Литературовед и культуролог Георгий Гачев изучал АВТОСТЕРЕОТИПЫ НАРОДОВ МИРА, данные через: а) особенности ландшафта, флоры и фауны; б) конкретные смыслы терминов; в) идеи науки и философии; г) образы литературы и искусства; д) быт.
Гачев растет из трех корней. Первый его корень – Шпенглер, изучавший стили культуры и первым описавший прасимволы различных народов. Гачев повернул тему иначе: вместо стилей, т.е. готового произведения, изучал то, что обуславливает их появление, - мироощущение народа. Второй корень Гачева – Розанов. Именно розановская манера исследовать предмет и себя в момент его изучения привела к особой гачевской манере ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРОЛОГИИ, к особой специфике подачи материала, когда личная жизнь автора провоцирует мысли о предмете и описывается синхронно с самим его исследованием. Однако розановская подача материала у Гачева совершенно исключает розановскую интонацию страдальческой жалобы на жизнь. Гачев оптимистичен, и третий его корень – языковой и интонационный – это Андрей Белый эпохи «Глоссолалии». Язык, изобилующий неологизмами, острый, вычурный и дерзкий, новый язык, которым только и может быть описана открытая новая реальность.
Метод Гачева (названный им Космософией) прост. Каждая культура относится к одному из четырех типов КОСМОСА: космос бытия (Запад), космос при-бытия (Америка), космос пре-бытия (Восток) и космос у-бытия (Россия). У Гачева эти космосы выглядят так:
Космос Бытия - Европа. "Человек - мера всех вещей". Уют, комфорт, приспособление бытия к человеку, познание бытия, как оно есть.
Космос При-бытия - Америка. В Америку все при-были, и стремится она к при-были. Человек живет ради прибавления к Бытию денег, имущества и т.д.
Космос Пре-бытия - Восток. Поклонение силам, которые выше Бытия и которые определяют собой Бытие, прославление сверх-Бытия. Несколько измерений мира, трансцендентность, трансперсональность.
Космос У-бытия (Из-бытия, рассеянного Бытия) - Россия. Всего много, поэтому ничего не жаль. Нужно из-быть жизнь, расплескать горе-тоску. Люди ищут расслабления, рассеяния, истаивания в периферии, в ничто... Люди хотят делать Ничего. Инициатива наказуема.
Каждая культура есть КОСМО-ПСИХО-ЛОГОС, т.е. триедннство ландшафта, национального характера и мышления. В каждой культуре выделяется ПРИРОДИНА (Природа + Родина), КЕСАРЬ (государство, верх) и НАРОД (низ).
Каждая культура состоит из четырех элементов, расположенных по-разному, т.е. с различным преобладанием этих элементов. Гачев пишет:
“…есть некий образный априоризм, что залегает под рассудочным и понуждает в своем силовом поле опилки рассудочных выкладок так или иначе располагать. Но это силовое поле – уже сверх или под логикой: оно истекает из всего бытия данного народа… Следовательно, чтобы проступила особая логика, надо целостность бытия одного народа сравнивать с аналогичной целостностью другого. На этом фоне и национальные логики, как верхушки сих айсбергов, отличимы и понятны станут” .
“Вот, например, набор основных элементов, по которым французский образ мира отличается от германского… Иерархия четырех стихий: вода, огонь, земля, воздух…; мужское или женское; -ургия (трудом сотворенность) или – гония (рожденность всего в бытии);… иерархия времен года; иерархия чувств; время или пространство; …происхождение или назначение; …причина или цель; интравертность (психики) или экстравертность ”
Внутри этой схемы у него располагаются десятки тысяч частных наблюдений над конкретными культурами, что позволяет в конечном итоге типологизировать культуры на основе исходных оппозиций.
Но к методу Гачева нужны комментарии.
1. На самом деле, при таком подходе открывается целый веер промежуточных инвариантов. Во-первых, это образ мира, присущий данной языковой семье. Во-вторых, это образ мира ареальной культуры, включающей несколько языковых семей. В-третьих, образ мира, присущий человечеству в определенную большую эру истории. И только через эти малые инварианты когда-нибудь придем к большому Единому.
2. Национальной природы не бывает, ибо всякий народ откуда-нибудь да пришел, и всякий народ по начальной природе своей – первобытный кочевник. Следовательно, речь идет о природе, окружающей народ в некоторую эпоху его истории, когда он живет оседло или кочует внутри одного ареала. Логосом же можно назвать не только мышление, но и продукты мышления, т.е. идеи и образы творчества.
3. Образный априоризм чужой культуры хорошо изучать тогда, когда ты в состоянии понять сообщаемый текст на самом первичном грамматическом уровне и можешь заниматься его семантическим анализом. Если же язык древний, мертвый и плохо понятен, то можно довольствоваться и самыми простыми и внешними его фактами – как то, частотностью употребления слов и отдельных выражений. Это уже многое скажет.
4. Самой уязвимой из гачевских идей является идея определить ментальность народа по фонетике его языка. Предлагаемые им "расшифровки" гласных и согласных звуков совершенно субъективны, а для тоновых языков они не работают вообще.
5. Остальные предложенные им оппозиции вполне рациональны и могут быть подтверждены текстами изучаемых культур. Однако некоторые из них относятся не к культуре, а к ее ландшафту, а некоторые связаны с хозяйственным укладом, свойственным самым разным народам множества отдаленных друг от друга регионов. Поэтому так трудно вычленить собственно национальное.
6. Тем не менее, статистика может установить: а) какой из четырех элементов наиболее часто упомянут в текстах; б) преобладает ли в родословиях матри - или патрилинейность (есть ли полиандрия или, напротив, развито многоженство); в) какое из времен года наиболее сакрально в календаре; г) какие эмоциональные состояния преобладают в текстах одной культуры в разные эпохи; д) время или пространство более выражены в канонических текстах данной культуры; е) происхождение или назначение интересны данной культуре более всего. Что касается экстраверсии или интроверсии, то они существуют объективно только для индивидуальной психологии. Для культуры же, наверно, можно ввести оппозицию "замкнутость/открытость".
Несмотря на влияние Шпенглера и Белого, Гачев не изоляционист, не антропософ, а продолжатель русского космизма. И он продолжает его там, где остановился Вернадский. Если Вернадский изучал изменение научных моделей мира из эпохи в эпоху, то Гачев пришел к выводу о зависимости научных моделей мира от мироощущения культуры, породившей ученого. Независимо от Гачева к тому же выводу сегодня пришли физики-теоретики, открывшие несколько лет назад в римском Институте фундаментальной физики семинар по изучению научных моделей и описаний мира в разных культурах мира. В 2012 г. я читал там лекции о шумеро-вавилонской картине мира. Так вот, гачевский космизм позволяет оценить степень субъективности любого концептуального построения, потому что он вычленяет из него влияние культуры-донора. После такого вычленения интересно изучить остаток, чтобы выяснить, каков процент той новой информации, которую можно отнести собственно к contribution to knowledge. То есть, после Гачева (и во многом - вследствие Гачева) мы говорим о культурно-обусловленной ноосфере.
Комментариев нет:
Отправить комментарий