Урсула Ле Гуин – американская писательница-фантаст, которую обычно относят к представителям «крайней левой». Действительно, отдельные ее романы представляют собой своего рода манифесты неоанархизма, правда, сильно сдобренные философией и лирикой, что искупает их политизированность и поднимает их до уровня подлинно литературных текстов. Скажем, в книге «Обделенные» Ле Гуин изображает планету Анаррес, на которой победили одонийцы – сторонники либертаристского, негосударственного коммунизма. Не сказать, чтоб Ле Гуин рисовала их жизнь как рай земной, но все же она выглядит гораздо привлекательнее, чем жизнь людей капиталистического общества с соседней планеты Уррес. На приверженность писательницы к «левым идеям» указывают и обильные апологетические рассуждения Ле Гуин о гомосексуальной любви и вообще экспериментах в области пола в большинстве ее книг, не говоря уже о публичных выступлениях писательницы в печати и Сети. Всего этого достаточно, чтоб понять: почему имя Ле Гуин неизменно фигурирует в библиотеках анархистских сайтов Интернета.
Однако при всем при том Ле Гуин по-настоящему знает и любит традиционное общество, что, согласимся, плохо вяжется с левым, модернистским дискурсом. Причем, ладно бы, она была певцом пресловутого «первобытного коммунизма», то есть воспринимала традиционное общество не таким как оно есть, а через призму коммунистических идей, сильно искажающих его восприятие (своеобразного мифа об общине первобытных тружеников, обобществивших средства производства, и живущих лишь практической деятельностью с рудиментарной недорелигией вроде анимизма либо вовсе в некоем гипотетическом «дорелегиозном состоянии» – надо ли говорить как это далеко от действительного нетехнологического традиционного общества с его главенством религии и сложнейшими религиозными ритуалами, пронизывающими всю общественную жизнь). Так ведь нет: она прекрасно осознает его специфические черты, несовместимые с идеологией «левых» – иерархичность, культ воинственности, созерцательность. Ле Гуин начисто лишена левацких стереотипов вроде узкого сциентизма, веры в линейный прогресс, единственный критерий которого – техническое развитие, европоцентризм. Она прекрасно осознает, что модернистская цивилизация утеряла, расставшись с традиционным прошлым и сожалеет об этом. Большинство ее романов так называемого хейнского цикла, собственно, и посвящены теме трагедии встречи традиционной и модернистской, техногенной культуры и симпатии Ле Гуин вовсе не на стороне прогрессистов (при этом Ле Гуин использует интересный прием – различные культуры она описывает как сообщества отдельных планет). А это уже, согласимся, прерогатива правого, консервативного дискурса. Возможно, указанные традиционалистские мотивы в фантастике Ле Гуин вызваны влиянием ее отца – известного этнографа и исследователя традиционных обществ Кребера, возможно, просто тонкий и гибкий ум писательницы противится штампам, свойственным пусть и близкой идеологии, но факт остается фактом…
На наш взгляд, очень интересно и неожиданно традиционалистские мотивы у Ле Гуин звучат в одном из первых ее романов хейнского цикла – «Мир Роканнона».
2.
Роканнон – имя представителя Экумены — Галактического Содружества технически развитых миров на планете, жители которой технологически столь отстали от Экумены, что не поднялись даже до космологического восприятия своего мира и не дали ему своего названия. На картах Экумены планета именуется Фомальгаут 2. Роканнон возглавляет этнографическую экспедицию на Фомальгаут 2, в ходе которой он неожиданно сталкивается там с мятежниками – агрессорами с планеты Фарадей, которые подняли бунт против Экумены. Они уничтожают всех соратников Роканнона, его космический корабль и средство связи с Экуменой – ансибль. Однако Роканнон при помощи туземцев, в которых он, в отличии от фарадейцев, видит своеобычную и высокую цивилизацию, а вовсе не дикарей, проникает в лагерь мятежников, воспользовавшись их ансиблем передает Экумене сообщение об опасности, тем самым, предотвратив распространение мятежа. За спасение планеты ее благодарные жители называют ее впоследствии мир Роканнона.
Такова внешняя линия повествования. Что же касается философско-культурологического контекста романа, то он все о том же, о чем мы уже упоминали — о встрече технической цивилизации – Экумены с нетехнологической, традиционной цивилизацией – «разумными расами Фомальгаута 2». Мы не знаем, специально ли Урсула Ле Гуин сделала это или виной тому пресловутые юнговские архетипы, но описание этого общества чрезвычайно напоминает структуру традиционного общества с его тремя сословиями – священством, аристократией и народом, которая наиболее ярко воплотилась в древнеиндийском кастовом обществе или в меньшей мере — средневековом европейском обществе. На Фомальгауте 2 наличествуют три расы разумных существ: фииа – маленькие, добродушные и незлобливые человечки, живущие на лоне природы, танцующие причудливые танцы, обладающие даром телепатии и вызывающие неизменное уважение, граничащее с благоговением у других рас. Обида и тем более убийство фииа считается величайшим грехом, сравнимым с потрясением основ, фииа охраняют и берегут другие, более агрессивные и могучие расы, они обращаются к ним за советами и именуют их «маленькими повелителями». Наконец, фииа – носители древнего знания, которое частично забыто всеми остальными. Описываются фииа скудно и это придает их образу особую таинственность, неизвестно даже: имеют ли они индивидуальности, поскольку их личные имена неизвестны другим кастам, для них все они – просто фииа. По сути перед нами брахманы, жрецы, представители высшей касты дваждырожденных, носители духовной власти в обществе.
Еще одна раса планеты Фамальгаут 2 – лиу, которые подразделяются на два подвида – темнокожих и золотоволосых, высоких ангья и светлокожих, темноволосых, среднерослых – ольгьо. Несмотря на то, что ангья – хозяева, а ольгьо – слуги и те, и другие – люди действия, охотники и воины. Рыцари ангья с оруженосцами ольгьо занимаются тем, что сражаются, поднимаясь в небесах на своих крылатых конях, в оставшееся же время – пируют и веселятся в замках. В их верованиях нет даже упоминаний о богах, им известен только героический эпос. Погибнуть в бою для них высшая честь. Это, конечно, кшатрии, воины и правители от рождения и их оруженосцы и слуги.
Наконец, третья раса гдема, «люди глины», низкорослые существа с кожей цвета глины, обитающие под землей. Они искусные мастера, изготавливающие мечи и украшения для лиу. Это – народ, работники.
Расы Фомальгаута не смешиваются друг с другом и, возможно¸ имеют различную природу. Это также напоминает традиционное учение о человеке, согласно которому нет единой, общечеловеческой сущности, каждая каста имеет свою собственную сущность: для жрецов это — созерцание, для воинов – стремление к сохранению и противостояние распаду, для народа – трудолюбие.
Поскольку гдема выше всех остальных в техническом отношении, то именно на них и обратила прежде всего внимание экспедиция Экумены, вступившая с ними в контакт и поднявшая их технический уровень еще выше. Роканнон в связи с этим удивляется: почему нас интересуют прежде всего такие как мы, пошедшие по пути технического прогресса расы, ведь для борьбы с Врагом (а Экумена готовится к галактической войне с малоизвестной, но агрессивной цивилизацией) могут пригодиться и иные средства, например, телепатия (и здесь он оказался прав, потому что в дальнейшем Враг – Синги победили Экумену именно при помощи умения лгать при передаче телепатических сообщений)… Ответ на этот вопрос прост: модернистская, технологическая цивилизация, как показал пример Запада, есть цивилизация победившего третьего сословия, плебса, она и не знает других ценностей, кроме плебейских, идеалы воинственности и консерватизма, религиозного аскетизма и созерцательности, то есть идеалы брахманов и кшатриев ей неведомы. Поэтому сталкиваясь с цивилизацией традиционной такие цивилизации и тянутся к самому близкому им – к плебсу, низшему сословию и при этом заражают его болезнью модернизма. Это и произошло на Фомальгауте 2: пока не было «прогрессоров» с Экумены общество планеты было гармоничным, каждый в нем знал свое место. Как только гдема стали «друзьями Повелителей Звезд» и получили в дар космический корабль, электричество и совершенную металлургию, они стали относиться к своим бывшим хозяевам – воинам как к дикарям и таким образом, вместе с экуменцами они нарушили весь баланс на планете. Поразительное по поэтичности начало романа – об ожерелье для золотоволосой Семли как раз и повествует о злой и жестокой шутке «модернизированных плебеев» – гдема над своей бывшей повелительницей. Кстати, думаем, вторжение фарадейцев было лишь внешним фактором, ускорившим процессы разложения, на самом деле и без них общество планеты подошло к кризисной черте…
Роканнон, избавившись от стереотипов исследователей с Экумены, увидел нечто ценное и в традиционной культуре лиу и фииа. Встав на защиту их, он получает от Древнейших дар телепатии (между прочим, эти Древнейшие, живущие в далеких горах и являющиеся родоначальниками рас имеют точное соответствие в традиционной картине мира: это первые люди, жившие еще до наступления нынешнего Темного века, в обществе, в котором еще не было каст). Роканнон понял, что культура состоит не в «технической продвинутости».
Эта удивительная по поэтичности апология традиционного общества, которая еще раз доказывает, что художественный талант всегда выше идеологической ограниченности его обладателя…
Комментариев нет:
Отправить комментарий