БЕЛЬМОНТ, ОЗЁРНЫЙ ЗАМОК.
«Ночью, 13 июля 1812 года, Джоакино Наполеоне I, король Обеих Сицилий, прибыл в Бельмонт, замок графа Мануцци».
Достаточно мелодичная фраза для начала исторического романа.
Belle Monte – Прекрасная Гора, — это французский, несколько архаический. Re delle Due Sicilie, Королевство Обеих Сицилий, и il conte Manuzzi, граф Мануцци, — эти словосочетания отсылают читателя к итальянским реалиям. Звучит — сказочно, средневеково, — и уж, по крайней мере, совершенно не по-славянски. Вполне романская романтика.
Между тем, это — вполне историческое, хроникальное сообщение. Замок Бельмонт находился тогда в России. Недалеко от северо-западной границы Империи. Браславский уезд (повет) Виленской губернии.
В дни, о которых идёт речь, это была, впрочем, уже вчерашняя Россия. Теперь земля, на которой стоял замок, и все виленские поветы, и земли далеко к югу и к востоку — уже принадлежали новорожденному государству. Точнее, только что возрождённому: на следующий день этому государству исполнилась вторая неделя от роду.
Великое Герцогство Литовское, Le grand-duché de Lituanie, Wielkie Księstwo Litewskie.
Название этого государство, впрочем, было старое и грозное, лязгающее, как проржавевшие доспехи. Оно появлось на картах Европы за половину тысячелетия до вышеупомянутого 1812 года. На протяжении последних двух столетий оно слилось в широком восприятии — с другой державой, по имени Польша, а потом и совсем исчезло, было втянуто в состав России и разрезано на российские губернии.
** Браславский уезд, точнее — повет, к тому времени существовал уже три с половиной столетия.
В средние века здесь было удельное княжество (основателем которого считается Брячислав, князь Полоцкий, внук великого князя Владимира Святого).
В последние годы бытия Польского Королевства последний король, Станислав Август Понятовский, особо благоволил к Барславщине. По его желанию в 1793 году Сейм в Гродно провозгласил Браслав столицей нового воеводства. Но через два года вся Польша была упразднена, и новые российские власти снова упразднили воеводство и превратили его в уезд.
(Сейчас эти места – в Белоруссии, Витебская область; это – крайний северо-запад страны, почти у самого стыка трёх границ: современных Беларуси, Литвы и Латвии).
Браслав, всегда был небольшим городком. Вряд ли больше 1000 жителей.
На протяжении веков это был город-остров: он сжался на холме (известном под гордым именем Замковая гора), и везде, от края до края, его обступали обширные озёра: Дривяты и Новяты; дальше – но рядом — озеро Цно, огромное озеро Недро, и — тоже совсем близко от города — озеро Неспиш; там, на острове Кляштор в описываемые ещё стоял униатский Браславский монастырь, где хранилась чудотворная икона Браславской Богородицы. Озёра соединялись между собой речками и протоками и превращали эти земли в архипелаг между водными гладями: Снуды, Струето, Богины, Цно, Поцех, Войсо, Болойсо, Струсто, Волос Северный и Волос Южный.
** От Браслава до Бельмонта — по прямой около 9 километров, но по водной глади: их разделяет озеро Дривяты. Браслав стоял на северном высоком берегу озера. Бельмонт — на пологом южном берегу, в лесах, (деревья подступали к самой воде).
Три четверти озера с рыбными ловлями принадлежало владельцу замка Бельмонты. Озеро Дривяты порой походило на море — в ненастные дни противоположный берег терялся из вида. К востоку от замка вдоль начинались пространные болота. К западу — на высоких холмах — сосновое урочище, Рацкий бор.
Замок этот с 1748 года строил Юзеф Ежи Гильзен, герба того же имени, (Józef Jerzy Hylzen), воевода мстиславский и староста Браславский. Его наследник, последний из рода, продал свой замок со всеми землями графу Мануцци, в 1798 году.
В описываемое время Бельмонт – это торжественное палаццо, соответственно названию и имени владельца, — в пышном средиземноморском вкусе, словно радостно распахнутое навстречу гостям, — даже как-то слишком солнечно открытое для этих тёмных, безлюдных, северной болотно-озёрных пространств.
Северное крыло замка замыкала каплица, высившаяся среди сосен, — тоже величавое строение, размером с добрый кафедральный собор. Она была устроена ещё при первом владельца замка, в 1768 году.
Замок разворачивался к озеру, он стоял на пологом холме (потому и – Белль Монт), и от него, двумя уступами, нисходил к озеру громадный парк. Точнее – суровый волчий лес, удостоенный титулом парка; в те времена – самый большой парк во всём Княжестве Литовском).
Леса подступали к самому замку со всех сторон, и в нескольких шагах от стен Бельмонта были уже глухие чащи.
(Как это всё виделось самому королю Джоакино – известно достаточно достоверно: сохранились рисунки середины XIX века, которые сделал знаменитый художник (а также композитор) Наполеон Орда (1807 + 1883).
Близ замка ютилась малая деревня Ахремовцы (Achramowice). В некоторых источниках упоминается ещё одно название: – Неберница (Niebiernica); сейчас его нет на карте; наверно, эта деревенька уже тогда сливалась с Ахремовице.
А дальше во все стороны расстилались глухие леса, в те времена — ещё совсем первобытные, словно предчеловеческие.
Бельмонт. Наполеон Орда.
КОРОЛЬ ПРИБЫЛ НА ПРЕКРАСНУЮ ГОРУ.
** Профессор Фернан Бокур, директор Центра наполеоновских исследований, составил точное расписание действий Мюрата за эти дни. Так что, при желании, мы можем почуять не фантасмагорические просторы эпох, а тесную реальность дней.
12 июля на рассвете, в пять утра, король Обеих Сицилий и командующий авангардом Великой Армии, покинул уездный городок Видзы.
События в эти дни мчались по-кавалерийски стремительно. Ещё 3 июля, за десять дней до короля Обеих Сицилий в Видзах ночевал Император Александр.
Мюрат отправил эстафету к Наполеону в Вильно: по сведениям разведки, русские войска стягивались, как и ожидалось, в огромный лагерь у местечка Дриссы,. Там тысячи крестьян возводили мегалитические земляные валы: раскалено бурлящему металлическому потоку Великой Армии русские, похоже, решили противопоставить тяжкую сырую, — земляную. — неподвижность. Прошлым вечером в Видзе к королю доставили какого-то мужика, который трудился на возведении лагеря-горы в Дриссе. С его слов Мюрат писал Наполеону: бастионы в Дриссе возведены в три линии, окружностью — около двух лье и глубиной в одну, там сосредоточено уже сто тысяч солдат и сто орудий.
(Удивительные познания – для крестьянина-землекопа, следует отметить).
Страна эта Литва, была странная, и война начиналась – странно.
** Около до полудня король Джоакино прибыл в село Опса, в 20 километрах от уездного городка Браслав; там он встал лагерем до вечера, а потом и заночевал там. Одновременно был занят и сам Браслав.
Один русский пехотный корпус, по сообщениям разведки, перекрыл дорогу в городке Друя. Этот городок был в 35 километрах к востоку от Браслава.
Резервная Кавалерия, которой командовал уже седьмой год король Джоакино, продолжала движение на восток. Шедшая всё время в авангарде Вторая дивизии Резервной Кавалерии утром вышла к замку Бельмонт.
Второй дивизией командовал дивизионный генерал граф Орас Франсуа Бастьен Себастиани де ля Порта.
Горацио Себастиани, сорокалетний корсиканец, (выглядел он тогда разве что на тридцать) — давний сподвижник Мюрата, и – словно его отражение в зеркале Великой Армии, ипостась Маршала-Короля, явленная в генерале-графе: тоже – резкий, беспокойно бесстрашный, тоже – яркий и длинно-пышноволосый, тоже – в юные годы семинарист, сбежавший от Церкви, тоже выходец из лёгкой кавалерии (Себастиани – бывший драгун, а Мюрат – конный егерь); карьера его тоже вычерчена быстрыми неожиданными зигзагами: за пять лет до того – посол в Стамбуле, путешествовавший по глубинам Османии и даже пытавшийся взять под командование османские войска).
Ещё до полудня граф Себастиани доложил королю, что Бельмонт – лучшее в этих краях местоположения для ставки командующего авангардом. В полуденной эстафете Мюрат сообщил Наполеону, что на следующий намерен расположиться в Бельмонте и, если обстоятельства не изменятся, подождёт там Императора. И будет оттуда руководить стягивающимися здесь, на границе Литвы, войсками Великой Армии, и готовиться к дальнейшему наступлению – на Дриссу, или куда будет угодно Императору.
Туда же, на Бельмонт, по приказу короля, двинулись две дивизии Первого Корпуса принца Даву: 2я пехотная, (командир – пожилой дивизионный генерал граф Луи Фриан, прославленный упорством и деловитой храбростью ещё во времена Республики) и 3я пехотная, (ей командовал дивизионный генерал граф Сезар Гюден де ля Саблоньер).
Король Джоакино прибыл в Бельмонт глубокой ночью, в первые минуты 13 июля. В 1 час 30 минут Мюрат подписал, уже в замке, очередной рапорт Наполеону, — который курьер спешно повёз в Вильно.
Мюрат спрашивал – о главном: намерен ли Император атаковать Дрисский лагерь?.
(За неделю до прибытия Мюрата, 6 июля, в этом замке провёл первую половину дня другой монарх, Император Александр Всероссийский; с ним был Цесаревич Константин Павлович, наследник престола).
С утра 13го король Джоакино уже управлял движением войск из Бельмонта. Ему доложили, что на рассвете кирасиры Себастиани заняли Друю, но русских войск там не обнаружили.
ПЛЕНЁННЫЙ БАРОН.
** В следующие два дня, 14-15 июля маленький Браславский повет затопило, как всемирным потопом, — войсками Великой Армии.
14 июля, в Опсе расположился ещё один король — Иероним Наполеон I, король Вестфалии, командующий Вестфальским корпусом; и — младший брат Императора Наполеона.
В город Браслав 15го вступил прославленный Маршал Франции Мишель Ней, герцог Эльхингенский. На девять дней в городке разместился Главный штаб его Корпуса. Бивуаки этого корпуса окружили озеро Дрисвяты. Рядом с замком Бельмонт, в Рацком бору, вдоль речки Рака, тоже разместились батальоны Нея.
Современный Путеводитель (2002) сообщает:
» На западной окраине Рацкого Бора есть городище и курганная группа VI-XI веков. Место расположения городища можно определить по трем широким валам и рву. Неподалеку разбросаны небольшие, высотой до 1 метра, курганы, принадлежавшие балто-славянскому населению. Среди местных жителей курганы называют «французские могилы». Древний некрополь не имеет отношения к войне 1812 года, но интересно, что в июле этого года неподалеку от курганов на 4 дня разбили бивак части корпуса маршала М. Нея. Стоянка на берегу озера Дривяты понадобилась для того, чтобы дать возможность солдатам и офицерам оправиться от дизентерии, принявшей характер эпидемии.
… Возле северного берега озера Рака есть место, где несколько поколений кладоискателей пытаются отыскать сокровища французов времен 1812 года. Об этом можно услышать немало интригующих рассказов».
Тогда же Маршал Николя Шарль Удино герцог Реджо во главе 2го Корпуса отступил, по приказу Наполеона, от стен крепости Динабург, покинул пределы Лифляндии, и двинулся на местечко Дрисвяты, на берегу одноимённого озера, в 12 км от Опсы, — в том же Браславском повете.
** 13 июля, по приказу графа Себастиани, в Друе осталась 7я бригада лёгкой кавалерии: два полка — 10ый польский уланский и 11 конно-егерский (французский). Ими командовал бригадный генерал барон Жан Мари Ноэль Делиль де Фалькон барон де Сен-Женье ( Jean-Marie-Noёl Delisle de Falcon de Saint-Geniès ) (1776 – 1836).
Надгробье лейтенант-генерала барона де Сен-Женье в городке Vernou-sur-Brenne. Три основателя Братства Франк-Масонов: король Соломон, мэтр Жак и отец Субиз.
14 июля утром Мюрат сообщил Наполеону, что лично отправляется в разведку, но поздно вечером, около 11 часов, написал, что разведка не состоялась, он не смог проехать из-за болот дальше деревни Перебродье.
В ночь на 15 июля через Западную Двину скрытно переправились два полка российской кавалерии: Гродненский гусарский (командир — подполковник Ридигер) и Донской казачий , под командой войскового старшины Платова 4-го. Рейдом руководил знаменитый генерал-майор Яков Кульнев.
На рассвете казаки атаковали город Друю, и быстро выбили из города противника. Не ожидавшие нападения уланы и конные егеря в панике побежали, казаки ринулись за ними.
На берегу Западной Двины, у местечка Оникшты, 7я бригада попыталась развернуться и отразить атаку: но польско-французский отряд был снова разгромлен, и, наконец, попал в окружение у деревни Черново (15 км от Друи). Здесь барон де Сен-Женье увяз в болоте, под ним была убита лошадь, и – этот, несомненно храбрый, кавалерист сдался в плен; с ним — 3 офицера и около 140 солдат. Остатки бригады с трудом вышли из окружения, немного позже в Черново вошёл с основными силами дивизии граф Себастиани.
Основные силы 2ой кирасирской дивизии подошли утром, когда бой уже подходил к концу. Первый из генералов Великой Армии, попавший в российский плен был отправлен в Саратов.
(Жан де Фалькон де Сен-Женье долго пробыл на Волге, и только ровно через два года, в июле 1814го, вернулся во Францию).
Казаки начали было перестрелку, но вскоре исчезли. Себастиани встал лагерем у Черново, прикрыв дорогу на Браслав и Бельмонт, и послал запрос Мюрату: что дальше ?
Мюрат в таких случаях чаще всего лично бросался в бой, но на этот раз — не покинул Бельмонта, словно заколдовал его озёрный замок.
ЗАКОЛДОВАННЫЙ КОРОЛЬ
** Профессор Бокур всегда писал – как и положен историку, — сухо, по-цезариански лаконично. Но тут, кажется, и у него прорвалась невольно интонация хмурого удивления:
«В полночь 15 июля Мюрат сообщает Наполеону из Бельмонта об этом бое
16 июля …. в 11 час. вечера все еще из Бельмонта Мюрат адресовал Наполеону сводки за день …
17 июля Мюрат … в 3 часа ночи уже передавал, что русские отступили, что на следующий день он переведет штаб-квартиру в Перебродье дабы быть ближе к аванпостам … В тот же день 17 июля в 9 час. 30 мин. вечера Мюрат, по-прежнему находясь в Бельмонте…
19 июля Мюрат из Бельмонта в 9 час. 30 мин. утра пишет Наполеону … В 3 час. 30 мин. Мюрат в Бельмонте …».
Мюрат провёл в озёрном замке ровно неделю: прибыл в первом часу ночи 13го, выехал – в первом часу ночи 20 июля; это весьма значительный кусок времени – неделя, — для Русского похода, который длился всего, от июньского начала до декабрьского конца, —
тридцать недель.
** Что именно случилось с Мюратом в Бельмонте – в целом, известно. Вот, например, современный путеводитель «Национальный парк «Браславские озера», 2002, — коротко поминает: «… немного позднее на 3 дня останавливался известный французский военачальник, маршал, неаполитанский король И. Мюрат. Согласно преданиям, Мюрата задержали в Бельмонтах романтические отношения с хозяйкой имения Констанцией Плятер».
Вот — другой полюс информации: знаменитая книга «Мюрат или Пробуждение нации», ( Jean Tulard, Murat ou Ľ Éveil de nations,1983),
( — единственная пока относительно подробная биография короля, удостоенная перевода на русский; автор — Жан Тюляр, почётный президент Института Наполеона).
Там сообщается: «Во время русской кампании в поместье Бельмонт, что в окрестностях Смоленска, Мюрат сочиняет стихотворение, положенное потом на музыку Караффой. В нем выражена жажда мира и покоя, весьма неожиданная для бравого кавалериста».
(«В окрестностях Смоленска» – увы, здесь маститый наполеонолог Тюляр забыл посмотреть на карту России. От Браслава ещё ровно месяц шла Великая Армия шла от Бельмонта до Смоленска).
Вот этот текст:
.» Un instant à Belmonte abandonnons Bellone;
Adieu soucis guerriers,fuyez soucis du trone!
Que j’aime à m’égarer dans ces lieux enchanteurs
Ou les jeux et les ris,les graces de l’amour
Auprés de ma Constance ont fixé leur séjour.
Ici l’on n’entend plus ces foudres destructeurs,
Ici la douce paix régne malgres la guerre;
Le silence des bois,leur ombre hospitaliére
Invitent au repos du guerrier désarmé».
Et tout respire ici le bonheur et voupté.»
( На время в Бельмонте покинем Беллону;
До свидания заботы войны, прочь, заботы трона!
Как я желаю заблудиться в этих чарующих местах
Где игры, смехи, приятности любви
Близ моей Констанс зафиксировали своё пребывание.
Здесь не слышим больше этих ударов разрушения,
Здесь нежный мир царит назло войне.
Молчание деревьев, их целительная тень,
Приглашают к отдыху воина безоружного.
И все здесь дышит счастьем и voupté.).
Слова voupté, увы, в самом толстом словаре не обнаружилось.
Русскоязычный переводчик весьма вольно, но — надо отдать должное, цепко ухватив дух эпохи, — перевёл этот стих так:
Ах, полно нам служить неистовой Беллоне!
В приятной сей глуши я позабыл о троне.
Констанция, с тобой под сению дерев,
Резвяся и смеясь, я мог бы век блуждать,
В глаза твои смотреть, уста твои лобзать.
Умолкни, битвы шум! пускай любви напев
Один среди лесов звучит назло войне.
На лоне тишины, о, дай забыться мне!
Прильни к моей груди, душа моя, поверь,
Я кроток, как дитя, не воин я теперь!
Фернан Бокур, кажется, первым нашёл этот текст в архиве; по его словам, в Бельмонте король Джоакино написал длинную поэму, и строчки о Бельмонте – небольшая часть этого творения.
Комментариев нет:
Отправить комментарий