Наверное, каждый помнит - если божья коровка сядет на руку, ее надо попросить: "Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого, только не горелого". Похожие присказки есть у разных народов. Например, английские дети говорят: «Божья коровка, лети домой, в твоем доме пожар, твои дети в беде...», а норвежцы просят ее: «Золотая коровка, лети на восток, лети на запад, лети на север, лети на юг, найди мою любовь». У голландцев божья коровка, севшая на руки или на одежду, считается хорошей приметой. Лингвист Владимир Топоров исследовал названия божьей коровки в разных языках и пришел к выводу, что ее образ связан с древними верованиями индоевропейцев и их мифом о боге-громовержце, который, заподозрив свою жену в измене, сбросил ее с неба. Если верно предположение о том, что миф существовал до распада единого праиндоевропейского языка на отдельные ветви, то этому поверью несколько тысяч лет. То есть каждый из нас в детстве,сам того не зная, воспроизводил традиционный текст, прошедшей через сотни поколений.
А много ли таких историй сохранилось? Как долго живут мифы в народной традиции? На протяжении тысячелетий они составляли важнейшую часть духовной культуры. Реконструкция древних мифологий позволила бы проникнуть в представления наших предков о мире и о себе. Конечно, изучение мифологических традиций прошлого возможно на основе письменных источников. Научной сенсацией XIX века стало открытие и расшифровка хранителем Британского музея Джорджем Смитом шумерской легенды о потопе, записанной иероглифами на глиняных табличках. Анализ текстов показал, что библейское предание о Ное детально (за исключением некоторых отличий) совпадает с более древним рассказом шумеров об Утнапиштиме. Но откуда этот миф пришел к шумерам? И когда он возник? Древнейшие египетские и шумерские мифологические тексты относятся к третьему, китайские . к первому тысячелетию до н. э., а создатели цивилизаций Перу вообще не имели письменности. Значит ли это, что мы никогда не узнаем, каким представляли свой мир люди прошлого? Могли ли сохраниться древние представления в дошедших до наших дней мифах?
Свои ответы на эти вопросы предлагает археолог Юрий Евгеньевич Березкин, доктор исторических наук, заведующий отделом Музея антропологии и этнографии РАН в Санкт-Петербурге. Он разработал метод реконструкций элементов духовной культуры. Идея его исследования достаточно проста.
Для того чтобы выявить древние мифы, надо сравнить мифологические традиции разных народов и выявить общие элементы. Например, мифы и предания американских индейцев и народов Евразии, не имевших контактов на протяжении тысяч лет. Некоторые общие для них сюжеты, которые аборигены никак не могли позаимствовать от недавних европейских переселенцев, были известны и ранее, но систематический, широкомасштабный поиск, который мог бы выявить очень древние связи, никто до Березкина не проводил. До появления компьютеров такая работа вряд ли была выполнима.
Юрий Евгеньевич Березкин проанализировал более 30 тысяч текстов из 3000 литературных источников на восьми языках, представляющих мифологические традиции народов Нового Света, Океании и части Евразии, и создал электронный каталог, описывающий эти тексты. Показательна история создания этого каталога. Березкин, археолог по образованию и по призванию, четверть века проведший в раскопах на границе Туркмении и Афганистана, в 90-х годах из-за изменения политической ситуациии финансирования отечественной науки, по его собственному выражению, «осиротел» - не имел возможности продолжать археологическую работу привычным образом. Тогда-то, чтобы не отрываться от любимого дела, он и начал собирать коллекцию мифологических текстов. Созданная им база данных не имеет аналогов в мире по объему и полноте описания материала. Для каждого текста в каталоге приведен краткий пересказ, и в отдельную базу данных занесено кодовое обозначение элементов мифа (мотивов) из выделенного исследователем списка. Это позволяет проводить статистическую обработку текстов и выявлять сходные мотивы между изучаемыми мифологическими традициями.
При этом следует принимать во внимание как возможность случайного совпадения, независимого возникновения сходных явлений у разных народов, так и высокую вероятность заимствований, многократного копирования элементов культуры от поколения к поколению и от одного народа к другому. Понятно, что заимствование более вероятно для родственных народов, живущих недалекодруг от друга, и менее вероятно для народов, друг от друга удаленных на большие расстояния. Тем не менее удалось выявить более дюжины общих мотивов.
Рис, 1. Карта распространения мифологического мотива о бегстве героя из пещеры хозяина стад (включая историю Одиссея и Полифема)
Например, рассказ индейцев кайова о появлении бизонов. Герой рассказа Сендех, ловкач и обманщик, узнает, что Белый Ворон спрятал всех бизонов в своей пещере. Сендех хитростью проникает в пещеру, выпускает бизонов, а чтобы стоящий у входа Ворон не убил его, превращается в репей и прилипает к животу бизона. Замените Сендеха на Одиссея, Ворона на одноглазого великана Полифема, а бизонов - на коз и овец, и вы получите известную историю из греческой мифологии. Встречается она и у других народов (рис. 1). Казахский миф очень похож на греческий. Бурган-батыра и его товарища приводит в пещеру одноглазый старик, собиравшийся съесть их. Батыр выжигает единственный глаз людоеда и прячется в загоне для скота. Чтобы выбраться, он надевает на себя шкуру козла. Животные (не козы, а дикие олени и куланы) разбегаются из пещеры. С той поры по степи бродят копытные, на которых охотятся люди. Вероятно, в казахском и американском вариантах, объясняющих происхождение диких животных, сохранились элементы, возникшие до распространения скотоводства, то есть более древние, чем греческий миф. Интересно, что у народов Евразии, проживающих восточнее Монголии, данный миф отсутствует.
Этот пример, во-первых, иллюстрирует особенности воспроизведения мифологических текстов. Дело в том, что время жизни собственно мифологического текста в исторических масштабах не слишком велико. Но составляющие эти тексты элементы (некоторые особенности персонажей или определенные повороты сюжета) оказываются достаточно стабильными. Из этих элементов мы будем называть их мифологическими мотивами, в разных сочетаниях, как из мозаики, собираются новые тексты, смысл и детали которых могут различаться в разных традициях и даже в пределах одной традиции.
Во-вторых, он дает возможность обсудить три варианта объяснений сходства мифов у народов, столь отдаленных исторически и географически.
Первый - наличие универсальных форм мышления, подобных юнговским архетипам, которые отражаются в мифах. Но,как показал анализ огромного корпуса мифологических текстов, мотивы, которые могли бы отражать универсальные психологические особенности всех лю дей на всех континентах, характерны для одних территорий и совершенно не характерны для других.
Вторая возможность - это появление сходных мифов в похожих природных или социальных условиях. Рациональное зерно в подобном подходе, конечно, есть. Но в итоге как социальная, так и природная среда лишь задает некоторые ограничения, оставляя свободу для бесчисленных вариаций. Например, понятно, что только в низких широтах, там, где серп луны располагается горизонтально, он ассоциируется с лодкой, а в Арктике образа луны-лодки нет. Однако и в тропиках такой образ достаточно редок и притом встречается лишь в отдельных ареалах.
Рис. 2. Изображения зайца или кролика на Луне найдены в искусстве древнего Китая (а) и доколумбовой Мексики (б). Мифы обеих этих областей также помещают кролика на Луну.
И наконец, третье объяснение - сходство обусловлено происхождением от общей предковой традиции, многократным копированием одних и тех же рассказов из поколения в поколение. Сейчас на основе археологических и популяционно-генетических данных считается, что Америка начала заселяться примерно 13-15 тысяч лет назад, хотя и позже люди наверняка проникали туда из Азии. Контакты между двумя континентами должны были быть особенно интенсивными до 10 тысяч лет назад, в тот период, когда ледники, преграждавшие путь из Аляски на юг, уже растаяли, а сухопутный мост между Чукоткой и Аляской еще сохранялся. Если сходство евразийских и американских историй о бегстве героя из пещеры объясняется происхождением от общих евразийскихтрадиций, то, уйдя в Америку, индейцы на протяжении примерно 500 поколений пересказывали историю о хозяине животных и его пещере, пока она не оказалась наконец зафиксирована этнографами. Возможно ли это? Ю.Е.Березкин приводит важный довод в пользу реальности исторических связей между американскими и евразийскими мифологическими традициями. Повествование о пещере хозяина стад - не единственный сюжет, распространенный в двух столь отдаленных регионах - в пределах степного пояса: в Евразии (и сопредельных с ним территорий) и в Северной Америке (к востоку от Скалистых гор). Удалось выявить более десятка сюжетов, имеющих аналогичное ареальное распространение. Так, рассказ о герое, который помогает птенцам гигантской птицы (обычно спасает их от змея), а благодарная птица помогает ему добраться до цели, есть в русских былинах и весьма популярен от Кавказа до Южной Сибири, а вне Евразии характерен для индейцев Великих равнин - ассинибойн, кроу и некоторых других.
Многие из сюжетов наверняка известны читателю, знакомому с русскими или любыми другими западноевразийскими волшебными сказками, а также с античной мифологией. Хотя сама волшебная сказка как фольклорный жанр вряд ли возникла ранее двух тысяч лет назад (ни в античных, ни в древневосточных источниках, ни в фольклоре аборигенов Америки его нет), она впитала в себямного древних мифологических сюжетов и образов. Выявленные мотивы имеют не только общие ареалы распространения. Их связывает и некая единая тема, поскольку речь в основном идет об эпизодах героического характера. Видимо, 10-12 тысяч лет назад в обществах Центральной Евразии были распространены повествования о героях - юношах, от рождения наделенных неуязвимостью и сверхъестественной силой, воинах и искателях приключений. Они живы до сих пор - не только в исчезающей традиционной культуре, но и на экранах телевизоров, в сериях «Звездных войн» и «Властелина колец».
Выявленная общность мифологических традиций, уходящая корнями в столь глубокое прошлое, показывает наиболее стабильно воспроизводящиеся элементы нематериальной культуры. Сравнительная мифология дополняет археологические, лингвистические и генетические реконструкции и дает возможность приподнять завесу, скрывающую наше прошлое. Хотя набор мотивов не отражает особенностей древней культуры во всем ее богатстве, это адекватно и потому бесценный источник сведений о том, каким представляли мир люди далекого прошлого, и он наглядно демонстрирует духовное родство народов.
Электронный каталог мифологических мотивов доступен на сайте http://www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/
Место первой публикации: журнал «Химия и жизнь», 2006, № 3, www.hij.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий