Это деление лучше давать по степени концентрации власти: авторитарные и неавторитарные.
С падением империй в Европе с начала и до середины XX в. с политической авансцены уходит традиционная политика, основываюшаяся на династиях. Традиционную политику сменяет авторитаризм, когда автократы заменяют собой монархов. В Европе везде господствуют автократы за редчайшим исключением. Именно автократы начинают вторую мировую. Вторая мировая -- это высшее достижение автократов XX в. Но и побеждают в войне автократы. После войны они ещё более усиливаются. Для этого и была война.
И тут появляются новые левые. Это становится настолько массовый тренд везде, во всех автократиях, что в итоге эти автократии мягчеют, вроде СССР, или исчезают, вроде Франции. Мирные договора и остановка гонки вооружений -- это был неизбежный шаг в контексте анти-авторитаризма новых левых. Эти новые левые даже не левые в чистом смысле. Это просто тренд на антиавторитаризм. Высшими точками этого тренда стали: Чилийский национальный плебисцит 1988 года, объединение Германии 1990 года, развал СССР 1991 года многое что ещё.
Но примерно с 1990 года появляется новый запрос на авторитаризм. С новой силой. Мы сейчас пребываем в периоде этого тренда. Если у тренда возникнет точка кульминации, начнётся третья мировая. Она уже тлеет.
В Польше, судя по экзитполу, несмотря на лидерство "Права и справедливости", коалиция либеральной партии "Гражданская коалиция" с блоком "Третий путь" даст им подавляющее большинство в парламенте. Лидер оппозиции Дональд Туск уже поздравил однопартийцев с победой. С другой стороны, в Словакии победил совсем иной лагерь. Одним словом, пока ещё не ясно, перейдёт ли третья мировая в открытую фазу. Но многие хотят.
Vladimir Wiedemann
ОтветитьУдалитьСейчас идет тенденция на корпоративный авторитаризм, выступающий под либеральными лозунгами, но продвигающий практику антисоциальной приватизации, т.е. перекачки ресурсов (включая политические) из общественного сектора в частный. Как следствие - повсеместный рост пропасти между бедными и богатыми, усиление популистов и, в самом деле, тенденция к войне.