Анна Шалимова: Счастье для всех

Сколько времени существует человечество, сколько книг было написано умнейшими людьми, сколько сделано на благо общества, но лично я не могу назвать ни одного определения, которое бы лучшим образом выражало, что такое справедливое общество: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным».
Вы спросите меня, а какое отношение друг к другу имеют личностное понятие счастье и общественное справедливость. Но согласитесь, разве возможна справедливость, если хоть кто-то несчастлив, и наоборот, возможно ли счастье, если где-то твориться несправедливость.
И еще один вопрос из неразрешимых: люди, начиная с древнейших времен, стремятся создать справедливое общество, но такое общество так никогда и не было построено, почему?

Утопия становится концлагерем

Эллины мечтали устроить идеальное государство, такое же прекрасное, как их скульптуры. Но найти «золотое сечение» в обществе оказалось сложнее, чем в искусстве. Платон писал об идеальном строе в диалоге «Государство». И возможно в какой-то краткий период города-государства с демократической системой правления, где решение выносится путем голосования, где любой гражданин может высказаться и быть услышанным, были близки к эталону демократического правления.
Но вспомним: кто такой гражданин свободного греческого города? — Это свободный мужчина. Все благополучие городов держалось на труде рабов, у которых, конечно, не было никакого права быть услышанными на городской площади — форуме. Это так далеко и от справедливости, и от счастья!

Сознание философа или просто человека, ценящего здравый смысл, борется в каждом из нас с ностальгией по чуду, со странной верой в то, что на самом-то деле «так жить нельзя» и «все должно быть иначе». Но как?
История подсказывает, что мечты о справедливом обществе появляются в эпоху нестабильную. В момент зарождения капитализма в Европе лорд-канцлер Англии Томас Мор придумал занимательное повествование о загадочном острове Утопия. Он так красиво описал жизнь на этом острове, где «от каждого — по способности, каждому — по потребности», где все работают по шесть часов в день, изучают ремесла и науки, что на долгие годы снискал славу гуманного политика.
Итальянец Кампанелла описал «Город Cолнца», в котором нет частной собственности, а главная забота государства — развитие образования и воспитания. Идеальным государством «Новой Атлантидой» по мысли англичанина Френсиса Бэкона руководило собрание мудрецов «Соломонов дом». Именно философы, ученые, мудрецы, полагал Бэкон, знают о том, как должно быть устроено общество, именно они пекутся о благе всех.
И вот 20 век показал нам, возможно ли такое идеальное общество. Люди, которые и вправду желали другим и себе счастья и были абсолютно уверены в правоте своих взглядов, создали губительные государственные машины — социалистическую и фашистскую. «Осуществление» всеобщего счастья на Земле убило мечту: Город Солнца обернулся концлагерем. 20 век стал временем крушения надежд, веком антиутопий.
Достаточно вспомнить ужас жизни людей-номеров романа Замятина «Мы», чтобы понять — нет, невозможен рай на земле. «Чевенгур» и «Котлован» Андрея Платонова были написаны еще до Второй мировой войны, а раскрытие уродливости форм, которые может принять общество, произошло позднее.
Такая прекрасная идея — создать общество, где все бы были счастливы, все время разбивалась о невозможность воплощения. Причем лучшие умы человечества понимали, что идея прекрасна только в момент ее замысла.

Любить нельзя заставить

Есть что-то такое в душе человека, что не позволит ему забыть себя ради всеобщего блага. Ведь чтобы общество было справедливым и счастливым, одновременно нужно, чтобы выполнялось известное библейское условие: каждый должен возлюбить ближнего как самого себя. Возлюбить — не больше и не меньше. И тогда только возможно счастье, всем, бесплатно и чтобы никто не ушел обиженный.
«Любить нельзя заставить» — поставьте запятую в этой фразе, как в известной загадке «Казнить нельзя помиловать», и вы получите ответ. Просто так нельзя полюбить всех и каждого. Эгоизм человека не позволяет ему соединиться с другими. В мире растущих потребностей мы каждый раз убеждаемся, что все меньше и меньше считаемся с мнением самых близких, но все больше и больше зависим от них. Мы зависим даже от людей вовсе нам незнакомых.
Я завишу от китайского рабочего, который, щурясь в полутемном бараке, сшил джинсы, которые я купила в дорогом магазине. Я завишу от босой женщины, собирающей чайные листья в горах, — именно этот чай утром помогает мне проснуться. Я завишу от вечно глушенного паленой водкой мужика, который штамповал детали для автомобиля, в котором я добираюсь до работы.
И от той учительницы, у которой до зарплаты осталось 30 рублей и от этого «нет настроения». Ведь это она влепила двойку «ни за что» моему соседу, а он от обиды расколотил лампочку в подъезде. И поднимаясь по лестнице в темноте, я свалилась и испачкала новые джинсы, сшитые трудолюбивым китайцем. Да ладно джинсы, пятеро из семидесяти моих соседей, и в том числе бабушка обиженного двоечника, набили шишки.
Смешно? Но ведь мы все и вправду настолько склеены друг с другом, что если б могли это осознать, не двинулись бы с места. Стало бы страшно.

Только вместе

Потребность в счастье и справедливости заложена в природе самого человека, но и причина невозможности построения счастливого общества — внутри человека. Это его эгоизм. Именно эгоистическая природа человека не дает ему объединиться с себе подобными. Объединиться люди могут только в случае опасности, поэтому так живучи и мобильны националистические и фашистские режимы. Вот — мы, а вот – враги, чтобы выжить, нужно уничтожить врага. И опять ни счастья, ни справедливости!
Кризис с каждым днем вынуждает нас осознавать зависимость друг от друга. И именно эгоизм, который отталкивает нас друг от друга, станет фундаментом для построения нового общества. Как? Очень просто — мы захотим выжить, и для этого нам придется объединиться против нашего главного врага — собственного эгоизма.