Іван Белебеха: Сучасний стан української нації

Українська нація, як жодна нація СРСР, постраждала під час окупації України російським комунізмом. Вона вийшла з обіймів „старшого брата” суттєво ушкодженою як фізично, так і морально, духовно. За різними підрахунками. Українська нація за період комуністичного володарювання втратила від 40 до 60 мільйонів осіб. Такі втрати можуть викликати найтяжчі психологічні потрясіння, від яких не завжди можна звільнитися. І тому наша нація залишається переляканою від жахіть, які вона зазнала протягом побудови „комунізму” в СРСР. До цього часу українська нація ніяк не може оговтатися від майже столітнього фізичного та тривікового духовного нищення. До цього часу нація не може прийти до тями, не може загоїти рани, отримані тільки за те, що хотіла залишитися самобутньою, якою вона сформувалася протягом багатьох тисячоліть.

Тарас Журба: Шаманизм. Краткий очерк вероучения.

Освящение ендра в Качике патриархом шаманизма Т.Б. Кунга

Хам Богдо Даин Тээрг

Вечное Синее Небо  —  Тэнгри – так называют Единого Бога шаманы. Иногда Его называют еще Огторгай – Космичекая Пустота – Бог Богов. Так же Его называют Хайыракан – Медведь — Творец Творцов или Первопредок всех живых существ.

На древнетюркских языках слово шаман – «хам мен» — означает – тот, кто   видит ясно. Тот, кто видит ответы на вопросы,  волнующие каждого человека.

Уединяясь и вглядываясь  в Небо, мы задаемся вопросами:
Кто я?
Зачем мне все это?
Как мне реализоваться в жизни?
Что меня ждет после смерти?
Могу ли я помочь близким людям?

Вглядываясь пристально в свой ум, человек не находит предела в этом светоносном осознавани, так же как он не находит в Небе границ. Человека изумляет сам факт своего существования. Это пробужденное, сосредоточенное и экстатическое  изумление шаманы называют ясностью. Они убеждены, что их изумление непостижимой простотой близости Бога дает возможность прозревать его волю в любой ситуации. Свою сосредоточенность на этом понимании они называют верой.

На Небе могут быть грозовые тучи , через некоторое время они сменятся  ослепительным солнцем. Но само Небо, вмещающее управляемую им вселенную, не изменится от изменения атмосферы. Переставая отождествляться с невечными компонентами опыта, человек приходит к пониманию своего предназначения на Земле. Доверяя Небу свою жизнь, он перестает цепляться за свое «я», за эту условность, вносящую ситуационную  умозрительную границу в космическое  всеединство. Потенциал его ума спонтанно реализуется в соответствии с интересми других живых существ, и сферой его жизнедеятельности становится бесконечность.

Дашанима Ендонов: История народа эхирит-булагатского рода Соогол

Да будет  благополучие!
Краткая история шести родов, имеющих бурят-монгольское происхождение.
Алагуя, Харанута, Олзона, Бумала, Ашабагата и Хурамши называют шестью родами.
Почему же говорят «восемь эхиритов» и «шесть булагатов»? В давние времена эти шесть родов среди лета пришли с западной стороны. Согласно преданию о шаманке Асуйхан, они, разделяясь на эхиритов и булагатов, раскололи разветвленное дерево и образовали два самостоятельных рода. Принято говорить, что эхириты и булагаты имеют происхождение от шаманки Асуйхан. Таково старинное предание.
В состав шести булагатских родов входят Ашабагат, Хурамши, Алагуй, Харанут, Олзон, Бумал.1 Названия восьми эхиритских родов следующие: Баяндай, Шоно, Баабай, Готол, Абаганут, Буян, Абазай и Сэнгулдэр. Кто такие семь Шоно? Это Хамнай, Соогол, Борсой, Тануд, Яртага, Шибтухэй и Хаядул.
Я опишу ниже историю прихода в древние времена на южную сторону Байкала-моря народа рода Соогол и его размножения. Первоначальная родина народа Соогольского рода находилась по левую сторону реки Лены, в местности Атарай. Здесь жили три сына Батухая. Двое старших из них в юношеском возрасте пришли па южную сторону Байкала для облавной охоты на диких зверей и ушли безвозвратно. Это были Алаг и Абугул. Младшего сына Батухая звали Наярай. Говорят, что он имел большую семью, жил богато, выкуривал ежедневно восемьдесят котлов тарасуна, а доеное молоко выливал в яму. В настоящее время это место известно под названием Сайдамта.

Иван Дочев: Русе, 05 май 1932 година

От всички краища на страната запристигаха млади, със светнали очи, люде. Тихо, незабелязано всеки биваше посрещнат и отвеждан вън от града, в пансиона на сираците от войните. По двора никакво движение. Из града също. Като че ли никой не бе дошъл. Големият град погълна в пазвата си стотината младежи, скри ги от погледа на любопитните, от окото на властта, като че ли никой не бе дошъл. 22 легиона бяха пратили своите представители. Все млади, един от друг по-млади момци. Но с големи сърца, с искрящи очи. Никой нищо не подозираше. Конгресът бе открит. Вън от града, в пансиона за сираци от войните. Духът на бащите ни, които паднаха по боюните поля, дух, който живееше в сърцата ни, беше прострял десницата си над нас. Пазеше ни и ни вдъхновяваше. И там, в тая отдалечена сграда, в която стотица синове на герои живеят и се готвят за живота, днес, 5 май 1932 г. една друга стотица младежи, събрани от всички краища на страната, обмисляха, разискваха и решиха. Окончателно бе учреден Съюзът на националните легиони. Уставът бе приет. Пътят начертан. Никой в Русе не подозираше за това велико дело, което тогава бе сътворено.

Русе научи скоро за нас. След като решенията бяха взети. След като необходимата работа бе свършена, легионерите се показаха. Вечерта по улиците се почувства по-голямо оживление. Млади хора, срещаха се, възторжено се поздравяваха. Още никой може би не забелязваше. Но… мощни гърла, стотици млади хора под прозорците на „Доходното здание”, дето се даваше концерт от лигата на Румъно-българско сближение, запяха: „… О, Добружански край, ти наш си земен рай…” Събра се тълпа. Намеси се полицията… но младата българска генерация бе проговорила…

Максим Михайлов: Свободный человек

Кем же был Ефремов? Английским шпионом, как анекдотично уверяла отечественная разведка, устроив обыск  после его смерти, ученым, который был признан всем мировым сообществом, писателем, произведения которого  уже давно являются памятником не только научно-фантастической, но и философской мысли? Кем прежде  всего был этот таинственный, но вместе с тем простой и ясный человек, воспитанный ротой красноармейцев в  гражданскую, хлебнувший горя, но не растерявший собственного достоинства и независимости взглядов?
Он был Человеком. Прежде всего. Свободным человеком, для которого не имели значения ранги и  субординация, который в советское время не гнался за партбилетом, но и не был в восторге от американского  образа жизни, как многие «диссиденты». Человеком, не шаблонно воспринимающим любую теорию, но  пытающимся анализировать и имеющим собственное мнение по всем вопросам.
Ефремова я начал читать где-то лет в 12, причем первым произведением была «Туманность Андромеды». С  первых же строк я был поражен восхитительной поэтичностью ефремовского слога. Иван Антонович умел  удивительно красиво описывать вроде бы простые вещи и эмоции, и в то же время делал это очень легким  языком, без нагромождений ненужных подробностей.

Пять Стрел: Принципы Фаланги (проект)

Традиция и революция! Слава Христу!

1. Фундаментализм. Благая Весть, дарованная нам Господом нашим Иисусом Христом – альфа и омега нашего мировоззрения.
Священное Писание и Предание, мысли и деяния Отцов Церкви – это общий фундамент, основание нашей цивилизации, это то, что объединяет русский народ и народы Восточной и Западной Европы, невзирая на все догматические различия и исторические разногласия. Исторический христианский путь, пройденный нашими народами, дает нам право апеллировать к идеалу традиционного общества, стремиться к порядку, основанному на христианских принципах веры и любви, свободы и служения, милосердия к ближнему и непримиримости в отстаивании веры.
Не поступаясь ни на йоту своими убеждениями, и крайне негативно относясь как к секуляризму, так и к ложному, навязываемому насильно, мультикультурализму, мы с должным уважением относимся к традициям и культурам всех народов мира, и отвергаем все проявления расизма и шовинизма.

2. Патриотизм. Мы верим в высшую реальность России. Россия — это единство народной судьбы во всемирном бытии. Укрепление, возвышение и возвеличивание Родины — неотложная коллективная задача. Будучи единым народом, нераздельной исторической общностью умерших, живущих и тех, кому еще предстоит родиться, мы, русские, ответственны за ту страну, которую получили в наследство. Отечество – это полное единство, которое соединяет все личности и все классы. Отечество не может быть подчинено ни самому сильному классу, ни самой организованной партии, ибо является трансцендентной, органичной реальностью, имеющей собственный смысл. Россия – единая, великая и свободная!

3. Антиглобализм. Каждый народ имеет особое призвание от Господа, имеет свою неповторимую миссию. Народы суть мысли Бога. Мы выдвигаем идею тотального этноплюрализма, ценности этносов и этнической идентичности, национальных культур, их своеобразия. Сохранение этнического своеобразия России и мира, цветущего множества народов и культур, равно как и отстаивание прав этносов в их конфликте с бездушной сатанинской парадигмой глобализма являются первоочередными задачами. Никто не имеет права принуждать народы к отказу от своей уникальности в «общем плавильном котле».

4. Солидаризм. Достоинство человека, цельность человеческой личности и ее свобода являются непреходящими и неприкосновенными ценностями. Но действительно свободен лишь тот, кто признает себя органической частью сильного и свободного народа. Никому не позволяется использовать свою свободу во вред единству, силе и свободе народа.
Государство призвано быть не машиной подавления и не коллективным эксплуататором, но инструментом, позволяющим народу соучаствовать в собственной судьбе. На смену отчужденной и симулятивной парламентско-партийной псевдодемократии должна прийти органическая прямая демократия, предусматривающая самоуправление общин, прямое волеизъявление на местном уровне, а также региональное, профессиональное и корпоративное представительство, которое способствует достижению общих целей. Власти надлежит поощрять каждую частную инициативу, которая совместима со всеобщими интересами.

5. Национал-синдикализм. Частная собственность – это прямое продолжение личности на её вещи, она – один из основных атрибутов личности. Однако неолиберальная экономическая подменяет личную собственность собственностью капитала, инструментом экономического господства капиталократии. Отчуждающий и подавляющий капитал игнорирует народные нужды и дегуманизирует собственность. Мы же, не отрицая право третьего сословия на стремление к получению прибыли, тем не менее, настаиваем на том, что это стремление не может быть неограниченным, и указываем на приоритет интересов народного сообщества, как устойчивого объединения людей, связанных общими традициями, историей и моралью. Помимо частнопредпринимательской и государственной собственности допускается введение функциональной собственности — такой формы владения и распоряжения имуществом, которая обуславливается исполнением собственником обязательств перед общиной или государством.
Предпочтительной является смешанная модель экономики, допускающая объединение системообразующих отраслей народного хозяйства в корпорации (синдикаты). Корпорация призвана играть роль социального института, защищающий гармонизированные интересы работников, совладельцев и управляющего персонала субъектов экономической деятельности.
Народное синдикалистское государство не должно жестко устраняться от экономических споров, оно не допустит попрания слабейшего класса сильнейшим. Государство гарантирует народу соблюдение социальных прав (включая право на бесплатное образование и медицину). Государство обязуется защитить окружающую среду, являющуюся «вмещающим ландшафтом» народа. Вместе с тем, и права личности должны быть увязаны с социальной ответственностью.

Автор: Михаил Мошкин

Егор Холмогоров: Железные врата. Путями Мономаха

Есть такой полу-жжшный, полу-форумный на РО персонаж — witeman, который длинно и порой интересно комментирует разные мои публикации.

Ему чрезвычайно не понравился мнимый «европейский поворот» Холмогорова (мнимый потому, что все впечатления «поворотов Холмогорова» проистекают от невнимательного чтения текстов, если я где-то поворачиваю — я пишу, тут поворот, если я так не пишу, значит поворота нет, просто невнимательно читали). И он выдвигает длинное рассуждение, где много всего разного и со всем спорить бессмысленно, поскольку с чужим мировоззрением бесполезно спорить.

Но вот одна фраза весьма симптоматична с точки зрения самодиагностики нашего антиевропеизма.

«И вот он (то есть Холмогоров) мучительно заставляет себя поверить, что Кострома — это почти что Берлин, что «родная гопота» — это истинные европейцы, хочет заставить себя брякнуться по-народнически на колени и полюбить эту «свою» гопоту».

Вот в этом вот построении фразы — саморазоблачение всего нашего антиевропейского дискурса (не говорю антизападного, поскольку антизападничество — это неподдержка политики Вашингтона и НАТО, ненависть к тому, что они сделали и продолжают делать с нами и со всем остальным миром и в этом смысле любой нормальный человек может быть только антизападником).

На самом деле антиевропеец искренне и до глубины души уверен и ни секунды не сомневается в том, что «Кострома» — это грязная, вонючая, провинциальная, азиатская дыра, по сравнению с начищенным, блестящим, изящным «Берлином». Что Берлин — это объективная ценность, это объективно место где все цветет и пахнет.

Тамара Скрипка: Історія роду Драгоманових-Косачів

Останні представники давніх родів Драгоманових і Косачів осіли на Полтавщині і Чернігівщині в к. XVII – поч. XVIII століть. Відтак родина Драгоманових-Косачів, у якій народилася майбутня письменниця Леся Українка, жила за чітко встановленим розкладом родин української аристократичної старшини того часу. Якщо Ольгу Драгоманову-Косач можна охарактеризувати як берегиню української аристократичної родини, то її дочці Ларисі Косач-Квітці (Лесі Українці) судилось стати не лише поетесою, драматургом, публіцистом, а й «духовним вождем» української інтеліґенції зламу минулого століття. Однак з концептуальної категорії «духовний вождь» еліти української суспільности вона перетворилася в радянську епоху на «співачку досвітніх вогнів», «друга робітників». Попри існування великої кількости наукової літератури про суспільно-політичні і філософські погляди Лесі Українки, категорія національної свідомости ще й досі належно не поставлена в лесезнавстві. До цього, очевидно, спричинився той факт, що в силу фальсифікацій і через відсутність відповідних джерел дослідники не володіли повнотою знань про політичну діяльність Лариси Косач-Квітки, іґнорували той факт, що письменниця та її художня спадщина мали вирішальний, безпрецедентний вплив на формування національної свідомости української інтеліґенції, того «панства», з якого сама походила, і на відсутність якого у 70-х роках ХІХ-го ст. вказував її дядько Михайло Драгоманов («Наша Україна не має ні свого попівства, ні панства, ні купецтва, а має доволі розумне від природи мужицтво»). Проте така постановка проблеми ставила під загрозу сам факт існування нації як такої, що не має інтеліґенції, а отже, позбавлена елітарного компонента. Якщо М. Драгоманов уперше в українському русі надав перевагу політичній боротьбі «для праці серед рідного народу», то Леся Українка духовно врятувала націю, яка вже пробудилася, але лишалася ще не свідома свого стану. Тобто з’ява «духа нації» – Лесі Українки – була обумовлена і модельована новою свідомістю і нею ж викликана.

Костянтин Рахно: Заповіт Котляревського

„Енеїда” Івана Котляревського (1798-1809) є унікальним твором, який не має відповідників у польській чи російській культурі. Ні розгульно-гротесковий „Пан Тадеуш” Міцкевича, ані похмурий „Євґеній Онєґін” Пушкіна, попри те, що також є енциклопедіями народного життя, не мають у собі суцільного містично-езотеричного підтексту. В цьому відношенні поема геніяльного українця, котрий гостро відчував і сприймав сучасний йому світ Російської імперії як аномалію, перегукується радше з „Чарівною флейтою” Моцарта.
Власне, Котляревський, як і Моцарт, був вітією таємного товариства. Багато чим він нагадував наших сучасників. У голові – тотальність, честь, слава, клятви, лицарство, влада булави, Гетьманщина, а навкруги – загарбники, окупанти, потворність армійського життя, сіра убогість чиновницького існування, нудота казенної релігії, чужинська інакшість. Все, що має значення для тебе, – не варте нічого. Все, у що ти віриш, – спорохнявіле минуле, якому не судилося відродитися. Попіл. Воно ні для кого не має значення. Твій народ умирає. Його пісні зникають на очах. Твоєю мовою говорять лише упосліджені, безправні селяни. Таких, як ти, – одиниці. І щоб змінити бодай щось, щоб вирватися з полону цієї невідповідності, ти робитимеш усе. Шукатимеш зв’язку із Січчю за Дунаєм, формуватимеш козацькі полки, готові перейти на бік Бонапарта, намагатимешся збурити провінційну шляхту. І писатимеш. Писатимеш свою поему. Про троянців.

Сергій Чаплигін: Христос посеред вас

Церква є Церквою не тому, що вона виконує певні дії чи поводиться певним чином.  Наприклад, прагне певних етичних досягнень. Церква є Церквою тому, що вона є Тілом  Христовим, тобто завдяки нероздільній єдності з Христом і ствердженню Його  присутності в історії. Московською богословською школою в Україні впродовж багатьох років методично нав’язується стереотип про те, що невід’ємною властивістю Церкви є її канонічність. При цьому «забувається», що канонічність є властивістю, притаманною Церкві лише у певних її станах. Наших братів з Півночі можна зрозуміти. Утворення Української Помісної Церкви становить загрозу імперським амбіціям Московської Патріархії, яка відразу ж перетвориться у другорядну, за своїм статусом, релігійну спільноту слов’янського етносу в самій же Росії. Тому нам у нашому прагненні мати власну Церкву в Україні пропонують іти «канонічним шляхом». Зрозуміло, що згідно тих канонів, на які вказує патріарх Московський.
Саме суперечка щодо «канонічності» чи «неканонічності» Церкви призвела до того, що в Україні й досі триває церковна смута.
Сутність же канонічного права полягає не в тлумаченні окремих цитат, вирваних з контексту, а в розумінні значення канонів для Церкви, як дисциплінарних правил, які ще не спасають наші грішні душі, а тільки створюють умови, за яких спасіння може бути досягнуте.
А чи всі канони сьогодні є юридично обов’язковими? Якщо, не всі, то хто відмінив одні, а інші використовує? Сьогодні кожна автокефальна Православна Церква має власний Статут, де застосовує канони щодо конкретних вимог життя.

Протопресвитер Александр Шмеман: Миссионерский императив

I

До самого недавнего времени Православная Церковь считалась на Западе немиссионерской. По общему  мнению, мощное миссионерское поветрие, столь характерное для христианского Запада последних столетий,  как-то обошло стороной «статичное» христианство Востока. Сегодня это мнение, похоже, поколебалось. Новые  исторические исследования доказывают, что достижения православных в области миссионерской деятельности  – хотя и иного рода, чем у западных христиан, – были вполне весомыми и впечатляющими [76]. В этой краткой  статье мы не стремились дать исторический или статистический обзор православно-миссионерской экспансии.  Гораздо важнее попытаться понять и проанализировать – хотя бы предварительно и отчасти – миссионерский  императив православного Предания, а проще говоря, уяснить, каким образом миссия сопрягается в нем с верой,  жизнью и всем духовным видением Православия.
Богословие миссии – всегда плод всецелого бытия Церкви, а не какая-то специальная область, актуальная лишь  для тех, кому выпало особое миссионерское служение. Православная же Церковь особенно нуждается в  уяснении главных мотивов миссии, ибо «немиссионерский» ее характер слишком часто приписывают самому  существу, «святая святых» Православия – его «сакраментальному», «литургическому», «мистическому»  характеру. Даже и теперь, когда пристальное изучение православной миссии привело к изменению  традиционных взглядов, все еще делаются попытки увидеть в ней своеобразный эпифеномен истории  Православной Церкви – то, что существует вопреки основным ее путям и тенденциям. Вот почему здесь  необходимо именно богословское уяснение. Может ли быть подлинно миссионерской та Церковь, чья жизнь  сосредоточена почти исключительно в литургии и таинствах, чья духовность имеет преимущественно  мистическую и аскетическую окраску? И если может, то в каких пластах ее веры скрыты истоки миссионерской  ревности? Таков, в несколько упрощенной форме, вопрос, который прямо или косвенно задают православным  все, для кого термин «экуменический» всегда и всюду означает «миссионерский».

Сергей Махун: Заметки на полях «Грядущего Хама»

Имя Дмитрия Сергеевича Мережковского (1866—1941) было на слуху в среде российской, да и европейской интеллигенции на изломе XIX и XX веков. Прозаик, драматург, поэт, критик, патриарх русского декадентства, глубокий религиозный философ ныне находится на периферии нашего сознания. Очень жаль, ведь его творчество являлось живейшим откликом на те апокалиптические, тектонические изменения, которые происходили в обществе, породившем самую страшную в мировой истории революцию, неузнаваемо изменившую жизнь всего человечества.

Мережковский-мыслитель всегда оставался «стойким оловянным солдатиком», страстным защитником «нового религиозного сознания», свободного от канонической плетки в обличье официальной церкви, находящейся в путах самодержавия. Он предвидел триумф «сплоченной посредственности» (то есть мещанства) над защитниками общечеловеческих ценностей. Но так и не смирился с этим. Мережковский и в эмиграции остался верен идеалам вселенской гармонии. Далеко не со всеми постулатами его очень стройных логических схем можно согласиться. И все же многие прозрения мыслителя удивляют точностью формулировок.

Сергей Махун: Украинский Дон Кихот XVII века

В истории Украины эпоха Хмельнитчины ассоциируется прежде всего с многолетней борьбой украинского народа с Речью Посполитой за национальную и религиозную независимость, с яркими победами и трагическими поражениями казацко-крестьянских армий, с Переяславской радой, ставшей водоразделом, за которым Украина постепенно теряла приобретенное в кровавой борьбе. Однако очень многие события и личности того времени остались как бы в стороне и тщательно замалчивались. Яркая фигура государственного, политического деятеля, интересного мыслителя Юрия Стефановича Немирича (1612—1659) и его короткая, исполненная головокружительных взлетов и падений жизнь напоминают о третьем пути, по которому Украина могла идти в Европу.

Любопытно, что его имя вызывало редкое неприятие у официальных русских и польских историков. Первые усматривали в деятельности Ю.Немирича предательство идеи «братского воссоединения», вторые так и не простили ему переход на сторону гетмана Украины. Правда в том, что он совершенно не вписывался ни в какие схемы.

Сергей Махун: «Воспитанник Марса» князь Константин Иванович Острожский

Среди выдающихся столичных памятников эпохи Ренессанса — блестящее произведение искусства, к сожалению, погибшее во время варварского подрыва 3 ноября 1941 года большевиками-подпольщиками Успенского собора Киево-Печерской лавры, а потому о нем неспециалистам почти ничего не известно. Речь идет о надгробии волынского князя, великого гетмана Литовского Константина Ивановича Острожского (1460—1530). Киевляне могут видеть лишь его копию в экспозиции Музея-заповедника «Киево-Печерская лавра». Осталось также несколько фотографий надгробия.

Установил скульптурное надгробие сын гетмана Василий (Константин) в августе 1579 года. Вероятно, изготовил его мастер Себастиан Чешек, львовянин. Спустя 15 лет посланец Габсбургов к запорожцам Эрих Лясота писал в своих мемуарах о посещении Киева и лавры: «Церковь красивая, каменная, в ней можно видеть прекрасную мраморною гробницу князя Константина Острожского, отца нынешнего старого воеводы Киевского; он был отважный герой. Надпись русская». Любопытно, что во время пожара в лавре в 1718 году изваяние князя сохранилось. Не сохранилась эпитафия, но существует несколько более поздних ее вариантов.

Норман М.Наймарк: «И Сталин, и Гитлер виноваты в преступлениях геноцида»

По приглашению Национального университета «Киево-Могилянская академия» столицу Украины посетил профессор Стенфордского университета (США) Норман М.Наймарк. Визит известного американского историка прежде всего запомнился широкой презентацией его новой книги «Геноциды Сталина», которая только что вышла из печати в Издательском доме «Киево-Могилянская академия».

В своем предисловии к украинскому изданию (книга увидела свет в 2010 году в серии «Права человека и преступления против человечества» в издательстве Принстонского университета) Норман Наймарк указал: «…история кровавой политики советского режима в 1930-х годах тесно связана с Украиной, с ее уникальным местом в российской и советской империях и ключевым геостратегическим положением между Москвой и центральной частью России, с одной стороны, и Польшей — с другой. Невозможно понять репрессии 1930-хгодов и «национализацию» массовых убийств (переход от «классового» к «национальному» признаку в конце 1920-х—начале 1930-х годов) без изучения центральной роли Украины и украинцев в этом процессе. Во-вторых, ключевая роль Сталина в политике геноцида 1930-х годов и его антагонистическое — можно сказать, украинофобское — отношение к политике, истории и культуре Украинской Советской Социалистической Республики и ее народа, а особенно к украинским крестьянам, — это неотделимая часть истории геноцида в Советском Союзе».