"Самый большой страх господина Путина – это появление еще одной страны, где основным языком будет русский. Он не может примириться с мыслью, что ГДЕ-ТО МОЖЕТ БЫТЬ СТРАНА, ГДЕ ГОВОРЯТ НА РУССКОМ, НО ЭТО НЕ ЧАСТЬ РОССИИ. Он не понимает, что в современном мире есть много стран, которые говорят на тех же языках, что и другие страны, но это не делает их такими же… Украине следовало бы популяризировать украинский, но не беспокоиться так, как некоторые это делают, насчет наличия и использования русского. Не из-за нервозности России, а скорее потому, что украинцы, я думаю, со временем будут, как и многие в мире, говорить на нескольких языках, а не на одном. И это усилит их национальную идентичность, а не ослабит".
Разовью эту важную мысль.
Путин боится не просто «ещё одной страны». Такая уже есть — Беларусь. Он боится появления нации, которая на русском языке транслирует не православие — самодержавие — народность, а свободу — равенство — братство, и своим примером показывает, что это возможно. Само наличие такой страны в мире разрушит власть «Лубянской народной республики» в РФ, потому что 1/7 часть суши невозможно полностью закрыть в XXI веке, как Северную Корею. Российски режим боится экспансии на русском языке иных ценностей и ролевых моделей, чем те, что навязываются официозом «русского мира». Их главный страх не «Радио Свобода», а свободная страна, в которой говорят на русском и при этом не живут по принципам «правда в силе» и «все умрут, а я останусь».
Часть украинского политического класса сейчас продвигает ограничительные меры в отношении русского языка в публичном пространстве за пределами органов госуправления. Видимо, идеологи запретов и принуждения думают, что если масс-медиа избавятся от русского языка, Кремль потеряет интерес к Украине. Но это катастрофическая ошибка. Логика империи действует вне зависимости от языка. В Сирии не говорят по-русски, но это не помогает. Российская пропаганда имеет достаточный бюджет, чтобы создавать убедительный продукт и на арабском, и на испанском, и на немецком. И продвигать его через все коммуникационные утюги и щели. Думаете, они не смогут этого делать на украинском? Russia Today на украинском пока не появилась только потому, что украинцы прекрасно знают русский язык и продолжают потреблять российский продукт через спутниковое ТВ и интернет. Это хорошо видно по социологии, прежде всего, в восточных и южных регионах. Эта часть гибридной войны составляет в наше открытое глобальное время не менее 70% общего успеха. И чтобы победить в ней, надо не уничтожать коммуникационное пространство на русском языке, а развивать его в своей системе ценностей и вести экспансию в рамках «мягкой силы». Мне известны примеры, когда весьма аполитичные россияне случайно наталкивались на программы NewsOne, где говорили на русском, и начинали смотреть в интернете этот канал. Потому что язык тот же, а люди в телевизоре говорят по-человечески, без истерики и агрессии. Это уже само по себе диво в РФ. Более того, рассказывали, что водители маршруток в российской провинции слушают в дороге творчество Студии Квартал 95. То есть основа наработана, но с вступлением в силу закона о 75% украинской квоте на центральных телеканалах она уйдёт.
Почему нельзя было эти квоты сформулировать иначе, например, через 75% каналов на украинском, и возможность остальных 25% вещать на каком угодно? Я могу это объяснить только страхом властей Украины перед страхом Путина. Но так Украина сама лишает себя мощнейшего оружия, оставаясь беззащитной перед агрессором. И уже заведомо проигрывает, переходя на методы запретов и подавления.
Это будет иметь последствия гораздо худшие, чем Будапештский меморандум.
Комментариев нет:
Отправить комментарий