202* год. Офицеры Росгвардии лихорадочно роются в кремлевских сейфах и перегружают секретные документы в другие, мобильные сейфы. На улице ждет машина. Старший орет: "Быстрее давайте! Наши держат дорогу до аэропорта максимум полчаса, потом всех сметут!"
Но тут очкастый лейтенант обратил внимание на документ с какими-то иероглифами. Сел, пригляделся: "О ситуации на острове Даманский и нашем отпоре китайской военщине".
- Товарищ полковник, а этот документ тоже грузить? Нас же за него в Китае не похвалят...
- Грузи! Больно умный! Отвечать за него будешь не ты, а этот (нецензурно), который уже улетел...
Действительно, президент покинул Россию еще рано утром. Впрочем, "Россией" это уже не называлось. Сначала провозгласили независимость Соединенные Штаты Сибири, затем - Уральская Республика, затем - поволжская Конфедерация Идель-Урал. Кавказ и Кёнигсберг отвалились моментально, Ингрия и Карелия вели переговоры между собой, но никакой Москве подчиняться уже не хотели.
Для либеральной московской оппозиции такое развитие событий было шоком. Они мечтали о "прекрасной России будущего", которая обязательно наступит, как только в Кремле сменится царь. Но оказалось, что регионам не нужна никакая московская власть в принципе.
И вот тогда возник лозунг Московской республики. Причем московские республиканцы были даже более яростными, чем региональные. Они врывались в "федеральные" министерства и устраивали дефенестрацию чиновников.
Но тут очкастый лейтенант обратил внимание на документ с какими-то иероглифами. Сел, пригляделся: "О ситуации на острове Даманский и нашем отпоре китайской военщине".
- Товарищ полковник, а этот документ тоже грузить? Нас же за него в Китае не похвалят...
- Грузи! Больно умный! Отвечать за него будешь не ты, а этот (нецензурно), который уже улетел...
Действительно, президент покинул Россию еще рано утром. Впрочем, "Россией" это уже не называлось. Сначала провозгласили независимость Соединенные Штаты Сибири, затем - Уральская Республика, затем - поволжская Конфедерация Идель-Урал. Кавказ и Кёнигсберг отвалились моментально, Ингрия и Карелия вели переговоры между собой, но никакой Москве подчиняться уже не хотели.
Для либеральной московской оппозиции такое развитие событий было шоком. Они мечтали о "прекрасной России будущего", которая обязательно наступит, как только в Кремле сменится царь. Но оказалось, что регионам не нужна никакая московская власть в принципе.
И вот тогда возник лозунг Московской республики. Причем московские республиканцы были даже более яростными, чем региональные. Они врывались в "федеральные" министерства и устраивали дефенестрацию чиновников.
* ПРИКАРПАТСЬКИЙ ІНСТИТУТ ЕТНОСОЦІАЛЬНИХ ДОСЛІДЖЕНЬ ТА СТРАТЕГІЧНОГО АНАЛІЗУ НАРАТИВНИХ СИСТЕМ













