Собственно, с момента Сакифы, когда заговорщики отвергли халифа от Бога и заменили его выборным халифом, халифом «от человека» — и начались все проблемы и беды Ислама, которые не преодолены до сих пор. В Сакифе отменяется сам смысл Ислама как религии «покорности Богу», будучи замененным на человеческую конструкцию, приспособленную под прихоти и желания тех или иных тиранов и «сильных мира сего».
2. Исламу пройти данный цикл перерождения до конца помешало лишь исключительно упорное, непрерывное сопротивление его шиитского ядра, продолжавшееся веками вопреки столь же исключительным по жестокости и бесчеловечности гонениям. Знаковой вехой на этом пути стало восстание Хусейна ибн Али (А), всколыхнувшее до дна исламское самосознание и остановившее процесс вырождения коранической религии в идеологию восточного деспотизма (омейядской империи).
3. В течение первых двух столетий исламской истории главная борьба разворачивалась не между шиитами и суннитами (которых тогда не существовало), а между шиитами и врагами Дома Пророка — сторонниками имперской власти (так называемыми насибитами), подвергавшими гонению и истреблению подлинных наследников Пророка (С) – его потомков от Али, определенных в качестве его наследников и халифов в делах духовно-политического руководства уммой (Ахль уль-Бейт).
Суннизм как идеология оформляется достаточно поздно – в третьем веке хиджры, после Ахмада ибн Ханбала, обратившего внимание на огромное количество хадисов, упоминающих о достоинствах Али (А), что положило конец практике его проклятия, соблюдаемой в течение всего правления Омейядов.
4. В борьбе со своими безусловными врагами-насибитами шииты, пройдя через войны Джамаль, Сиффин, Нахраван и грандиозный подвиг при Кербеле, одержали морально-духовную победу, сохранив огонь последнего Откровения, но проиграли в материально-социальном плане. Это выразилось в том, что насибитской аберрации удалось создать собственную государственно-политическую систему, раскинувшуюся от Запада до Востока, и низвести чисто исламскую шиитскую элиту до положения гонимого меньшинства, скрывающего свои убеждения и оказывающего на повседневные дела уммы минимальное влияние.
Более того: они сумели разработать идеологический комплекс, позволивший с большой надежностью блокировать распространение шиитских убеждений – комплекс, важнейшими элементами которого стали запрет на мысль и критику, вкупе со всесторонним очернением шиизма и его сторонников.
5. Идеология «ахль ас-сунна ва ль-джамаа» с самого начала несла в себе комплекс противоречий, которые, как мы увидим ниже, с особой силой проявляются именно сегодня. А именно: она соединила в себе, с одной стороны, элементы насибизма, такие как культ «светской» монархической власти, превознесение врагов Дома Пророка, запрет на критику и свободный поиск истины, с другой – декларируемую любовь к Ахль уль-Бейт (А) и хотя бы внешнее принятие их духовного наследия.
Такой синтез – при всех его очевидных противоречиях и несуразностях – тем не менее никогда не мог быть принят при Омейядах, но зато пришелся ко двору во времена Аббасидов, которые относили себя (впрочем, безо всякого на то права) к Ахль уль-Бейт и пришли к власти под «шиитскими» лозунгами, подвергнув, в свою очередь, Омейядов поголовному истреблению. Халиф Мутаваккиль сыграл основную роль в официальном утверждении суннизма, который приблизительно через один век при содействии теолога Ашари приобрел также каламистскую основу.
6. Таким образом, мы должны учитывать, что традиционный суннизм имеет два лика – насибитский и алавитский — которые смотрят в противоположные стороны, и содержит в себе возможности как поворота к шиизму Ахль уль-Бейт (А), так и регрессии в изначальное состояние омейядской тирании и мракобесия.
7. Ключевой вехой в истории суннизма становится падение института халифата (само существование которого являлось, с точки зрения шиитов, непрерывным преступлением и узурпацией прав истинных халифов из Ахль уль-Бейт). После Лозаннского мира от 1923 года, закрепившего отмену этого института, суннитское большинство оказалось буквально в подвешенном состоянии, лишенным своей традиционной скрепы и опоры. После этого оно подверглось системной деградации и разложению, вплоть до перехода под контроль внешних (западных) сил, использующих его рыхлость и бесструктурность для провокаций, дискредитирующих Ислам как таковой.
Напротив, шииты в новых условиях оказались в гораздо более выгодной ситуации, поскольку статус гонимого меньшинства давно заставил их выработать автономные источники субъектности в виде внутренней сплоченности и правления ученых (апеллирующих к Сокрытому Имаму), а вместе с этим — способность существовать и воспроизводиться в любой среде и при любых трудностях.
Надо учитывать, что на сегодняшний день шиизм интеллектуально уже победил. В суннитско-шиитской дискуссии это проявляется в том, что шиизм занимает наступательную позицию, так что суннитам остается только обороняться. Шиитские ученые ведут эту интеллектуальную битву на поле оппонента, используя доводы из суннитских источников, и уже эти доводы обладают колоссальной убеждающей силой для тех, кто хочет самостоятельно разобраться в данном вопросе.
Все это коренным образом поменяло баланс и расстановку сил внутри исламской уммы.
8. На протяжении столетий суннизм подпитывался светом и энергетикой Ахль уль-Бейт (А) – живого нерва Ислама, подлинных хранителей Корана и Сунны. Это проявлялось в фикхе «четырех мазхабов», чьи основатели учились у шестого шиитского Имама Джафара Садыка (А), в зависимости суннитских мутакаллимов от «Нахдж уль-Балага» Имама Али (А) или универсального гения Насируддина Туси, в суфизме, чьи основные элементы (как нам уже приходилось писать) заимствованы у шиитов — кутб, духовное руководство, сакральная иерархия, вилаят, Нур Мухаммада и т.д.
Но еще больше это сказывалось в присутствии духовной глубины, «третьего измерения», незримого вертикального вектора, превращающего религию из собрания мертвых догм в живой опыт трансцендентного, который прорывался сюда из шиитского светового океана даже вопреки традиционной суннитской неподвижности и запрету на мысль.
Турецкие алевиты, кызылбаши, иранские сарбедары и Сефевиды – это и есть проявления стихийного устремления значительной части суннитов к Ахль уль-Бейт (А). Это стремление всегда усиливалось с ослаблением власти халифов (например в 13-15 вв.), охватывая значительную часть общества, оставляя след в народной ментальности (что очень хорошо чувствуется у турков). Данное духовное наследие еще не умерло, и оно может стать отправной точкой для выхода суннитов из сложившейся ситуации, когда они зажаты между разлагающим влиянием Запада и своей все более радикализирующейся и хиреющей традицией.
9. С другой стороны, ответом суннизма на потерю положения привилегированного большинства стал рост радикальных движений, являющихся носителями второго, «насибитского» лика «ахль ас-сунна ва ль-джамаа», настаивающих на разрыве с наследием Ахль уль-Бейт (А) и реставрации ситуации первого-второго столетий исламской уммы.
Прежде всего это, разумеется, так называемый «ваххабизм». Самоназвание этого движения – «салафийа» — происходит от выражения «саляфу ссалихин», что означает «праведные предки», то есть первое-второе поколение мусульман. Однако теми «предками», которых ваххабизм возносит на свой пьедестал, в действительности оказываются не подлинные и искренние сподвижники Пророка (С), как Абу Зарр, Аммар, Микдад, Салман и многие другие, чьи имена вообще не знакомы среднему ваххабиту, не Али (А) и не Ахль уль-Бейт Пророка (С), из числа которого он сам определил Имамов исламской уммы, а наиболее одиозные фигуры ранней исламской истории – как на подбор угнетатели и узурпаторы прав Ахль уль-Бейт (А), – чей пример (образец бедуинской дикости и жестокости) полностью затмевает здесь образ самого Пророка (С), не говоря уже о его пречистом Семействе (А). Фигура «чистого мусульманина», режущего голову «неверному», — которым может оказаться кто угодно, даже другой «чистый мусульманин», уличенный в «ереси», — эта зловещая фигура, растиражированная СМИ по всему миру, по иронии являет собой не что иное, как реинкарнацию варваров периода джахилии, то есть сгусток всего того, с чем приходил бороться Пророк (С).
10. Ваххабизация уже проявила себя со всей силой, и ее волна захлестнула миллионы мусульман, в том числе в России. Теперь идет вторая волна, которая по идее должна охватить тех, кого не задела первая – это «талибанизация», то есть не уступающая по своему радикализму, косности и ретроградности идеология воинствующего суфизма, как правило, связанного с тарикатом Накшбандия, идеологией мирового халифата и нео-османизма, а также антишиизмом в его крайнем выражении (Мурабитун, джамаат Исмаил-Ага в Турции, Назим Кипруси, Талибан и т.д.). Обе волны инспирированы Западом и служат одной цели.
Есть еще ряд реформаторских течений, вроде Нурджулар, Ихванов и всяких евро-исламистов, но они и в среде традиционных суннитов воспринимаются как маргинальные, поэтому мы не выделяем их в качестве отдельной тенденции.
Условно указанные две волны можно назвать «хариджитской» и «омейядской». Скажем так, суннитский мир скатывается в пропасть хариджизма и омейядизма.
Параллели напрашиваются сами собой. Хариджиты – воинствующие джихадисты, упростители, сторонники «военной демократии» (перерастающей в анархию), крайних мер и т.д. Омейядисты стремятся к возрождению халифата, монархии, имперской автократии, своеобразной модели встраивания в «новый мировой порядок». Этот процесс объективный, связанный со все большим отходом суннитов от ценностей Ахль уль-Бейт (А).
Разумеется, та «религия», которая формируется в результате такого отхода, есть с самого начала полный провал во мрак, воскрешающий кораническо-библейские образы «гогов и магогов», сбившихся в армию ходячих мертвецов.
11. Суть этого времени такова, что все возвращается к своим истокам. Сунниты, попав под каток западного глобализма, вынуждены заново открывать и осмыслять свое традиционное наследие. Таким образом, они возвращаются к самым базовым своим основаниям, которые принимают все более отчетливый вид полюсов «алавийи» и «насибийи». Поэтому еще никогда суннито-шиитский спор не носил столь острого и решающего характера, как сегодня. Базовым основанием суннизма является узурпация власти и победа принципа мирской автократии над духовной истиной. Вся последующая история суннизма за некоторыми исключениями – это формирование идеологии монархической власти, ее теологическое обоснование. Были и исключения, которые всегда оказывались связаны с Ахль уль-Бейт (А).
Наследие священного Дома Пророка (С) – это источник вдохновения, это квинтэссенция истории человечества, суть всех смыслов. Секрет его воздействия в том, что оно влияет сразу на душу человека, обращается к его внутреннему устроению (фитра). А это очень важно. Это наследие буквально никого не может оставить равнодушным.
Здесь отправная точка для внутреннего исправления суннизма. И сунниты еще обладают потенциалом для начала этого процесса, в их традиции остается еще немало путеводных нитей, которые ведут к нездешним световым залам Ахль уль-Бейт (А). Сегодня данный потенциал должен быть максимально использован, чтобы религия справедливости и красоты не превратилась в оплот мракобесия и варварства.
Комментариев нет:
Отправить комментарий