На одном из сайтов, где есть и мои статьи о советском кино, я обнаружила небезынтересную трактовку немецкого фильма ‘Die Frau Meiner Träume’ («Женщина моих грёз») https://mesoeurasia.blogspot.com/2019/02/iii-die-frau-meiner-traeume.html , который в СССР демонстрировался под несколько изменённым названием «Девушка моей мечты», а Марика Рёкк стала одной из любимых актрис «трофейного жанра».
Такая замена «женщины» на «девушку» тоже любопытна — в СССР искромётные комедии снимались только о девушках, о девчонках, о девчатах. «Девушка с характером», «Девушка без адреса», «Девушка с гитарой», «Девчата». Об этом интересном феномене я напишу в другой раз, а сегодня хотелось бы прокомментировать вышеуказанную статью, благо автор — Рустем Вахитов — даже упоминает одну из моих любимых книг — «Культура-2» Владимира Паперного. Правда, Паперный всё-таки обращался к культуре сталинской эпохи, тогда как искусство Третьего Рейха питалось иными «соками». Вахитов, комментируя «Девушку моей мечты», пишет так: «Время действия этого фильма – гипотетическое тысячелетнее будущее Третьего Рейха. <…> Счастливые немцы занимаются мирным трудом, поют и танцуют в театрах, влюбляются, женятся. Поэтому в фильме нет ни одного упоминания о войне, партии, Гитлере…».
Всё это, разумеется, укладывается в трактовку Паперного: с точки зрения тоталитарной идеологии и тоталитарного искусства история уже завершилась, и вот сейчас наступает застывшее навсегда и отныне неизменное Будущее, золотой век.
Но спешу заметить, что во-первых, игровое кино Третьего Рейха практически никогда не касалось идеологии (исключения редки, вроде «Штурмовика Брандта», «Ханса Вестмара», «Великого Короля» — о Фридрихе Великом). Для пропагандистских целей у нацистов были так называемые культур-фильмы и прочие неигровые, документальные образцы. Фильмы же с Марикой Рёкк (раз уж мы заговорили о её творчестве), как раз, таки были вне времени и вне идеологии. Кстати, в «Девушке моей мечты» гораздо менее интересный сюжет, чем, скажем в «…Однажды майской ночью», в «Полюби меня» или, скажем в «Коре Терри». Но «Девушка…» оказалась в СССР гораздо более известной — писатели, режиссёры, публицисты, выросшие на трофейном кино, постоянно упоминали эту картину в качестве «главного наци-шоу», что, разумеется, неправильно. На мой взгляд, и фильмы с Рёкк, и другие креативы студии UFA были обращены не в…застывшее Грядущее, а, как раз-таки, в прошлое, как и вся идеология Рейха. Когда ещё сюжеты были вне времени и вне пространства? А в XVIII столетии.
…Сюжеты фильмов Третьего Рейха часто переносятся в некую условную Италию (без Муссолини!), в гипотетически-фантазийную Аргентину, в несуществующую Испанию (тоже безо всякого Франко). Или вот — действие фильма с Марикой Рёкк «Хелло, Жанин!» происходит во Франции, при том, что Франции там нет… Как нет Испании у Бомарше, хотя действие происходит в Севилье. В совершенно конкретном городе. Но Испании там нет и быть не может. Она там попросту не нужна, как не нужна Индия в опере-балете Жана-Филиппа Рамо «Галантные Индии» (именно так — во множественном числе ‘Les Indes galantes’). Нет никакого Востока и в постановке Фавара «Три султанши», которая была недвусмысленно посвящена маркизе де Помпадур. Везде мы увидим одно — вневременное и внепространственное место действия. Эта условность была характерна и для игрового кино Третьего Рейха. Даже, если в кадре Германия, там нет Гитлера. Там вообще нет государства! Обращение к стилистике XVIII века мы увидим даже в построении фильмов-ревю Марики Рёкк. Сюжет — в середине, а в начале и в конце — красочное действо с танцами, песнями, шиком и блеском. Замечу, что эти «дивертисменты» — как и было положено в Галантную Эпоху — были слабо связаны с основным сюжетом и их можно рассматривать, как отдельные произведения. Кстати, Вахитов в своей статье отмечает номера Марики Рёкк с использованием китайской и испанской темы, причём, замечу, что китайская тема решена совершенно в духе типичного chinoiserie XVIII столетия.
…XVIII столетие вообще было для нацистов Золотым Веком — немцы правят миром (будь то Ганноверская династия в Англии и Фике из Цербста в России); у немцев учатся первые умы Европы (например, Ломоносов у Крафта и Вольфа); немецкий прорыв в области музыки и философии, а во второй половине столетия — и в литературе. Разумеется, и главный кумир Гитлера — Фридрих Великий жил в эпоху «…красных каблуков и величавых париков», дружил / ссорился с Вольтером, играл на флейте и воевал с целым миром. Напомню, что в 1930-е годы везде — и не только в Германии — был популярен историзм, обращение к прошлому. После десятилетия футуристического угара, людям резко захотелось викторианства, передвижников, ампира, антика и Галантного Века. Третий Рейх выбрал последнее, и не только, благодаря Фридриху Великому, Гайдну и Гёте. В своё время я отмечала, что, в отличие от советского искусства, в искусстве Рейха нет явственного мужского и женского начал, а люди совершенно бесполы. Не внешне, а энергетически. Искусство Рейха лишено инь-ян, а есть только агрессия условных воинов-спортсменов и тихое безволие условных нордических матерей. Точно такая же бесполая условность присутствует и в искусстве XVIII века, только она решена много иначе, что не меняет сути. И там, и там мы видим желание… укрыться от грядущей гибели. Как мы знаем, и Галантный Век, и пресловутый Тысячелетний Рейх, были позорно казнены в назидание грядущим столетиям.
Можно и чуть-чуть иначе. Не бесполая, а -…дамская. Не женственная, а именно дамская. Да-да. В своё время в книге Васильченко «Прожектор доктора Геббельса» (о кинематографе Третьего Рейха) мне довелось прочесть интересную мысль — у нацистов не было, по сути, харизматичных актёров-мужчин, а были мега-звёзды дамского пола. Исключения были невероятно редки — пожилые Отто Гебюр, Хайнрих Георге, Эмиль Яннингс, то есть люди старшего, весьма старшего поколения. И даже Ханс Альберс начинал в 1920-е годы и был известен задолго до своей работы на геббельсовской UFA. Короче говоря, у нацистского кино не было своих Крючкова, Бернеса, Столярова, Самойлова… А были томные дивы (Цара Леандер), горячие девчонки (Ильзе Вернер), характерные леди (Сибилла Шмиц), правильные девочки (Кристина Зёдербаум) — в общем, женщины любого возраста и различного темперамента. Да и сама наци-верхушка не выглядит мужественной, там нет ни одного мужчины, есть некая оболочка — иной раз в устрашающей эсэсовской форме — но без мужских энергий. XVIII век тоже принято считать женским веком. Женское начало пронизывало всю бытность Галантной Эпохи — начиная от кружев и мушек, которые были приняты в мире мужчин, заканчивая желанием укрыться в скорлупу мнимого благополучия.
Франция Марии-Антуанетты (а не Людовика XVI) пришла к закономерной гибели. Так и лишённый мужского начала Третий Рейх был сломлен Советским Союзом, в котором, как раз-таки, было сильно мужское начало — Сталин по-мужски брутально-жёсток, Гитлер — аффективно-криклив, как дамочка. Поэтому Советсткий Союз в качестве образца выбирал «век девятнадцатый — железный» — любимые Агитпропом художники, поэты, композиторы — все были родом оттуда. В XIX столетии было чёткое деление на мужское и женское, строгость нравов, жесткость формул, и — реализм. А нацисткий Рейх осознанно-неосознанно тянулся к веку осьмнадцатому — галантному. Им там вполне уютно — там немец правит миром, а на сцене — сплошные Fêtes galantes без времени, без сути, без пространства.
Такая замена «женщины» на «девушку» тоже любопытна — в СССР искромётные комедии снимались только о девушках, о девчонках, о девчатах. «Девушка с характером», «Девушка без адреса», «Девушка с гитарой», «Девчата». Об этом интересном феномене я напишу в другой раз, а сегодня хотелось бы прокомментировать вышеуказанную статью, благо автор — Рустем Вахитов — даже упоминает одну из моих любимых книг — «Культура-2» Владимира Паперного. Правда, Паперный всё-таки обращался к культуре сталинской эпохи, тогда как искусство Третьего Рейха питалось иными «соками». Вахитов, комментируя «Девушку моей мечты», пишет так: «Время действия этого фильма – гипотетическое тысячелетнее будущее Третьего Рейха. <…> Счастливые немцы занимаются мирным трудом, поют и танцуют в театрах, влюбляются, женятся. Поэтому в фильме нет ни одного упоминания о войне, партии, Гитлере…».
1 и 3 — кадры из фильма «Девушка моей мечты».
По центру — кадр из фильма «Танец с Кайзером».
Всё это, разумеется, укладывается в трактовку Паперного: с точки зрения тоталитарной идеологии и тоталитарного искусства история уже завершилась, и вот сейчас наступает застывшее навсегда и отныне неизменное Будущее, золотой век.
Но спешу заметить, что во-первых, игровое кино Третьего Рейха практически никогда не касалось идеологии (исключения редки, вроде «Штурмовика Брандта», «Ханса Вестмара», «Великого Короля» — о Фридрихе Великом). Для пропагандистских целей у нацистов были так называемые культур-фильмы и прочие неигровые, документальные образцы. Фильмы же с Марикой Рёкк (раз уж мы заговорили о её творчестве), как раз, таки были вне времени и вне идеологии. Кстати, в «Девушке моей мечты» гораздо менее интересный сюжет, чем, скажем в «…Однажды майской ночью», в «Полюби меня» или, скажем в «Коре Терри». Но «Девушка…» оказалась в СССР гораздо более известной — писатели, режиссёры, публицисты, выросшие на трофейном кино, постоянно упоминали эту картину в качестве «главного наци-шоу», что, разумеется, неправильно. На мой взгляд, и фильмы с Рёкк, и другие креативы студии UFA были обращены не в…застывшее Грядущее, а, как раз-таки, в прошлое, как и вся идеология Рейха. Когда ещё сюжеты были вне времени и вне пространства? А в XVIII столетии.
1 и 3 — Марика Рёкк в образе дамы Галантного Века.
По центру — кадр из фильма «Девушка моей мечты».
…Сюжеты фильмов Третьего Рейха часто переносятся в некую условную Италию (без Муссолини!), в гипотетически-фантазийную Аргентину, в несуществующую Испанию (тоже безо всякого Франко). Или вот — действие фильма с Марикой Рёкк «Хелло, Жанин!» происходит во Франции, при том, что Франции там нет… Как нет Испании у Бомарше, хотя действие происходит в Севилье. В совершенно конкретном городе. Но Испании там нет и быть не может. Она там попросту не нужна, как не нужна Индия в опере-балете Жана-Филиппа Рамо «Галантные Индии» (именно так — во множественном числе ‘Les Indes galantes’). Нет никакого Востока и в постановке Фавара «Три султанши», которая была недвусмысленно посвящена маркизе де Помпадур. Везде мы увидим одно — вневременное и внепространственное место действия. Эта условность была характерна и для игрового кино Третьего Рейха. Даже, если в кадре Германия, там нет Гитлера. Там вообще нет государства! Обращение к стилистике XVIII века мы увидим даже в построении фильмов-ревю Марики Рёкк. Сюжет — в середине, а в начале и в конце — красочное действо с танцами, песнями, шиком и блеском. Замечу, что эти «дивертисменты» — как и было положено в Галантную Эпоху — были слабо связаны с основным сюжетом и их можно рассматривать, как отдельные произведения. Кстати, Вахитов в своей статье отмечает номера Марики Рёкк с использованием китайской и испанской темы, причём, замечу, что китайская тема решена совершенно в духе типичного chinoiserie XVIII столетия.
Кадры из фильма «Девушка моей мечты».
…XVIII столетие вообще было для нацистов Золотым Веком — немцы правят миром (будь то Ганноверская династия в Англии и Фике из Цербста в России); у немцев учатся первые умы Европы (например, Ломоносов у Крафта и Вольфа); немецкий прорыв в области музыки и философии, а во второй половине столетия — и в литературе. Разумеется, и главный кумир Гитлера — Фридрих Великий жил в эпоху «…красных каблуков и величавых париков», дружил / ссорился с Вольтером, играл на флейте и воевал с целым миром. Напомню, что в 1930-е годы везде — и не только в Германии — был популярен историзм, обращение к прошлому. После десятилетия футуристического угара, людям резко захотелось викторианства, передвижников, ампира, антика и Галантного Века. Третий Рейх выбрал последнее, и не только, благодаря Фридриху Великому, Гайдну и Гёте. В своё время я отмечала, что, в отличие от советского искусства, в искусстве Рейха нет явственного мужского и женского начал, а люди совершенно бесполы. Не внешне, а энергетически. Искусство Рейха лишено инь-ян, а есть только агрессия условных воинов-спортсменов и тихое безволие условных нордических матерей. Точно такая же бесполая условность присутствует и в искусстве XVIII века, только она решена много иначе, что не меняет сути. И там, и там мы видим желание… укрыться от грядущей гибели. Как мы знаем, и Галантный Век, и пресловутый Тысячелетний Рейх, были позорно казнены в назидание грядущим столетиям.
Открытки с изображением актёров студии UFA.
Можно и чуть-чуть иначе. Не бесполая, а -…дамская. Не женственная, а именно дамская. Да-да. В своё время в книге Васильченко «Прожектор доктора Геббельса» (о кинематографе Третьего Рейха) мне довелось прочесть интересную мысль — у нацистов не было, по сути, харизматичных актёров-мужчин, а были мега-звёзды дамского пола. Исключения были невероятно редки — пожилые Отто Гебюр, Хайнрих Георге, Эмиль Яннингс, то есть люди старшего, весьма старшего поколения. И даже Ханс Альберс начинал в 1920-е годы и был известен задолго до своей работы на геббельсовской UFA. Короче говоря, у нацистского кино не было своих Крючкова, Бернеса, Столярова, Самойлова… А были томные дивы (Цара Леандер), горячие девчонки (Ильзе Вернер), характерные леди (Сибилла Шмиц), правильные девочки (Кристина Зёдербаум) — в общем, женщины любого возраста и различного темперамента. Да и сама наци-верхушка не выглядит мужественной, там нет ни одного мужчины, есть некая оболочка — иной раз в устрашающей эсэсовской форме — но без мужских энергий. XVIII век тоже принято считать женским веком. Женское начало пронизывало всю бытность Галантной Эпохи — начиная от кружев и мушек, которые были приняты в мире мужчин, заканчивая желанием укрыться в скорлупу мнимого благополучия.
Фильмы с Марикой Рёкк, действие которых происходит «примерно где-то» и «условно когда-то».
Франция Марии-Антуанетты (а не Людовика XVI) пришла к закономерной гибели. Так и лишённый мужского начала Третий Рейх был сломлен Советским Союзом, в котором, как раз-таки, было сильно мужское начало — Сталин по-мужски брутально-жёсток, Гитлер — аффективно-криклив, как дамочка. Поэтому Советсткий Союз в качестве образца выбирал «век девятнадцатый — железный» — любимые Агитпропом художники, поэты, композиторы — все были родом оттуда. В XIX столетии было чёткое деление на мужское и женское, строгость нравов, жесткость формул, и — реализм. А нацисткий Рейх осознанно-неосознанно тянулся к веку осьмнадцатому — галантному. Им там вполне уютно — там немец правит миром, а на сцене — сплошные Fêtes galantes без времени, без сути, без пространства.
Комментариев нет:
Отправить комментарий