Цитата автора «Рассматриваемая история народов Поволжья и Предуралья в ракурсе взаимоотношений с Волжской Булгарией позволяет дать объяснение, отсутствию удмуртов и чувашей в ранних письменных источниках». Несмотря на отсутствие прямых письменных источников, по косвенным лингвистическим и археологическим данным можно предположить, район обитания носителей пермского праязыка (языка-предка удмуртского и коми) должен находиться в конце I – начале II тыс. н. эры в Среднем (Пермско-Сарапульском) Прикамье (районы распространения наследующих камской гляденовской культуре ломоватовской, неволинской и поломско-чепецкой археологических культур) [Белых 1999]. Именно в этих районах (Верхнее и Среднее Прикамье, бассейны Сылвы и Чепцы), наблюдается в IX–X вв. значительный приток финноязычного населения на территорию Волжской Булгарии [Хлебникова 1984: 223-225; Белавин 1990].
Таким образом, в IX–X в.в. начинают складываться удмурты и бесермяне, первоначальным центром которых могло быть Елабужское городище [Казаков 1997: 39], затем – удельный центр Казанского ханства Арск, где, по преданиям удмуров, жил эксэй "удмуртский царь", и где имеются субстратные ойконимы удмуртского происхождения. Именно на нижней Вятке марийцы встретились с носителями *odг-mort (> удм. udmurt), от которого происходит марийское название удмуртов odo-mari [Белых, Напольских 1994.]. Из нижней Вятки предки удмуртов и бесермян проникают и на север, на нижнюю Чепцу, где складывается группа удмуртов-Ватка, подчинявшиеся до второй половины XVI в. татарским каринским князьям. Здесь же образуют основу чепецких удмуртов. Предков чепецких (нукратских, каринских) татар переселяются на Чепцу в XIV–XV вв (о нём свидетельствует булгарская эпитафия XIV в. из с. Гордино на Чепце). Отсюда же последует миграция на северо-восток предков удмуртов – Калмез, расселившихся в бассейне р. Кильмезь. В ходе этих переселений предки удмуртов ассимилировали пермское население Вятско-Камского междуречья. В то время, когда эта часть переселяется, в пределы Булгарского государства, другая сдвигается на нижнюю и среднюю Вычегду и её притоки, где складывается вымская культура X-XIV вв., соотносимая обычно с летописной Пермью Вычегодской, предками коми-зырян [Савельева 1985: 13- 19].
Скорее всего, эти переселения, вызваны экономической, политической и культурной ориентации: прикамское население переместившийся на Вычегду выбрало Новгород. Другая часть, - Волжскую Булгарию. В конечном счёте, это приведёт к распаду пермского языкового единства (Белых 1995, 1995) (окончательный распад прапермского единства следует датировать во всяком случае не ранее начала XIII в. [Белых 1999: 252-253]. Базовая связь верхнекамско-чепецких городищ с Волжской Булгарией очевидна: их рост начинается в IX-X вв. со сложением булгарского государства, упадок наступает в XIII в. в период монгольского нашествия.
Создатели верхнекамско-чепецких городищ были известны в арабско-персидских источниках как народ и страна Ису – возможно, именно данное слово отражает не дошедшее до нас самоназвание этого населения. Посредничество Ису в булгарской торговле с Йурой, о котором сообщают источники, возможно, отражает тот факт, что древнепермское население, по-видимому, ещё в XI-XII вв. проникало на нижнюю Обь. В район, где следует помещать летописную Югру, и оставило памятники в виде городищ Перегребное I и Шеркалы I/2, близких вымским и родановским [Пархимович 1991]. Именно из пермского (прапермского) диалекта было заимствовано и само название Югра в древнерусский, а оттуда – в булгарский.
Русская Вятская земля и татарский центр в Карино.
После исчезновения системы верхнекамско-чепецких городищ связанное с падением Волжской Булгарии, от монголов, местные жители, скорее всего, перешли к малыми земледельческими поселениями вдали от больших рек. Только этим объясняется загадочный хиатус в археологических памятниках в указанное время. Единичные городища ещё могли какое-то время продолжать своё существование, но со временем, местное население начинает приспосабливаться к новым условиям. К началу XV вв. в этом регионе складываются два центра: русская Вятская земля и татарский Карино – на Чепце – и на периферии ареала верхнекамско-чепецким городищам, которые находились в контактах с Зауральем, Вычегдой и Новгородом, но с центром в Чердыни – Великой Перми. Жители этих верхнекамско-чепецких городищ входят в состав северных удмуртов-Ватка (т. е., вятских удмуртов, удмуртов Вятской земли ) и коми-пермяков, населения Великой Перми.
Ветлужский край на левобережье Волги.
Для рассмотрения истории финно-угорских народов особенно интересен северо-запад булгарских земель, лесной ветлужский край на левобережье Волги. Эти земли в сер. I тыс. н. э. заселяются продвигавшимися сюда с юго-запада племенами, оставившими памятники типа Младшего Ахмыловского могильника, которые в VIII в. достигают Вятки, ассимилириуют местное постазелинское население и таким образом, составляют основу для сложения марийского народа [Никитина 1996]. Эти территории не представляли большого интереса для булгар, поскольку – в отличие, например, от Вятки и Камы или Волги – были не слишком удобные для судоходства реки края и не образовывали путей ни к пушным богатствам Сибири, ни к Балтике и Западной Европе. Однако, с другой стороны, необходимо было учитывать опасность военных экспедиций и последовательной экспансии Руси на этом направлении.
Марийцы как федераты-союзники булгар.
В этих обстоятельствах, древнемарийское население находилось в роли федератов-союзников Волжской Булгарии при возможных конфликтах с Русью. Правобережье же Волги, современная Чувашия, подвергалось более интенсивной булгаризации, поскольку между этими территориями, представлявшими к тому же, бóльшую ценность для развития сельского хозяйства, лежали мордовские земли, выполнявшие роль буферной зоны.
В этом причина этноязыкового расхождения общих предков марийцев и чувашей. Однако, не подлежит сомнению, их единый культурный и антропологический субстрат: об этом однозначно говорят, близость антропологии и материальной культуры, начиная от традиционного костюма и пищи и кончая музыкальными инструментами (причём, не только внешняя форма, но и терминология), и, наконец, само горномарийское название чувашей suasla mare букв. ‘татарский мариец’, только в случае с марийцами процесс языковой ассимиляции не дошёл до конца. Аналогию этой ситуации можно найти, например, на Балканах: албанский язык содержит, наверное, не меньше разновременных романских элементов, чем аромунские диалекты, но процесс превращения его в романский язык всё-таки не завершился.
Воинственный и мирный.
Здесь, ещё уместно рассмотреть этнонимы: 1 черемис < тюркское *cher- ‘войско’ 2 чуваш < тюркское *jawash‘мирный, тихий’. К слову, очень созвучно татарским "юаш" – тихий, скромный. Это точно соответствует их роли, в противостоянии Москвы и Казани (ср., например, термины мирные и немирные инородцы по отношению к сибирским и кавказским народам в русском языке XVIII-XIX вв.). В этом смысле, мордва, была ближе к марийцам. Мордовский князь Пургас по русским летописным сообщениям начала XIII в. неоднократно и весьма успешно воевал против русских, но второй известный нам по летописным источникам мордовский персонаж, Пуреш / Пурейша, имевший, возможно половецкое происхождение, напротив, воевал против Пургаса и находился в договорных отношениях с Юрием Долгоруким [Мокшин 1991: 38-41]. В дальнейшем и у мордвы, и у марийцев произошла такая поляризация в политической ориентации (на Русь или на Булгарию, позже – Казань).
Сословные ниши.
Поскольку источники, которыми мы располагаем о Булгарии (арабских и персидских авторов, «взгляд со стороны»), предки удмуртов и чувашей оставались не замечены наблюдателями, а если и попадались, то воспринимались как социальные группы внутри булгарского народа, вследствие чего не было необходимости отмечать их присутствие. "Этническая история, проблемы происхождения народов – это вещь, где никогда нельзя провести границу, потому что народ – это всегда контакт с другими народами, и когда ты изучаешь историю одного народа, то автоматически изучаешь историю соседей, а чтобы понять его соседей, нужно изучать их соседей, и поэтому здесь очень трудно ограничить себя. Это просто необходимо в силу методики", - говорит Владимир Напольских.
По работе Напольского В.В. "Очерки по этнической истории".
Комментариев нет:
Отправить комментарий