«… Східнокарпатський регіон є західною, крайньою частиною Великого Євразійського Степу (Хінгано-Карпатського, довжиною біля 8000 км), який був ареною великих міграцій. Особливо давніх номадів Сходу. Наприкінці шляху їхніх західних переселень та військових вторгнень до Європи стояли Карпати. Вони відігравали роль «великої природної стіни» і водночас «воріт у Європу», де була побудована багатоешелонова система з «Довгих валів». Зокрема Римом і Болгарією, а потім поновленаранньодержавними утвореннями даного регіону… Через Східнокарпатський регіон проходили численні міграції також народів Європи – як із півночі, так і з півдня та заходу. Все це перетворювало тоді його на велику етнокультурну й етнополітичну контактну зону, яка в окремі кліматичні періоди характеризувалася значною густотою населення. У цю справді «благодатну землю»прагнули дійти й поселитися десятки давніх племен і народів з Європи та Азії. Окремі з них навіть зафіксовані історично в самих назвах Карпат, зокрема як гори Ріпейські, Певкінські, Бастарнські, Сарматські, Венедські, Угорські, Руські тощо. Загалом у Східнокарпатському регіоні давнє населення належало до чотирьох історико-географічних ареалів: Східносередземноморського, Центральноєвропейського, Східноєвропейського і Євразійського Степу Все це наклало відбиток на історичну долю його населення… Ця велика етнокультурна контактна зона вплинула і на надзвичайну різноманітність та своєрідність численних етнографічних груп населення регіону. Вони відображають як окремі давні, так і особливо пізньосередньовічні традиції, набуті в процесі цих переселенських і міграційних рухів…»
1) Никакой стадиальности в развитии культур нет. Если похожая стадиальность наблюдается, значит культуры просто обмениваются технологиями.
Например, в Перу уже в 2000 до н.э. довольно грандиозные каменные сооружения и много золота в захоронениях. Намного больше, чем в Египте. Но государств при этом нет. Как это возможно? А вот возможно. Другой пример. В 3000 до н.э. в долине Инда строятся развитые города-государства. Причём имеем четыре мегаполиса и множество больших городов. Но централизации власти нет совсем. Храмов нет. Дворцов нет. Только в одном мегаполисе большое общественное сооружение -- бассейн. Нет также искусства. Либо примитивная терракота (сисястые женщины), либо привезённые изделия из Маргианы. Как так? Почему развитое государство не имеет централизации? Почему нет храмов? Почему нет развитого искусства? Все это нарушает наше ожидание после изучения Месопотамии и Египта. Ещё один пример. Множество бронзовых культур и даже железных культур без каких-то государств (пример -- долина Ганги до 400 г. до н.э.). В общем ничего похожего нигде.
А похожесть начинается с Осевого времени. И Березкин датирует его правильно, также как и я -- с 4 в до н.э., когда вся Евразия начинает жить общей жизнью через обмен технологиями и культурой.
2) Технологии придумываются тяжело. Чем сложнее технология, тем она будет уникальнее. Похожие технологии означают, что имел место их обмен. Даже плавка металла, придуманная независимо, например, в Перу и в Болгарии, имела совсем разные технологии плавки, поэтому в этом не было обмена. Но когда технология создаётся, она быстро распространяется по контуру контактов племён и народов.
3) Технологический взрыв всегда ведёт к взрыву демографическому.
Например, в долине Ганги идёт волна урбанизации с 400 г. до н.э. и, как следствие, начинается масштабная колонизация индоариями не только Индостана, но даже всего Юга Азии вплоть до Индонезии. Завершается колонизация к 8 в. н.э.
Далее Березкин говорит, что в культуре тоже похожие мифы не могут быть придуманы независимо друг от друга. Значит похожесть имеет общий источник. Чем похожее, тем ближе их общий источник.
Затем Березкин утверждает, что похожесть мифов должна рассматриваться через похожесть сюжета. Но здесь лучше обращаться к Леви-Строссу. Для последнего сюжет -- это комбинация мифем (примитивных элементов наррации). Вот эти комбинации мифем крайне интертны. И схожесть и, тем более, идентичность структуры двух разных комбинации мифем говорит о том, что был прямой обмен.
Например, история Иисуса до первой проповеди и история Будды до первой проповеди имеют почти идентичную структуру мифем. Лишь пару ответвлений для контекста: избиение младенцев в Вифлееме и бегство в Египет для Иисуса. А для Будды -- встреча с больным, мертвым, старым и аскетом.
В археологии идентичные технологии считается итогом прямого обмена. Вместе с тем, технологии получают местное развитие, что позволяет локализовать и выделить данную культуру. Это азы в методологии истории.
А как в истории идей, например, в истории мифа или истории философии?
1. Позиция Просвещения и сциентизма. Каждый из нас может придумать что угодно, в зависимости от таланта. Рано или поздно мы все приходим к развитым идеям и к чистой науке. Люди одинаковы.
2. Позиция Карла Юнга. Есть набор неких архетивов коллективного бессознательного, которые задают не только фундамент, но и границы моего творчества. Люди одинаковы.
3. Археология знания Мишеля Фуко. Идеи ни чем не отличаются от обычных технологий. Поэтому мы можем использовать методологию истории к истории идей. Например, нам кажется, что в своих сексуальных практиках я-то абсолютно уникален. А в реальности даже эта сфера подчиняется модным трендам. Разное отношение к интимным зонам (мохнатки в СССР), разный набор сексуальных поз, разные типовые перверзии. Скажем, мода быть спортивным меняет отношение к телу в сексе -- появляется больше элементов садо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий