Кирилл Серебренитский: Армия Наполеона существует до сих пор!

— Великая Армия Наполеона – это совершенно уникальное явление, и де-юре она существует до сих пор. Но даже французам это пришло в голову совсем недавно. Армия Наполеона не была армией Французской Империи, в неё входили солдаты из самых разных стран. Она не была армией какого-либо союза. И не была частной охраной императора Наполеона. Если бы его убили, то следующий за ним офицер должен был принять командование. Дважды добились отречения Наполеона от престола и титулов – император Франции, король Италии, протектор Рейнского союза, медиатора Швейцарии. Но в 1814-1815 годах, когда Наполеона брали в плен, не додумались подписать документ о роспуске Великой Армии. Строго говоря, Великая Армия существует до сих пор, и нет лица, которое имеет право её расформировать. Россия унаследовала значительную часть этой армии. Например, был у Наполеона Польский корпус князя Юзефа Понятовского, примерно 40 тысяч человек. Этот корпус полностью в 1814 году перешёл на русскую службу в полном составе: с офицерами, знамёнами, мундирами. И до польского восстания 1831 года корпус Понятовского находился на русской службе; его пополняли, но офицеры были те же самые.
Осколки Великой Армии разбросаны по самым разным странам — и не просто потомки, а целые поселения, которые образовали пленные или бежавшие солдаты.


— Кирилл, насколько мне известно, Вам удалось найти такие поселения и на территории России.

— У меня сейчас есть сведения о шести поселениях наполеоновских солдат в России, и это притом что я только начал поиск. Значительное поселение было в городе Усть- Сысольск Вологодской губернии — это нынешний Сыктывкар. Там до сих пор остался пригород Париж. Это, кстати, единственное направление, которым занимаются французы. В этом году они создали Фонд и снимают в Коми художественный фильм — романтическую историю о французском солдате, который остался в России после похода 1812 года.
Поселения пленных комбатантов были в Бийском уезде (Алтай), в нынешней Челябинской области, в Дагестане, в Краснодарском крае. Есть еще поселения в Грузии и Азербайджане, но не пленные, а отставные солдаты-немцы, добровольно переселившиеся из Германии в 1818 году.
Единственное поселение, с которым я в контакте – это в деревне Верхняя Кармалка Бугульминского уезда (нынешняя Татария): две семьи – потомки французов, правда, уже с мордовской кровью. Имена этих комбатантов известны, хотя писари сильно исказили иностранные фамилии: Филипп Юнкер, Вилир Сонин, Леонтий Ларжинц, Петр Бац, Илья Ауц. Думаю, это были солдаты Вюртембергской дивизии. Кстати, Великая Армия по последним подсчётам на 2/3 состояла из немцев. Раньше считалось, что французы составляли около 50%, сейчас считают, что 70% — немцы. По национальному составу это была, скорее, немецкая армия. Поляки, лирийцы, итальянцы, испанцы, португальцы составляли основные формирования, но было ещё очень много этнических групп.

— Двести тысяч наполеоновских солдат, которые остались на территории России после 1812 года, для начала 19 века цифра немаленькая!

— Да, это действительно много. В связи с этим есть ещё интересное явление: после 1812 года некоторые русские крестьянские семьи получили прозвища; возможно, они тоже являются потомками французских комбатантов. В Москве, например, есть фамилии Наполеон, Бонапарт, Мюрат — потомки крестьян, русские, но до сих пор из поколения в поколения передаются эти фамилии. В Самарской области я сталкивался с семьёй Францевых задолго до того, как занялся Наполеоном. Я поинтересовался, откуда такая фамилия. Говорят, был у нас француз какой-то, его в плен взяли, так и остался Францем. И явление это носило массовый характер. Сами по себе поселения были маленькие, но на территории России всё же растворилось огромное количество оставшихся солдат.

— Какова методика Ваших исследований? Как можно найти человека, который является потомком наполеоновской Армии? Как найти поселение?

— Книги читать, работать с архивами. Езжу как на работу в Ленинскую библиотеку, иностранку, историческую. В Москве мне помогает профессиональный генеалог Михаил Катин-Ярцев. Есть фонд, который обнаружил профессор Сироткин ещё в 1990-х годах: по приказу Николая I Министерство внутренних дел занималось исследованием положения солдат наполеоновской армии, оставшихся в России. Была поголовная опись, нашли около 3 тысяч. Но это, конечно, неполные сведения.
Проблему поиска потомков можно решить только за счёт создания ассоциации. Работать по каждой семье в отдельности – это огромные расходы и долгие годы. Сведения сконцентрированы в основном во Франции. Там архивы в хорошем состоянии.

— Кирилл, насколько мне известно, по возможности Вы встречаетесь с потомками комбатантов армии Наполеона?

— Да. В Москве я встречался с Ольгой Шамборант, литератором, и Дмитрием Пельпором, офицер ФСБ. (Оба – потомки наполеоновских полковников, графиня де Шамборан де Вильверр д’Альсест, и граф де Пельпор де ля Фит). Ещё Владимир Ауц, строитель, из уральских казаков-французов.
В свое время в России прочно обосновались семьи из ближайшего родственного окружения Наполеона. Принцы Мюрат, потомки его сестры, и герцоги Лейхтенбергские – потомки его пасынка, Эжена де Богарнэ. Внучатый племянник Наполеона, принц Луи Бонапарт, почти 20 лет служил в российской армии. Герцог Сергей Лейхтенбергский даже в 1920 году пытался совершить переворот в Крыму и стать диктатором России, возглавить Белую Армию. Потомки пленных офицеров Наполеона в России – известные военные династии Дандевиль и Бойе, бароны Жомини – военные и дипломаты, титул получили от Наполеона; семья де Плансон – дипломаты, юристы, политики; бароны Коссинские – военная династия, из них – видный педагог конца 19 века.
Семейство Лансере – художники, скульпторы и архитекторы; семейство Делоне – династия математиков, из них – диссидент и поэт Вадим Делоне; семья Эртель – знаменитый в свое время литератор Александр и его сын Михаил, философ; Это только самые громкие имена.

— Кирилл, расскажите об Ассоциацию потомков комбатантов Великой Армии в России, которую Вы возглавляете.

— Сейчас мы создали координационную группу – это самая первая попытка потомков комбатантов Великой армии объединиться в России. Во многих странах – во Франции, конечно, в Италии, Ирландии, США, — такие ассоциации давно уже действуют, и часто весьма влиятельны. Пока промежуточная структура именуется – Восточный Бонапартистский Комитет, — в нем не только потомки, есть – отставные офицеры, политологи, историки, всего около 30 человек в Москве, Самаре, Минске и Харькове. Мой заместитель, Бэлла Гартвиг, — она живет в Самаре, историк, кандидат наук, — тоже из семьи потомков наполеоновского солдата-вюртембержца.
На базе комитета мы разворачиваем Ассоциацию потомков комбатантов Великой Армии в России – это не просто очередная общественная организация, в какой-то степени это – обретение наследия Великой Армии. Разумеется, вооружаться и воевать мы ни с кем не намерены. Великая Армия – это не только военная институция. Это — сложный комплекс, в составе которого была собственная экономика, наука, культура, идеология.
Еще в 1798 году возник, например, великолепный Институт Египта, — он до сих пор существует во Франции, — он был создан во время похода генерала Бонапарта в Египет, прямо в обозе экспедиционного корпуса. Провиант и боеприпасы в этом обозе везли на ослах, и, когда корпус атаковал неприятель – звучал приказ: «ослов и ученых в середину колонны».
Институт был мозгом экспедиционного корпуса, он непрерывно, в любых условиях, обрабатывал всю поступающую информацию, — археологи сотрудничали с разведкой, географы – с артиллеристами.
Я – этнопсихолог, профессиональный исследователь, 12 лет провел в экспедициях, и мне, прежде всего, хотелось бы воскресить вот это порождение Великой Армии: экспедиционный институт. Поверьте, нечто подобное – предельно подвижная, стремительная, мгновенно реагирующая научно-исследовательская группа, — просто трагически необходимо в наше время, в эпоху этнических войн.

Этнолог и историк Кирилл Серебренитский известен в России как неутомимый исследователь, писатель и путешественник. В течение десяти лет Кирилл возглавлял уникальную лабораторию по изучению религиозной мифологии в государственном НИИ в Самаре. Много лет провел в экспедициях – от Карпат до Красноярского края. Серебренитский – признанный специалист по истории рыцарства и европейских династий, член-корреспондент французской Академии Сэгонд Ампир и других научных обществ.
Этнолог и историк Кирилл Серебренитский известен в России как неутомимый исследователь, писатель и путешественник. В течение десяти лет Кирилл возглавлял уникальную лабораторию по изучению религиозной мифологии в государственном НИИ в Самаре. Много лет провел в экспедициях – от Карпат до Красноярского края. Серебренитский – признанный специалист по истории рыцарства и европейских династий, член-корреспондент французской Академии Сэгонд Ампир и других научных обществ. Одна из загадок истории, которая волнует Кирилла на сегодняшний день – куда делась Великая Армия Наполеона после 1812 года? Наполеон ввёл в Россию около 650 тысяч человек. Из России он вывел 50 тысяч. Количество пленных наполеонолог Владлен Сироткин определят 200-250 тысячами человек. За полгода в боях погибло около 150 тысяч. Но где остальные? Где эти 200 тысяч, которые не покинули пределов России? Внедрение в Россию столь большого числа европейцев — событие, которое никто еще толком не изучал.
О некоторых результатах своих исследований Кирилл Серебренитский рассказал в нашем интервью. Как выяснилось, тема Наполеона и судьбы его армии для Кирилла актуальна ещё и потому, что и самого исследователя можно причислить к родственникам Бонапартов.
Прабабушка Кирилла Серебренитского в 6 поколении, графиня Мария Ледуховская, была сестрой Марии Валевской – возлюбленной Наполеона. Единственные прямые потомки Наполеона, в происхождении которых никто не сомневается, это потомки графа Александра де Колонн-Валевского, сына Наполеона и Марии Валевской. Предки Кирилла из семьи Ледуховских — граф Хиларий Ледуховский, капитан конной артиллерии, и граф Ян Ледуховский, капитан улан, — служили в Старой гвардии Наполеона и были лично ему известны. Это родство подтверждается документами, которые Кирилл собирал долгие годы.