Архимандрит Зинон (Теодор): О Красоте

Фрагмент беседы архимандрита Зинона и протоиерея Александра Сорокина о красоте, опубликованной в журнале «Вода живая».

Прекраснее сынов человеческих

— Связаны ли между собой понятия Церковь и красота, христианство и искусство, Христос и эстетика?

— Красота — это одно из имен Божиих. Вспомните псалом: «Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих» (ст. 3). Это пророчество о Мессии. Благодать прежде всего обозначает красоту, изящество и привлекательность, во вторую очередь — внутреннюю доброту, благость и только потом уже дары, которые являются плодом щедрости Божией. Потому понятие «благодать Божия» — по сути понятие тождественное красоте, так как Бог прекрасен, а значит и все Его дары прекрасны. И весь окружающий мир прекрасен, ибо отражает красоту Творца. В особенности это должно относиться к Церкви, к ее богослужению. Об этом выразительно говорится в псалмах: «Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать святый храм Его» (Пс. 26, 4) и »Поклонитесь Господу в благолепном святилище Его» (Пс. 28, 2).


— Вероятно, Вам, отец Зинон, различие между внешней и внутренней красотой кажется надуманным, но в общепринятом представлении слова «красота», тем более «изящество» — это внешние характеристики. К тому же есть расхожее представление, что внешнее — это плотское, материальное, а Церковь, Бог — это духовное, «невещественное». Отсюда противопоставление духовного материальному, которое выливается в противопоставление Церкви и красоты.

— Думаю, что это взгляд ошибочный. Я как художник могу сказать, что много раз встречал лица, которые внешне, по меркам плотской красоты, некрасивы, но они прекрасны, потому что через них светится вот эта духовная красота. У Ренана встречается утверждение, что Христос внешне был непривлекательным, но я думаю, что это не так, потому что вышеприведенное пророчество о Мессии: «Ты прекраснее сынов человеческих» не может относиться только к внутренней стороне. Он и внешне был привлекателен, иначе бы Он не привлекал к Себе людей. Как утверждал Чехов, глаза есть зеркало души, а душа у Него была абсолютно чистой и святой.

— На заре христианства многие считали, что Христос был некрасив, так как о Мессии в том же Ветхом Завете сказано: «нет в Нем ни вида, ни величия… Он был презрен и умален пред людьми» (Ис. 53, 2-3), а о воплощении мы говорим как об уничижении (см. Флп. 2, 7).

— Это пророчество Исаии говорит о поругании Мессии, о Его обезображенном виде, но это не значит, что Он не был привлекателен. Он был умален — в смысле унижен, но это не говорит о том, что красота не была Ему изначально присуща.

— В самом деле, если бы Христос не был красив, то вряд ли Он бы услышал от женщины: «блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» (Лк. 11, 28)…

Носительница красоты

— Итак, духовная красота не может не проявляться во внешности. В чем же она проявляется?

— Определить красоту по каким-то формулам невозможно. Так же как благородство нельзя описать сводом жестких правил. Как мы узнаем благородство в каком-то конкретном поступке человека, так же и красоту — узнаем, чувствуем, как пчела чувствует аромат цветов, запах меда.
Ощущение красоты в какой-то степени можно воспитать. Например, если ребенку хотят привить хороший вкус к живописи, ему показывают лучшие образцы, и он начинает различать, что красиво, а что безобразно. А о конкретных проявлениях красоты можно спорить до бесконечности: есть поклонники авангардного искусства, есть — античного. Но каждый человек, имеющий чувство прекрасного, найдет его в любом виде искусства.

Но мы говорим о красоте, источником которой является Бог. А Церковь, как присутствие Божие в этом мире, должна быть носительницей этой красоты. Если же понимать источник красоты как-то иначе, то это уже чисто субъективное восприятие. Что красиво для одного, то может оказаться некрасивым для другого. В таком случае вступает в силу пословица: «О вкусах не спорят».

— Но откуда берется противопоставление красоты внешней, плотской и внутренней, духовной?

— Это следствие падения человека. Страсти помрачили прекрасное в человеке. Как у преподобного Иоанна Лествичника: «Некто (очевидно, это был сам преподобный), увидев женскую красоту, прослезился и прославил Сотворившего ее, и то, что для другого явилось сетью, для него явилось поводом к славословию». Или, как говорит апостол Павел, «для чистого все чисто, для нечистого все нечисто». Если красота в человеке рождает какие-то дурные желания или ассоциации, то порча находится в нем самом, а не в красоте.