 |
| Герб графов Броэдь-Плятер. |
Несомненно, он намеревался вернуться, и – скоро; нужно было только разгромить Империю — Российскую, восстановить Королевство – Польское, и, наверно, создать ещё несколько герцогств.
Но эта сказка получилось — печальной, как этого всегда бывает, если сказка сугубо исторична и строго документальна.
Король больше не вернулся в Бельмонт, никогда.
Констанс, — ради которой король Джоакино так надрывно желал вырваться из войны, укрыться в белорусских лесах, — наоборот, осталась в Бельмонте.
Скорее всего, они больше никогда не увиделись. Но всё же – «скорее всего», потому что – если о короле Джоакино известно относительно много, несколько книг написано, — то об этой Констанции из Бельмонта известно слишком уж мало.
К сожалению, даже портрета её я пока что не смог отыскать.
В несколько строчек можно уложить – всё, что от неё осталось. Нельзя ничего утверждать – определённо.
Вполне возможно, бельмонтский роман не оборвался в июне 1812го.
** Konstancja Manuzzi hr. Broel-Plater z Broelu h. wł, — графиня Констанция Мануцци, урождённая графиня Броэль-Плятер з Броэли, герба того же имени: это – супруга владельца Бельмонта.
Родословия, как им и положено, немного, немногословны. Но – всё же.
В 1812ом графине — 30 лет ;
( жить ей предстоит ещё неимоверно долго, — в отличие от Мюрата, которому осталось три с небольшим года жизни).
Согласно родословной, графиня Констанция Броэль-Плятер родилась в 1782 году, в Żmudź .
Есть Жмудзь (Gmina Żmudź) — сельская гмина (волость) на юго-востоке Хелмского повята, в Люблинском воеводстве, в Польше.
Но, скорее всего, имеется в виду Жема́йтское старо́ство (Жмудское староство, или даже княжество; по-польски — Księstwo Żmudzkie), — на западе Великого княжества Литовского.
Жемайтия, Жмудь (Жемайтия) – древняя область Литвы, названная в честь одноимённого племени, она занимала весь Таурагский и весь Тельшяйский поветы, запад Шяуляйского, север Клайпедского и Мариямпольского, часть Ковенского (Каунасского).
Родословная сообщает, что отец Констанции родился в Шатейки, Ковенского повета, — ка раз в Жмудской земле. Так что и эта героиня королевского романа – почти наверное. родом оттуда.ЛИНИЯ УКРАИНСКАЯ: ГОРОД ДУБРОВИЦА РОВЕНСКОЙ ОБЛАСТИ.
** Отец Констанции — граф Юзеф Антони Вильгельм граф Броэль-Плятер, (Józef Antoni Wilhelm hr. Broel-Plater z Broelu), родился 13 июля 1750 в Szatejki, как уже сказано, а умер — 21 августа 1832, — в селе Воробин, Ровенского повета Волынской губернии ( Worobin, pow. Równe).
Граф Юзеф был наследственным владельцем села Домбровиц, (dziedzic dóbr dąbrowickich), Ровенского повета Волынской губернии.
Это — нынешний украинский город Дубровицы, районный центр Ровенской области.
Как известно, этот самый граф Юзеф Броэль-Плятер — презес Палаты Волынской губернии, государственный советник (prezes izby wołyńskiej, radca stanu).
Следовательно, судьба героини этого недельного романа была связана с Волынью весьма прочными узами: и наследственные земли – там, и служба, и высокое положение.
Есть все основная предполагать, что детство графини Констанции прошло там же, на Ровенщине.
Главное поместье её семьи, фамильный замок — Воробин: большое село, при нём графский фольварк, — на речке Припять.
В Воробине находился дворец графов Плятер, небольшой, но изящний; дворца этого сейчас нет. Но сохранились рисунки: их сделал всё тот же художник-композитор Наполеон Орда.
Видимо, он был близким другом семейства Плятер-Броэль: побывал в гостях сначала в Бельмонте, потом в Домбровице.
На совремнных картах Украины – села Воробина нет; но след его всё же отыскался: в городе Дубровица есть улица Воробиньска; значит, Домбровице и Воробин были совесм рядом, и сейчас есло растворилось внутри города.
Дом графов Плятер-Броэль в Воробине. Наполеон Орда.
ЛИНИЯ ГЕРМАНСКАЯ: ФОН ДЕМ БРЁЛЕ ГЕННАНТ ПЛЯТЕР.
** Фамилия эта звучит откровенно по-немецки — Плятер фон дем Брёле; дальние предки этого рода — из Вестфалии; легендарный родоначальник — рыцарь Herebold de Bröel, прозванный Plater, он жил около 1160 года в Унна в графстве Марк, Вестфалия.
По одной версии, уже в 1210 году появился в Ливонии рыцарь Humpertus von dem Broele gennant Plater: его позвал с собой двоюродный брат, знаменитый христианский Прибалтики — Альбрехт фон Буксгёвден, первый архиепископ Риги, основатель Fratres militiæ Christi de Livonia, Ливонского Ордена, — который вошёл в историю как Schwertbrüderorden, Орден Меченосцев.
По другой версии, фон дер Броэли появились в Курляндии только в XIV веке, и тогда же унаследовали имя старого рода Plater.
Первый рыцарь из этого рода, достоверно отмеченный в документах — это Альберт фон дем Броэль-Плятер, комтур Ливонского Ордена в Вендене в 1306 году.
Несмотря на немецкий рокот имени, эта ветвь графов Плятер-Броэлей уже, по крайней мере, столетие отождествляла сеья с Польшей, точнее — с польской Литвой.
Мать Констанции — графиня Тереза Броэль-Плятер, из древнего литовского рода Абрамович з Ворнян герба Ястржембец (Teresa Abramowicz z Wornian h. Jastrzębiec). Родилась она в 1754 году.
Итак, бельмонтская соперница Беллоны — это литовская полька немецкого происхождения, носившая по мужу, итальянскую фамилию, но по рождению -– украинка, уроженка Волыни.
ЛИНИЯ ИТАЛЬЯНСКАЯ: МАНУЦЦИ ИЗ ВЕНЕЦИИ.
** Констанция Броэль-Плятер вышла замуж 7 февраля 1800 года, семнадцати лет от роду; а венчалась она, вскользь сообщает родословная, — в Украине. в отцовской имении, в Домбровицах.
Её мужем стал граф Станислав Мануцци, (Stanisław Manuzzi), (1773 + 23 марта 1823, в Уцяне (Uciana).
Это — литовский магнат, обладатель огромного состояния, дзедич дубр: Бельмонта, Опсы, Злотого, Богин и других земель; Маршалок Шляхты Бралавского повята.
Отец его — граф Антонио Никколо Мануцци ( Mikołaj Manuzzi или Manucci) (1730 + 1809), — родом из Венеции.
(Его помянул в своих прославленных мемуарах соотечественник и современник — (намного более известный, но менее удачливый) — Джакомо Казанова).
** Антонио Никколо Мануцци прибыл в Варшаву в 1772 году; родом он был — из Венеции. По его утверждению, он происходил из старинной фамилии, исторической даже, которая обитала в Венеции с XV века. Позже герб его был позже внесён в Общий Гербовник дворянских родов Российской Империи, в часть 6, и выглядел так:
«В щите, разделенном на четыре части, посередине находится малый щиток, разрезанный надвое, в котором в верхней чёрной половине находится стоящий на задних лапах золотой лев, в левую сторону обращенный, а в нижней серебряной половине якорь, обвитый канатом. В первой части в золотом и четвёртой в чёрном полях, изображено по одному кресту переменных с полями цветов. Во второй части в голубом поле видна выходящая с левой стороны рука, держащая ветвь с тремя розами. В третьей части в голубом же поле золотая башня с четырьмя на ней зубцами и с Флагом. На щите наложена графская корона, и на ней поставлен шлем, графской же короной увенчанный. Намет на щите голубой, подложенный золотом. Щит держат два серебряных льва, под щитом девиз: «Твой есмь аз, спаси мя».
Золотой Лев был заимствован из герба Республики Венеция, и означал, что Мануцци — это древний род, имеющий право на титул венецианских графов. Кроме того, титул Мануцци, ещё до его прибытия в Польшу, утвердил своим указом Курфюрст Баварии.
Но современники на редкость единодушно были уверены, что этот владелец Бельмонта не был графом.
Но это было совершенно не важно, потому что, — тоже по согласному, практически неоспоримому убеждению современников, — сын венецианца, Станислва Мануцци, муж Констанции Броэль-Плятер, был намного более знатного происхождения: его настоящий отец — Станислав Август Понятовский, король Польши.
( Снова – проблеск сказки: получается, что в 1812ом короли и королевичи со всех сторон обступили Бельмонты, словно в куртуазном романе о рыцарях Круглого Стола: владелец замка, — сын короля, принимал у себя — сначала Императора России, потом двух королей — Обеих Сицилий и Вестфалии, который тоже побывал в его владениях в Опсе, и был представлен Императору Франции и королю Италии).
СЫН КОРОЛЯ ПОЛЬШИ.
** Мать графа Мануцци — Ядвига Берлич-Струтинская герба Сас (Jadwiga Berlicz-Strutyńska h. Sas, ), родилась в 1736ом, умерла 22 сентября 1778, в Гродно.
В начале XIX века её судьба была уже настоящим эпосом Брацлавщины и прилегающих земель, а то и всего Великого Княжества Литовского.
Примерно в 17-18лет Ядвига Струтинская в первый раз вышла замуж. Её супругом стал Ян Цехановецкий, староста Опсы, (уже упоминавшейся). В 1755или 56ом Ян Цехановецкий уже требовал развода: Ядвига оказалась — крайне вольного нрава, по утверждению мужа, у него были доказательства её неверности; кроме того, тесть не выплачивал ему всего обещанного приданного (100 000 злотых). В результате произошла — по сути, маленькая местная война. В 1756ом Ян Цехановецкий прибыл в Браслав на сеймик местной шляхты. Ян вместе с братом с ружьями пришли к дому своего тестя. Отец Ядвиги, — Ян Михал Струтинский ( + 1745), староста Вилькомирский и кастлян Инфлянтский, — приказал стрелять по ним из окон; сам Ян был ранен, его брат убит на месте.
Позже Ян Цехановецкий объяснял, что нападать на тестя не собирался, а просто шёл мимо на охоту. Большая часть шляхты взяла его сторону, и целая толпа взяла штурмом дом сенатора. Тот ещё раньше скрылся, но дом его был разгромлен; один из слуг был оознан как убийца, и Ян Цехановецкий повёз его на суд в Вильно. Но покровителем Струтынского был Канцлер Великого Княжества Литовского — князь Михал Чарторыйский, и суд Цехановецкие проиграли. Развода не вышло.
В 1764 году в Опсе в своём замке был при неясных обстоятельствах убит Ян Цехановецкий (впрочем, в Польше шла очередная гражданская война). И вдова его Ядвигна завладела обширным старостатом Опсы.
Где-то в начале 1770х Ядвига Цехановецкая появилась при дворе короля в Варшаве, и вскоре уже стало известно, что она — новая фаворитка короля Станислава Августа
Понятовского.
В 1773ем году на вдове Цехановецкой женился доверенный агент короля, его финансист, шпион и вообще исполнитель желаний, — Антонио Мануцци.
В том же году 37летняя Ядвига родила сына, который получил имя Станислав. Никто не сомневался, что это — очередной сын короля (у которого внебрачных детей было не менее двадцати).
Мануцци переселился, по желанию супруги, в Браславский повет, и вскоре стал одним из самых богатых магнатов Польши. В 1793ем король Станислав Август, видимо, по просьбе Ядвиги, повлиял на Сейм в Гродно: там Браслав повысил свой статус, был превращён в воеводский город.
В 1798 граф Николо Мануцци выкупил обширный замок Бельмонты, вместе с парком.
ЛЁГКАЯ ТЕНЬ ПРИСУТСТВИЯ ИЕЗУИТОВ.
** После отречения короля и падения Польши семейство Мануцци ещё выше вознеслось: Мануцци-старший с самого начала был агентом России в Варшаве. Император Павел I за заслуги в усмирении Польши даровал ему чин действительного статского советника, ключ камергера, и признал за ним титул графа. Младший, граф Станислав Мануцци, при Павле тоже был хорошо принят при Дворе.
Итак, графиня Констанция Мануцци чрезвычайно рано, — в семнадцать, — очутилась на самой вершине тогдашнего политического мироздания, в самом интимном придворном кружке странного Императора России; и – более того, она прикоснулась к Большой Истории, уже тогда.
Например, предание приписало ей фатальную роль при проникновении в Россию Ассоциации Иисуса, то есть иезуитов.
Известный исторический беллетрист, Евгений Петрович Карнович, в своём романе «Мальтийские рыцари в России» (1878) – поведал следующее:
» В первое время своего царствования император Павел назначал придворные балы довольно часто и иногда в самые короткие промежутки времени. Случилось однажды так, что императрица несколько раз сряду не являлась на балах, и отсутствие ее объяснялось болезнью, хотя и не опасною, но чрезвычайно мучительною: государыня с лишком месяц страдала невыносимою зубною болью, и все старания врачей уничтожить или, по крайней мере, хотя ослабить ее страдания были безуспешны. Ни днем, ни ночью не стихали ее мучения, болезнь ее беспокоила и раздражала Павла Петровича. Во время одного из тех страшных припадков усиленной боли, которые приходилось переносить ей, одна из приближенных к ней дам, графиня Мануцци, подала ей написанное по-французски письмо за подписью аббата Иезуитского ордена Грубера. В письме этом аббат просил у императрицы позволения представиться ей лично, так как он имеет верное средство, чтобы избавить ее величество от испытываемых ею ужасных страданий.
… Кроме французских эмигрантов, и трубивших, и шептавших во славу патера, деятельною его пособницей была графиня Мануцци — молоденькая, хорошенькая и смышленая дамочка, которую император приглашал в свой небольшой домашний кружок. Отец ее мужа, итальянский авантюрист, приехал в Польшу, потом сошелся с князем Потемкиным, усердно шпионил ему и вскоре из жалкого бедняка обратился в богача, владевшего и большими поместьями и миллионными капиталами и украсившего себя графским титулом. Сын его, уже поляк по рождению, нашел доступ к великому князю Павлу Петровичу и, зная неприязнь наследника престола к Потемкину, открыл государю о неблаговидных занятиях своего родителя и вместе с тем сообщил ему все тайны, бывшие в руках старого Мануцци. Император ввиду такой преданности оказывал особенное расположение к Станиславу Мануцци, который был ревностным сторонником Грубера, а молоденькая графиня, со своей стороны, как будто нечаянно, по легкомыслию, простительному ее полу и возрасту, выбалтывала в присутствии государя то, что нужно было Груберу и его партии.
… Первый консул французской республики Бонапарте, узнав о положении, занятом при императоре Павле Грубером, вошел с ним в сношения. С своей стороны, Грубер писал
прославившемуся победами полководцу, что он довершит свою славу восстановлением во Франции христовой церкви и монархии, и намекал, что, при таком образе действий, он найдет для себя самого надежного союзника в особе императора Павла. Сношения эти шли так успешно, что в мае 1800 года явился в Петербург таинственный посланец первого
Консула, а Грубер начал выставлять императору молодого правителя Франции восстановителем религии и законных порядков. С свойственною Павлу Петровичу пылкостью, он увлекался теперь мыслью о союзе с Бонапарте против вероломной Англии, с которой и готовился начать войну за Мальту весною 1801 года.
Грубер приобретал все более и более влияние и силу; наконец, ему удалось избавиться от злейшего противника, митрополита Сестренцевича.
Однажды Грубер завел речь с государем о том, что дома, находившиеся и ныне находящиеся на Невском проспекте, и принадлежавшие церкви св. Екатерины, состоят под самым небрежным управлением; а графиня Мануцци, как будто случайно, проговорилась пред государем о том, что не худо было бы эту церковь со всеми ее домами передать ордену иезуитов, устранив от заведования ею белое духовенств».
** Маститый романист Карнович в данном случае несколько ошибся.
Легендарный австрийский иезуит, — (действительно, спасший свой Орден от исчезновения), — о. Габриэль Гру́бер (1740 + 1805) – как известно, впервые встретился с Павлом в июне 1799 года. А графиня Констанция Плятер вышла замуж только в феврале 1800го.
Но – всё равно: иезуиты — это ещё один боковой ход лабиринта; и неведомо: то ли он уводит далеко в сторону от интриги Бельмонта в 1812ом, то ли, наоборот, выводит к ней же.
Впрочем, Карнович, русская проекция Дюма-отца, и не претендовал на роль первооткрывателя в сферах истории. Он всего лишь воспользовался нашумевшей в те же годы книгой: «Иезуиты в России, с царствования Екатерины II-й и до нашего времени (в 2-х частях)»; её первый том вышел в 1867ом, второй – в 1870ом. Это – действительно, тщательное и строгое исследование; его автор – петербургский священник о. Михаил Морошкин.
КОНСТАНС УМЕРЛА НА ВОЛЫНИ.
** Неведомо (пока что, — до тех пор. пока щупальца данного исследования не дотянулись до архивов, до польских мемуаров) – как остро резанула по судьбе графини Мануцци встреча с королём Джоакино, как это прикосновение Большой Истории затронуло её судьбу.
Родословная сообщает неохотно и немногое.
После войны фея Бельмонта осталась в России.
В марте 1823 года сорокалетняя графиня Констанция Мануцци овдовела. И на том прервался навсегда этот столь удачливый польско-российско-итальянский род: детей у этой четы не было.
Констанция осталась единственной обладательницей замка на озере Дрисвяты.
В 1825 году произошёл родственный обмен замками: граф Игнацы Вильгельм Броэль-Плятер, младший брат графини Мануцци, унаследовал Бельмонты.
В этом году граф Игнацы Плятер женился, и, видимо, поэтому сестра сделала ему такой подарок: дети брата должны были стать её ближайшими наследниками. Она хотела сохранить Бельмонт в своей семье.
Констанция перебралась в Домбровицы, точнее, в Воробин, во дворец «на Плантах», — где жил её отец, старик, которому шёл уже восьмой десяток. Он умер в 1832ом. На Волыни, бывшая возлюбленная расстрелянного короля жила ещё без малого полвека. Она была одной из самых богатых помещиц тех мест: на 1860 года за ней числилось 9 000 десятин земли и 1917 мужских душ.
Умерла графиня Констанция Мануцци 29 сентября 1874, в родовом имении Домбровица. в возрасте 92 лет.
Это была уже совершенно иная эпоха; уже рухнула во Франции и Вторая Империя, уже умер Наполеон III, а Первая Империя вообще казалась античным эпосом, вроде Илиады.
В эти годы графиня Мануцци оказалась одним из самых последних очевидцев и непосредственных участников хитросплетений 1812 года.
Король Джоакино Мюрат был расстрелян 13 октября 1815 года; Констанс Бельмонтская пережила его на шестьдесят лет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий