Украинский философ, культуролог и литератор Олег Гуцуляк и болгарский традиционалист Антон Рачев отмечают, что неосарматизм (на конкретном примере международной метаполитической ассоциации «Туле-Сарматия» и параллельного «Института Стратегического Анализа Нарративных Систем» (ИСАНС)) возник «именно как сообщество, где личностное бытие принимается как открытость трансцендентному началу. Как сообщество, в котором на смену «стаду выборщиков и налогоплательщиков» пришло «товарищество-содружество» (Gefolgschaft) из индивидуальных актов самоопределения эмпирических «я», этаких исконных кшатриев-«офицеров дхармы», отдающих себя истинной идее всеобщего единства (соборности) свободно, в противовес, казалось бы, безнадежному противоречию её с нынешней действительностью. Здесь каждый обладает душой, открытой ко всем истинам прошлого и восприимчивой к всевозможным истинам будущего».
Неосарматизм, по сути, одержим «всё тем же» — нелёгким и самоотверженным поиском Человека, навсегда освобождённого от ложных, часто смертоносных, мифов и миров-узилищ Инферно (теория, описанная в философском романе-прозрении «Час Быка» выдающегося русско-советского писателя-фантаста и философа-космиста Ивана Антоновича Ефремова). Искренняя мечта и цель Братства Сверхновых Сарматов — Новый Человек, «играющий брызгами Звёздного Моря» (Олесь Бердник), коему однажды суждено разорвать гравитационные оковы и затем устремиться в звёздную бесконечность Вселенной, навстречу иным мирам. «Новый человек, действительно новый человек, есть реализация вечного человека, несущего в себе образ и подобие Божие. В человеке есть божественная основа, Grund, о которой так хорошо говорил Таулер. Поэтому обращенность к грядущему связана с тем, что было вечного в прошлом. Достоинство человека требует, чтобы он не был рабом быстротечного времени. Новый человек может быть только творческим человеком и потому обращенным к грядущему, к небывшему. Это есть ответ на Божий призыв» (Николай Бердяев «Царство Духа и Царство Кесаря»). При этом дОлжно заметить, что Новый Человек неимоверно далёк от ложно понятой (а потому ещё более соблазнительной) сущности «уберменша-сверхчеловека». И здесь более чем прав замечательный русский религиозный философ и мыслитель Николай Бердяев, сказавший: «Ибо ложна та антропология, которая убивает человека, которая не отвечает бесконечной природе человека, не знает тайны человеческой природы — ключа к тайне бытия. И все-таки человек должен был пройти через гуманистическое сознание; чтобы прийти к откровению о человеке. На святоотеческом сознании нельзя было остановиться. Через гуманизм в муках рождается активность человека, идущая снизу вверх, а не сверху вниз. Правда гуманизма — часть религии богочеловечества, предполагающая веру не только в Бога, но и в человека» (Николай Бердяев «Смысл творчества»). И именно потому для Сверхнового Сармата столь ненавистно то, что намеренно оскорбляет, унижает и убивает Человека — будь оно, якобы, «правым» (истлевшие мундиры оставьте мертвецам…) или «левым» (…как и изъеденные молью знамёна). Подобно бессмертному Заратустре Фридриха Ницше он призывает к продолжительному и терпеливому восхождению на вершины, откуда особенно хорошо видны звёзды, и, в то же время, «священно ненавидит» унизительную ложь гуманизма дурно понятого (который, в действительности, открыто презирает в Человеке человеческое), оставаясь при этом носителем Гуманизма творческого, воистину Человеческого, неотрывного от Божественного Промысла. «Ницше почуял, как никто еще и никогда на протяжении всей истории, творческое призвание человека, которого не сознавала ни антропология святоотеческая, ни антропология гуманистическая. Он проклял добрых и справедливых за то, что они ненавидят творящих. Муку Ницше мы должны разделить, она насквозь религиозна. И ответственность за судьбу его должны принять на себя. Через Ницше зачинается новое антропологическое откровение в мире, которое в своем последнем осознании, в своем Логосе должно стать христологией человека» (Николай Бердяев «Смысл творчества»).
***
Интеллектуально, мировоззренчески и эстетически Сверхновая Сарматия черпает вдохновение в ряду весьма экстравагантных, а подчас и экзотических, идей, теорий и идеологий, из которых следует выделить следующие: Метаполитика (особенно феномен т.н. «Новой Европейской Культуры»), Метакультура, Метапоэтика, Археофутуризм, «Альтернативное» — восточное (С. Корнев, В. Штепа), антиавторитарное — евразийство, Сетевой альтервизантизм (концепция «Конфедерации Византийского Меридиана» (В. Ешкилев), Геокультура, Геофилософия, Геопоэтика, Анархаика (Трой Саутгейт, проект «Бриколаж»), Ноосферизм (прочитанный «традиционалистски»), Ноосферно-Космический Коммунотаризм (иначе — Звёздный Археофутуризм, Ноосферный Коммунизм (А. И. Субетто), Космический («прогрессорский») Коммунизм (Сергей Снегов, Генрих Альтов, Владимир Рыбин, Олесь Бердник, ранние Стругацкие), Звёздное Братство Духовных Республик (Олесь Бердник), Эра Великого Кольца — Эра Встретившихся Рук (Иван Ефремов), Эйкумена (Ойкумена) (Урсула ле Гуин, «Хайнский Цикл»)).
Сверхновая Сарматия творит невиданную доселе, завораживающую, невозможную альтернативную реальность, неизменно направленную в Будущее, опираясь на опыт великого множества поколений. Безусловно, она не лишена «утопичности», однако в центре этой Утопии ВСЕГДА пребывает Человек, ибо в противном случае погибельный тупик Инферно неизбежен.
Пластичная, открытая для Познания, Метавселенная Сверхновой Сарматии не только постоянно обновляется, но и учится на собственных — увы, имеющих место — ошибках.
***
Сущность «альтернативного» или восточного евразийства была блестяще раскрыта в 1999-м году Вадимом Штепой и Сергеем Корневым в программной статье «Большой раскол в евразийском движении»: «Нужно четко различать западно-евразийскую геополитику, «философию завоевания больших пространств», и восточно-евразийскую геофилософию, «философию локального, определенного места, топоса», для которой геополитика — только вспомогательное средство. Геофилософия не мыслит абстракциями «больших пространств», живущих в едином и синхронном «большом времени», она мыслит самобытными культурами, обитающими в собственном локальном пространстве-времени, выпадающими из «пространства Минковского».
Геофилософии политически соответствует регионализм, а не геополитика. Как только мы углубляемся в стратегию, в геополитику, в войну Суши и Моря, — тут же вместе с «большим пространством» приходит и «большое время», и историцизм, и грубый эволюционизм, и линейный прогресс. «Большое пространство» и «большое время» — это строго взаимосвязанные вещи. Ныне вместе они и утверждают «постав», мир сугубо технократической экспансии и всеобщего культурного усреднения». Восточное евразийство не грезит глобальными имперскими монстрами «от океана до океана», но в поисках вдохновения и обретения себя уходит во «внутреннюю Евразию» («алхимическую Мезогею»). Ему омерзительны всевозможные расписные «штурмовики» или какие-нибудь «опричники» (особенно нынешняя, якобы «опричная», trash-пародия, театрально призывающая «пытать и вешать, вешать и пытать» и «обожествляющая» господский сапог), поскольку оно всерьёз относится «только к наследию русской культуры X-XVII веков, других древних культур Евразии (в том числе — старой европейской культуры), а своими наставниками считает мыслителей Церкви, старообрядцев, славянофилов и их духовных наследников (Достоевского, Леонтьева, Розанова)» (С. Корнев, В. Штепа «Большой раскол в евразийском движении»).
Другое, не менее ёмкое определение геофилософии даёт профессор Владимир Дергачёв, автор серии актуальных книг и исследований по традиционной, новой и новейшей геополитике и геофилософии, глава Института Геополитики (http://www.dergachev.ru/): «Геофилософия (философия имманентного пространства) — наука о межцивилизационных отношениях и трансформации мирового имманентного порядка, основанного на представлениях о множественности миров многомерного коммуникационного пространства с высокой рубежной энергетикой. Геофилософия способствует преодолению географического и экономического детерминизма геополитики. Это философский разум государства, ведущий поиск возможной страны в имманентном мире. Геофилософия преодолевает ограничения традиционной географии, переходя в имманентное пространство безграничных коммуникаций, образуемых на энергонасыщенных рубежах многомерного пространства природы, человека и общества <…> Геофилософия стремится помочь человеку познать свою «неизвестную родину» (ландшафты жизни) и избавиться от глупого оптимизма и иллюзий. Это особенно актуально в эпохи смут, когда человек в хайдеггеровском смысле оказывается в ситуации одиночества и «заброшенности»».
Заметим, что с восточно-евразийской геофилософией вполне смыкается оригинальная идея МезоЕвразии (MesoEurasia), озвученная Олегом Гуцуляком. Так, в обстоятельном интервью итальянскому журналу «La Nazione Eurasia: Bollettino Telematico Per Il Coordinamento Progetto Eurasia», он делает хотя и краткое, но весьма выпуклое, её описание: «Украинское евразийство имеет свою определенную историческую традицию, идущую с начала 20-х годов ХХ века. В эпоху национального движения за самобытность, позже названном «Расстрелянным Возрождением», группа украинских интеллектуалов и писателей во главе с Николаем Фитилевым-Хвылевым провозгласила идею «азиатского ренессанса» и лозунг «К психологической Европе!», рассматривая Украину как своеобразного посредника между Западом и Востоком, Севером и Югом, этакий субконтинет, который уже я предлагаю называть «МезоЕвразией» по аналогии с МезоАмерикой. Но скорее всего, Украина более похожа на Юго-Восточную Азию, где сошлись, как на перекрестке, потенциальные векторы нескольких мировых цивилизаций — Китайской, Индийской, Исламской и Океанической. Но кто она именно — европейский Бруней, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Вьетнам или Бирма? Думаю, время покажет». Нет ничего удивительного в том, что альтернативная МезоЕвразия так и не смогла найти общий язык с наступательным тотально-имперским евразийством образца А. Дугина, предпочтя ему более гибкое, более толерантное и менее радикальное «Международное евразийское движение традиционалистов» и, наконец, европейский третьепутистский «Интернационал Новых Правых» (Джонотон Боултер, Трой Саутгейт) и российское «Движение за права народов» (Павел Зарифуллин, Елена Ратникова), для которых евразийство это, прежде всего, соборная идея децентрализованного (!) содружества евразийских народов.
Откровенно экзотический термин «анархаика» ввёл в обиход публицист, переводчик и главный редактор русскоязычного сетевого журнала «Киноварь» Мирон Фёдоров (http://www.zinnober.lenin.ru), дабы точнее и более содержательно выразить смысл того, что ныне подразумевается под т.н. европейским «национал-анархизмом». Слово «анархаика» состоит из двух смысловых частей — «анарх» и «архаика». «Анарх» — это, прежде всего, независимый, стоящий по ту сторону «правого» и «левого», «обособленный человек», открыто противостоящий наваждениям чудовищного «сладкого геноцида». «Архаика» — условно «допотопное» время, когда, собственно, историческое время ещё не начало свой отсчёт. Анархаик отважно погружается в зияющую бездну времён, эпох и эр, дабы извлечь оттуда нечто вдохновляющее, до того неведомое. Несомненно, что это тоска по Золотому Веку, когда небожители были особенно близки к своим детям — роду людскому.
«Столпами» европейского национал-анархизма являются французский контркультурный деятель Ханс Кани, поклонник Штирнера, публицист и художник, немец Петер Тёпфер и публицист и музыкант, фронтмэн милитари-дарк-фолк группы H.E.R.R., британец Трой Саутгейт. Национал-анархисты не являются вульгарными расистами и резко негативно относятся к тоталитарным антиутопиям «справа» и «слева» (национал-анархисты Германии даже позиционируют себя как «национал-антифа»). Для них одинаково неприемлемы как уродливый гитлеровский нацизм, так и сталинский национал-большевизм, китайский маоизм или северокорейский режим Ким Чен Ира. «Целью национал-анархизма является общество свободных людей, которые воспринимают другого, как достойного свободного человека (кроме случаев, когда этот человек не доказал настойчиво обратное)» (из Манифеста «Национал-Анархистского Русского Общественного Движения»).
Неосарматизм, конечно, не причисляет себя открыто к национал-анархизму (хотя и эпизодически соприкасается с ним), но, тем не менее, вполне согласен с ключевыми — прежде всего гуманистическими, традиционалистскими и социально-альтернативными — его положениями. Скорее, в неосарматизме есть что-то от популярного ныне в Европе «кельтского анархизма» (celtic anarchism), в коем свободолюбие, верность Традиции и поэтическая утончённость сочетаются с огненным сопротивлением «технотронному фашизму» и плутократии New World Order.
Осмелимся утверждать, что неосарматизму близок и российский рыцарский «мистический анархизм» 1920-х годов, чьей целью было создание нового рыцарства и воспитание Человека в суровом и неблагополучном «настоящем», способного построить действительно достойное, а не виртуально-абстрактное, замечательное только на словах, Грядущее с большой буквы. Исследователь орденского анархо-мистического движения Андрей Никитин приводит выдержку из текста Алексея Солоновича, «трубадура мистического анархизма»: «Человек есть «гроб Господень», который надо освободить новыми крестовыми походами, и для этого должно возникнуть новое рыцарство, новые рыцарские ордена — новая интеллигенция, если хотите, которая положит в основу свою непреоборимую волю к действительной свободе, равенству и братству всех в человечестве» (Андрей Никитин «Тамплиеров — на Лубянку!»). Самая последняя неосарматская инициатива — учреждение совместно с «Центром Тамплиерских Исследований» (руководитель — историк, публицист, писатель, идеолог «необонапартизма» Кирилл Серебренитский) гуманитарного проекта («Суверенный Рыцарский Орден Храма Престола Пречистой Святой Девы Галиции — Хранители Королевского Молчания»). В Ордене состоят люди самых разных национальностей (русские, украинцы, осетины, армяне, евреи, немцы, болгары), разного социального статуса (от университетских преподавателей и кандидатов наук до студентов) и разного рода занятий. Но всех их роднит исключительно одно — стремление вести истинно Справедливую Войну за Человеческий «гроб Господень» и нести свет Красоты, Любви, Добра и Радости в неспокойный мир сей, где ненависть, хищная злоба и жестокость возведены в ранг добродетели.
И, наконец, неосарматизм вдохновляется идеями «ноосферного коммунизма» (как вариант — «духовный коммунизм», «космический коммунизм»). Логично, что сейчас коммунизм у многих ассоциируется с навсегда ушедшей эпохой, а кому-то он чуть ли не «органически» чужд. Для кого-то — это ностальгия по рухнувшему Советскому Союзу, а кто-то, напротив, видит в этой, более чем противоречивой, идеологии трамплин для футуристического прорыва. Очертания «ноосферного коммунизма» как никогда ярко проявились в чарующей советской фантастике, к которой «официоз» часто относился с нескрываемым подозрением, а то и запрещал отдельные произведения за «крамолу» (например, роман Ивана Ефремова «Час Быка» и роман Олеся Бердника «Звёздный Корсар», изымавшиеся из библиотек и долгое время не переиздававшиеся). В романах Ивана Ефремова «Туманность Андромеды», «Час Быка» и повести «Сердце Змеи», романе-трилогии Сергея Снегова «Люди как боги», ранних произведениях братьев Стругацких, а также повестях и романах «украинского Ефремова» Олеся Бердника наступившее, сбывшееся наяву, Грядущее человечества потрясало воображение читателя своим великолепием и грандиозностью. Это был мир Торжествующего Разума и Красоты Человека Космического. В него хотелось верить. И ради него хотелось жить и бороться. Разве не прекрасны чудесные строки замечательного литовского поэта-коммуниста и космиста Эдуардаса Межелайтиса: «Чего же тебе на Земле не хватает,/Тебе, коммунисту?/- Всего только — Звёзд под ногами,/Всего лишь — Вселенной,/Как сердце распахнутой настежь»? «Ноосферный коммунизм» был подлинно Человеческим, «другим коммунизмом», более чем далёким от того, что под обычно подразумевалось под «самым-справедливым-на-свете-строем» с вождями-мумиями на трибуне Мавзолея и постоянными трескуче-пафосными обещаниями «светлого завтра». В наши дни, когда «классическая» коммунистическая идеология пребывает в явном кризисе, появляется немало интересных и необычных, подчас экспериментальных, работ, где коммунизм нередко переосмысливается с позиций отнюдь не «марксистско-ленинских» и где на первое место выходит не дуалистический «классовый подход» или «ортодоксальный диамат», но Культура, Знание, Гуманизм, Этика, Высокая Нравственность и Благородство. «Коммунистическое общество, в отличие от прежних общественных формаций, приспособленных к стихийному столкновению антагонистических интересов людей, не может быть жизнеспособным, если оно не будет коллективом высокоразумных и высоконравственных индивидуумов, искренне устремлённых к общему благу. А разумность и нравственность применительно к задачам выживания и прогресса всей земной цивилизации должны отвечать высоким требованиям. Цивилизация в лице бoльшей и активнейшей части своих членов должна иметь достаточно правильное представление об устройстве и эволюции мироздания, о своём месте и роли в мироздании. В соответствии с этими представлениями цивилизация должна быть способной консолидированно направлять и организовывать свою деятельность к достижению по возможности бoльшего и долговременного блага. Коммунистическое общество можно строить только на широком и прочном фундаменте научных знаний и высоких этических устремлений» (А. А. Сазанов «От коммунизма классического к космическому коммунизму», Москва, 2003).
Принимает ли Сверхновая Сарматия подобную, пусть и спорную, идею? Стремление к подлинному взаимопониманию и духовному братству, надежда на лучшее будущее и вера в триумф Богочеловека Вселенского — всё это внутренне близко неосарматам, как, впрочем, и всем «разумным» людям, живущим на планете Земля. «Звёздное Братство Духовных Республик — путь к спасению Планеты и Цивилизации. Юные поколения воспрянут из ада кровавой исторической суеты к небывалым космическим свершениям. Каждый Народ, ориентируясь на сказочные сокровища своего творческого духа, внесёт уникальную долю в очищение Земли, в поиск новых путей труда, творчества, жизни» (Олесь Бердник: «Пробудиться от рабской спячки…»). А потому первостепенная Задача Сверхновых Сарматов, как выразителей и защитников идеалов гуманистического духовного рыцарства — стоять на страже Мечты и быть Хранителями Звёздного Братства. Быть не только стражами Традиции, но и уважающими высшую ценность Жизни «прогрессорами»* и даже (не побоюсь употребить сей явно провокационный термин!) «правыми антифашистами» — везде, где Зло стремиться одержать верх, наносить ему мощный, решительный удар и выжигать его логово дотла. И затем продолжать свою ответственную Высокую Миссию — двигаться дальше, вперёд и вперёд, к затерянным в звёздных безднах солнцам и мирам. На космическом крейсере с дивным названием «Любовь», через пространство и время, к прекрасной Планете Цветов**, где нас ждут.
*Прогрессоры в научно-фантастической литературе — представители высокоразвитых разумных рас, в чьи обязанности входит содействие историческому прогрессу цивилизаций, находящихся на более низком уровне общественного развития.
Термин «прогрессор» был изобретён братьями Стругацкими и первоначально использовался лишь применительно к миру Полудня, позднее идею прогрессорства развил Сергей Лукьяненко в своей дилогии «Звёзды — холодные игрушки», придав ему, правда, совершенно другое значение и введя новую специализацию «регрессор», в чьи обязанности входило уменьшение уровня недружественных цивилизаций, подготовки почвы для прогрессоров.
Схожую с прогрессорством концепцию разработал Йен М. Бенкс в своих книгах, посвящённых вселенной «Культуры». (Источник: «Википедия — свободная энциклопедия»)
**Удивительные романтические образы из великолепного романа-феерии Олеся Бердника «Звёздный Корсар».
Вместо послесловия: мысли Олеся Бердника
Будущее наших детей прекрасно. Мир входит в полосу притяжение высших космических влияний, демонические структуры — деспотии, империи, диктатуры, тирании — будут распадаться, таять, как снег под лучами солнца. Утвердится на Земле духовность, народоправие, власть разума и сердца. Будут построены мосты к иным сферам Бытия, и к нашим детям придут славные гости далёких и близких миров. Начнётся Эпоха Встретившихся Рук, о которой мечтал великий фантаст Иван Ефремов, Эпоха Великой Радостной Игры.
(Олесь Бердник: «Пробудиться от рабской спячки…»)
Невозможно больше терпеть бесстыдства и безумия правителей, руководителей, вождей, вероучителей, начальников, превративших прекрасную Планету в адский лабиринт ужаса и страданий. Человеку был дан чудный, волшебный мир — чистые моря и океаны, буйные леса, искрящиеся водопады, райские цветы, вольные животные и птицы. Во что же мы превратили всё это, Друзья? Земля стала клоакой ужаса в Галактическом Звёздном Саду. Пора образумиться, пробудиться от тысячелетней спячки рабства, предательства и братоубийства. Хватит нам, Дети Солнца, пресмыкаться перед жупелами феодального и буржуазного миров! Создадим несокрушимое Братство Духовных Республик, очистим Землю от мусора веков, откроем пути к любовному воссозданию дружбы Человека и Природы. Восставшие стихии можно укротить только Любовью!
(Олесь Бердник: «Пробудиться от рабской спячки…»)
— Всегда делай своё дело, — сказал Великий Учитель. — Сердце укажет, в чём оно.
Интеллигентность — мудрость. А мудрость — следование долгу. А долг — это Любовь. А Любовь — крылья, обнимающие Мир…
(Олесь Бердник: «Пробудиться от рабской спячки…»)
Когда угасают звёзды —
Другие пылают вновь.
Кто зажигает их в небе?
Только любовь…
Когда побратимы уходят —
Пусты утешенья слов.
Кто встречу в грядущем готовит?
Только любовь.
Всё превращается в пепел,
В волны Первооснов.
В Вечности зёрна оставит
Только любовь….
(Олесь Бердник «Звёздный Корсар»)
Июнь 2009 года
Воронеж — Івано-Франківськ
Алексей ИЛЬИНОВ при поддержке Олега ГУЦУЛЯКА
Комментариев нет:
Отправить комментарий