Вопрос: почему башкиры? А потому, что земли, на которых стоят русские города Челябинск, Магнитогорск, Златоуст, Миасс и другие, прежде русских были обжиты башкирами. Уже триста лет башкиры и русские живут на одной земле, но до сих пор это «общежитие» обоюдно не осмыслено.
Чтобы поговорить о башкирах, я пригласил Урала Кафеевича Сафиулина, в одном лице офицера, историка, краеведа, учителя, художника, певца, редактора газеты «Уралым» и вообще известного в нашем крае человека.
— Урал Кафеевич, я предлагаю вам поговорить о башкирах. Я понимаю: говорить о нациях, о народах всегда рискованно — одним неосторожным словом можно кого-то остро обидеть. Не дай Бог, чтобы наш разговор всколыхнул какие-то отрицательные эмоции. С другой стороны, как журналист я не могу признать, что есть какие-то запретные темы. Надеюсь, что наша тема тоже позволит нам говорить откровенно и уважительно.
Я начну с того, с чего обычно заканчивают. Мой первый вопрос: какое будущее у башкирского народа?
— Около трехсот лет назад башкиры занимали территорию от Волги до Иртыша и от Камы до Среднего Урала. В то время численность башкир составляла 20 миллионов человек. Сейчас башкир осталось полтора миллиона. Доля коренного населения в Башкортостане снизилась с 80 до 25 процентов.
Я скажу так: будущее башкирского народа плачевно. Лет через сто, через сто пятьдесят башкиры совсем исчезнут. Условия таковы, что народ тает, рассасывается, теряет свое лицо. Теряется прежде всего язык. В детском садике, в школе, дома — везде ребенок слышит русскую речь. Плюс к тому — смешанные браки. Мой сын женился на русской. Скажите, на каком языке будут говорить мои внуки? Да и мы с женой, она башкирка, тоже часто говорим по-русски, сами того не замечая.
— А что, если я попрошу вас определить, что такое башкирская культура. Что всплывает в памяти, когда мы говорим «башкир» или «башкорд»? Например, для меня рядом с башкиром обязателен конь.
— Да, конь. Для меня башкир — это воин. Папаха, кольчуга, широкий узорчатый пояс, сапоги. На боку — сабля. И он стоит на вершине горы.
— На вершине горы? Почему?
— Потому что башкирский народ очень высок духом. Это народ гордый, воинственный и в то же время гостеприимный.
— Воинственный — это какое качество?
— Воинственный? Это, я думаю, чисто мужское качество. Башкир, он с двух-трех лет уже в седле, он естественно воин. В истории башкир было много войн и сражений. Приведу пример. Первое сражение башкир с монголами было у берегов Иртыша в 1216 году. И до 1236 года башкиры сдерживали натиск монгольского нашествия на восток. И только заключив союз с башкирами, монголы смогли вторгнуться в Европу.
— Значит, прежде всего воин.
— Да. С другой стороны, это абсолютно мирный житель. Пастух. Рыболов. Пчеловод. Только опасность заставляла его браться за оружие.
— Но, может быть, образ воина устарел? Вот я смотрю на вас — вы похожи не на воина, а на интеллигента.
— Образ устарел, конечно, но речь шла именно об образе, о первом впечатлении. А современные башкиры разные. И у нас за последние годы произошло расслоение. Появились «новые» башкиры. А остальные:
Перспектив мало. Особенно плохо в деревнях — безработица, нищета, пьянство.
— А в городе?
— Переехав из села в город, башкир не находит в нем себе места. Все-таки он человек от земли. Как-то Хабира Самохужина, сталевара, Героя Социалистического Труда, спросили, как дела, и он ответил: «Все хорошо. В городе все «теплые» места у башкир. Кто в котельной, кто у печи». Нет, в городе башкиру жить тяжело.
— Простите, но я этого не замечаю. Вроде все на равных.
— Это потому, что вы не смотрите на жизнь глазами башкир. Как-то ехали мы в автобусе в Кулуево, разговорились между собой, и русская женщина возмутилась: «Почему разговариваете на башкирском языке? Может быть, вы что-то про меня говорите».
— Урал Кафеевич, я хочу вернуться к прошлому и спросить вас: как складывалась история башкирского народа? Когда возникло башкирское государство?
— В IV-V веках нашей эры башкиры входили в состав тюркского каганата. Потом были ханства. Был, например, хан Башкорд, помните?
— Тот, который был в родственных связях со славянами?
— Да, и упоминается в русских летописях. В начале XIII века возникла Великая Венгрия — башкирское государство. Потом башкиры вошли в состав Золотой Орды. После падения Казанского ханства башкиры добровольно вошли в состав России. А самостоятельное башкирское государство образовалось только в ноябре 1917 года.
— Я бы остановился на взаимоотношениях башкир и русских в XVII-XVIII веках. Столкновения племен и народов — дело, к сожалению, обычное. Наивно рассуждать о том, что их будто бы могло не быть, что кто-то был справедлив, а кто-то несправедлив. Что было, то было. И войны, и жестокость, и кровь. И если я возвращаюсь к тем временам, то потому, что где-то там остались корни взаимных обид. И я вас спрашиваю: что осталось в памяти башкир от тех времен?
— Когда башкиры пришли к Ивану Грозному, он им обещал не трогать земли башкир, их обычаи. Надо было только платить небольшой ясак. Но по мере усиления Россия стала продвигаться, давить, захватывать земли. В ответ начались восстания. Это была эпоха захвата колоний. Россия продвигалась на восток.
— Но какой был смысл заключать договор с Россией? Платить ясак? За что?
— Дело в том, что с юга башкир подпирали ногайцы. Беспокоили киргызы, то есть казахи.
— Значит, договор имел в виду защиту башкир от набегов. К тому времени ни у Башкирии, ни у России на востоке четких границ не было. Тем не менее закладка города Оренбурга на том пограничье вызвала протест башкир.
— Потому что такого договора не было, чтобы строить крепости. Это был форпост против башкир.
— Оренбург — против башкир? Форпостом могла быть и Уфа.
— Кроме того, Оренбург был шагом на пути завоевания Средней Азии.
— С этим нельзя не согласиться. Конечно, пришельцам никто никогда не рад. Что бы они ни несли с собой — варварство или цивилизацию. Собственно, Башкирия во все времена преследовала одну цель — создание своего государства. Была ли она когда-нибудь близка к этому?
— Такая возможность возникла после Октябрьской революции. Были всякие коллизии, но когда Ленин подписал декрет об автономии Башкирии, башкирские войска перешли на сторону Советской власти. Было создано правительство Башкирии во главе с Ахметом Заки Валидовым. Между прочим, почти все лето 1918 года правительство Башкирии находилось в Челябинске, куда переехало из Оренбурга. Оно занимало особняк купца Ахметова на улице Уфимской. Здесь выходила газета «Башкорт», в издании которой большую роль сыграл известный башкирский ученый, писатель и журналист Абдулкадир Инан. Сам он родом из деревни Шигай, теперь это деревня Сарыкульмяк в Кунашакском районе. В то лето в Челябинске побывал великий башкирский поэт Ш. Бабич, его имя носит башкирская библиотека в нашем городе.
— И, насколько мне известно, башкирская дивизия в конце 1919-го, в начале 1920 года обороняла Петроград.
— Да, обороняла. Против Юденича. Башкиры воевали и против Колчака. Но затем мечта о создании своего государства столкнулась с политикой большевиков, направленной на создание советской империи. Центр отнял у республики такие функции, как продовольствие, финансы, военные вопросы, иностранные дела, внешняя торговля.
— Вы считаете, что Башкирия могла быть полностью самостоятельной?
— Да, ведь современный Башкортостан имеет больше свободы, чем раньше. И если сравнить жизнь башкир нашей области и Башкортостана, то разница очевидна. Там выше и уровень жизни, и культура, и спорт, и все остальное.
— Но Башкортостан живет лучше не потому, что имеет привилегии перед нашей областью?
— Он живет лучше, потому что имеет свое государство.
— Не за счет всех?
— За счет своего. Башкортостан живет не на дотациях, наоборот, он поддерживает федеральный бюджет.
— Урал Кафеевич, я согласен, большой нации присущ шовинизм, но согласитесь и вы, что и малый народ может очень сильно давить на большой, постоянно жалуясь на то, что его обижают. Живут лучше, а жалуются.
— Это ответ на великорусский шовинизм.
— Но не секрет, что в бывшем СССР уровень жизни почти во всех без исключения национальных республиках был выше, чем в собственно России.
— Тем не менее русские привыкли быть первыми в России. А малым народам что остается? Сохранять свой язык, обычай, одежду, музыку. Каждая нация хочет сохранить себя. На лугу должно быть много цветов. Плохо, если все сольется в один серый цвет.
— Разумеется. Потеря национальных культур — потеря не частная, а всеобщая. Конечно, хотелось бы все оставить, всю пестроту культур. Разнообразие, а не однообразие. Но глобальная тенденция — на нивелировку. Причем от нее не защищены и большие народы. Как вести себя в этой обстановке? Смириться или противостоять?
— Надо все-таки сохранить и башкирскую, и русскую, и другие культуры.
— Если бы я пошел в гости к башкиру и он стал бы меня угощать щами, салом или простоквашей, то это меня огорчило бы. Ведь каждый народ создал свои кулинарные шедевры. Даже потеря национальной кухни невосполнима.
— Я хочу сказать о пассионарности. Может быть, она объясняет то, что численность башкир упала с 20 миллионов до полутора.
— Вы уверены в цифре 20 миллионов?
— Да. Правда, во времена Великой Венгрии башкиры еще не сформировались как единая нация. Были племена. Вот я, например, из племени кара-табын. Челябинск стоит на земле нашего племени.
— Я насчитал всего 44 башкирских племени. И они, согласитесь, ушли в историю. К чему я это говорю? В литературе остались многие свидетельства об ужасном быте башкир в былые времена, о неустроенности кочевой жизни, о едва ли не поголовной неграмотности. Это, согласитесь, все-таки преодолено. Башкиры поднялись к современной цивилизации. Наверное, не без потерь. Поэтому я не разделяю ваш пессимизм насчет будущего башкирского народа.
«Челябинский Рабочий», апрель 2001 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий