«… Східнокарпатський регіон є західною, крайньою частиною Великого Євразійського Степу (Хінгано-Карпатського, довжиною біля 8000 км), який був ареною великих міграцій. Особливо давніх номадів Сходу. Наприкінці шляху їхніх західних переселень та військових вторгнень до Європи стояли Карпати. Вони відігравали роль «великої природної стіни» і водночас «воріт у Європу», де була побудована багатоешелонова система з «Довгих валів». Зокрема Римом і Болгарією, а потім поновленаранньодержавними утвореннями даного регіону… Через Східнокарпатський регіон проходили численні міграції також народів Європи – як із півночі, так і з півдня та заходу. Все це перетворювало тоді його на велику етнокультурну й етнополітичну контактну зону, яка в окремі кліматичні періоди характеризувалася значною густотою населення. У цю справді «благодатну землю»прагнули дійти й поселитися десятки давніх племен і народів з Європи та Азії. Окремі з них навіть зафіксовані історично в самих назвах Карпат, зокрема як гори Ріпейські, Певкінські, Бастарнські, Сарматські, Венедські, Угорські, Руські тощо. Загалом у Східнокарпатському регіоні давнє населення належало до чотирьох історико-географічних ареалів: Східносередземноморського, Центральноєвропейського, Східноєвропейського і Євразійського Степу Все це наклало відбиток на історичну долю його населення… Ця велика етнокультурна контактна зона вплинула і на надзвичайну різноманітність та своєрідність численних етнографічних груп населення регіону. Вони відображають як окремі давні, так і особливо пізньосередньовічні традиції, набуті в процесі цих переселенських і міграційних рухів…»
Поэтесса, широко известная в европейской «продвинутой» культуре, жена белогвардейского офицера Сергея Яковлевича Эфрона, бежавшего из Одессы в Константинополь после разгрома деникинского воинства, Цветаева в начале весны 1934 года напряженно трудилась над темами публицистической прозы. Она написала несколько эссе и заканчивала очерк детской души под названием «Хлыстовки».
В том мемуарно-художественном произведении МЦ повествовала о сакральных, то есть таинственных переживаниях гимназистки младшего возраста, случавшихся с нею в летние дни начала ХХ века в дачной Тарусе Калужской губернии.
Фантастические образы яблочных браконьеров восставали с придонного слоя ностальгического колодца души гениальной российской поэтессы. В тарусской сектантской группировке материнских лет «кирилловну» кликали Богородицей, а ее вороватого сына Рыжим Христом.
В эссе «Хлыстовки», опубликованном осенью 1961 года в альманахе «Тарусские страницы», Цветаева написала весной 1934 года: «Я бы хотела лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в наших местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уж нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу, поставили, с тарусской каменоломни, камень: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева».
Родившая Ангела русской Победы, как выяснилось спустя 27 лет, Анна Тимофеевна Гагарина в пору начала жизни сыночка Юга была бригадиркой советского животноводства. Вместе с трудолюбивым мужем — уважаемым колхозным плотником Алексеем Ивановичем — она стоически-радостно переживала трудности роста сельского уклада социализма. А в Калуге река жизни пророка космизма Циолковского приближалась к впадению в Вечность.
«Поэму воздуха» Цветаева посвятила первому летчику, перелетевшему через Атлантический океан на фанерном самолете. Американец Чарльз Линдберг в мае 1927 года за 33 часа совершил межконтинентальный перелет из Америки в Европу. Однако русская по духу поэтесса не смогла завершить свой лирико-философский гимн путешествующим в небесах. Перед вторжением немцев в Париж Цветаева узнала, что великий американец переметнулся на службу к фашизму. Накануне нашествия Гитлера на СССР Марина Ивановна вернулась в Советскую Россию.
Свою выстраданную смерть Цветаева приняла в тыловом городе Елабуга 70 лет назад — 31 августа 1941 года. По правде сказать, чародейка русского слова «самоубилась», повесившись с помощью прочной веревки для обвязывания «беженских» баулов. Исторический казус: веревку «связи» писательнице, запутавшейся в конкретике военного фашизма, подарил почти что любимый ею коллега по лирической поэзии Борис Пастернак, тоже эвакуировавшийся на берега Камы в конце лета 1941 года.
После двух дочерей своего «жданого» сыночка Георгия Эфрона матушка Марина Ивановна называла Муром, хотя в православной России синонимом великого христианского имени принят «Юрий». Родившегося в роддоме Гжатска Юрия Гагарина в детстве кликали Югом. МЦ называла родившегося в 1925 году в Праге мальчика как котёнка.
От двух до шестнадцати лет Мур произрастал и развивался в сельских предместьях Парижа. В 1939 году 16-летний юноша, крупный как барчук двадцати лет, сбежал вместе с матушкой из оккупированного Парижа в Советский Союз. Но и там был беспредел политического сумасбродства.
Не успевши распаковать чемоданы, беженцы из оккупированной Франции пережили арест батюшки Сергея Эфрона. А летом 1941 года арестовали первую дочь Цветаевой Ариадну.
По собственной воле уходя в 49 лет из Бытия посредством связывающего «вервия», Марина Ивановна более всего трепетала за судьбу младшенького сыночка. Обращаясь в предсмертных «телеграммах» к известному советскому поэту Николаю Асееву и другим коллегам по Литфонду СССР, МЦ объясняла свой уход из оккупационного кризиса Европы психоневозможностью терпения отношений в личной жизни. Главное, о чем умоляла «эвакуированных» коллег по литературному делу великая поэтесса Цветаева: спасти и сохранить 16-летнего баловня Георгия Сергеевича Эфрона.
Советские друзья исполнили волю бывшей светской львицы и выдающегося «литературного профессора». Мура вывезли сначала в Ташкент, потом в Москву, где он поступил в Литературный институт имени А. М. Горького. Там юноша ранней зрелости начал писать свой первый роман «Записки парижанина».
Литинститут не давал отсрочки от службы в армии. Георгия Эфрона ждал фронт без надежды на спасение. Он участвовал в боях с фашистами при взятии летом 1944-го безымянной высоты у деревни Друйки в Витебской области Белоруссии.
Перед Покровом Богородицы немецкие войска заняли город Гжатск, а батальон мотопехоты и взвод электросвязи вошли в деревню Клушино.
Занятия в сельской школе, куда первоклассником пришел Юрий Гагарин, были прекращены. Возобновилась работа школы лишь осенью 1943 года, а с весны 1945-го и до осени 1948-го, когда Юг должен был пойти в седьмой класс, он учился в Гжатской семилетке.
Получилось так, что повоевать с фашизмом школьник Гагарин не успел, но все тяготы оккупации и последующего выхода из разрухи сын бригадира животноводства Анны Тимофеевны испытал полной мерой и не забывал их в течение всей своей короткой, но с космическим значением жизни.
Марина Цветаева похоронена на Петропавловском кладбище в Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На той стороне кладбища, где находится её затерявшаяся могила, в 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, установила крест, а в 1970 году было сооружено гранитное надгробие.
На высоком берегу Оки, в любимом городе Марины Ивановны Тарусе согласно воле Цветаевой установлен камень (тарусский доломит) с надписью «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева». В первый раз камень был поставлен усилиями Семена Островского в 1962, но затем памятник был убран «во избежание», и позже в более спокойные времена восстановлен.
Хотя отпевание самоубийц в русском православии запрещено, в 1990 году патриарх Алексий II дал благословение на отпевание Цветаевой. Основанием послужило прошение к патриарху группы верующих, включая сестру Анастасию Цветаеву и диакона Андрея Кураева.
Отпевание состоялась в день пятидесятилетия кончины Марины Цветаевой в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.
E-mail: vbucharsky@gmail.com
Источник: Сайт писателя и философа Вячеслава Васильевича Бучарского — http://bucharsky.ru/books/9/46/
Комментариев нет:
Отправить комментарий