Борис Хорев: Что осталось от славян в Греции

 Начиная где-то со 180 г до н.э​ ​ Древняя Греция впала в глубочайший демографический кризис. Полибий (204 до н.э. — 122 до н.э.): “Повсюду в Греции видны признаки настолько резкого падения рождаемости и сокращения численности населения, что многие города полностью обезлюдели, обширные угодья заброшены. Ни войны, ни эпидемии здесь не при чем. Причина очевидна: от скаредности ли или от неуверенности в будущем, но люди отказываются производить на свет потомство в нужном количестве. В лучшем случае в семье один-два ребенка. Так и распространяется этот недуг прежде, чем его симптомы станут очевидны. Лекарство от него – в нас самих. Все, что нужно сделать, – это изменить наши моральные устои”. 

Страбон (63 до н.э. – 21 н.э.) описывал современную ему Грецию как “полностью обезлюдевшую землю; давно начавшееся сокращение численности населения неумолимо продолжается; в Афинах не осталось людей — одни статуи”. Плутарх (ок. 45 – ок. 127 н.э.):​ “...во всей Греции не наскрести и трех тысяч гоплитов".

 Из них вытекает, что те эллины, которые построили Парфенон на Акрополе, имели во II веке до н э по одному ребёнку. От себя добавлю, что они продолжали вести много войн и, соответственно, часто умирали-убивали.​ Поэтому где-то к 100-ому году нашей эры их численность кратно или даже многократно сократилась. 

На греческом побережье их​ заместило​ эллинизированное население всего​ Средиземноморья, с акцентом на восточную его часть. Но как заместило...

Греция была​ всеримскоимперским​ университетом​ и​ главным​ очагом пиратства (оба феномена сходятся в фигуре Цезаря, который там учился и там же был взят в заложники). Алчущие греческой мудрости ехали туда учиться (выписывали или покупали риторов, философов, поэтов только те, которым это всё нужно было для плюсика) и, будучи богатыми и привыкшими к роскоши, покупали там недвижимость —​ кто-то городские дома, кто-то виллы —​ и, естественно, перевозили много рабов. Но в любом случае, это не могло компенсировать потерю прежнего населения. Не могли это сделать и пираты, потому что не жили на одном месте постоянно, плюс тяготели к островам.

Конечно же, там были и другие переселенцы. Например, перевалку, морскую торговлю и валютные операции контролировали семиты из Сирии и Африки. Вместе с семьями, родственниками и рабами их, конечно же, было много. Но и они не могли восполнить гуманитарные потери. Потому что порты слабозаселенной страны по определению не могут быть большими и многолюдными.

Как происходило перезаселение внутренних районов и было ли оно вообще, точно никто не знает. Но обратите внимание на то, что​ 4/5 территории современной Греции - горы, где населения не может быть много.​ Т.е. по сути эта часть Греции, пусть и большая, не очень важна для демографов. А важно только побережье с портами и пиратскими гнездами. И долины с виллами "студентов".

Потом началось великое переселение народов. И без того немноголюдная Греция была опустошена несколькими волнами германцев (знаю про две, но уверен их было больше). Германцы там не оставались, потому что были слишком большими для узких греческих долин (напомню, германцы искали пахотную землю), к тому же они уже познали богатое и широкое Придунавье и искали что-то в этом духе.

В 540-ые годы свирепствовала ЮСТИНИАНОВА ЧУМА. Тут комментаровать нечего.

А как раз после неё в Грецию пришли славяне, которые ПОСЕЛИЛИСЬ НА ПУСТУЮЩИХ СЕЛЬСКИХ ТЕРРИТОРИЯХ! В городах они не селились, потому что ничего городского еще​ не умели. Поэтому, да, они жили в Византии, но как бы ПАРАЛЛЕЛЬНО ей. Они не платили налоги, не чинили дороги и мосты и не обеспечивали прогон (Юстиниан II ставил себе в заслугу, что смог прорваться через славян в Салоники). И НИ С КЕМ НЕ СМЕШИВАЛИСЬ. Итак, в 5-6 вв н.э славяне заселили всю территорию современной Греции, полностью вытеснив — по мнению не всех историков! — эллинов из сельской местности. Греческий язык и византийские традиции сохранились только в Афинах, Салониках и некоторых особенно хорошо укрепленных крепостях и кастронах (что-то типа наших острогов). 

Дальше Византия начала процесс реэллинизации. Хотел бы обратить внимание, что это было переселение в Грецию не только эллинов, но разных эллинизированных беженцев и, главное, армян с разных переферий будущей Великой Армении (которая до Средиземного моря), которые тогда были на пике пассионарности (вспомните, сколько армян были византийскими императорами и полководцами). Сплоченные воинской дисциплиной, но при этом относительно дикие (например, армяне из прибрежной Киликии сплошь были пиратами, из горной - небезчиками-рейдерами), они наносили поражения плохо организованным славянам. Напоминаю, что во времена Великого переселения народов поражение в битве означал уход с территории. Большая часть славян ушла, логично предположить,​ на территории нынешних славянских стран (на самом деле, этого никто не знает), меньшую византийцы вывезли в Малую Азию, ещё меньшая​ отступила на​ высокогорье. Там и остались некоторые славянские слова и поверья. В дальнейшем они, конечно, смешались с греками и носителями аромынских диалектов (наверное, влахами). Но их было так мало, что скорее всего, их потомки просто не попали в выборки ДНК-исследований, результаты которых регулярно появляются в СМИ. ТАК ЧТО СОВРЕМЕННЫЕ ГРЕКИ КТО УГОДНО, НО НЕ СЛАВЯНЕ.

В 8-9 вв вновь усилившаяся Византия каким-то непостижимым образом провела реэллинизацию Греции, да такую, что местное население по-гречески говорит до сих пор, даже несмотря на столетия турецкой оккупации. 

Долгое время считалось, что от славянства в Греции не осталось ничего. Однако Ф. Малингудис нашел у греков есть целый ряд обычаев, которые могут быть интерпретированы как пережитки славянских. Причем речь идет не о влиянии средневековых македонцев, которые и сейчас живут на севере Греции, а именно о тех славянах, от которых ничего не осталось. 

Слабость утверждения автора в том, что все обычаи так или иначе связаны с отгонным скотоводством, сохранением и переработкой молока, а также с плодородием на неплодородной земле — как известно, народы, происходящие из сходных природных зон (а славяне пришли в Грецию откуда-то с линии Альпы-Татры-Карпаты) часто имеют похожие традиции. 

Но вот наличие в ряде регионов неславянской Греции демона «СМЕРДАХИ» меня, конечно, зацепило (но не убедило!). Плюс автор указывает еще на одного демона, в корне которого есть протославянский, по мнению автора, отголоска слова ДЕВ (по-моему, тут можно любой индоевропейский народ подставить). 

В любом случае, книга — не прорывная, но информативная для любого любителя раннего славянства. На русском есть краткая статья этого автора, посвященная анализу Псевдокесария.