимает суфизм, эту мистическую традицию Востока на грани религиозности Запада.
Однако, как убедительно доказал А.Г. Дугин в «Метафизике Благой Вести» (1994), все исследования Генона в рамках Западной Традиции были ограничены ортодоксальным авраамизмом – иудаизмом, исламом и, прежде всего, иудео-христианством – то есть католицизмом и проиудейским протестантизмом, а также соответствующими эзотерическими течениями, такими как герметизм, каббала, суфизм и т.п. Генон просто игнорировал Православие с эзотерическим исихазмом и лишь вскользь затрагивал эллинские учения. Эту лишенную восточноевропейской составляющей Западную Традицию он и противопоставляет Восточной Традиции par excellence, прежде всего индуизму. Поэтому его знаменитую парадигму «Запад — Восток» можно истрактовать как «иудаизм – индуизм».
Именно в таком свете становится понятна его позиция «обреченного Запада». Все ортодоксальные креационистские традиции, начиная с иудаизма, и заканчивая исламом, постулируют непреодолимую бездну между Творцом и Творением, которому суждено только удаляться и удаляться от Первоистока, вплоть до неизбежного Конца Света. Запад обречен исходя из собственной метафизики, а также с точки зрения Востока, где проблемы богооставленности никогда не существовало. Однако, в Западной Традиции уже была попытка преодоления этой бездны, и более того – она легла в основу нашей цивилизации. Именно Христианство снимает проблематику абсолютной богооставленности через Воплощение Бога в Сыне, и только в Христианстве Православном это воплощение трактуется как нечто принципиально отличное от авраамического спасения.
«Воплощение Бога-Сына, Бога-Слова в Исусе Христе не имеет ничего общего с приходом иудейского машиаха и началом великого шаббата, как понимают это явление ортодоксальные иудейские богословы. Распяв Христа, иудеи не просто совершили “ошибку” или сиюминутно не распознали своего Спасителя, Помазанника. Они отвергли абсолютно новое для них откровение, особую парадоксальную Благую Весть, принятие которой означало бы ни больше ни меньше как конец иудаизма. Святой апостол Павел однозначно заявил: “Несть ни иудея, ни эллина”(Гал. III, 28). И в другом месте: “Прейде сень законная”. Эти два утверждения иудеи не могли воспринять иначе, как абсолютное метафизическое богохульство, так как в них отвергается логика строгого креационизма, фундамент иудаистического мировоззрения. Для иудейской теологии “сень законная”, т.е. “эпоха закона” не может “прейти” (“окончиться”) никогда, поскольку в замкнутой системе творения ex nihilo не существует перспективы “возврата” твари к Творцу в силу их принципиальной и неснимаемой разносущностности. А следовательно, закон, Тора, хотя и имеют начало во времени и в истории, конца иметь не должны. Соответственно, талмуд канонически отвергает все содержание христианства, считая его разновидностью внеиудейского “идолопоклонничества”, что явно видно в агрессивно антихристианском пассаже о якобы земном “отце” Исуса, римском легионере по имени “Пантера”. Иными словами, для всех иудеев, в том числе и для иудейских эзотериков, христианство рассматривается как влияние некреационистской, манифестационистской (а значит, неиудейской) традиции на ветхозаветный символический ряд (этим и объясняется талмудическое приписывание Христу “римского” происхождения).» (А.Г. Дугин «Метафизика Благой Вести», глава Х)
«Несть ни иудея, ни эллина», часто трактуемое как «христианство – внерасово и наднационально», на самом деле постулирует Третий Путь Христианства, в котором примиряются авраамизм (монотеистический креационизм) и язычество (манифестационизм), и тем самым преодолеваются в нечто принципиально иное. В этом синтезе и то, и другое = ни то, ни другое. «Христианство однозначно и полноценно признает обе метафизические перспективы одновременно (и иудейскую и эллинскую), но при этом они не складываются, не интегрируются, иерархически не соподчиняются. Обе остаются и верными и неверными сами по себе. Истина тождественна лишь Христу и является атрибутом исключительно христианской веры, являющейся универсальной и абсолютной.» (А.Г. Дугин «Метафизика Благой Вести», глава Х)
2.
Исус пришел в наш мир не для того, чтобы утвердить догмат, как полагают иудео-христианские теологи, но чтобы исполнить его, и тем самым преодолеть бездну между Богом и человеком, а заодно и между «иудеем» и «эллином». Христианство следует понимать как «реанимацию» примордиальной Традиции, еще не испытавшей разделения на радикальный монотеизм и языческий фетишизм-тотемизм. Если Христос критиковал иудейский креационизм с позиций манифестационистского Востока, то последовавшее христианство принесло в языческую Европу Благую Весть о сакральном Первоистоке и пресвятой Троице, позабытую в засилье пустых идолов. Христианство распространялось стихийно по всему Западу континента как некогда индоевропейская культура, преображая славянских и германских языческих богов в ангелов и демонов с греческими и еврейскими именами. Пустые деревянные идолы сменились деревянными же иконами, исполненными вышней благодати. Православное Христианство изначально было органично комплементарным традиционному «язычеству», в отличие от отколовшегося позже Католицизма, который последовал ветхозаветному, иудейскому догматизму, и поэтому был столь нетерпим ко всем рудиментам язычества в Европе.
Христианство нельзя понимать иначе, нежели как Третий, интегральный путь между языческим Востоком и креационистским Западом. Православное Христианство, сохранившее в себе эту изначальную суть, выраженную самим Спасителем, и представляется нам тем самым связующим звеном, упущенным Геноном. В пространственном плане эта Идея явлена как Восточная Европа и Западная Азия, то есть континентальный центр, благословенный евразийский хартланд, святая Русь. То есть Россия, которая в течение всей своей истории развивалась в «православном двоеверии», между полюсов официальной христианской Церкви и неискоренимого народного язычества. Мы полагаем, что у России свой, Северный Интегральный путь. Путь, в котором «несть ни иудея, ни эллина», в котором Единое порождает Многое (креационизм), а Многое являет Единое (манифестационизм) – только он может воистину быть христианским. Поэтому мы рассматриваем интеграл-традиционализм Генона, построенный на дуализме «Восток – Запад», через русскую православную призму, где Восток и Запад сходятся в Едином Полюсе, где примиряются иудей-креационист и эллин-язычник, гуманист-материалист и нео-традиционалист.
Россия – не столько Европа, сколько Европа – это Россия, неотъемлемая часть Старого Света, выпирающая из континентальной туши в извечной попытке оторваться и сбежать за окоем великого Океана, чтобы найти где-то там свою собственную судьбу. Долгие тысячелетия в ней томилась эта страсть, и 500 лет назад ей наконец удалось воплотить ее в жизнь. Был открыт Новый Свет, и его заселение и развитие стало осуществляться за счет последовательного отрицания Старого Света. Революции в науке, религии, философии, искусстве, политике посыпались как фейерверк — так из Традиции родился Модерн. Все, что Европа накапливала в себе так долго, послужило историческим фундаментом для новых цивилизаций американских континентов и их флагмана – США.
Как известно, самая главная болезнь России – это раболепие перед Западом. Будто врожденный комплекс вины за питаемую Европой неприязнь подтачивал русскую цивилизацию в течение всей ее истории. В течение многих веков Россия пыталась втиснуться в общеевропейскую семью, и ради этого жертвовала своей языческой составляющей, идя на поводу у католической церкви и ее ветхозаветного креационистского канона, который тогда уже стал нормой Европы. Даже сегодня интеграция в Европу осуществляется все теми же методами – заимствование либеральной модели государственности сопровождается параллельной прозападнической позицией Православной церкви, которая уже официально ищет пути диалога с догматическими союзниками – католиками и иудаистами.
США стали средостением всего антитрадиционного, от чего освободилась Европа, передав им эстафету. Мы полагаем, что новый интеграл-традиционализм, Традиция Третьего Пути – это неизбежная судьба оторванной от своих корней Европы, которая вернется к духовности через науку и философию по ту сторону испытания абсолютным материализмом. Этот новый цикл европейской истории, то есть процесс возрождения, уже начался, так как пророчество О. Шпенглера о «Закате Запада» уже свершилось, когда Европа в лице Германии проиграла Вторую Мировую войну. Та же участь наконец постигла и СССР, когда война перешла из горячего режима в холодный, растянутый на многие десятилетия. И сейчас, погрузившись в сумерки мировой политики, в тени США и Китая, Россия может разделить судьбу послевоенной Европы.
Возможно, существует некое планетарное явление («Проклятие Запада»), которое движется с Востока на Запад согласно ходу Солнца от цивилизации к цивилизации, обрекая их на мнимое процветание за счет циничной эксплуатации других, с агрессивным культом материализма и нигилизма. Передачу эстафеты от Европы к США с их последующим расцветом мы рассматриваем как европейское «избавление от химеры Модерна», в результате чего родилась новая Единая Европа с новой исторической судьбой. Если ценности Традиции постепенно займут там свое исконное место, то через истинное Христианство, через Северный Интегральный путь Европа вновь станет Россией, а Россия – Европой. А тень проклятия тем временем переползает с США на Китай…
3.
Какое будущее открывается Западу, который может вернуться к этому Третьему Пути, открывшемуся ему однажды, и захлопнутому вновь проиудейскими клерикалами? Какие новые неизведанные перспективы грядут через диалог теологии авраамического монотеизма и метафизики индоевропейского манифестационизма? Какое преображение ожидает мир секулярного материализма, предметы которого вдруг могут озариться супрарациональным символизмом, новым божественным Словом, оживляющим мертвые догматы и наполняющим пустые формы?
Генон, исступленно изобличавший Модерн как аномалию, определял параметры этой химеры, обозначал симулякры ее качеств, и тем самым только утвердил ее в жизни, закрепил новые зыбкие формы в философии, культуре и цивилизации. Внимая «безутешному геноновскому причитанию по Золотому веку» нельзя не поймать себя на мысли, что и это – часть Традиции. Традиция тотальна, холистична. Любые попытки выхода из нее и противостояния ей будут только открывать новые пути развития. Модерн представляется неким изначально заложенным в систему Традиции файлом, способным в критический момент активироваться и спровоцировать систему на перезагрузку.
На каком-то историческом этапе религия, как и всякая система, переживает кризис. Что, в частности, выражается образованием различных направлений, поборники которых стремятся устранить признаки деградации и утвердить некий «изначальный образ», так как любая религия ориентирована на Первоисток. Любой профанный религиовед может заявить, что если взглянуть на проблему исторически, то никакой культ не был «чистым» изначально. Становление всего нового происходит на обломках старого — так и новые культы являются преемниками прежних культов, заимствуя их атрибуты, обряды и прочие элементы. Эта парадигма мигрирует из эпохи в эпоху, и без труда распознаваема в Новой и Новейшей истории:
1. Status quo («Золотой век») — чаще всего тираническая, застойная эпоха, где распадающаяся идеология компенсируется экспансией, а косность содержания — величественными формами.
2. Революция — еще более кровавая, но во имя «светлого будущего».
3. Реставрация — как результат разочарования в обещаниях революции и все нарастающей тоски по Золотому веку.
Всё так и движется по кругу. Что еще дано обрести человеку в этой Спирали? Мы боимся настоящего, бежим его, отталкиваем от себя в прошлое, чтобы потом идеализировать его как пожелтевшую фотографию, и по ней выстраивать будущее. Ведь апелляция к «примордиальному» означает чаяние не столько «изначального», сколько «идеального». Не того что было, не того что могло бы быть, но того, что должно было быть. Возвращаясь к нашим истокам, мы всегда возвращаемся к Идее, которая предшествовала самому Пути. Пытаясь вернуться в исходную точку, мы делаем ее нашей абсолютной целью, где будущее и прошлое сливаются воедино. Следовательно, воображая тот Град, в который мы жаждем прийти, мы одновременно строим и тот Град, из которого мы однажды вышли.
Я не знаю, какие тропы приведут нас в наш светлый Град, где нас ожидает Причина всех троп. Я знаю одно – Спаситель указал нам путь по грани между боготрепетным иудеем и вечноюным эллином туда, где все различия сливаются воедино.
Наш Путь лежит на Север, где все пути пересекаются. Полюс будет наш.
Ex Borea Lux! — Из Севера Свет!
Комментариев нет:
Отправить комментарий