Всякая эффективная общественно-государственная идеология опирается на определённую историческую традицию. Прометеизм — не исключение. Напротив, своими корнями он уходит в глубокую древность с её мифологическими формами сознания, затем предстаёт в виде исторического сознания и оказывает влияние на ход исторических событий. Мы сначала очертим контуры этой вновь возрождаемой идеологии, после чего покажем, что она органически присуща русскому строю жизни — Русской цивилизации.. Присуща в той мере, которая отвечает прогрессивному развитию самобытной русской цивилизации.
Прометеизм в чём-то сродни демонизму, понимаемому в том смысле, как он представлен, скажем, в поэзии М.Ю. Лермонтов или в живописи М.А. Врубеля (живописное полотно «Демон» (1890), иллюстрации 1890-1891 к поэме Лермонтова). Вместе с тем имеется принципиальная разница между соотношением прометеизма и демонизма, с одной стороны, и соотношением демонизма и сатанизма, с другой.
И.А. Ильин, навидавшись в своей жизни явлений демонизма и сатанизма, смог убедительно выразить различие между ними. «Демонизм» и «сатанизм», писал он в статье «К Истории дьявола», не одно и то же. Демонизм есть дело человеческое, сатанизм есть дело духовной бездны. Демонический человек предаётся своим дурным страстям и может ещё покаяться и обратиться; но человек, в которого, по слову Евангелия, «вошёл сатана», — одержим чуждой, внечеловеческой силой и становится сам человекообразным дьяволом. Демонизм есть преходящее духовное помрачение, его формула «жизнь без Бога»; сатанизм есть полный и окончательный мрак духа, его формула: «ниспровержение Бога». «В демоническом человеке бунтует необузданный инстинкт, поддерживаемый холодным размышлением; сатанинский человек действует как чужое орудие, служащее злу, но способное наслаждаться своим отвратительным служением»1.
Мифологический Прометей древней Греции — символ интересующей нас идеологии прометеизма, или титанизма. Титаны тоже противостоят Богу, отстаивая свободу воли человека, протестуя против его рабского духовного унижения. Однако их противостояние не выходит за рамки принципа абсолютного различия между добром и злом, истиной и ложью. Но кто они, близкие по времени к нам, титаны? Мы, по ходу изложения текста, укажем их имена, но прежде нам предстоит разобраться с той идеологией и с логикой, которые противостоят идеологии и логике прометеизма.
Читатель, должно быть, знаком или, во всяком случае, наслышан о так называемой диалектической логике. Её отправным началом служит Наука логики Гегеля. Строится она с применением диалектического отрицания, или «снятия», что значит наличие отрицания вместе с сохранением чего-то из того, что подвергается отрицанию (в смысле немецкого глагола zu aufheben: отменять, упразднять; сохранять). Тот, кто интересовался творческой биографией Гегеля, знает, что операция диалектического отрицания заимствована автором из христианско-религиозного мировоззрения. Вспомним, что на смену Ветхому завету в христианстве пришёл Новый Завет. Новый Завет есть результат отрицания Ветхого. Но возьмите в руки Библию и вы увидите, что она включает в себя и тот, и другой — две противоречащие друг другу части. Это противоречие в материалистическом мировоззрении получило статус диалектического закона единства и борьбы противоположностей. В своё время студенты ВУЗов должны были его усваивать по учебникам диамата. Но в этих учебниках почему-то никогда не сообщалось о том, что истоки этого закона находятся в католичестве. Католическое содержание данного закона, или принципа (как его иногда именуют), накладывает печать релятивизма на любые противоположности, что предполагает возможность их взаимоперехода. Добро, стало быть, может превращаться во зло, истина в ложь, бог — в дьявола, и наоборот.
В православном вероисповедании такие метаморфозы не допускаются. Истинно православный человек не отступает от того христианского догмата, который утверждает наличие абсолютного различия между Высоким и низменным, Добром и злом. А это и есть как раз прометеевский подход к оценке христианского вероисповедания. Его мы находим у Николая Александровича Васильева (1880-1940), создавшего не-классическую логику, в которой место закона исключенного третьего, действующего в обычной формальной логике, занимает закон исключённого четвёртого, дополненный принципом абсолютного различия между истиной и ложью. Противоречия не изгоняются из логики, но занимают должное место на границе финитного (конечного) и трансфинитного, трансфинитного и трансцендентного. На гамлетовский вопрос «быть или не быть?» классическая формальная логика отвечает: «или быть, или не быть», из чего следует абсолютное отпадение небытия от бытия в роковой момент жизни человека. Васильевская же логическая дисциплина мысли переносит абсолют различия в нравственную область действительности, ибо в ней истина стоит в одном ряду с правдой и добром, а ложь — в одном ряду с кривдой и злом.
Новый Завет в прометеевском свете выглядит по-разному в своих четырёх частях в отношении установки на истину. Так, евангелие от Иоанна свидетельствует о том, что Бог являет Себя на Земле как Слово (Логос), и это Слово есть имя Христа: «В начале было Слово. И было Слово у Бога. И было Слово — Бог. Тот, Кто был Слово, был с Богом с самого начала. И всё было сотворено Им» (Иоанн, I, 1-3). В евангелиях же от Матфея и Луки приводятся две родословные Христа, которые не совпадают между собой. К тому же у Луки они начинаются с Адама, который сам был сотворён Богом. Прометеист делает выбор между первой версией и второй, склоняется к первой и приходит к выводу, что свет Божественной истины даётся людям вместе со словом, с речью. Огонь, который, согласно античному мифу, похитил Прометей у небожителей и подарил его людям, был светом, рассеивающий мрак человеческих душ, был тем даром, который представляет собой речь, вербальный логос, по выражению древних эллинов.
Уже в мифологическом и религиозном сознании людей, отражающем представление об огромном значении вербального логоса в их жизни, содержится ключ к решению проблемы происхождения русского народа, ключ к ответу на сокровенный вопрос: кто мы? В своё время знаменитый польский филолог и историк Александр Брюкнер (Bruckner) (1856-1935) сказал: «Кто верно истолкует название Руси, тот получит ключи к разъяснению её первоначальной истории». (О.Н. Трубачёв подтвердил правоту данного суждения)2. Теперь мы знаем ответ на данный вопрос, центральный для русского мировоззрения. Прежние затруднения с поиском ответа отчасти объясняется тем обстоятельством, что в разных исторических сведениях один и тот же народ мог фигурировать под разными именами, что вносило путаницу в умы историков.
Особенно большую опасность для исторической истины представляет эпонимическая недооценка существующих различий между собственными и нарицательными именами народов. Собственным именем народа, писал Юрий Венелин, «должно называть то, коим он сам себя именует; нарицательным то, коим его называют другие народы; посему, например, дойчеры есть собственное, немцы — нарицательное» (Юрий Венелин. Истоки Руси и славянства. М.: Институт русской цивилизации, 2011, с.812). Собственное имя русского народа с самого зарождения так и есть: русь, русичи, росены. А те, кто находился с ним в самых близких, родственных, отношениях, называли себя словенами. Общий же эпоним для тех и других — венеты. (Слово «славяне» сравнительно позднего происхождения; в древности его не существовало). Так вот со словом «Русь» выделилось племенное сообщество людей, владеющих речью3 и сознающих себя в качестве носителей этой божественной благодати. И совсем нетрудно убедиться в истинности данного суждения. Стоит для начала хотя бы обратить внимание на термин «отречение». Словари древнерусского языка трактуют его двояко: с одной стороны «отречение» означает изречение, слово; с другой стороны, оно имеет смысл отрицания, отрешения. Вполне очевидно, что во втором смысле «отречение человека» означало у наших предков отрешение его от языка, от речи, и, следовательно, от тех, кто обладает речью.
История свидетельствует о том, что народы, вступившие на поприще исторического бытия с осознанием того, что они наделены божественным даром речи, даром слова4, понимают или интуитивно чувствуют свою мессианскую роль в истории. Накануне Великой Отечественной войны Пётр Степанович Боранецкий (1900-1965(?) разъяснял, с каким народом придётся столкнуться тем, кто готовит нападение на Советскую Россию. Есть народы, писал он, для которых необходимое условие их существования и развития состоит в том, что, освещая перед собой дорогу в будущее, они вместе с тем должны светить и другим. Отнимите у такого народа данную функцию — функцию «всечеловечности», по выражению Достоевского, — и этот народ погибнет. Именно к такому этническому типу относится русский народ. Каждый народ, указывал Боранецкий, обретает своё национальное сознание прежде, чем общечеловеческое, если он вообще способен подняться до национального состояния. Русский же народ производит такое впечатление, что он общечеловеческое сознание обрёл прежде, чем национальное. «Ибо можно сказать, что универсализм есть сущность русского национализма. И в этом его высокое и духовно знаменательное преимущество: он как бы в самом себе несёт своё высшее творческое преодоление» (П. Боранецкий. К идее нового человечества // Третья Россия, 1939, № 9, с.97). Великие народы, по глубокому убеждению Боранецкого, всегда в той или иной мере — универсалистичны. Потому-то и истинно великий Русский народ есть народ универсалистический по существу: «на его вселенскости, всечеловечности сходились все его характеристики, как друзей, так даже и врагов» (там же).
Универсалистическая миссия русского народа состоит в том, что он вносит свою лепту в исторический процесс развития всего человечества в форме установки на овладение историческим временем. Историческое время не есть механически нивелированное время, складывающееся из последовательности, направленной из прошлого в будущее, отдельных мгновений, обозначаемых словом «теперь». Аристотель отчасти был прав, когда определял время как меру движения. Но историческое время прометеистов соотносится не с механическим движением, а с движением в бесконечном, с движением в трансцендентной области действительности.
В индуизме и буддизме эту область принято называть пустотой («шуньята»), в христианстве она соотносится с концом всех времён, суммарно отсчитываемых с момента сотворения мира и первого человека — Адама. За пределами «всех времён» христиане усматривают, согласно Откровению апостола Иоанна, судный день, второе пришествие Христа, воскрешение, по воле Бога, всех тех, кто ушёл из жизни. Суждения прометеистов в подходе к решению проблемы жизни и смерти выглядят иначе. Они относят смерть к категории нравственного зла и считают, что его можно победить в процессе овладения временем. Тем самым они отклоняют призывы к пассивному ожиданию судного дня.
В математическом плане концепция исторического времени выражается как запредельная область актуальной бесконечности разных ступеней бесконечного, каждая из которых вычленяется посредством собственной меры бесконечного. В физическом плане эта запредельная (трансцендентная) область отождествляется с физическим вакуумом5. Не вдаваясь в детали математического и квантово-физического отображения исторического времени, отметим только, что путь к решению данной задачи был открыт Н.И. Лобачевским, создавшим не-евклидову геометрию. Оценивая национально-культурное значение открытия Лобачевского, Д.И. Менделеев писал: «Геометрические знания составили основу всей точной науки, а самобытность геометрии Лобачевского — зарю самостоятельного развития науки в России».
Геометрия Лобачевского оказала огромное влияние не только на развитие математических и естественно-научных знаний, но и знаний исторических, социально-гуманитарных. До открытия не-евклидовой геометрии понятие исторического времени имело чисто метафорическое (образное) значение. А после её открытия это понятие получило строго научное значение. Раньше не было научной постановки вопроса о скрытом движении и, следовательно, о скрытом течении времени. Так, дарвиновская теория эволюции в животном мире была беспомощной при объяснении таких эволюционных процессов, как, скажем, процесс превращения архиптерикса в птицу. Ведь никаких переходных форм между двумя видами этих организмов не найдено, да их и не существует в природе. А концепция скрытой эволюции, скрытого течения времени позволяет дать вполне научное объяснение данному факту на том основании, что время не прекращает свою работу (созидательную или разрушительную) и в трансцендентной области действительности.
Руководствуясь подобного рода соображениями, Боранецкий пришёл к выводу, что и сам Бог не остаётся неизменным во времени. История творит Бога, потому что Бог творит историю. Сравнивая свою концепцию победы над смертью с установкой Н.Ф. Фёдорова на воскрешение предков, Боранецкий в письме к К.А. Чхеидзе (март 1932 г.) разъяснял, в чём состоит различие между ним и Фёдоровым. В моей статье, указывал он, «говорится о воскресении и воскрешении Бога; отсюда не «регуляция природы» – что мне представляется в значительной мере уже выполненной миссией зeв<ропейской> циви<лизации>, а «организация истории». У Фёдорова всё, к сожалению, на христианстве, я же не считаю себя христианином. Конечно, при желании, можно было бы найти кое-что общее, но <только> в том, что объединяет всю современную мысль » (цит. по: Н.Ф. Фёдоров. Pro et contra. Антология, кн. вторая. СПб., 2008, с.741). В полемическом задоре Боранецкий бросил фразу «я же не считаю себя христианином». Но эта фраза вовсе не свидетельствует о его отказе вообще от христианства, а только об отказе от католического кредо, постулирующего крайнюю степень безволия человека («без воли божьей ни один волос не упадёт с головы человека»). К тому же Боранецкий не мог примириться с религиозно-мистической версией «потустороннего мира».
Прометеистическая установка на восприятие исторического времени позволяет точнее оценивать прошлое в свете будущего, а будущее — в свете прошлого. Так, нынешние историки и социологи перечисляют множество разных причин, повлекших за собою нашу государственную катастрофу — распад Советского Союза. В их числе: ориентация на конвергенцию социализма с капитализмом, предательство властной верхушки, бюрократизация партийной номенклатуры, маразм генсеков и т.д. и т.п. Всё это верно, да только в отношении поверхностных причин в сочетании с их следствиями. Основная же причина распада СССР носит глубинный, трансцендентный характер. И нам предстоит её выявить.
В календаре второй половины двадцатого столетия выделяются две метки: красная и чёрная. Красным цветом помечен год 1961, чёрным — год 1991. 1961 год, ознаменованный прорывом русского советского человека в открытое космическое пространство, был апогеем достижений нашей страны в социалистическом строительстве. 1991 год — дата национальной катастрофы. После космического подвига Юрия Гагарина вставал вопрос о перспективах дальнейшего развития космических исследований. Надо было решать проблему согласования социалистического уклада жизни с жизнью Земной биосферы и с жизнью вселенского космоса. Выяснилось, однако, что экстенсивный способ освоения космического пространства (полёты на Луну, на Марс и на другие планеты солнечной системы) наталкивается на какие-то неизведанные препятствия, на множество непредсказуемых «аномальных» явлений. В условиях сложной конкуренции СССР и США в космической отрасли военной промышленности обеим странам пришлось свёртывать космические программы. (В США всё это началось после того, как американские астронавты побывали на Луне). Американцы быстро и трезво оценили свои возможности по предотвращению космических опасностей и переключились на тематику звёздных войн (СОИ), запугивая жупелом СОИ Советский Союз, вынуждая его изыскивать дополнительные экономические средства для «асимметричного ответа». А у нас примерно в то же время Хрущёв объявил о планах построения коммунизма, который, по его представлениям, должен был наступить уже в 1985 году. Очередная программа КПСС предусматривала повышение материального благосостояния народа, или, если сказать точнее, повышение уровня потребления.
И пошла плясать губерния! Творческий двусторонний (экстенсивный и интенсивный) способ освоения космического пространства был подменён мистифицированными версиями об экстрасенсах, о посещении Земли инопланетянами, о подготовке войн с инопланетным разумом и т.д., и т.п. Со всем этим информационным мусором каждый из нас хорошо знаком. Нет необходимости лишний его расписывать, а просто надо понять, что космический мистицизм является одной из форм идеологических диверсий, направленных, в первую очередь, против России. Вместе с тем пора понять и самое важное, самое главное: Советский Союз не мог победить США и блок НАТО в развязанной против него «холодной» войне без решения космической проблемы, столкнувшей человечество с непредвиденными дотоле обстоятельствами.
Дело в том, что исследование природных явлений как внутри Земной биосферы, так и вне, средствами ракетно-космического комплекса подвело к пределу прежних установок на технические методы покорения Природы, вторжения в её тайны. В новых условиях уже нельзя было руководствоваться логикой познания, в которой категория истины абстрагирована от категории добра, лишена нравственного содержания. К сожалению, логика Васильева, созданная в 10-х годах двадцатого столетия, логика, апеллирующая к нравственному императиву, находилось в СССР под запретом до 1985 года. Не была востребована и концепция биосферического опыта, разработанная В.И. Вернадским и П.А. Флоренским. В их переписке мы находим указание на принципиальное отличие биосферического опыта от опыта прежней «механической» эпохи. Главное в нашем открытии состоит в том, писал Флоренский, что, переходя на новый путь познания и провозглашая «верность Земле», что и соответствует биосферическому опыту, «мы должны настаивать на категориальном понятии жизни, т.е. коренном, и, во всяком случае, не выводимом из наивных моделей механики факте жизни, но, наоборот, их порождающем» (Письмо В.И. Вернадскому, сентябрь 1929 г. // Грёзы о Земле и Небе. Антология русского космизма. СПб., 1995, с. 118).
А были ли в Советском Союзе в эпоху Юрия Гагарина люди — учёные и конструкторы, — которые понимали значение нравственного императива в разработке ракетно-космических изысканий? Со всей определённостью можем ответить, что были, хотя и немногие. К числу этих немногих принадлежал Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский (1909-2001). Его аэрокосмический летательный аппарат «Спираль» не только делал бессмысленными все американские затраты на подготовку звёздных войн, но и демонстрировал методику проведения космических исследований в окрестности Земли без огромных затрат на громоздкую и дорогостоящую ракетную технику, без нанесения экологического урона окружающей нас природной среде. Творческий потенциал Лозино-Лозинского имел прометеевскую закваску. Но в правящей элите СССР того времени преобладали те самые, чьи интересы состояли в том, чтобы погасить этот творческий потенциал. Впоследствии по их указаниям была потоплена в океане советская орбитальная станция «Мир».
Если оценивать с положительной стороны время восхождение страны советов к апогею 1961 года, то, естественно, нельзя отрешиться, как бы кто того ни хотел, от имени Сталина. Идут ожесточённые споры о том, кем он был: злодеем или благодетелем? Ответ на данный вопрос во многом зависит от того, в каких масштабах рассматривается его деятельность: идёт ли речь о России или о мировом сообществе в целом. Пётр Степанович Боранецкий увидел в личности Сталина многое из того, чего не могли увидеть или предугадать другие. В статье ««Пётр Великий» или «Николай кровавый». Загадка Сталина» автор указывает, что сколь бы противоречивой ни казалась нам личность Сталина, проявляющаяся ненависть врагов России к нему служит аргументом в его пользу («Третья Россия» №9. 1939, с.32). Заслуга Сталина, по мысли автора, состоит в том, что он поставил преграду на пути всеразлагающего троцкизма. Если мы наблюдаем, указывал Боранецкий, превращение марксистской идеократии в сталинскую автократию, и тем самым превращение как бы истории в биографию, то этот факт, уже сам по себе, свидетельствует о некоторых многообещающих возможностях (там же, с.34).
Согласно прометеевскому видению политической обстановки в России, в ней, по утверждению Боранецкого, борются три главные силы и рода настроений: основная, решающая — новая национально-народная стихия и две побочных: слева — деградирующие остатки коммарксизма, — наиболее чистое выражение троцкизма, и справа — остатки старой дореволюционной России, также всё более тающие и распыляющиеся. И вот Сталин, говорит Боранецкий, всё время балансирует между главной и основной из этих трёх сил, всё возрастающей и консолидирующейся, и побочной слева, всё более разлагающейся и тающей. «И так как первая всё более консолидируется и возрастает, а вторая всё более разлагается и распыляется, то и он всё более отходит от второй и сближается с первой. Но хватит ли у него мужества, решимости и исторической прозорливости, чтоб окончательно порвать со второй и возглавить первую <…> — это вопрос биографического порядка, и тут никакие, социологически обоснованные прогнозы, невозможны» (там же, с.33).
Дальнейшее развитие политической, экономической и военной ситуации в Советской Росси и вокруг неё показало, что надеждам Боранецкого не суждено было сбыться. Сталин смог использовать и даже возглавить консолидирующуюся русскую силу в годы Великой Отечественной войны, привести страну к победе. Но дальнейшее продвижение по этому пути замедлилось и, в конце концов, прекратилось.
Выше же говорилось о том, что, согласно прометеистическому взгляду на мир, будущее и прошлое коррелятивны: как сквозь будущее, по словам самого Боранецкого, можно видеть прошлое, так сквозь прошлое можно предвидеть будущее (П. Боранецкий. О новом общественном идеале. Грядущая Атлантида // Третья Россия, 1935, № 6, с.50). В этом плане — в плане ретроспективного и перспективного во времени мировидения — более точную оценку личности Сталина дал М.А. Булгаков. Имеется в виду его историко-художественный роман «Мастер и Маргарита». Есть два сюжета в этом романе: один открытый, чисто художественный, другой скрытый, исторический. В контексте открытого сюжета действуют такие персонажи, как Мастер, Маргарита, Берлиоз, поэт Иван Понырёв, Воланд и пр. За ними витают тени далёкого прошлого: Понтий Пилат, Каифа, синедрион, обречённый на казнь Иешуа Га-Ноцри. В контексте скрытого сюжета располагаются их реальные прообразы, которые выведены на поверхность, в частности, в книге А. Абрашкина и Г. Макарова «Тайнопись «Мастера и Маргариты». Между строк великого романа» (М.: «Вече», 2006). Если реальный прообраз Берлиоза — современник Булгакова Максим Горький, то личность Понтия Пилата соотносится с личностью Сталина.
Отстаивая интересы Римской империи, добиваясь спокойствия в её иудейской провинции, Понтий Пилат пошёл на уступки синедриону и подписал смертный приговор Иисусу Христу. Так и Сталин, защищая интересы Советской империи, вынужден был приносить в жертву русский народ, чего неуклонно требовал синедрион. И мы не можем не согласиться с этим выводом. Авторы «Тайнописи» заканчивают свою книгу такими словами: «Булгаков много думал о Сталине и вёл с ним мысленный диалог. История об Иешуа и Пилате таит в себе его отголоски. Сталин спас Булгакова от расправы писательского «синедриона» 1929-1930 годов. <…>. Сталин лишь однажды разговаривал с Булгаковым — по телефону. От личной встречи с писателем он уклонился. Но вождь был одним из тех немногих, кто смог бы понять заключительный слова Мастера, предназначенные Пилату: «Свободен! Свободен! Он ждёт тебя!..».
Должно быть, Булгаков предчувствовал, что в будущем Сталин принесёт покаяние за страшные грехи перед русским народом. И оно действительно прозвучало в известном выступлении Сталина на приёме в Кремле в честь командующих войсками Красной армии 24 мая 1945 года, когда Сталин произнёс: «Товарищи, разрешите мне поднять ещё один, последний тост. Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего, русского народа».
Было, значит, покаяние, но, к нашему сожалению, и после него немногое изменилось в лучшую сторону, если иметь виду участь именно русского народа. Самый большой грех советской власти — это внутриутробное убийство детей (женские аборты). Во время правления Сталина с этим злом боролись административными методами. Они уменьшали масштабы таких преступлений, но не могли быть достаточно эффективными, так как не опирались на «наивную» веру, что у человека есть душа. После смерти Сталина внутриутробное убийство детей приняло чудовищные масштабы, ещё больше возросшие в процессе «перестройки. Само собой понятно, что идеология прометеизма несовместима и с этим видом нравственного зла. Ведь если, скажем, мы обратимся к Философии общего дела Н.Ф. Фёдорова, то в ней ставится задача не только сохранения нарождающейся жизни, но и более фундаментальная задача: воскрешение предков.
Боранецкий Фёдорова критиковал, но не за постановку цели, а за непригодность предлагаемых им методов для её достижения. А сам он прокладывал путь к победе над смертью, апеллируя к двум законам мироздания: к закону относительности, как к закону материального бытия, и к закону абсолютности, как к закону духовного бытия. Победа творческого начала духа над деструктивным началом материи, писал он, есть победа абсолютного над относительным, творческая победа человека над смертью. Такая победа равноценна воплощению мифа об Атлантиде в жизнь. Если для человека теологического миросозерцания тема Атлантиды есть тема апокалиптического ужаса, нигилистического отрицания, то для человека титанического миросозерцания — это тема прометеевского торжества, творческого утверждения, ибо движущее чувство, в котором живёт первый, — священный страх, движущее чувство, в котором живёт второй — творческая радость. «Это обусловливается уже ретроспективной и футуристической установкой одного и другого, при которой в первом случае всё становится хуже и удалятся от Идеала, во втором — всё, в конце концов, становится лучше и приближается к Идеалу. Для первого мир идёт к предельному Отрицанию всего, к Апокалипсису всемирно-исторического свершения, для второго он идёт к абсолютному Утверждению всего, к Апофеозу всемирно-исторического свершения, к победе над смертью и всеобщему Восстанию-Воскрешению» (П. Боранецкий. О новом общественном идеале. Грядущая Атлантида // Третья Россия, 1935, № 6, с.62)
Теперь мы сказали бы, что творческая работа в космосе имеет два измерения — вширь и вглубь: вширь — пространственная протяжённость, вглубь — время. Освоение времени (В.Н. Муравьёв) позволяет проникнуть в ту самую трансцендентную область действительности (физический вакуум), в которой историческое время становится инструментом титанического творчества. В 20-х годах прошлого столетия российские евразийцы уже подходили к постановке проблемы воссоздания творческого идеала (исторического задания, по терминологии П.П. Сувчинского) в среде русского народа и других коренных народов России. «К началу мировой войны, — писал Сувчинский, — державно-исторического задания и самопонимания Россия не имела. Они были утрачены раньше» (см.: Русский узел евразийства. Восток в русской мысли (сборник трудов евразийцев). М.: «Беловодье», 1997, с.209). Хуже того: они были подменены ложной установкой на европейскую просвещённость и уравнительный прогресс. Отсюда проистекает, по словам Сувчинского, беспомощность русского правительства и русского «охранения» в деле прямого внушения народу его исторического достоинства в условиях, когда надвигалась Русская революция, которая отнюдь не была неожиданной катастрофой. «Установка сознания русской интеллигенции, — отмечал Сувчинский, — была точной, и её тактика была последовательной: на русскую веру, культуру и быт было положено клеймо дикарства, варварства и обскурантизма. Выставлялась единая цель — европейская просвещённость и уравнительный прогресс» (там же, с.209-210).
И хотя на вопрос, какой должна быть верная установка на то, чтобы выполнить аутентичное историческое задание России, чёткого ответа евразийцы дать не смогли, всё же направление поисков было ими указано. В статье «К преодолению революции» Сувчинский завещал: «Далеко назад и далеко вперёд, но ни в коем случае не к близкому прошлому — вот куда должна звать будущая русская «реакция»» (там же, с.219).
Как же далеко мы можем заглянуть в прошлое, чтобы предвидеть будущее и стать в нём хозяевами своей судьбы? По достаточно достоверным историческим и археологическим данным история русского народа начинается, по крайней мере, с эпохи Троянской войны, развязанной ахейцами против Священной Трои в XII столетии до н.э. Как полагают наиболее осведомлённые и квалифицированные современные историки (А.Г. Кузьмин в нашей стране, Фрэнк Джозеф за рубежом), Троянская война была первой мировой войной6. А вторая мировая война — это единая военная страда XX столетия, в центре которой находилась Россия. В обеих этих войнах русский народ стоял на стороне закона духовного бытия. В первую мировую войну то были городские жители самой Трои, пофлагоны (поблагоны) с их вождём Пилеменом, фригийцы (бригийцы, прибрежные жители).
Священная Троя пала, но она оставила свой духовный след в античном мире в области науки и философии. Там, на западном побережье Малой Азии, впервые в истории в VI-IV вв. до н.э. возникла Ионийская школа философии (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит). Едва ли ошибёмся в утверждении, что апейрон Анаксимандра, как беспредельный, бесконечный во времени субстрат всех вещей, был и остаётся до сих пор первым понятийным прообразом физического вакуума. Если водная стихия Фалеса и воздушная стихия Анаксимена были впоследствии освоены человеком преимущественно по закону материального бытия, то подступы к освоению космического пространства, к освоению трансцендентной стихии физического вакуума нуждаются в учёте закона духовного бытия.
Историческое задание русского народа отражено в его этнониме, о чём уже было сказано выше. Выдающийся немецкий философ Мартин Хайдеггер (1889-1976) назвал духовное бытие Боранецкого просто Бытием (Daseyn). Вместе с тем он напомнил, что именно Бытие является источником происхождения человеческого языка, речи. Термины Речь и Русь стоят в одном понятийном ряду, стоят на страже закона духовного бытия.
В нынешних условиях развития Земной цивилизации только прометеизм, по нашему убеждению, может достойно ответить на ту угрозу человечеству, которая исходит от глобализаторов с их планами установления всемирного господства. Суть этих планов достаточно полно раскрывается в статьях и книгах таких наших известных мыслителей, как А.С. Панарин, В.Ю. Катасонов, С.А. Батчиков. В них читатель, в частности, узнаёт о наличии органической связи процентного и электронного рабства. Статья Батчикова «О глобализации» (электронная версия ) наводит на мысль о конкретных способах борьбы с этими уродливыми, чужеродными для нормальных людей, явлениями капитализма и его высшей стадии — империализма.
Современный капиталистический Запад, пишет Батчиков, возник в результате культурной мутации, которая разделила человека и природу, субъекта и объект, слово и вещь. Бумажные деньги отделились от золотого эквивалента вещи, материальной ценности. Они стали жить своей жизнью, как Тень, освободившаяся от своего Хозяина. Возник финансовый капитал, деньги «по природе своей стали плодоносны». Сегодня «электронные деньги» оторвались от бумажных, и этот разрыв глубже прежнего — теперь уже знак оторвался от слова и потерял всякую связь со смыслом. Произошел, как говорят, разрыв между семиотикой и семантикой.
«Деньги, освобожденные, согласно постулатам монетаризма, от «архаичной» связи с натуральными экономическими показателями, наращиваются и «сгорают» вне всякой связи с состоянием реального хозяйства. Финансовые игроки оперируют с семиотической сутью новых денег, позволяющей создавать виртуальные финансовые пирамиды. Но, выступая как потребитель богатства и заказчик дорогостоящих реальных войн и политических провокаций, эта нео-буржуазия требует за свои виртуальные деньги твердой наличности — и получает ее за счет ограбления человечества. Причем ограбления вовсе не равномерного — государства метрополии позаботились о том, чтобы политическими, в том числе военными средствами, установить такие правила игры в мировой экономике, что бедные всегда оказываются в проигрыше. Изложенные в последнее десятилетие доктрины разделения человечества на «расы» победителей и проигравших, поражают своей откровенностью и жестокостью. Отказ от норм Просвещения является демонстративным и фундаментальным».
И ещё фрагмент: «Подчеркнем еще раз, что эта новая реальность вовсе не «выросла» из индустриального производственного капитализма, цикл воспроизводства которого обозначается формулой Д-Т-Д’. На арену вырвались парии капитализма — авантюрный спекулятивный капитал. Мы видим не просто страсть к наживе, а и страсть социального реванша со стороны предельно асоциальных групп-изгоев, которые целую историческую эпоху ощущали себя предельно униженными и маргинальными. Мы втягиваемся в мировую монетаристскую революцию отщепенцев. «Деньги – родина безродных» (С.Московичи)».
Таково существо процентного рабства. Здесь нет необходимости описывать механизмы электронного рабства (биологические паспорта, чипы, вживляемые в тела людей и т.п.). Важно понять, что в основе механизмов того и другого лежит электронный способ обмена информацией. Но у него есть одно слабое, уязвимое место. Он не абсолютен, он ограничен рамками так называемого светового конуса. А. Эйнштейн, которому до сих пор многие верят, настаивал на том, что никакой информационный сигнал не может распространяться со скоростью, превышающей скорость распространения света в вакууме. На самом деле постулат Эйнштейна имеет не научный, а, скорее, спекулятивный характер. Теория физического вакуума открывает возможность выхода за рамки светового барьера. И уже не за горами время, когда мы овладеем способами сверхсветовой и мгновенной передачи информационных сигналов. Тогда процентному и электронному рабству наступит конец. Так будет, если мы освоимся с идеологией прометеизма.
***
Окончилась зодиакальная эпоха Рыб. Мы вступили в новый период исторического развития — эпоху Водолея, которая, как и всякая временная веха, трансформирует исторические условия жизни Земного человечества. Что ждёт нас на этом новом пути развития? Насколько вероятны апокалипсические предсказания, какими нас ежедневно пичкуют средства массовой информации (СМИ)? Ответы на эти вопросы, как полагают теперь даже многие зарубежные мыслители (среди них Мартин Хайдеггер) зависят от исторической судьбы Русской цивилизации с её прометеистической идеологией.
1 «Демонический человек, — дополняет своё суждение Ильин, — тяготеет к сатане; играя, наслаждаясь, мучаясь, вступая с ним (по народному поверию) в договоры, он постепенно становится его удобным жилищем; сатанический человек утратил себя и стал земным инструментом дьявольской воли. Кто не видел таких людей или, видя, не узнал их, тот не знает исконно завершённого зла и не имеет представления о подлинно дьявольской стихии» (И.А. Ильин. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. М.: «Рарог», т.1, с.65).
2 В другой передаче высказывание Брюкнера звучит так: «Историк Восточной Европы А. Брюкнер сказал, что «человек, который даст правильное значение термина «Русь», найдёт ключ к древней русской истории» (цит. по: М. Геллер. История Российской империи. В 3 томах, т.1, М.: «МИК», 1997, с.3.
3 Русь, речь, речка, русло, ручей (ручай), руст (поток, ручей ) — слова однокоренные («А как речь-то говорит, словно реченька журчит» (Пушкин)). Эту истину подтверждает «Этимологический словарь русского языка» А.Г.Преображенского (т.2, с.225).
4 Об этнониме славяне (словени) О.Н. Трубачёв пишет следующее: «С большой долей вероятности он (Павел Йосеф Шафарик. -Л.А.) уже тогда связал имя славяне (словене) и слово. Сейчас мы можем уточнить, подключив сюда и глагол слыть, древнее слути, слову, собственно «слышаться, быть понятным, говорить понятно. Раскрывается древний смысл имени словяне — «ясно, понятно говорящие» (антоним: немцы, собственно «немые, невнятно бормочущие», — обычный для древности принцип обозначения иноязычных инопелеменников» (О.Н. Трубачёв. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М.: «Наука», 2003, 2-е изд., с. 305).
5 С подробностями, касающимися данного вопроса, можно познакомиться в материалах исследований главы Будапештского клуба Эрвина Ласло и его коллег.
6 «Первая мировая война, — пишет Фрэнк Джозеф, — началась вовсе не 21 июля 1914 года, и не в Сербии. На самом деле она разразилась почти на три тысячи лет ранее на северозападном побережье нынешней Турции» (Фрэнк Джозеф. Уцелевшие атланты. М.: «Вече», 2008, с. 17.
http://www.ordodeus.ru/Ordo_Deus13Prometeizm_i_bessmertit.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий